Моси взял себе жену?
Мой взгляд бросился от Моси к женщине.
— Моси!
Она радостно поднялась, когда увидела входящего Моси. Однако заметив меня, она тут же остановилась и с нерешительностью произнесла:
— Это...
Я обвила свои руки вокруг шеи Моси.
— Меня зовут Саньшэн.
— Саньшэн... — пробормотала она мое имя, и ее лицо внезапно померкло. — Ты Саньшэн? — Словно не веря своим ушам, она обратилась к Моси за подтверждением.
Видя ее печальное выражение лица, я не могла удержаться и тоже посмотрела на Моси. Однако Моси проигнорировал нас обеих. Он шагнул к кровати, аккуратно уложил меня, снял мои туфли и носки, затем поднялся, быстро написал на бумаге "пригласить врача из армии" и передал листок другой женщине.
Она замерла на мгновение, прежде чем, наконец, грустно улыбнулась и покинула палатку.
— Она... твоя жена? — спросила я, когда он обрабатывал мою рану.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, и в его глазах постепенно появлялась улыбка. Он нежно покачал головой.
Я кивнула и торжественно сказала:
— Хорошо, потому что я бы этого не допустила.
С тем же нежным взглядом он взял мою руку и аккуратно написал на моей ладони:
«Кроме Саньшэн, у меня никогда никого не было».
Я была удивлена, увидев, как серьезно он пишет. Я почесала в замешательстве голову и, наконец, откашлялась, пытаясь принять важный вид. Поглаживая его волосы, я сказала:
— Ты такой красивый, а я была так далеко от тебя так долго, что даже боюсь подумать, сколько девушек потеряло из-за тебя голову. Но ты такой холодный и медлительный... Мне их искренне жаль. Иногда я задаюсь вопросом, хорошо это или плохо, что ты такой.
На эти слова Моси посмотрел на меня с легким раздражением.
Чаще всего я не знала, почему он сердился. В этот раз я тоже не понимала причину. Не желая угадывать, я сказала:
— Но Саньшэн всегда была эгоисткой. Мне больше нравится, когда ты холоден и безразличен к другим девушкам.
Моси, ты что, подсыпал мне какое-то зелье? Почему я так тебя люблю? Почему мне так не хочется, чтобы кто-то даже чуть-чуть прикасался к тебе?
Он продолжал смотреть на меня, его глаза сверкали ярким светом.
В это время прибыл врач из армии. Моси отвел взгляд и уступил свое место доктору.
Так как моя рана была вызвана моим собственным заклинанием, было вполне естественно, что доктор ничего не обнаружил. Он просто объявил, что это поверхностная рана, перебинтовал ее и ушел.
Оставшись вдвоем, я с нетерпением схватила Моси за рукав, чтобы пожаловаться ему на то, как сильно я скучала. Однако я едва успела прикоснуться к его рукаву, как солдат окликнул его снаружи палатки.
Лицо Моси мгновенно потемнело, и он тут же встал и вышел. Я наблюдала за тем, как рукав выскальзывает из моих рук, слыша призыв солдата. Я вздохнула. Двадцать лет разлуки действительно были слишком долгим сроком.
Саньшэн, возможно, все еще была важна для Моси, но она уже не была самой важной.
Война не остановится только потому, что генерал подобрал на обочине дороги женщину.
После нашего воссоединения я видела Моси очень редко. С приближением последней битвы в армии витала какая-то странная атмосфера, напряженная, неспокойная, даже наэлектризованная. Моси был так занят, что у него даже не было времени на отдых.
Меня совершенно не волновал исход войны; меня волновал только Моси.
В последнее время, следуя за стремительно движущимися войсками, я размышляла о том, чего Моси не мог добиться в рамках своего испытания. Теперь он был генералом. У него была власть, у него были богатства. Чего ему еще хотелось, но чего он не мог иметь?
Так как мы были разлучены так долго, я решила, что должна спросить Моси напрямую.
Когда наступила ночь, я спросила нескольких ночных стражей, прежде чем мне сказали, что Моси ушел из военного лагеря вместе с мисс А Жоу.
А Жоу – это та самая дама, которую я встретила на днях. Я слышала, что она является приемной дочерью Бай Цзю и с детства была близка с Моси. Ее почти все считали женой генерала. После того как я узнала об этом, я лишь слегка кивнула и предпочла молчать.
Но сегодня, посреди ночи...
Я не могла сдержать свое чувство обиды. Ускорив шаг, я долго шла вокруг лагеря, прежде чем наконец нашла их силуэты в лесу.
А Жоу рыдала:
– Моси, как так вышло, как...? – Я остановилась, развернулась и спряталась за деревом. – Ведь он в конце концов твой хозяин, который тебя воспитывал, – проговорила А Жоу сквозь слезы. – Зачем ты доводишь его до отчаяния? Так ли ты хочешь завладеть королевством?
