Я думала, что уйти будет легко, если я останусь одна. Мне всего лишь нужно было использовать заклинание невидимости, и я бы быстро догнала Моси.
Но жизнь редко идет по плану.
Я и представить себе не могла, что император лично вмешается в ситуацию, и уж тем более не ожидала от этого слепого правителя такой злобы.
Он нанес мне мощный удар и бросил на меня железную сеть. Неудивительно, что я была поймана.
Перед тем как меня утащили в тюрьму, я сказала себе, что как только император уйдет и моя магическая сила восстановится, я сразу же сбегу.
Однако, оказавшись в темнице, я могла только слабо вздохнуть. Император, должно быть, видел в Бай Цзю большую угрозу, раз посадил меня в подземелье дворца.
Во-первых, он хотел предотвратить мой побег. Во-вторых, так ему было удобнее выбивать из меня информацию о местонахождении Бай Цзю и Моси. Они и не подозревали, что это лишь подавило мои духовные силы до минимума.
Раз уж я не могла сбежать, я решила спокойно жить в этой мрачной темнице.
Пытки смертных были для меня не особо опасными. Ежедневные побои не были хуже, чем чесание зуда по расписанию.
Хотя я должна признать: меня чесали совершенно несправедливо.
День за днем они спрашивали меня о том, где находился Моси. Как я могла знать? Я честно им говорила, но они настаивали на том, что я лгала. Я решила, что как только эти люди попадут в подземное царство, я спрошу у чертей, были ли у них мозги. Если ответ будет положительным, то я их изобью. Если же ответ будет отрицательным, то я просто отрублю им головы и скину их в колодец перерождения в животных.
Раз они мне не верили, я перестала отвечать. Со временем они стали приходить бить меня раз или два из-за рутины. А потом, гораздо позже, они вовсе перестали приходить ко мне и не приносили еду. Они хотели довести меня до голодной смерти, но они не знали, что я дух камня. Пока я могла черпать энергию из земли, я могла жить веками без еды и воды.
Единственное, что меня беспокоило, это то, что я не знала, какой сегодня день. Мне было неизвестно, в каком состоянии находится Моси на свободе.
Эта тюрьма, казалось, была очень хорошо спрятана. Я провела здесь долгое время, но не видела, чтобы сюда приводили кого-то еще. Если бы я была обычным человеком, я бы сгнила здесь, и никто бы об этом не узнал.
К счастью, темнота меня не пугала, поскольку эта обстановка позволяла мне полностью сосредоточиться на медитации.
За это продолжительное время мои духовные силы немного улучшились — хотя и недостаточно для того, чтобы позволить мне сбежать.
Я не знала, сколько времени прошло, когда в конце концов услышала другой голос, помимо писка крыс. Все звучало так ясно в темноте.
Дверь открылась, и вошел человек.
Я сидела там, ошеломленная.
Он прошел мимо огня и повернул за угол, медленно направляясь в мою сторону. Я прищурилась, вглядываясь в пришедшего – молодого парня лет двадцати или тридцати, одетого в робу белоснежного цвета, совершенно неуместного в этой темнице. Его лицо было невообразимо знакомым в свете огня.
Когда он увидел меня, на его спокойном лице произошли небольшие изменения.
Я знала! Я не представляла, сколько времени здесь провела, но в общих чертах понимала, что это, как минимум, десять лет. Кто бы не испугался до потери чувств, увидев кого-то, кто все еще был жив и дышал после десяти лет в темнице без еды и воды? При виде моего ужасающего вида, это было уже достойно уважения, что он не бросил факел и не убежал в панике.
– Саньшэн, – произнес он мое имя. – Это Чанан.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить; имя казалось немного расплывчатым в моей далекой памяти. Довольно долгое время спустя я осознала:
– Ах, ты тот маленький священник из Любо. – Поскольку я долго не разговаривала, мой голос звучал хрипло.
Он нахмурился:
– Я помогу тебе уйти.
Я прочистила горло, улыбнувшись:
– Кажется, ты преуспел. Почему ты не боишься, что я буду обращаться с тобой так, как в те времена, когда ты был моложе?
Он ответил неловкой улыбкой: – Прошло тридцать лет. Ты все так же хорошо помнишь, Саньшэн.
Тридцать лет. Я замерла.
