Он остался у нас на следующий день.
Но я не могла выгнать его, как планировала прошлой ночью... потому что...
Моси держался за рукав мужчины, который был без сознания и в черной одежде. Моси смотрел на меня своим невинным взглядом, наполненным тревогой, и надеялся, что я приду и помогу ему.
Вздохнув, я подумала: не слишком ли жестоко будет выгнать этого человека прямо сейчас? Единственное, чему я не могла противостоять, — это когда Моси смотрел на меня такими глазами. Быстро кивнув, я потащила мужчину в дом, раздела его, обработала рану на его талии и нанесла лекарство.
Его дыхание стало более ровным, и Моси немного успокоился. Если бы он был тем Моси, Богом Войны, я уверена, что он даже не обратил бы внимания на эту травму. Но сейчас это всего лишь семилетний Моси, такой молодой и наивный.
После того как я вымыла руки, я серьезно посмотрела на Моси и сказала ему:
— Спасая его, мы можем попасть в неприятности. Но раз ты попросил меня спасти его, потом не говори мне, что ты пожалел об этом.
Моси кивнул, хотя и с некоторым недоумением.
Взглянув в его большие влажные глаза, в которых еще тлел страх, мое сердце растаяло. Не удержавшись, я поцеловала его в мягкую белоснежную щечку.
Его глаза стали еще круглее.
— Приятно? — спросила я его, дерзко поднимая его подбородок.
Моси коснулся своего лица. Он немного задумался и торжественно кивнул.
Я с ухмылкой заметила:
— Но это можно делать только с самым важным человеком в твоей жизни. Так что не делай этого с легкостью.
Моси мягко потер свою щеку, затем обнял мои щеки своими маленькими ручонками. В его ясных глазах я увидела свое отражение. Он встал на цыпочки, повторил мои действия и поцеловал меня в щечку.
После этого он коснулся места, куда только что поцеловал, и продолжал смотреть на меня, словно хотел сказать:
— Я буду целовать только Саньшэн.
Я не смогла сдержаться и поцеловала его еще несколько раз. Целовала, пока его щека не стала липкой от слюны. Он, попытался меня оттолкнуть, и тихо улыбался.
— Скажи, Моси, как мне не любить тебя? — говорила я, поглаживая его мягкие волосы. Я мечтала взять его с собой и защитить от всего мира.
Жизнь шла своим чередом. В доме теперь просто был в коме человек. В столице заметно увеличилось число солдат, и хотя таверну обыскали много раз, к нам пока, к счастью, не приходили.
Спустя три дня, когда Моси пошел в школу, я взяла книгу и стала читать, качаясь в кресле во дворе и смотря то на небо, то обратно в книгу, мечтая о том моменте, когда сад наполнится цветами сливы. Внезапно из дома донеслись слабые шаги. Я закрыла глаза и прислушалась над тем, как шаги медленно двинулись из комнаты, обошли гостиную, сарай и наконец двор, а затем остановились.
— Мисс, кто вы? — спросил он холодным голосом. — Почему вы меня спасли?
— Судьба такая... — и, не удержавшись, я добавила: — У меня есть слабое место, которое заставило меня спасти вас. Что же мне было делать?
Мужчина за мной на мгновение замолчал. В его голосе послышалось смущение:
— Благодарю за ваше доброе отношение, но сейчас я не заинтересован в отношениях.
Он вызвал у меня желание смеяться. Я говорила о Моси, к которому у меня слабость, но этот человек решил, что он покоритель женских сердец. Очевидно, он все понял совершенно неправильно. Мне несвойственно объяснять такие вещи, и так как это не было важным, я позволила ему думать так, как он хотел.
Не услышав от меня ответа, он спросил:
— Это вы в эти дни... эм, обрабатывали мою рану?
— Да, — ответила я равнодушно. — Все, что связано с туалетом, купанием, обмыванием — это я заботилась о вас.
После того как Моси засыпал, я использовала магию.
Я немного подумала и добавила:
— Говорю вам это ради вашего блага. Ваши «дела» пахнут необычно. Обратитесь к врачу, у вас проблемы со здоровьем.