Я застыла, услышав ее слова. Немного выглянув, я увидела, как Моси безразлично вытаскивает свой рукав из ее рук и пишет что-то на ее ладони. А Жоу удивленно расширила глаза:
– Моси, ты что, сошел с ума?!
Моси тихо посмотрел на нее.
– Хоть вы и не родственники, она для тебя как сестра, как мать. Ты на самом деле хочешь... ты действительно хочешь... – А Жоу внезапно осознала: – Ты хочешь власти... Моси, ты стремишься к вершине, чтобы никто не мог тебе помешать? Чтобы ты мог жениться на ней?
Лицо Моси стало ледяным. Он написал еще несколько слов на ее ладони и в конце концов ушел в одиночестве.
А Жоу простояла на месте некоторое время. В конечном итоге она, кажется, пришла в себя, но, сделав пару шагов, словно потеряв все силы, опустилась на землю, прислонившись к дереву. Я подумала немного и, в итоге, вышла из своего укрытия. Я протянула ей руку, ожидая, что она поднимется.
Она взглянула на меня и удивленно произнесла:
– Тетя... тетя Саньшэн.
Я проигнорировала ее обращение и сказала:
– Я все слышала.
Слезы снова наполнили глаза А Жоу, она выглядела такой хрупкой и жалкой. Она заплакала:
– Тетя, только вы сейчас можете повлиять на Моси. Пожалуйста, уговорите его, пожалуйста!
– А почему я должна это делать?
Если Моси желает завоевать трон, я вряд ли являюсь единственной причиной, как утверждала А Жоу. Он – Бог Войны; его сердце всегда будет принадлежать народу. Неважно, сколько раз он переродится, эта обязанность и гордость всегда будут частью его сущности.
У него, несомненно, были свои причины стремиться к власти, но независимо от них, у меня нет права убеждать его отказаться от своей цели.
А Жоу была ошарашена моим вопросом.
– Потому что, потому что… приемный отец… он будет беспощаден к приемному отцу, он…
Я вздохнула:
– Моси слишком добросердечен, чтобы быть беспощадным к твоему отцу. Но я не могу сказать того же о твоем отце, Бай Ци. – Я не хотела продолжать объяснять ей. Я подняла ее и, повернувшись к выходу, сказала: – Я совершила ошибку, оставив Моси с вами на все эти годы. Никто из вас его не понимает. Наверное, он не жил счастливо.
Когда я вернулась в лагерь, издалека донеслись звуки цитры из палатки Моси. Приятно удивленная, я ускорила шаг. В момент, когда я открыла занавес и вошла внутрь, я почувствовала запах сливовых цветов. Звуки струн замерли, когда Моси поднял глаза на меня. Он улыбался, но его улыбка не достигла глаз.
Мое сердце заболело, но я не показала этого. Я улыбнулась и прикинулась дурочкой, обошла Моси и крепко обняла его сзади. Я вцепилась в его шею и не хотела отпускать.
Он слегка напрягся. Я прижалась к его ушам, но ничего не сказала, позволяя нам слушать теплый ритм сердцебиения друг друга.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Моси, как будто наконец придя в себя, нежно похлопал меня по руке и показал мне место рядом с собой. Он достал ветку сливовых цветов рядом с цитрой и затем написал на листе бумаги:
– Я помню, что тебе нравились цветы сливы. Сегодня я наткнулся на эту цветущую ветку и принес ее тебе.
Я приняла ветку, подержала ее в руке и восхищалась ею вновь и вновь, вдыхая знакомый аромат.
– Тебе нравится?
Когда я увидела четыре колеблющихся слова на белой бумаге, мои струны сердца дрогнули, словно их легонько дернули.
– Очень, – я взяла его руку и погладила мозоли на его ладони. – Все цветы в мире не могут сравниться с теми, что ты подарил мне.
Он обвил пальцами мою руку, сжимая ее так крепко, что это причинило мне боль.
– Моси, сыграй для меня мелодию. Мне всегда так нравилось слушать тебя, когда ты был помладше, – улыбнулась я. – Я хочу услышать что-то воодушевляющее!
Моси кивнул в ответ. Его пальцы легко скользнули по струнам, создавая в воздухе возвышенную мелодию. В ней звучало убийственное намерение, как на полях сражений, императорский дух завоевания мира и даже следы рефлексии от одинокого героя – все это звучало возвышенно и глубоко.
К концу композиции темп нарастал, но в нем чувствовалась определенная изменчивость. Затем ноты ускорились, как будто все невысказанные чувства теперь выливались наружу. Пока звучание еще не рассеялось в воздухе, я вдруг спросила:
– Моси, ты желаешь завоевать трон?
Его руки замерли на струнах, прервав мелодию.
Он не посмотрел на меня. Вместо этого он смотрел на струны и кивнул.