В прошлой жизни, после того как Чжунхуа убил меня, я отправилась в подземное царство и ждала его там два года, после чего вернулась на землю на поиски Моси. Мы прожили вместе восемь лет, что в сумме составляет десять лет. Тем не менее, теперь Чанан говорит, что прошло тридцать лет.
Оказывается, я провела в этом месте два десятка лет.
Двадцать лет... Моси должно быть сейчас двадцать восьми. Мне было интересно, как он теперь выглядит.
Покинуть дворец было гораздо проще, чем я думала.
Чанан нашел мне наряд слуги. После того как я его надела, он открыто вывел меня из дворца. По пути я видела, как люди падали на колени перед ним, говоря: «Ваше Святейшество, Императорский Священник».
— Императорский священник? Разве Любо не всегда презирало подобные вещи? – спросила я его, после того как мы покинули дворец. Я наконец вновь оказалась под долгожданными лучами солнца и произнесла заклинание очищения, чтобы восстановить свой прежний облик.
Он посмотрел на меня.
— Это долгая история. Мне нужно отвести тебя к кое-кому. Обсудим это по пути.
Чанан рассказал мне, что Любо постоянно теряло свою силу после того, как пережило свою беду, и так и не смогло вернуться к своему былому величию. Его ученикам пришлось сбросить свою фейскую гордыню и вернуться в мир обыденности. Зная, что я спасла его жизнь, но в итоге была убита Чжунхуа, он всегда чувствовал вину передо мной и искал мою перевоплощенную душу, чтобы расплатиться.
— Саньшэн, почему у тебя сохранились воспоминания о прошлой жизни? – спросил он.
Я не знала, как объяснить ему все кармические связи. Я подумала и ответила:
— Возможно, это потому, что я не смогла отпустить вашего Достопочтенного.
Он кивнул и больше не стал настаивать на этом вопросе.
— Двадцать лет назад появились слухи о том, что в столице поймали демоницу, и сам император взял ее под стражу. Я тогда и подумать не мог, что это была ты. Но десять лет назад ко мне пришел человек и попросил меня освободить кое-кого из дворца. Тогда я узнал, что ты попала в плен. Зная, что это ты, я, конечно, согласился помочь. В качестве Императорского священника я проник во дворец и все эти годы искал тебя. Наконец, я смог тебя вытащить.
— Этот человек, который попросил тебя спасти меня, его зовут Моси?
— Да и нет, — мягко улыбнулся он. — Раз уж мы говорим о Моси, ты в курсе, каким человеком он стал?
Я покачала головой. Он понизил голос:
— Хотя столица пока еще в безопасности, на передовой ситуация совсем иная: императорские войска терпят поражение за поражением. Не пройдет и трех месяцев, как этот регион перейдет под контроль нового властелина. — Он задумчиво продолжил: — Тот, кто сокрушает врага на передовой, кто истребляет сотни тысяч солдат империи, кто приносит победы повстанцам, — это никто иной, как Моси. Но тот, кто попросил меня спасти тебя... — не договорив, он повел меня в маленький дворик, укрытый в глубине узкого переулка. Когда ворота открылись, я увидела сидящего внутри мужчину.
Я подняла бровь:
— О, так это ты.
Бай Цзю. Двадцать лет — большой срок для человека. Он все так же стоял прямо и высоко, но его волосы поседели, а лицо покрылось морщинами.
Он был крайне удивлен, увидев меня:
— Ты... совсем не изменилась.
Я невольно нахмурилась:
— Я не демон.
Он иронично усмехнулся:
— Какая разница, демон ты или нет? Демоны поедают людей, люди тоже поедают людей. Все они одинаковы. — Он сделал паузу, прежде чем продолжить: — Чем старше я становлюсь, тем больше я склоняюсь к ностальгии. Теперь, когда я наконец спас тебя, я больше не чувствую тяжести старых сожалений.
Мне так надоело слушать этих людей, жалующихся на свою старость. Я перебила его:
— Где Моси?
— Сейчас он должен быть в Жуншане, — ответил он. — Этот парень так по тебе скучает, днем и ночью, — бессильно добавил он, и в его словах прозвучал вздох фрустрации.
Я удивленно посмотрела на Бай Цзю. Зависть, которую я давно похоронила в глубине своей души, неожиданно вновь поднялась на поверхность:
— Моси мне нравится, и я ему нравлюсь. Если меня нет рядом, разве не естественно, что он должен скучать по мне? Ты что, предполагаешь, что ему следует скучать по тебе в по какой-то табу романтике?
