Ма Цзи открыл банку, и из нее вырвался легкий и нежный аромат. Сяо Лю нацепил себе на руки золотистую мазь и начал наносить ее на мужчину, начиная с его лица.
Холодная мазь немного смягчила боль, и губы мужчины слегка разжались. Сяо Лю увидел, как кровь окрасила его губы, и также нанес мазь там. Мужчина быстро попытался закрыть рот и взял палец Сяо Лю в рот. Это был единственный момент сегодняшнего вечера, когда Сяо Лю почувствовал что-то мягкое с его тела.
Сяо Лю был на мгновение ошарашен, но мужчина уже открыл губы, и Сяо Лю отстранил свой палец. Он осторожно поднял его руку и начал наносить мазь.
Через еще полчаса всё его тело было покрыто мазью и завернуто в бинты.
Вэн Сяо Лю накрыл его чистым одеялом и тихо сказал: «Мне нужно будет часто проверять твои раны в ближайшие дни, так что я не дам тебе одежды. Не волнуйся, в нашем доме нет женщин. Даже если ты перед кем-то обнажишься, никто не заставит тебя жениться на ней.»
Ма Цзи и Чуань Цзи оба рассмеялись. Вэн Сяо Лю начал перечислять ингредиенты для травяного лекарства, и Ма Цзи запомнил их и пошел за травами.
Сяо Лю посмотрел на улицу и понял, что он может еще поспать час. Но потом он увидел запутанные волосы мужчины, и он нахмурил брови, прежде чем позвать Чуань Цзи. «Ткань, горячая вода, миска, ведро.» Сяо Лю сел на край постели, опустил ноги в ведро, поднял грязную голову мужчины и положил ее себе на колени, чтобы помыть волосы.
Чуань Цзи застеснялся и сказал: «Брат Лю, завтра ты должен принимать пациентов, поспи, я могу сделать это.»
Сяо Лю насмешливо заметил: «С такими неуклюжими руками, я боюсь, что ты разрушишь мои часы труда по уходу за его ранами. Ты можешь поменять воду.» Движения рук Сяо Лю были еще более нежными, чем обычно, он намылил голову и постепенно начал мыть волосы мужчины. После тщательного нанесения шампуня он налил теплую воду на волосы, чтобы смыть кровь и грязь. Он использовал ножницы, чтобы подрезать испорченные участки.
После мытья головы руки Сяо Лю двигались по его коже, и он наклонил волосы, чтобы проверить. Он почувствовал, как мужчина напрягся, и Сяо Лю объяснил: «Я хочу проверить, есть ли у тебя травмы головы.»
Ирония заключалась в том, что пытатели хотели, чтобы он был в сознании, чтобы почувствовать каждый момент боли, поэтому они не наносили удары по голове.
Сяо Лю не хотел выжимать волосы, поэтому он использовал много тканей, чтобы аккуратно высушить волосы. Ему было страшно использовать расческу, так что он использовал пальцы, как плотную мягкую расческу, чтобы распутать пряди. После уложения волос он заставил Чуань Цзи принести чистую подушку и положил его голову на подушку.
Солнце уже восходило, когда Сяо Лю вышел из комнаты. Он умылся холодной водой и поел завтрак, приказав Ма Цзи: «Не беспокойся о клинике следующие несколько дней, просто позаботься о нем. Не давай ему печенья, просто вари мясо и овощи, размягчи их и покорми его. Убедись, чтобы всё остыло.» Сяо Лю закончил свой завтрак, взял корзину с медицинскими принадлежностями и пошел в клинику.
Ма Цзи обратился к человеку, лежащему на постели, через окно: «Эй бродяга, Брат Лю провел целую ночь, спасая тебя, и использовал все лекарства, которые он собирался сохранить для себя. Тебе нужно выжить.» Когда Сяо Лю вернулся днем, он был таким уставшим и сонным, что он сражался, чтобы сохранить свои веки открытыми.
Он бросил дикую утку на землю и пошел на кухню за миской горячего супа, раздавив немного печенья, чтобы бросить внутрь. Он сел за печь и громко ел свой обед. Лао Му месил тесто и сказал: «Я слышал о травмах этого человека от Ма Цзи.»
Сяо Лю выпил суп: «Ум-мм.»
«Ма Цзи, Чуань Цзи — ни один из них не может это увидеть, но ты, должно быть, можешь понять. Он из одного из Божественных племен, и он определенно не из более низких типов божков, как мы.»
Сяо Лю выпил суп и не ответил.
«Убить кого-то — это просто отсечь голову. За такими ранами стоит большая причина. Спасать того, кого не следовало бы спасать, — это как привести смерть к двери.»
Сяо Лю пережёвывал и сказал: «Очисти эту утку, посыпь немного соли и ничего больше, потом запеки её на маленьком огне.»
Лао Му взглянул и увидела, что Сяо Лю не обращает внимания на его слова, поэтому вздохнул и сказал: «Понял.»
Сяо Лю закончил есть и подошёл к Ма Цзи: «Он сегодня ел?»
Ма Цзи тихо сказал: «Вероятно, у него также травмировано горло, поэтому он не может глотать. Он не смог съесть размятый суп.»
Сяо Лю вошёл в комнату и увидел на столе холодную миску с лекарством. Он помог подняться нищему: «Я вернулся. Ты узнаёшь мой голос? Я Сяо Лю, давай принимать лекарство.» Мужчина открыл глаза, чтобы посмотреть на него, и он был немного сильнее, чем вчера, потому что он немного открыл глаза.