Я засмеялась и сказала:
– Тогда борись за него. Я буду рядом с тобой. – Я положила ветку сливы на струны, взяла его правую руку и прошептала: – На этот раз я не оставлю тебя.
После той ночи Моси стал еще более занятым.
В день штурма императорской крепости, прямо перед выходом на поле битвы, Моси внезапно слез с коня и, на глазах у всех, обнял меня. Несмотря на дискомфорт от твердого доспеха, я не оттолкнула его. Я позволила ему на мгновение остаться рядом с собой, прежде чем похлопала его по плечу:
– Не волнуйся, иди.
Но как я могла позволить ему идти на поле битвы одному? Если гадать, то то, чего Моси не сможет добиться в ходе своего испытания, – это трон. Если ему суждено было потерять трон, то я, по крайней мере, могла бы помочь ему остаться сильным после поражения. Мы бы нашли тихое место и прожили бы остаток этой жизни в мире.
Когда он завершит свои три испытания, три обещанные мне жизни тоже закончатся. И тогда мы разойдемся. Он по-прежнему будет высшим богом на Небесах, а я – бессмертным духом в подземном мире.
Отличное распределение ролей, не правда ли?
Как только фигура Моси скрылась из виду, я прошептала заклинание невидимости и последовала за армией.
Последняя битва развернулась с минимальной интригой. Положение императора было настолько безнадежным, что солдаты, защищающие его город, лишь тщетно сопротивлялись. Осада проходила гладко, без единого сбоя в плане. Как только минул полдень, Моси во главе своей армии вступил в город и направился прямо во дворец.
Странное предчувствие подсказывало мне, что все происходит слишком гладко.
Словно подтверждая мои подозрения, белоснежная одинокая фигура уже стояла на стене дворца, ожидая Моси к тому времени, как он прибыл. Фигура смотрела на него и его армию сверху вниз.
Бай Ци.
Ему должно быть уже сорок или пятьдесят. Для смертного человека это было подвигом – все еще иметь энергию, чтобы устраивать переполох.
Он размахнул рукавом, и в этот момент на стене вдруг появились лучники. Они натянули свои луки, все они были направлены на Моси.
Войска взбудоражились – и неудивительно. Бай Ци был вождем повстанцев; Моси был генералом, захватившим ряд крепостей. Теперь, когда они почти достигли дворца, они вдруг оказались на разных сторонах. Все, наверное, хотели знать, что происходило.
Бай Ци вытащил из-за спины отрубленную голову человека и прокричал:
– Тиран обезглавлен! Товарищи, мы победили в войне!
После момента тишины сотни тысяч солдат взорвались радостными криками.
Мой взгляд упал на фигуру на коне. Бай Ци опередил его, обезглавив императора, и таким образом манипулировал всеми, заставив их считать его новым правителем. Я наконец поняла, почему он вернулся в столицу, пока Моси все еще был на передовой. Я предположила, что это было сделано ради этого момента.
Бай Ци подождал, пока солдаты постепенно успокоятся, прежде чем сказать:
– Многие хотят править этой великолепной империей, но я и подумать не мог, что именно ты окажешься среди тех, кто прибегнет к коварным методам ради этого!
Хотя его голос был спокойным, сильная внутренняя энергия Бай Ци передавала каждое слово ясно и отчетливо всем присутствующим. Его обвинения заставили толпу замереть в молчании.
– Моси, тебе было всего восемь, когда я принял тебя в ученики. С тех пор прошло двадцать лет. Я научил тебя всему, что знал, но ты неоднократно посылал людей убить меня ради этого трона. Я крайне разочарован. Тирана уже нет, и теперь пришло время устранить и неверного, бездушного ученика!
Я могла только вздохнуть, глядя на удивление в глазах окружающих. Несмотря на то, что его окружала целый легион, его одинокая фигура на коне заставляла меня остро чувствовать одиночество.
Он не мог говорить, так что даже если бы его оклеветали, он никогда бы не смог доказать своей невиновности.
В этот момент кто-то на стене дворца внезапно выпустил стрелу прямо в Моси. Я взволновалась. В тот момент, когда я хотела вмешаться, я увидела, что Моси не попытался увернуться, а вместо этого поднял свой лук. Прежде чем кто-либо успел среагировать, стрела Моси расколола первую пополам. Со стены тотчас же раздался крик – лучник упал.
Толпа была в шоке.
Даже я была немного удивлена. Я не ожидала, что стрельба Моси окажется настолько точной.
– Нет! – внезапно прокричал острый женский голос из задних рядов армии. Женщина поспешила к Моси: – Нет! Моси, не делай этого! В конце концов, он все-таки был твоим учителем, который воспитал тебя! Моси...
Внезапное появление А Жоу напугало лошадь Моси. Будучи не самым терпеливым животным, она взбрыкнула и, казалось, собиралась наступить на А Жоу своими копытами. Моси потянул за поводья, но лошадь, как будто сошедшая с ума, не поддавалась контролю.