Наступило гробовое молачание. Оно продлилось до заката.
Когда Моси вернулся и открыл дверь, он замер от удивления. Быстро подбежав ко мне, он взял меня за руку и указал на человека. Его улыбка выражала приятное удивление. В это время я несла на стол сковородку с жареными овощами. Войдя в дом, я кивнула головой:
— Да, да, все вижу, все понимаю.
Мужчина взглянул на Моси, и на его лице на мгновение появилось недоумение.
— Это...
Бросив на него взгляд, я ответила:
— Мой младший брат.
Моси улыбнулся ему и, похоже, вспомнил что-то, потому что он поклонился ему, как настоящий маленький джентльмен. Мужчина, проявив интерес к Моси. Он обошел его со всех сторон и сказал:
— У него отличные физические данные для изучения боевых искусств. Но разве он не умеет говорить?
— Да, он родился таким. — Он спросил очень осторожно, в то время как я ответила весьма беспечно. Моси тоже улыбался беззаботно, привлекая к себе его любопытный взгляд.
— Вы очень открыты.
Как только еда была подана на стол, как обычно, я подала Моси его порцию, и он жестами рассказал мне об интересных событиях в школе. Мужчина не сдержался и спросил:
— Он все еще не умеет писать?
Улыбка исчезла с лица Моси, и он опустил голову, чтобы есть. Я положила свои палочки.
— У вас есть к этому претензии?
— Я...
— Мне все равно, даже если у вас есть.
Он замолчал, а потом тихо вздохнул:
— Мисс, вы меня неправильно поняли. Я только хотел сказать, что, возможно, учителя предвзято относятся к нему из-за его особенностей и не обучают его должным образом. Вы меня спасли, и я не могу вам ничем отплатить. Единственное, что я могу сделать, это научить его чему-то практичному, чтобы в будущем он смог обеспечивать себя сам.
— Эти вопросы следует задать Моси. Почему вы смотрите на меня? — В моем понимании Моси всегда был моим равным. Ему следовало решать свои вопросы самостоятельно. Как я могла решать за него?
Собеседник вздохнул, вероятно, думая, что со мной невозможно разговаривать. Когда он собрался снова заговорить, Моси вдруг схватил его за руку, взглянул серьезно и кивнул с энтузиазмом. Тот замер, а затем засмеялся:
— Тогда с этого момента я твой учитель. Завтра в школу ходить не надо. Учеба будет сложной, будь готов.
Моси продолжал кивать. Я небрежно спросила:
— Как тебя зовут? Не могу же я всё время кричать «эй, ты».
Он задумался на мгновение, затем ответил:
— Меня зовут Бай Цзю (в переводе — белое вино).
— Пффф, какой некреативный псевдоним. Отлично, тогда меня зовут Хуан Цзю (желтое вино). Этого парня тогда зовут Сюн Хуан Цзю (красное вино).
Лицо Бай Цзю дернулось.
— Мисс, у вас действительно остроумное чувство юмора...
Я легко ответила:
— Вовсе нет.
С тех пор Моси стал его учеником.
Не только для Моси, но и для меня «учитель» был совершенно новым понятием. Учитель Бай Цзю учил Моси письму, искусству, боевым искусствам и даже иногда играл на каком-то музыкальном инструменте.
Он учил его многому, а Моси учился быстро, как будто, лишив его способности говорить, Небеса компенсировали ему это другими талантами.
Он был особенно одарен в музыке. Не прошло много времени, как он стал играть песни. Мне нравилось лежать рядом с его цитрой, подперев голову, чтобы наблюдать за его детскими манерами. Его молодые и нежные пальцы скользили по струнам. Некоторые ноты он еще не освоил до конца, но он был так мил в своей уверенности, что невозможно было не восхищаться им.
Я часто пользовалась отсутствием Бай Цзю, чтобы потихоньку забавляться с Моси.
Однажды я обняла Моси и поцеловала его.
Он покраснел от моего поцелуя и был уличен своим учителем. С того дня, как и его учитель, он стал остерегаться меня, как будто я была колдуньей из Черной горы, которая ест детей.