Сяо Лю покормил его лекарством, и он старался глотать, но это было похоже на кормление ребёнка, и всё стекало вниз. Мужчина крепко закрыл глаза. Сяо Лю мягко спросил: «Тебя пытали в области горла?» Мужчина невидимо кивнул.
Сяо Лю сказал: «Расскажу тебе секрет. Когда я сплю, у меня слюна вытекает. Однажды я видел во сне, что ем жареную курицу, и проснулся с полузамоченной подушкой. Я не могу вылечить свою проблему, но твоя всего лишь временная. Под наблюдением такого легендарного целителя, как я, я гарантирую, что ты заживешь через несколько дней.»
Сяо Лю забрался на постель и обнял мужчину, взяв небольшую ложку лекарства и понемногу подавая лекарство в его рот. Мужчина попытался помочь усилиям Сяо Лю и отважно глотнул. В конце концов, через хорошие полчаса, он выпил каждую каплю оставшегося лекарства.
Мужчина был покрыт потом, как после многих кругов бега, и был измождён. Сяо Лю вытер его лоб тканью: «Ты отдохни сначала, а после того, как утка будет готова, давай выпьем утиного супа.»
Сяо Лю вышел с пустой миской и увидел, что Ма Цзи, Чуань Цзи и Лао Му смотрят на него, словно видят призрака. Сяо Лю нахмурился: «На что вы смотрите?» Чуань Цзи сказал: «Ты даже более заботлив с ним, чем с ребенком. Если бы кто-то не знал, мог бы подумать, что ты его мать.»
«Иди к черту! Ты его мать!» Сяо Лю поднял ногу и пнул Чуань Цзи в зад.
Чуань Цзи схватил свою болевшую попу и убежал. Ма Цзи и Лао Му пришли в себя, и Лао Му сказал: «Да, это определенно Сяо Лю, а не подделка.» Ма Цзи похлопал себя по груди, успокоенный этим подтверждением.
Сяо Лю зевнул и сказал Ма Цзи: «Закрой клинику на сегодня, больше пациентов не принимай. Я собираюсь вздремнуть, разбуди меня, когда утиный суп будет готов.»
Ма Цзи хотел сказать, что он может это сделать, но потом вспомнил сцену с кормлением лекарств и понял, что определенно не сможет этого сделать.
Когда утиный суп был готов, Ма Цзи постучал в дверь Сяо Лю, и он вышел и вошел в комнату мужчины. Точно так же, как он кормил его ранее лекарством, он кормил его миской супа добрые полчаса.
Дав мужчине немного отдохнуть, Сяо Лю намазал мазь на свои руки и готовился массажировать аккупунктурные точки мужчины.
«Ты… после… хотя прошло некоторое время и часть мышц атрофировалась и очень болезненна, если их стимулировать таким образом, это может помочь восстановлению.» Глаза мужчины были закрыты, и он кивнул.
Сяо Лю улыбнулся. После токого количества мучений и боли, которые он пережил, это будет ничто, но в то время как он массировал, он продолжал разговаривать, чтобы отвлечь его: «Когда я шел в клинику, я прошел мимо дома, где плетется вьюнок, и фиолетовые цветы выросли по всей стене. И когда дул ветер, все цветы падали, словно дождь. Я был так отвлечен, потому что не мог поверить, что эта семья могла бы сделать такие вкусные цветы, которые можно использовать для приготовления вкусных печений…»
Снаружи комнаты Ма Цзи сказал Чуань Цзи: «Думаю, Брат Лю больше не попросит меня заботиться о нищем.» Тело нищего было сломано и хрупко, и его уродство было страшно на вид. Даже Ма Цзи не очень хотел видеть это снова.
Как Ма Цзи и говорил, Сяо Лю больше не просил его заботиться о нищем. От кормления лекарств до мытья тела и нанесения мази, всё делал сам Сяо Лю.
Через месяц травма горла нищего почти зажила, и он мог глотать, но привычка уже была сформирована. Каждый день Ма Цзи стоял у двери комнаты с миской лекарства и кричал в сторону клиники: «Брат Лю!» И Сяо Лю быстро заканчивал с пациентом и бежал в комнату сзади двора.
Через полгода травмы на теле мужчины начали постепенно заживать. Ногти на его руках и ногах еще не выросли полностью, но он уже мог касаться воды. Итак, Сяо Лю перестал мыть его тело и вместо этого приготовил ванну, чтобы он мог принимать нормальные ванны.
После того, как Сяо Лю заботился о нем в течение шести месяцев, мужчина уже не был тощим, как одни кости, но он все еще был очень легким. Когда Сяо Лю поднимал его, он бурчал: «Ешь больше!»
Мужчина закрывал глаза и ничего не говорил. В течение всего этого времени он был таким. Каждый раз, когда Сяо Лю касался его тела, он закрывал глаза и сжимал губы. Сяо Лю понимал. После того, как он перенес столько пыток, его тело ненавидело любое прикосновение, и каждый раз он должен был это выносить.
Сяо Лю положил ткань рядом с ним и сказал: «Ты умойся. Твои волосы еще не полностью отросли, поэтому не мой так сильно.»
Сяо Лю сел в стороне и хрустнул закуской, при этом не переставая за ним наблюдать.
Возможно, из-за того что каждый шрам на его теле был своего рода позором, мужчина всегда держал голову поднятой и глаза закрытыми, чтобы не смотреть на свое собственное тело. Он взял тряпку и начал мыть себя. От шеи вниз к груди, затем к животу и, наконец, ниже к ногам.
0 Комментарии