В это время я своими глазами видела, как кто-то выстрелил в лошадь Моси. Они хотели, чтобы все увидели, как он растопчет А Жоу насмерть, чтобы его зловещая репутация стала реальностью. Гнев вспыхнул во мне. Ладно, если мой Моси не сможет завоевать трон, но я никогда не позволю вам причинить ему такой вред!
Я махнул рукавом, послав темные силы прямо на А Жоу, которые оттолкнули ее на несколько футов назад.
Я показала себя и приземлилась перед конем Моси. Сосредоточив в ладони духовную энергию, я извлекла снаряд из тела лошади и отбросила его обратно. Солдат застонал и упал.
Мое внезапное появление напугало всех. Они закричали «чудовище» и начали отступать, образовывая круг вокруг Моси и меня.
Моси слез с коня и схватил меня за руки. Он был явно зол, когда быстро написал на моей ладони: «Вернись назад».
– Мне нужно быть рядом с тобой. Куда ты хочешь, чтобы я ушла?
Так я спросила, и Моси на мгновение не смог ответить.
Я не понимала выражения в его глазах. Вдруг мне пришло в голову, что, хотя я хотела быть с ним всю жизнь, хотел ли он того же? Будет ли он впоследствии думать о троне и обижаться на меня...? Я не могла быть уверенной, поэтому повернулась и спросила его:
— Моси, если я могу помочь тебе завоевать трон, но с этого момента Саньшэн больше не будет существовать... если выбирать между Саньшэн и троном, ты бы выбрал меня?
Он смотрел на меня, его глаза становились все более озадаченными.
В этот момент Бай Ци вдруг заговорил:
– Саньшэн, ты воспитывала Моси как сестра, как мать, а он позволил себе недопустимые чувства к тебе. Почему ты все еще хочешь его спасти?
Вокруг нас поднялся шепот. Моси крепко сжал мою руку. Он был крайне яростен, но его взгляд не мог быть холоднее. Он смотрел на Бай Ци с убийственным намерением, что заставило меня замерзнуть. Я погладила руку Моси, чтобы успокоить его, и рассмеялась, когда внезапно поняла, почему Бай Ци помог Моси спасти меня. Он хотел использовать меня как пешку, чтобы контролировать Моси. Он хотел его полностью разрушить!
– Бай Ци, есть что-то, о чем я в последнее время часто думаю. Если бы тогда я не спасла тебя из-за добросердечия Моси, наши жизни могли бы сложиться совсем иначе сегодня.
Лицо Бай Ци слегка изменилось. Моси опустил голову.
– Но мы уже не можем повернуть время обратно. Мы с Моси спасли тебя, и вот теперь мы здесь. Я никогда тебя не любила, вероятно, из-за какого-то предчувствия. Ты говоришь, что Моси отвечает на добро злом, но на мой взгляд, настоящим предателем здесь являешься ты! После того, как ты обучил Моси боевым искусствам, ты заставил его сражаться за тебя. Ты становишься лидером, пока этот мальчик жертвует своей жизнью ради тебя. Теперь, когда он захватывает крепость, ты говоришь, что он хочет твой трон и пытаешься избавиться от него. Бай Ци, думаешь, ты можешь воспользоваться тем, что Моси не может говорить, и выдумывать любые лживые истории, как тебе вздумается?
– Фи! Демоница, прекрати свои клеветнические обвинения! – Он махнул рукавом, и стрелы полетели в нас. Моси потянул меня за собой, чтобы прикрыть.
Я насмешливо бросила:
– Даже моя клевета лучше твоей чуши. – Темные силы из моей ладони разогнали стрелы.
Я все еще хотела дальше ругаться с ним, но вдруг почувствовала, как что-то быстро летит в нас сзади. Я отбила это без особого внимания. Неожиданно это взорвалось.
Черт! Глаза у меня помутнились. Инстинктивно я потянулась за рукой Моси, чтобы защитить его, но в панике не смогла его схватить. Потом все померкло, и я почувствовала тяжесть на себе.
Я услышала треск, а затем теплая жидкость потекла по моему лицу. Она резко пахла кровью. Поняв, что это такое, по моему трепещущему телу пробежали ознобы.
– Моси!
Никто не ответил мне. Всю эту жизнь он никогда не отвечал мне.
После того как звуки стихли, тело, давящее на меня сверху, так и не поднялось. Руки мои дрожали, когда я выбиралась из-под него. Увидев, что произошло, мой разум мгновенно опустел.
– Моси!
Доспехи, защищавшие его, были разрушены, бесчисленные иглы пронзили его спину. На мгновение я не знала, куда мне дотронуться.
Он лежал лицом вниз на земле, в пыли и грязи. Его закрытые глаза больше не смотрели на меня с нежностью, но он тянул за мой рукав так же, как и в детстве, боясь, что я уйду и оставлю его позади.