Мне стало сложнее общаться с Моси на своих условиях. Я так недолюбливала Бай Цзю, что от этой злобы моя кровь могла окрасить пляжи в красный цвет. И как раз, когда я задумалась о том, как бы вырубить этого непрошеного гостя и выбросить его обратно в лес, он вдруг начал исчезать на длительное время.
Я расслабилась от радости. Независимо от погоды, я приходила и проводила время рядом с Моси. Я не знала, что Бай Цзю сказал Моси, но его симпатия ко мне стала более сдержанной.
Я не хотела навязывать Моси свою компанию, но моя обида на Бай Цзю стала еще глубже.
Моси серьезно относился к своей учёбе. Даже если Бай Цзю не давил на него, он всегда превосходил дневные задания Бай Цзю. Но он все еще был таким молодым. С течением времени он не смог бы это выдерживать.
Я сшила для него новое пальто к первому снегу года. Он раз за разом рассматривал его, колеблясь между желанием надеть и нежеланием положить обратно. Покраснев, он с тревогой смотрел на меня. Вспомнив о его застенчивости, я удержалась от желания поцеловать его.
— Убери после себя. Я иду готовить ужин.
Когда я принесла еду, Моси, обняв пальто, спал на столе.
Я перенесла его в кровать, укрыла его и с болью посмотрела на его маленькое лицо, которое стало таким худым. С моими силами я смогла бы защитить его и помочь ему в этом испытании, и обеспечить ему безопасную и спокойную жизнь. Но это была, в конце концов, его жизнь. Ему следовало решать, как её прожить. Коснувшись его лица, я подумала: Сможем ли мы встретиться после этой жизни? Белый и Черный духи смерти сказали, что ты устроил скандал в загробном мире... Что с тобой не так? Я помогла тебе пройти твое испытание, но вместо благодарности ты всегда обижаешь меня. Ты такой неблагодарный! Я была добра к тебе зря!
Тем не менее, независимо от того, как плохо Моси относился ко мне, я не могла обращаться с ним так же.
Кто бы мог подумать, что он станет моим испытанием в любви?!
Я тихо вздохнула. Наблюдая за тем, как он крепко спит, я сама стала засыпать. Не обращая внимания на еду, которая остывала на столе, я легла рядом, чтобы восхищаться его лицом и постепенно заснула.
Ощущение щекотки на щеке разбудило меня.
Открыв глаза, я увидела, что Моси смотрит на меня с огромной улыбкой. Он держал в руке мои волосы и щекотал меня ими по щеке.
Мне не нравилось, когда кто-то трогал мои драгоценные волосы, но с Моси это никогда не имело значения. Даже если бы и имело, я бы никогда не смогла злиться на это светящееся лицо. Я моргнула пару раз и сказала ему:
— Моси, что ты со мной вытворяешь?
Он повторил мои моргания и посмотрел на меня в недоумении, не понимая, что значит «что-то вытворять». Я ухмыльнулась и игриво укусила его за ухо.
— Вот это и называется «вытворять что-то».
Он застыл, прижав руку к уху, и покраснел.
Когда я вздохнула, задумавшись над тем, почему в этой жизни этот мальчик так легко смущается, он неожиданно поцеловал меня в щеку.
Теперь была моя очередь замереть.
Он взял мою руку и написал на моей ладони указательным пальцем: «Я больше всего люблю Саньшэн».
Все, что я знала — это то, что мое сердце растаяло, превратившись в теплую жидкость, которая распространилась по моим конечностям.
Когда я пришла в себя, я вдруг поцеловала его в лицо. Я скинула обувь, подняла одеяло и забралась в кровать, обняв его.
— Давай не будем ничего делать сегодня. Просто будем лежать здесь и отдыхать.
Но разве может быть так хорошо? Не успели мы устроиться, как одеяло было решительно стащено.
На лбу Бай Цзю выступили синие жилки. Он посмотрел на Моси, затем свирепо взглянул на меня и, наконец, закрыл глаза, чтобы сдержать себя, а затем стабильным голосом спросил:
— Почему ты сегодня не делаешь домашнее задание?
Моси тут же выпрыгнул из моего объятия, спешно сел и стал надевать обувь.