Чанан, стоявший рядом, не смог удержаться и расхохотался.
Бай Цзю не разозлился. Он смотрел на меня с недоумением:
— Как ты могла так и не измениться после стольких лет заключения?
Я не обратила внимания ни на него, ни на Чанана:
— Я спасла тебя, ты спас меня. Теперь мы квиты. Давай разойдемся здесь. Мне нужно найти Моси.
Я собиралась уходить, но вдруг вспомнила, что Моси считал его своим учителем. И тут я примерно поняла, что происходит:
— Ничего страшного, что ты попросил Моси помочь тебе в битвах и завоевать для тебя королевство. Но после этого, пожалуйста, отпусти Моси. Я не хочу видеть, как с ним коварно и предательски обращаются. Мальчик добросердечный, ему будет грустно.
Бай Цзю не ответил. Вдруг Чанан спросил меня:
— Саншэнь, Моси — это перевоплощение...
Я взглянула на Чанана и ответила:
— Да, но это уже прошлое.
Не желая терять больше времени на разговоры, я произнесла заклинание и направилась прямо в Жуншань.
У подножия Жуншань находилась крепость Жунчэн. Она построена на склоне горы и окружена крутыми утесами. Это было место легкое для защиты и трудное для нападения, но как только крепость падала, взять столицу было бы довольно просто. Поэтому Жунчэн была последним оплотом дворца в Имперском Городе. Эта битва не предвещала легкости для Моси. Теперь, когда я здесь, возможно, я могла бы ему помочь. Например, я могла отравить источник воды в Жунчэн, поджечь их амбары или что-то в этом роде.
Однако к тому времени, как я добралась до Жунчэня, мне уже не было неодбходимости делать что-либо из этого.
Армии вступили в бой.
Я искала его тень среди хаотичной битвы. Он не мог говорить, так как же он отдавал приказы в битвах?
Пока я была в беспокойстве, медленно донесся тихий голос, сначала нескольких человек, затем десятков, сотен, тысяч, и наконец все воины повстанцев прокричали: «Хранитель крепости обезглавлен!»
«Хранитель крепости обезглавлен!»
Шумное поле боя на мгновение затихло в торжественности. Все взгляды медленно собрались в одной точке. Я, естественно, также повернулась в ту сторону.
Внезапно горный ветер усилился, неся цветы с Жуншаня прямо к моим ушам и вниз на поле битвы, создавая волны, к тому мужчине.
Он держал в руках отрубленную голову, сидя верхом на лошади. Расстояние было слишком велико, чтобы я смогла разглядеть его лицо. Я только видела, как солнечный свет отражается от его холодного меча, настолько ослепительно, что мои глаза начали слезиться.
Это был Моси!
Я не ожидала, что эта разлука продлится целых два десятка лет.
Ты стал смелым генералом, гордо стоящим над тысячами.
Я оставила тебя на такой долгий срок. Неужели ты обиделся на меня?
Вдруг я заметила, как что-то мелькнуло краем глаза. Острая стрела летела прямо в Моси, который находился верхом на лошади. Я запаниковала. Темная энергия мгновенно последовала за стрелой, и в тот момент, когда стрела почти пронзила грудь Моси, она разрезала стрелу пополам. Но так как наконечник стрелы все еще имел импульс, он все же задел лицо Моси, отклонившись от своей первоначальной траектории, и затем упал на землю позади него.
Все произошло за долю секунды. Я с тревогой смотрела на него, пытаясь понять, не пострадал ли он.
Он также внезапно поднял взгляд, глядя в моем направлении. Я знала, что расстояние слишком велико, чтобы он мог видеть меня отчетливо, но у меня было странное чувство, что он меня видит и знает, что я - Саньшэн.
Солдаты среагировали и тут же окружили Моси.
Теперь я видела Моси еще хуже, что заставило меня зажечься тревогой. Войска вокруг Моси внезапно разошлись, он бросил отрубленную голову в руки соседнему солдату, затем легко вскочил на лошадь и быстро помчался в мою сторону.
На этот раз я была уверена, что он меня увидел.