Мой взгляд опустился на мой рукав и на кровавые слова на нем:
– Я никогда не пожертвую.
Я улыбнулась как в бреду, вдруг осознав глупость своего вопроса.
Моси был мертв.
Несмотря на то, что я знала, что он просто завершил свое испытание и вернулся в место, которое мне слишком хорошо знакомо, я все равно не могла сдержать внутреннюю боль. Она захлестнула меня. Теперь, когда он закончил свое испытание, наша единственная связь тоже прервалась.
Больше не было возможности оставаться вместе. И не будет следующей жизни.
Я прижала голову к его уже холодной щеке. Среди резкого запаха крови внезапно появился аромат – запах сливы.
Я улыбнулась, увидев, как красный цветок сливы выпал из его лацкана, но отчаяние поглотило мое сердце.
– Моси, знаешь ли ты, почему мне нравятся цветы сливы? – прошептала я. – Потому что наша судьба началась с этого приглушенного аромата. Мне нравится он только потому, что я встретила тебя.
Теперь я понимала, почему Моси каждый раз так злился, когда отправлялся в подземный мир на перерождение. Он злился из-за того, что я не умела любить саму себя, причиняя ему такую ужасную боль.
– Предатель мертв, поймайте демоницу! – кто-то закричал.
Внутри меня вдруг вспыхнула ужасная жажда крови. Моси умер. Мы больше не встретимся. Без Моси что мне осталось? Яньван запретил мне убивать, но эти люди перешли все границы. А что, если я убью их всех?!
Я родилась на берегу реки Ванчуань. Мое рождение состоялось на земле мертвых. Чего мне бояться? Эти смертные не понимали своей собственной глупости. Уничтожение их всех сделало бы этот мир более мирным местом.
Я подняла взгляд на Бай Ци, который стоял на дальней башне, и засмеялась. Мой смех, подобный стонам фантомов, был наполнен тысячелетней темнотой реки Ванчуань.
Как мог выжить обычный человек при этом? Вскоре в моих ушах раздался крик ужаса.
Но мне нравился этот звук. Я смеялась все радостнее и радостнее.
Сотни и тысячи солдат начали кровоточить из семи отверстий лица. Мне было все равно. Я просто хотела устроить массовое убийство, чтобы потоки крови обвили дворец и загрязнили его величественный воздух.
– Саньшэн!
Среди криков отчаянный голос проник в мои уши.
Я перестала смеяться, осмотрелась и увидела Чанана.
Он был одет в одежду Любо. На мгновение я даже подумала, что вижу Чжунхуа. Мои глаза горели; скатилась слеза. Я вытерла ее и увидела кровь на своей руке.
Кровавые слезы камня Саньшэн.
Чанан выглядел таким задумчивым.
– Саньшэн, не поддавайся темноте. Не питай злых мыслей.
Хм.
Чанан вздохнул:
– Саньшэн, пожалуйста, тщательно все обдумай. Убийство противоречит законам Неба и Земли. Ты должна будешь понести наказание в виде утраты души. Это всего лишь испытание. Ты помогаешь Моси пройти его испытание, но ты разрушаешь культивацию, которую накапливала на протяжении тысячелетия.
– Ну и что? – смеялась я. – Я камень, и камнем я и останусь, даже если потеряю душу. Это избавит меня от забот о мирских вещах. Что в этом такого? Эти люди убили Моси. Мне все равно, что это испытание Моси. Реальность такова, что они убили его. Нет ничего плохого в том, что я хочу, чтобы они заплатили по счетам.
— Саньшэн, — голос Чанана был наполнен печалью, — я понимаю твою боль от потери Моси, но среди этих сотен тысяч человек тоже есть живые существа. Как и ты, у них есть близкие. Что будут делать их близкие, если ты их убьешь?
Я замерла, переводя взгляд на этих людей. Некоторые из них все еще корчились в муках, в то время как другие, подобно Моси, уже перестали дышать и лежали на земле, тихо, неподвижно...
Им не следовало убивать Моси, но и у меня не было права убивать их.
Темные силы в моем теле рассеялись. Ужас вокруг также притих до тихих всхлипываний.
Внезапно я осознала, что эти три жизни были всего лишь счастливым сном, подаренным мне Моси. Рано или поздно мне пришлось бы проснуться. Теперь, когда Моси ушел, я просто просыпалась немного раньше.
— Чанан, раз ты можешь проникнуться волей Небес, стремись к божественной культивации. Со временем ты достигнешь успеха.
Я вернулась к Моси, взяла его руку и коснулась его уже ледяной щеки.
Если эти три жизни теперь закончены, давай завершим их здесь.
Я медленно закрыла глаза и перерезала свои вены.