Раздраженная тем, что нас побеспокоили в такой момент, я взяла Моси за руку и, глядя на Бай Цзю, сказала:
— Куда ты собрался бежать? Мы ведь не любовники, застигнутые на месте преступления.
Моси, очевидно, не понимал, о чем я говорю, но Бай Цзю был в ярости. Он указал на меня пальцем:
— Ты... ты... ты...
Он стоял, как вкопанный, не найдя, что сказать. Затем он попытался забрать у меня Моси, но я не дрогнула и заблокировала его путь одной рукой.
Видя, что ему не удается забрать Моси, его выражение лица становилось еще более угрюмым.
Я ухмыльнулась:
— Хм! Моси мой!
— Как ты можешь так обращаться с ребенком?
Я не обратила на него внимания и обратилась к Моси, поглаживая его по голове:
— Ты действительно хочешь учиться у этого старика? — На самом деле Бай Цзю был молод, лет двадцати или тридцати, но на тот момент в моих глазах он был старомодным и ни чем не отличался от стариков в школе.
Лицо Бай Цзю покраснело от гнева. Казалось, он был готов обрызгать меня собачьей кровью.
Моси торопливо закрыл мне рот рукой. Я отстранила его руку и спросила:
— Ты все еще хочешь учиться у него?
Моси посмотрел на Бай Цзю и кивнул. Я заметила странную улыбку на лице Бай Цзю, словно он был маленьким мальчиком, только что обманувшим кого-то.
На мгновение я потеряла дар речи. Я лишь коротко сказала:
— Ладно. Продолжай учиться у него. — И, даже не надев обувь, вышла на улицу и направилась в таверну, где провела ночь.
Это был первый раз, когда я не вернулась домой на ночь. И первый раз, когда я разозлилась на Моси. На самом деле, я чувствовала ревность. Он был всего лишь незнакомцем, которого я спасла. Но этот глупый ребенок уже был на его стороне!
Черт возьми!
Той ночью в пабе я отправила бухгалтера Лю и всех остальных домой. Затем вылила всё белое вино в магазине в туалет.
Но я не могла выгнать его, как планировала прошлой ночью... потому что...
Моси держался за рукав мужчины, который был без сознания и в черной одежде. Моси смотрел на меня своим невинным взглядом, наполненным тревогой, и надеялся, что я приду и помогу ему.
Вздохнув, я подумала: не слишком ли жестоко будет выгнать этого человека прямо сейчас? Единственное, чему я не могла противостоять, — это когда Моси смотрел на меня такими глазами. Быстро кивнув, я потащила мужчину в дом, раздела его, обработала рану на его талии и нанесла лекарство.
Его дыхание стало более ровным, и Моси немного успокоился. Если бы он был тем Моси, Богом Войны, я уверена, что он даже не обратил бы внимания на эту травму. Но сейчас это всего лишь семилетний Моси, такой молодой и наивный.
После того как я вымыла руки, я серьезно посмотрела на Моси и сказала ему:
— Спасая его, мы можем попасть в неприятности. Но раз ты попросил меня спасти его, потом не говори мне, что ты пожалел об этом.
Моси кивнул, хотя и с некоторым недоумением.
Взглянув в его большие влажные глаза, в которых еще тлел страх, мое сердце растаяло. Не удержавшись, я поцеловала его в мягкую белоснежную щечку.
Его глаза стали еще круглее.
— Приятно? — спросила я его, дерзко поднимая его подбородок.
Моси коснулся своего лица. Он немного задумался и торжественно кивнул.
Я с ухмылкой заметила:
— Но это можно делать только с самым важным человеком в твоей жизни. Так что не делай этого с легкостью.
Моси мягко потер свою щеку, затем обнял мои щеки своими маленькими ручонками. В его ясных глазах я увидела свое отражение. Он встал на цыпочки, повторил мои действия и поцеловал меня в щечку.
После этого он коснулся места, куда только что поцеловал, и продолжал смотреть на меня, словно хотел сказать:
— Я буду целовать только Саньшэн.
Я не смогла сдержаться и поцеловала его еще несколько раз. Целовала, пока его щека не стала липкой от слюны. Он, попытался меня оттолкнуть, и тихо улыбался.