Я повернулась и покинула скальный утес. Когда я мечтала о том месте, где воссоединюсь с Моси, я представляла себе, каким оно будет прекрасным, полным падающих лепестков, среди которых он обнимет меня, а я его, и я буду снова и снова произносить его имя. Затем в нас проснется это необъяснимое желание заняться теми самыми «о-о-а-а» вещами, и в конечном итоге мы найдем место, чтобы как следует удовлетворить это желание.
Да! Это будет как сбывшаяся сказка!
К сожалению, настроение для тех самых «о-о-а-а» моментов у нас не было, когда Моси меня нашел, и вот почему: буквально перед тем, как он меня увидел, я наступила на капкан, оставленный охотниками в горах.
Хруст. Моя лодыжка была плотно зажата. Это не могло на самом деле причинить мне увечья, но было довольно болезненно.
Слезы подступили ко мне, и пока я обвиняла Небеса в том, что они были слепыми, фигура, вся в крови после битвы, быстро подошла ко мне. Я все еще не могла разглядеть его лица, потому что он наклонил голову, чтобы осторожно снять с меня капкан. Затем он подвернул мои штаны, чтобы проверить, достигло ли повреждение моих костей.
Большие и теплые руки, державшие мою лодыжку. Они слегка дрожали, как будто были напряжены, возбуждены, но в то же время и смущены.
— Моси!
Он напрягся. Я без церемоний сняла с него шлем, взяла его за щеки и медленно подняла его лицо.
Глядя на его лицо, покрытое кровью, я не ожидала увидеть такие бесконечно прозрачные глаза после всех пережитых им битв и интриг. Я вздохнула:
— Ты теперь взрослый, и это наверняка неловко для тебя, но Саньшэн больше не может ждать. Что мне теперь делать?
Он не понимал, о чем я говорю.
В тот момент, когда мои губы начали приближаться к нему, его глаза вдруг расширились. Я вздохнула про себя, но в конце концов все-таки поцеловала его в губы.
— Моси, Моси... — я прижалась к его шее, потерлась щекой о его висок и прошептала, — мне так сильно тебя не хватало, Саньшэн скучала по тебе.
Его тело стало твердым, как железо. Еще более твердой была его шея, отказывавшаяся наклониться в мою сторону хотя бы на полдюйма. Держаться за него было слишком утомительно, так что я просто отпустила его и предпочла улыбаться, глядя на него.
— Я пришла за тобой, так почему на твоем лице такой вид?
Он немного пришел в себя после этих слов. Мое отражение постепенно появлялось в его глазах. Он медленно поднял руку, как будто не мог поверить, что может прикоснуться к моей щеке. Я улыбнулась ему, позволяя его грубым пальцам медленно скользнуть по моему лицу — моим глазам, носу, губам, снова и снова. Он будто проверял, действительно ли я стою перед ним живая и настоящая.
Наконец, его руки, трясущиеся от волнения, обняли меня, и до моих ушей донесся его долгий вздох – вздох, который в конечном итоге развеял всю печаль и скорбь от нашей разлуки, которую мы так долго скрывали. Я полагала, что даже если бы он мог говорить, он бы все равно просто вздохнул мне в ухо прямо сейчас.
Так как мы были разлучены слишком долго, у нас было так много всего, что мы хотели сказать друг другу, что нам лучше было просто обняться.
Как и следовало ожидать, он отнес меня в лагерь.
Заклинание могло бы легко вылечить рану на моей ноге, но я прошептала заклинание так, чтобы она выглядела еще хуже. Когда он увидел, что кровь не останавливается, на лбу Моси появилась глубокая складка. Он взял меня на свою спину и немедленно направился в лагерь.
Я наслаждалась ощущением того, как он заботится обо мне.
Находясь на его спине, я получила бесчисленное количество приветствий от солдат. Они не видели мужчину, несущего женщину, а скорее фея, несущего ведьму, и их глаза чуть ли не вылезли из орбит.
Я никогда не заботилась о том, как меня видят другие, но Моси боялся, что эти грубые мужчины могут доставить мне неприятности. Его выражение лица стало холодным, когда он медленно провел взглядом по ним. Мгновенно все вокруг нас отвели взгляд.
С ощущением тепла в своем сердце я прижалась к Моси еще сильнее.
Когда мы пришли к главной палатке, я отодвинула занавес для него и тут же увидела женщину, сидящую внутри.
Женщина...
— Моси, — я почувствовала, как меня покидает рассудок, — ты женился, пока меня не было? — грустно спросила я.