Моя душа начала уходить. На этот раз Черный и Белый духи смерти не пришли за мной. На их месте был суровый судья, работающий бок о бок с Яньваном. Он сделал мазок кистью в своей руке, и мои запястья опустились под тяжестью железной цепи.
— Саньшэн, ты совершила убийство, — сказал он. — Я пришел забрать тебя, чтобы ты дождалась своего суда.
Я кивнула и больше ничего не ответила.
Мой взгляд бросился от Моси к женщине.
— Моси!
Она радостно поднялась, когда увидела входящего Моси. Однако заметив меня, она тут же остановилась и с нерешительностью произнесла:
— Это...
Я обвила свои руки вокруг шеи Моси.
— Меня зовут Саньшэн.
— Саньшэн... — пробормотала она мое имя, и ее лицо внезапно померкло. — Ты Саньшэн? — Словно не веря своим ушам, она обратилась к Моси за подтверждением.
Видя ее печальное выражение лица, я не могла удержаться и тоже посмотрела на Моси. Однако Моси проигнорировал нас обеих. Он шагнул к кровати, аккуратно уложил меня, снял мои туфли и носки, затем поднялся, быстро написал на бумаге "пригласить врача из армии" и передал листок другой женщине.
Она замерла на мгновение, прежде чем, наконец, грустно улыбнулась и покинула палатку.
— Она... твоя жена? — спросила я, когда он обрабатывал мою рану.
Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня, и в его глазах постепенно появлялась улыбка. Он нежно покачал головой.
Я кивнула и торжественно сказала:
— Хорошо, потому что я бы этого не допустила.
С тем же нежным взглядом он взял мою руку и аккуратно написал на моей ладони:
«Кроме Саньшэн, у меня никогда никого не было».
Я была удивлена, увидев, как серьезно он пишет. Я почесала в замешательстве голову и, наконец, откашлялась, пытаясь принять важный вид. Поглаживая его волосы, я сказала:
— Ты такой красивый, а я была так далеко от тебя так долго, что даже боюсь подумать, сколько девушек потеряло из-за тебя голову. Но ты такой холодный и медлительный... Мне их искренне жаль. Иногда я задаюсь вопросом, хорошо это или плохо, что ты такой.
На эти слова Моси посмотрел на меня с легким раздражением.
Чаще всего я не знала, почему он сердился. В этот раз я тоже не понимала причину. Не желая угадывать, я сказала:
— Но Саньшэн всегда была эгоисткой. Мне больше нравится, когда ты холоден и безразличен к другим девушкам.
Моси, ты что, подсыпал мне какое-то зелье? Почему я так тебя люблю? Почему мне так не хочется, чтобы кто-то даже чуть-чуть прикасался к тебе?
Он продолжал смотреть на меня, его глаза сверкали ярким светом.
В это время прибыл врач из армии. Моси отвел взгляд и уступил свое место доктору.
Так как моя рана была вызвана моим собственным заклинанием, было вполне естественно, что доктор ничего не обнаружил. Он просто объявил, что это поверхностная рана, перебинтовал ее и ушел.
Оставшись вдвоем, я с нетерпением схватила Моси за рукав, чтобы пожаловаться ему на то, как сильно я скучала. Однако я едва успела прикоснуться к его рукаву, как солдат окликнул его снаружи палатки.
Лицо Моси мгновенно потемнело, и он тут же встал и вышел. Я наблюдала за тем, как рукав выскальзывает из моих рук, слыша призыв солдата. Я вздохнула. Двадцать лет разлуки действительно были слишком долгим сроком.
Саньшэн, возможно, все еще была важна для Моси, но она уже не была самой важной.
Война не остановится только потому, что генерал подобрал на обочине дороги женщину.
После нашего воссоединения я видела Моси очень редко. С приближением последней битвы в армии витала какая-то странная атмосфера, напряженная, неспокойная, даже наэлектризованная. Моси был так занят, что у него даже не было времени на отдых.
Меня совершенно не волновал исход войны; меня волновал только Моси.
В последнее время, следуя за стремительно движущимися войсками, я размышляла о том, чего Моси не мог добиться в рамках своего испытания. Теперь он был генералом. У него была власть, у него были богатства. Чего ему еще хотелось, но чего он не мог иметь?
Так как мы были разлучены так долго, я решила, что должна спросить Моси напрямую.
Когда наступила ночь, я спросила нескольких ночных стражей, прежде чем мне сказали, что Моси ушел из военного лагеря вместе с мисс А Жоу.
А Жоу – это та самая дама, которую я встретила на днях. Я слышала, что она является приемной дочерью Бай Цзю и с детства была близка с Моси. Ее почти все считали женой генерала. После того как я узнала об этом, я лишь слегка кивнула и предпочла молчать.
Но сегодня, посреди ночи...
Я не могла сдержать свое чувство обиды. Ускорив шаг, я долго шла вокруг лагеря, прежде чем наконец нашла их силуэты в лесу.