— Скажи, Моси, как мне не любить тебя? — говорила я, поглаживая его мягкие волосы. Я мечтала взять его с собой и защитить от всего мира.
Жизнь шла своим чередом. В доме теперь просто был в коме человек. В столице заметно увеличилось число солдат, и хотя таверну обыскали много раз, к нам пока, к счастью, не приходили.
Спустя три дня, когда Моси пошел в школу, я взяла книгу и стала читать, качаясь в кресле во дворе и смотря то на небо, то обратно в книгу, мечтая о том моменте, когда сад наполнится цветами сливы. Внезапно из дома донеслись слабые шаги. Я закрыла глаза и прислушалась над тем, как шаги медленно двинулись из комнаты, обошли гостиную, сарай и наконец двор, а затем остановились.
— Мисс, кто вы? — спросил он холодным голосом. — Почему вы меня спасли?
— Судьба такая... — и, не удержавшись, я добавила: — У меня есть слабое место, которое заставило меня спасти вас. Что же мне было делать?
Мужчина за мной на мгновение замолчал. В его голосе послышалось смущение:
— Благодарю за ваше доброе отношение, но сейчас я не заинтересован в отношениях.
Он вызвал у меня желание смеяться. Я говорила о Моси, к которому у меня слабость, но этот человек решил, что он покоритель женских сердец. Очевидно, он все понял совершенно неправильно. Мне несвойственно объяснять такие вещи, и так как это не было важным, я позволила ему думать так, как он хотел.
Не услышав от меня ответа, он спросил:
— Это вы в эти дни... эм, обрабатывали мою рану?
— Да, — ответила я равнодушно. — Все, что связано с туалетом, купанием, обмыванием — это я заботилась о вас.
После того как Моси засыпал, я использовала магию.
Я немного подумала и добавила:
— Говорю вам это ради вашего блага. Ваши «дела» пахнут необычно. Обратитесь к врачу, у вас проблемы со здоровьем.
Наступило гробовое молачание. Оно продлилось до заката.
Когда Моси вернулся и открыл дверь, он замер от удивления. Быстро подбежав ко мне, он взял меня за руку и указал на человека. Его улыбка выражала приятное удивление. В это время я несла на стол сковородку с жареными овощами. Войдя в дом, я кивнула головой:
— Да, да, все вижу, все понимаю.
Мужчина взглянул на Моси, и на его лице на мгновение появилось недоумение.
— Это...
Бросив на него взгляд, я ответила:
— Мой младший брат.
Моси улыбнулся ему и, похоже, вспомнил что-то, потому что он поклонился ему, как настоящий маленький джентльмен. Мужчина, проявив интерес к Моси. Он обошел его со всех сторон и сказал:
— У него отличные физические данные для изучения боевых искусств. Но разве он не умеет говорить?
— Да, он родился таким. — Он спросил очень осторожно, в то время как я ответила весьма беспечно. Моси тоже улыбался беззаботно, привлекая к себе его любопытный взгляд.
— Вы очень открыты.
Как только еда была подана на стол, как обычно, я подала Моси его порцию, и он жестами рассказал мне об интересных событиях в школе. Мужчина не сдержался и спросил:
— Он все еще не умеет писать?
Улыбка исчезла с лица Моси, и он опустил голову, чтобы есть. Я положила свои палочки.
— У вас есть к этому претензии?
— Я...
— Мне все равно, даже если у вас есть.
Он замолчал, а потом тихо вздохнул:
— Мисс, вы меня неправильно поняли. Я только хотел сказать, что, возможно, учителя предвзято относятся к нему из-за его особенностей и не обучают его должным образом. Вы меня спасли, и я не могу вам ничем отплатить. Единственное, что я могу сделать, это научить его чему-то практичному, чтобы в будущем он смог обеспечивать себя сам.
— Эти вопросы следует задать Моси. Почему вы смотрите на меня? — В моем понимании Моси всегда был моим равным. Ему следовало решать свои вопросы самостоятельно. Как я могла решать за него?