Но жизнь редко идет по плану.
Я и представить себе не могла, что император лично вмешается в ситуацию, и уж тем более не ожидала от этого слепого правителя такой злобы.
Он нанес мне мощный удар и бросил на меня железную сеть. Неудивительно, что я была поймана.
Перед тем как меня утащили в тюрьму, я сказала себе, что как только император уйдет и моя магическая сила восстановится, я сразу же сбегу.
Однако, оказавшись в темнице, я могла только слабо вздохнуть. Император, должно быть, видел в Бай Цзю большую угрозу, раз посадил меня в подземелье дворца.
Во-первых, он хотел предотвратить мой побег. Во-вторых, так ему было удобнее выбивать из меня информацию о местонахождении Бай Цзю и Моси. Они и не подозревали, что это лишь подавило мои духовные силы до минимума.
Раз уж я не могла сбежать, я решила спокойно жить в этой мрачной темнице.
Пытки смертных были для меня не особо опасными. Ежедневные побои не были хуже, чем чесание зуда по расписанию.
Хотя я должна признать: меня чесали совершенно несправедливо.
День за днем они спрашивали меня о том, где находился Моси. Как я могла знать? Я честно им говорила, но они настаивали на том, что я лгала. Я решила, что как только эти люди попадут в подземное царство, я спрошу у чертей, были ли у них мозги. Если ответ будет положительным, то я их изобью. Если же ответ будет отрицательным, то я просто отрублю им головы и скину их в колодец перерождения в животных.
Раз они мне не верили, я перестала отвечать. Со временем они стали приходить бить меня раз или два из-за рутины. А потом, гораздо позже, они вовсе перестали приходить ко мне и не приносили еду. Они хотели довести меня до голодной смерти, но они не знали, что я дух камня. Пока я могла черпать энергию из земли, я могла жить веками без еды и воды.
Единственное, что меня беспокоило, это то, что я не знала, какой сегодня день. Мне было неизвестно, в каком состоянии находится Моси на свободе.
Эта тюрьма, казалось, была очень хорошо спрятана. Я провела здесь долгое время, но не видела, чтобы сюда приводили кого-то еще. Если бы я была обычным человеком, я бы сгнила здесь, и никто бы об этом не узнал.
К счастью, темнота меня не пугала, поскольку эта обстановка позволяла мне полностью сосредоточиться на медитации.
За это продолжительное время мои духовные силы немного улучшились — хотя и недостаточно для того, чтобы позволить мне сбежать.
Я не знала, сколько времени прошло, когда в конце концов услышала другой голос, помимо писка крыс. Все звучало так ясно в темноте.
Дверь открылась, и вошел человек.
Я сидела там, ошеломленная.
Он прошел мимо огня и повернул за угол, медленно направляясь в мою сторону. Я прищурилась, вглядываясь в пришедшего – молодого парня лет двадцати или тридцати, одетого в робу белоснежного цвета, совершенно неуместного в этой темнице. Его лицо было невообразимо знакомым в свете огня.
Когда он увидел меня, на его спокойном лице произошли небольшие изменения.
Я знала! Я не представляла, сколько времени здесь провела, но в общих чертах понимала, что это, как минимум, десять лет. Кто бы не испугался до потери чувств, увидев кого-то, кто все еще был жив и дышал после десяти лет в темнице без еды и воды? При виде моего ужасающего вида, это было уже достойно уважения, что он не бросил факел и не убежал в панике.
– Саньшэн, – произнес он мое имя. – Это Чанан.
Я нахмурилась, пытаясь вспомнить; имя казалось немного расплывчатым в моей далекой памяти. Довольно долгое время спустя я осознала:
– Ах, ты тот маленький священник из Любо. – Поскольку я долго не разговаривала, мой голос звучал хрипло.
Он нахмурился:
– Я помогу тебе уйти.
Я прочистила горло, улыбнувшись:
– Кажется, ты преуспел. Почему ты не боишься, что я буду обращаться с тобой так, как в те времена, когда ты был моложе?
Он ответил неловкой улыбкой: – Прошло тридцать лет. Ты все так же хорошо помнишь, Саньшэн.
Тридцать лет. Я замерла.