А Жоу рыдала:
– Моси, как так вышло, как...? – Я остановилась, развернулась и спряталась за деревом. – Ведь он в конце концов твой хозяин, который тебя воспитывал, – проговорила А Жоу сквозь слезы. – Зачем ты доводишь его до отчаяния? Так ли ты хочешь завладеть королевством?
Я застыла, услышав ее слова. Немного выглянув, я увидела, как Моси безразлично вытаскивает свой рукав из ее рук и пишет что-то на ее ладони. А Жоу удивленно расширила глаза:
– Моси, ты что, сошел с ума?!
Моси тихо посмотрел на нее.
– Хоть вы и не родственники, она для тебя как сестра, как мать. Ты на самом деле хочешь... ты действительно хочешь... – А Жоу внезапно осознала: – Ты хочешь власти... Моси, ты стремишься к вершине, чтобы никто не мог тебе помешать? Чтобы ты мог жениться на ней?
Лицо Моси стало ледяным. Он написал еще несколько слов на ее ладони и в конце концов ушел в одиночестве.
А Жоу простояла на месте некоторое время. В конечном итоге она, кажется, пришла в себя, но, сделав пару шагов, словно потеряв все силы, опустилась на землю, прислонившись к дереву. Я подумала немного и, в итоге, вышла из своего укрытия. Я протянула ей руку, ожидая, что она поднимется.
Она взглянула на меня и удивленно произнесла:
– Тетя... тетя Саньшэн.
Я проигнорировала ее обращение и сказала:
– Я все слышала.
Слезы снова наполнили глаза А Жоу, она выглядела такой хрупкой и жалкой. Она заплакала:
– Тетя, только вы сейчас можете повлиять на Моси. Пожалуйста, уговорите его, пожалуйста!
– А почему я должна это делать?
Если Моси желает завоевать трон, я вряд ли являюсь единственной причиной, как утверждала А Жоу. Он – Бог Войны; его сердце всегда будет принадлежать народу. Неважно, сколько раз он переродится, эта обязанность и гордость всегда будут частью его сущности.
У него, несомненно, были свои причины стремиться к власти, но независимо от них, у меня нет права убеждать его отказаться от своей цели.
А Жоу была ошарашена моим вопросом.
– Потому что, потому что… приемный отец… он будет беспощаден к приемному отцу, он…
Я вздохнула:
– Моси слишком добросердечен, чтобы быть беспощадным к твоему отцу. Но я не могу сказать того же о твоем отце, Бай Ци. – Я не хотела продолжать объяснять ей. Я подняла ее и, повернувшись к выходу, сказала: – Я совершила ошибку, оставив Моси с вами на все эти годы. Никто из вас его не понимает. Наверное, он не жил счастливо.
Когда я вернулась в лагерь, издалека донеслись звуки цитры из палатки Моси. Приятно удивленная, я ускорила шаг. В момент, когда я открыла занавес и вошла внутрь, я почувствовала запах сливовых цветов. Звуки струн замерли, когда Моси поднял глаза на меня. Он улыбался, но его улыбка не достигла глаз.
Мое сердце заболело, но я не показала этого. Я улыбнулась и прикинулась дурочкой, обошла Моси и крепко обняла его сзади. Я вцепилась в его шею и не хотела отпускать.
Он слегка напрягся. Я прижалась к его ушам, но ничего не сказала, позволяя нам слушать теплый ритм сердцебиения друг друга.
Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Моси, как будто наконец придя в себя, нежно похлопал меня по руке и показал мне место рядом с собой. Он достал ветку сливовых цветов рядом с цитрой и затем написал на листе бумаги:
– Я помню, что тебе нравились цветы сливы. Сегодня я наткнулся на эту цветущую ветку и принес ее тебе.
Я приняла ветку, подержала ее в руке и восхищалась ею вновь и вновь, вдыхая знакомый аромат.
– Тебе нравится?
Когда я увидела четыре колеблющихся слова на белой бумаге, мои струны сердца дрогнули, словно их легонько дернули.
– Очень, – я взяла его руку и погладила мозоли на его ладони. – Все цветы в мире не могут сравниться с теми, что ты подарил мне.
Он обвил пальцами мою руку, сжимая ее так крепко, что это причинило мне боль.
– Моси, сыграй для меня мелодию. Мне всегда так нравилось слушать тебя, когда ты был помладше, – улыбнулась я. – Я хочу услышать что-то воодушевляющее!
Моси кивнул в ответ. Его пальцы легко скользнули по струнам, создавая в воздухе возвышенную мелодию. В ней звучало убийственное намерение, как на полях сражений, императорский дух завоевания мира и даже следы рефлексии от одинокого героя – все это звучало возвышенно и глубоко.