Собеседник вздохнул, вероятно, думая, что со мной невозможно разговаривать. Когда он собрался снова заговорить, Моси вдруг схватил его за руку, взглянул серьезно и кивнул с энтузиазмом. Тот замер, а затем засмеялся:
— Тогда с этого момента я твой учитель. Завтра в школу ходить не надо. Учеба будет сложной, будь готов.
Моси продолжал кивать. Я небрежно спросила:
— Как тебя зовут? Не могу же я всё время кричать «эй, ты».
Он задумался на мгновение, затем ответил:
— Меня зовут Бай Цзю (в переводе — белое вино).
— Пффф, какой некреативный псевдоним. Отлично, тогда меня зовут Хуан Цзю (желтое вино). Этого парня тогда зовут Сюн Хуан Цзю (красное вино).
Лицо Бай Цзю дернулось.
— Мисс, у вас действительно остроумное чувство юмора...
Я легко ответила:
— Вовсе нет.
С тех пор Моси стал его учеником.
Не только для Моси, но и для меня «учитель» был совершенно новым понятием. Учитель Бай Цзю учил Моси письму, искусству, боевым искусствам и даже иногда играл на каком-то музыкальном инструменте.
Он учил его многому, а Моси учился быстро, как будто, лишив его способности говорить, Небеса компенсировали ему это другими талантами.
Он был особенно одарен в музыке. Не прошло много времени, как он стал играть песни. Мне нравилось лежать рядом с его цитрой, подперев голову, чтобы наблюдать за его детскими манерами. Его молодые и нежные пальцы скользили по струнам. Некоторые ноты он еще не освоил до конца, но он был так мил в своей уверенности, что невозможно было не восхищаться им.
Я часто пользовалась отсутствием Бай Цзю, чтобы потихоньку забавляться с Моси.
Однажды я обняла Моси и поцеловала его.
Он покраснел от моего поцелуя и был уличен своим учителем. С того дня, как и его учитель, он стал остерегаться меня, как будто я была колдуньей из Черной горы, которая ест детей.
Мне стало сложнее общаться с Моси на своих условиях. Я так недолюбливала Бай Цзю, что от этой злобы моя кровь могла окрасить пляжи в красный цвет. И как раз, когда я задумалась о том, как бы вырубить этого непрошеного гостя и выбросить его обратно в лес, он вдруг начал исчезать на длительное время.
Я расслабилась от радости. Независимо от погоды, я приходила и проводила время рядом с Моси. Я не знала, что Бай Цзю сказал Моси, но его симпатия ко мне стала более сдержанной.
Я не хотела навязывать Моси свою компанию, но моя обида на Бай Цзю стала еще глубже.
Моси серьезно относился к своей учёбе. Даже если Бай Цзю не давил на него, он всегда превосходил дневные задания Бай Цзю. Но он все еще был таким молодым. С течением времени он не смог бы это выдерживать.
Я сшила для него новое пальто к первому снегу года. Он раз за разом рассматривал его, колеблясь между желанием надеть и нежеланием положить обратно. Покраснев, он с тревогой смотрел на меня. Вспомнив о его застенчивости, я удержалась от желания поцеловать его.
— Убери после себя. Я иду готовить ужин.
Когда я принесла еду, Моси, обняв пальто, спал на столе.
Я перенесла его в кровать, укрыла его и с болью посмотрела на его маленькое лицо, которое стало таким худым. С моими силами я смогла бы защитить его и помочь ему в этом испытании, и обеспечить ему безопасную и спокойную жизнь. Но это была, в конце концов, его жизнь. Ему следовало решать, как её прожить. Коснувшись его лица, я подумала: Сможем ли мы встретиться после этой жизни? Белый и Черный духи смерти сказали, что ты устроил скандал в загробном мире... Что с тобой не так? Я помогла тебе пройти твое испытание, но вместо благодарности ты всегда обижаешь меня. Ты такой неблагодарный! Я была добра к тебе зря!
Тем не менее, независимо от того, как плохо Моси относился ко мне, я не могла обращаться с ним так же.
Кто бы мог подумать, что он станет моим испытанием в любви?!
Я тихо вздохнула. Наблюдая за тем, как он крепко спит, я сама стала засыпать. Не обращая внимания на еду, которая остывала на столе, я легла рядом, чтобы восхищаться его лицом и постепенно заснула.