В прошлой жизни, после того как Чжунхуа убил меня, я отправилась в подземное царство и ждала его там два года, после чего вернулась на землю на поиски Моси. Мы прожили вместе восемь лет, что в сумме составляет десять лет. Тем не менее, теперь Чанан говорит, что прошло тридцать лет.
Оказывается, я провела в этом месте два десятка лет.
Двадцать лет... Моси должно быть сейчас двадцать восьми. Мне было интересно, как он теперь выглядит.
Покинуть дворец было гораздо проще, чем я думала.
Чанан нашел мне наряд слуги. После того как я его надела, он открыто вывел меня из дворца. По пути я видела, как люди падали на колени перед ним, говоря: «Ваше Святейшество, Императорский Священник».
— Императорский священник? Разве Любо не всегда презирало подобные вещи? – спросила я его, после того как мы покинули дворец. Я наконец вновь оказалась под долгожданными лучами солнца и произнесла заклинание очищения, чтобы восстановить свой прежний облик.
Он посмотрел на меня.
— Это долгая история. Мне нужно отвести тебя к кое-кому. Обсудим это по пути.
Чанан рассказал мне, что Любо постоянно теряло свою силу после того, как пережило свою беду, и так и не смогло вернуться к своему былому величию. Его ученикам пришлось сбросить свою фейскую гордыню и вернуться в мир обыденности. Зная, что я спасла его жизнь, но в итоге была убита Чжунхуа, он всегда чувствовал вину передо мной и искал мою перевоплощенную душу, чтобы расплатиться.
— Саньшэн, почему у тебя сохранились воспоминания о прошлой жизни? – спросил он.
Я не знала, как объяснить ему все кармические связи. Я подумала и ответила:
— Возможно, это потому, что я не смогла отпустить вашего Достопочтенного.
Он кивнул и больше не стал настаивать на этом вопросе.
— Двадцать лет назад появились слухи о том, что в столице поймали демоницу, и сам император взял ее под стражу. Я тогда и подумать не мог, что это была ты. Но десять лет назад ко мне пришел человек и попросил меня освободить кое-кого из дворца. Тогда я узнал, что ты попала в плен. Зная, что это ты, я, конечно, согласился помочь. В качестве Императорского священника я проник во дворец и все эти годы искал тебя. Наконец, я смог тебя вытащить.
— Этот человек, который попросил тебя спасти меня, его зовут Моси?
— Да и нет, — мягко улыбнулся он. — Раз уж мы говорим о Моси, ты в курсе, каким человеком он стал?
Я покачала головой. Он понизил голос:
— Хотя столица пока еще в безопасности, на передовой ситуация совсем иная: императорские войска терпят поражение за поражением. Не пройдет и трех месяцев, как этот регион перейдет под контроль нового властелина. — Он задумчиво продолжил: — Тот, кто сокрушает врага на передовой, кто истребляет сотни тысяч солдат империи, кто приносит победы повстанцам, — это никто иной, как Моси. Но тот, кто попросил меня спасти тебя... — не договорив, он повел меня в маленький дворик, укрытый в глубине узкого переулка. Когда ворота открылись, я увидела сидящего внутри мужчину.
Я подняла бровь:
— О, так это ты.
Бай Цзю. Двадцать лет — большой срок для человека. Он все так же стоял прямо и высоко, но его волосы поседели, а лицо покрылось морщинами.
Он был крайне удивлен, увидев меня:
— Ты... совсем не изменилась.
Я невольно нахмурилась:
— Я не демон.
Он иронично усмехнулся:
— Какая разница, демон ты или нет? Демоны поедают людей, люди тоже поедают людей. Все они одинаковы. — Он сделал паузу, прежде чем продолжить: — Чем старше я становлюсь, тем больше я склоняюсь к ностальгии. Теперь, когда я наконец спас тебя, я больше не чувствую тяжести старых сожалений.
Мне так надоело слушать этих людей, жалующихся на свою старость. Я перебила его:
— Где Моси?
— Сейчас он должен быть в Жуншане, — ответил он. — Этот парень так по тебе скучает, днем и ночью, — бессильно добавил он, и в его словах прозвучал вздох фрустрации.
Я удивленно посмотрела на Бай Цзю. Зависть, которую я давно похоронила в глубине своей души, неожиданно вновь поднялась на поверхность:
— Моси мне нравится, и я ему нравлюсь. Если меня нет рядом, разве не естественно, что он должен скучать по мне? Ты что, предполагаешь, что ему следует скучать по тебе в по какой-то табу романтике?
Чанан, стоявший рядом, не смог удержаться и расхохотался.
Бай Цзю не разозлился. Он смотрел на меня с недоумением:
— Как ты могла так и не измениться после стольких лет заключения?
Я не обратила внимания ни на него, ни на Чанана:
— Я спасла тебя, ты спас меня. Теперь мы квиты. Давай разойдемся здесь. Мне нужно найти Моси.
Я собиралась уходить, но вдруг вспомнила, что Моси считал его своим учителем. И тут я примерно поняла, что происходит:
— Ничего страшного, что ты попросил Моси помочь тебе в битвах и завоевать для тебя королевство. Но после этого, пожалуйста, отпусти Моси. Я не хочу видеть, как с ним коварно и предательски обращаются. Мальчик добросердечный, ему будет грустно.
Бай Цзю не ответил. Вдруг Чанан спросил меня:
— Саншэнь, Моси — это перевоплощение...
Я взглянула на Чанана и ответила:
— Да, но это уже прошлое.
Не желая терять больше времени на разговоры, я произнесла заклинание и направилась прямо в Жуншань.
У подножия Жуншань находилась крепость Жунчэн. Она построена на склоне горы и окружена крутыми утесами. Это было место легкое для защиты и трудное для нападения, но как только крепость падала, взять столицу было бы довольно просто. Поэтому Жунчэн была последним оплотом дворца в Имперском Городе. Эта битва не предвещала легкости для Моси. Теперь, когда я здесь, возможно, я могла бы ему помочь. Например, я могла отравить источник воды в Жунчэн, поджечь их амбары или что-то в этом роде.
Однако к тому времени, как я добралась до Жунчэня, мне уже не было неодбходимости делать что-либо из этого.
Армии вступили в бой.
Я искала его тень среди хаотичной битвы. Он не мог говорить, так как же он отдавал приказы в битвах?
Пока я была в беспокойстве, медленно донесся тихий голос, сначала нескольких человек, затем десятков, сотен, тысяч, и наконец все воины повстанцев прокричали: «Хранитель крепости обезглавлен!»
«Хранитель крепости обезглавлен!»
Шумное поле боя на мгновение затихло в торжественности. Все взгляды медленно собрались в одной точке. Я, естественно, также повернулась в ту сторону.
Внезапно горный ветер усилился, неся цветы с Жуншаня прямо к моим ушам и вниз на поле битвы, создавая волны, к тому мужчине.
Он держал в руках отрубленную голову, сидя верхом на лошади. Расстояние было слишком велико, чтобы я смогла разглядеть его лицо. Я только видела, как солнечный свет отражается от его холодного меча, настолько ослепительно, что мои глаза начали слезиться.
Это был Моси!
Я не ожидала, что эта разлука продлится целых два десятка лет.
Ты стал смелым генералом, гордо стоящим над тысячами.
Я оставила тебя на такой долгий срок. Неужели ты обиделся на меня?
Вдруг я заметила, как что-то мелькнуло краем глаза. Острая стрела летела прямо в Моси, который находился верхом на лошади. Я запаниковала. Темная энергия мгновенно последовала за стрелой, и в тот момент, когда стрела почти пронзила грудь Моси, она разрезала стрелу пополам. Но так как наконечник стрелы все еще имел импульс, он все же задел лицо Моси, отклонившись от своей первоначальной траектории, и затем упал на землю позади него.
Все произошло за долю секунды. Я с тревогой смотрела на него, пытаясь понять, не пострадал ли он.
Он также внезапно поднял взгляд, глядя в моем направлении. Я знала, что расстояние слишком велико, чтобы он мог видеть меня отчетливо, но у меня было странное чувство, что он меня видит и знает, что я - Саньшэн.
Солдаты среагировали и тут же окружили Моси.
Теперь я видела Моси еще хуже, что заставило меня зажечься тревогой. Войска вокруг Моси внезапно разошлись, он бросил отрубленную голову в руки соседнему солдату, затем легко вскочил на лошадь и быстро помчался в мою сторону.
На этот раз я была уверена, что он меня увидел.