Ощущение щекотки на щеке разбудило меня.
Открыв глаза, я увидела, что Моси смотрит на меня с огромной улыбкой. Он держал в руке мои волосы и щекотал меня ими по щеке.
Мне не нравилось, когда кто-то трогал мои драгоценные волосы, но с Моси это никогда не имело значения. Даже если бы и имело, я бы никогда не смогла злиться на это светящееся лицо. Я моргнула пару раз и сказала ему:
— Моси, что ты со мной вытворяешь?
Он повторил мои моргания и посмотрел на меня в недоумении, не понимая, что значит «что-то вытворять». Я ухмыльнулась и игриво укусила его за ухо.
— Вот это и называется «вытворять что-то».
Он застыл, прижав руку к уху, и покраснел.
Когда я вздохнула, задумавшись над тем, почему в этой жизни этот мальчик так легко смущается, он неожиданно поцеловал меня в щеку.
Теперь была моя очередь замереть.
Он взял мою руку и написал на моей ладони указательным пальцем: «Я больше всего люблю Саньшэн».
Все, что я знала — это то, что мое сердце растаяло, превратившись в теплую жидкость, которая распространилась по моим конечностям.
Когда я пришла в себя, я вдруг поцеловала его в лицо. Я скинула обувь, подняла одеяло и забралась в кровать, обняв его.
— Давай не будем ничего делать сегодня. Просто будем лежать здесь и отдыхать.
Но разве может быть так хорошо? Не успели мы устроиться, как одеяло было решительно стащено.
На лбу Бай Цзю выступили синие жилки. Он посмотрел на Моси, затем свирепо взглянул на меня и, наконец, закрыл глаза, чтобы сдержать себя, а затем стабильным голосом спросил:
— Почему ты сегодня не делаешь домашнее задание?
Моси тут же выпрыгнул из моего объятия, спешно сел и стал надевать обувь.
Раздраженная тем, что нас побеспокоили в такой момент, я взяла Моси за руку и, глядя на Бай Цзю, сказала:
— Куда ты собрался бежать? Мы ведь не любовники, застигнутые на месте преступления.
Моси, очевидно, не понимал, о чем я говорю, но Бай Цзю был в ярости. Он указал на меня пальцем:
— Ты... ты... ты...
Он стоял, как вкопанный, не найдя, что сказать. Затем он попытался забрать у меня Моси, но я не дрогнула и заблокировала его путь одной рукой.
Видя, что ему не удается забрать Моси, его выражение лица становилось еще более угрюмым.
Я ухмыльнулась:
— Хм! Моси мой!
— Как ты можешь так обращаться с ребенком?
Я не обратила на него внимания и обратилась к Моси, поглаживая его по голове:
— Ты действительно хочешь учиться у этого старика? — На самом деле Бай Цзю был молод, лет двадцати или тридцати, но на тот момент в моих глазах он был старомодным и ни чем не отличался от стариков в школе.
Лицо Бай Цзю покраснело от гнева. Казалось, он был готов обрызгать меня собачьей кровью.
Моси торопливо закрыл мне рот рукой. Я отстранила его руку и спросила:
— Ты все еще хочешь учиться у него?
Моси посмотрел на Бай Цзю и кивнул. Я заметила странную улыбку на лице Бай Цзю, словно он был маленьким мальчиком, только что обманувшим кого-то.
На мгновение я потеряла дар речи. Я лишь коротко сказала:
— Ладно. Продолжай учиться у него. — И, даже не надев обувь, вышла на улицу и направилась в таверну, где провела ночь.
Это был первый раз, когда я не вернулась домой на ночь. И первый раз, когда я разозлилась на Моси. На самом деле, я чувствовала ревность. Он был всего лишь незнакомцем, которого я спасла. Но этот глупый ребенок уже был на его стороне!
Черт возьми!
Той ночью в пабе я отправила бухгалтера Лю и всех остальных домой. Затем вылила всё белое вино в магазине в туалет.
1 Комментарии
Очень приятное произведение! :)
ОтветитьУдалить