Я повернулась и покинула скальный утес. Когда я мечтала о том месте, где воссоединюсь с Моси, я представляла себе, каким оно будет прекрасным, полным падающих лепестков, среди которых он обнимет меня, а я его, и я буду снова и снова произносить его имя. Затем в нас проснется это необъяснимое желание заняться теми самыми «о-о-а-а» вещами, и в конечном итоге мы найдем место, чтобы как следует удовлетворить это желание.
Да! Это будет как сбывшаяся сказка!
К сожалению, настроение для тех самых «о-о-а-а» моментов у нас не было, когда Моси меня нашел, и вот почему: буквально перед тем, как он меня увидел, я наступила на капкан, оставленный охотниками в горах.
Хруст. Моя лодыжка была плотно зажата. Это не могло на самом деле причинить мне увечья, но было довольно болезненно.
Слезы подступили ко мне, и пока я обвиняла Небеса в том, что они были слепыми, фигура, вся в крови после битвы, быстро подошла ко мне. Я все еще не могла разглядеть его лица, потому что он наклонил голову, чтобы осторожно снять с меня капкан. Затем он подвернул мои штаны, чтобы проверить, достигло ли повреждение моих костей.
Большие и теплые руки, державшие мою лодыжку. Они слегка дрожали, как будто были напряжены, возбуждены, но в то же время и смущены.
— Моси!
Он напрягся. Я без церемоний сняла с него шлем, взяла его за щеки и медленно подняла его лицо.
Глядя на его лицо, покрытое кровью, я не ожидала увидеть такие бесконечно прозрачные глаза после всех пережитых им битв и интриг. Я вздохнула:
— Ты теперь взрослый, и это наверняка неловко для тебя, но Саньшэн больше не может ждать. Что мне теперь делать?
Он не понимал, о чем я говорю.
В тот момент, когда мои губы начали приближаться к нему, его глаза вдруг расширились. Я вздохнула про себя, но в конце концов все-таки поцеловала его в губы.
— Моси, Моси... — я прижалась к его шее, потерлась щекой о его висок и прошептала, — мне так сильно тебя не хватало, Саньшэн скучала по тебе.
Его тело стало твердым, как железо. Еще более твердой была его шея, отказывавшаяся наклониться в мою сторону хотя бы на полдюйма. Держаться за него было слишком утомительно, так что я просто отпустила его и предпочла улыбаться, глядя на него.
— Я пришла за тобой, так почему на твоем лице такой вид?
Он немного пришел в себя после этих слов. Мое отражение постепенно появлялось в его глазах. Он медленно поднял руку, как будто не мог поверить, что может прикоснуться к моей щеке. Я улыбнулась ему, позволяя его грубым пальцам медленно скользнуть по моему лицу — моим глазам, носу, губам, снова и снова. Он будто проверял, действительно ли я стою перед ним живая и настоящая.
Наконец, его руки, трясущиеся от волнения, обняли меня, и до моих ушей донесся его долгий вздох – вздох, который в конечном итоге развеял всю печаль и скорбь от нашей разлуки, которую мы так долго скрывали. Я полагала, что даже если бы он мог говорить, он бы все равно просто вздохнул мне в ухо прямо сейчас.
Так как мы были разлучены слишком долго, у нас было так много всего, что мы хотели сказать друг другу, что нам лучше было просто обняться.
Как и следовало ожидать, он отнес меня в лагерь.
Заклинание могло бы легко вылечить рану на моей ноге, но я прошептала заклинание так, чтобы она выглядела еще хуже. Когда он увидел, что кровь не останавливается, на лбу Моси появилась глубокая складка. Он взял меня на свою спину и немедленно направился в лагерь.
Я наслаждалась ощущением того, как он заботится обо мне.
Находясь на его спине, я получила бесчисленное количество приветствий от солдат. Они не видели мужчину, несущего женщину, а скорее фея, несущего ведьму, и их глаза чуть ли не вылезли из орбит.
Я никогда не заботилась о том, как меня видят другие, но Моси боялся, что эти грубые мужчины могут доставить мне неприятности. Его выражение лица стало холодным, когда он медленно провел взглядом по ним. Мгновенно все вокруг нас отвели взгляд.
С ощущением тепла в своем сердце я прижалась к Моси еще сильнее.
Когда мы пришли к главной палатке, я отодвинула занавес для него и тут же увидела женщину, сидящую внутри.
Женщина...
— Моси, — я почувствовала, как меня покидает рассудок, — ты женился, пока меня не было? — грустно спросила я.
0 Комментарии