К концу композиции темп нарастал, но в нем чувствовалась определенная изменчивость. Затем ноты ускорились, как будто все невысказанные чувства теперь выливались наружу. Пока звучание еще не рассеялось в воздухе, я вдруг спросила:
– Моси, ты желаешь завоевать трон?
Его руки замерли на струнах, прервав мелодию.
Он не посмотрел на меня. Вместо этого он смотрел на струны и кивнул.
Я засмеялась и сказала:
– Тогда борись за него. Я буду рядом с тобой. – Я положила ветку сливы на струны, взяла его правую руку и прошептала: – На этот раз я не оставлю тебя.
После той ночи Моси стал еще более занятым.
В день штурма императорской крепости, прямо перед выходом на поле битвы, Моси внезапно слез с коня и, на глазах у всех, обнял меня. Несмотря на дискомфорт от твердого доспеха, я не оттолкнула его. Я позволила ему на мгновение остаться рядом с собой, прежде чем похлопала его по плечу:
– Не волнуйся, иди.
Но как я могла позволить ему идти на поле битвы одному? Если гадать, то то, чего Моси не сможет добиться в ходе своего испытания, – это трон. Если ему суждено было потерять трон, то я, по крайней мере, могла бы помочь ему остаться сильным после поражения. Мы бы нашли тихое место и прожили бы остаток этой жизни в мире.
Когда он завершит свои три испытания, три обещанные мне жизни тоже закончатся. И тогда мы разойдемся. Он по-прежнему будет высшим богом на Небесах, а я – бессмертным духом в подземном мире.
Отличное распределение ролей, не правда ли?
Как только фигура Моси скрылась из виду, я прошептала заклинание невидимости и последовала за армией.
Последняя битва развернулась с минимальной интригой. Положение императора было настолько безнадежным, что солдаты, защищающие его город, лишь тщетно сопротивлялись. Осада проходила гладко, без единого сбоя в плане. Как только минул полдень, Моси во главе своей армии вступил в город и направился прямо во дворец.
Странное предчувствие подсказывало мне, что все происходит слишком гладко.
Словно подтверждая мои подозрения, белоснежная одинокая фигура уже стояла на стене дворца, ожидая Моси к тому времени, как он прибыл. Фигура смотрела на него и его армию сверху вниз.
Бай Ци.
Ему должно быть уже сорок или пятьдесят. Для смертного человека это было подвигом – все еще иметь энергию, чтобы устраивать переполох.
Он размахнул рукавом, и в этот момент на стене вдруг появились лучники. Они натянули свои луки, все они были направлены на Моси.
Войска взбудоражились – и неудивительно. Бай Ци был вождем повстанцев; Моси был генералом, захватившим ряд крепостей. Теперь, когда они почти достигли дворца, они вдруг оказались на разных сторонах. Все, наверное, хотели знать, что происходило.
Бай Ци вытащил из-за спины отрубленную голову человека и прокричал:
– Тиран обезглавлен! Товарищи, мы победили в войне!
После момента тишины сотни тысяч солдат взорвались радостными криками.
Мой взгляд упал на фигуру на коне. Бай Ци опередил его, обезглавив императора, и таким образом манипулировал всеми, заставив их считать его новым правителем. Я наконец поняла, почему он вернулся в столицу, пока Моси все еще был на передовой. Я предположила, что это было сделано ради этого момента.
Бай Ци подождал, пока солдаты постепенно успокоятся, прежде чем сказать:
– Многие хотят править этой великолепной империей, но я и подумать не мог, что именно ты окажешься среди тех, кто прибегнет к коварным методам ради этого!
Хотя его голос был спокойным, сильная внутренняя энергия Бай Ци передавала каждое слово ясно и отчетливо всем присутствующим. Его обвинения заставили толпу замереть в молчании.
– Моси, тебе было всего восемь, когда я принял тебя в ученики. С тех пор прошло двадцать лет. Я научил тебя всему, что знал, но ты неоднократно посылал людей убить меня ради этого трона. Я крайне разочарован. Тирана уже нет, и теперь пришло время устранить и неверного, бездушного ученика!
Я могла только вздохнуть, глядя на удивление в глазах окружающих. Несмотря на то, что его окружала целый легион, его одинокая фигура на коне заставляла меня остро чувствовать одиночество.
Он не мог говорить, так что даже если бы его оклеветали, он никогда бы не смог доказать своей невиновности.
В этот момент кто-то на стене дворца внезапно выпустил стрелу прямо в Моси. Я взволновалась. В тот момент, когда я хотела вмешаться, я увидела, что Моси не попытался увернуться, а вместо этого поднял свой лук. Прежде чем кто-либо успел среагировать, стрела Моси расколола первую пополам. Со стены тотчас же раздался крик – лучник упал.
Толпа была в шоке.
Даже я была немного удивлена. Я не ожидала, что стрельба Моси окажется настолько точной.
– Нет! – внезапно прокричал острый женский голос из задних рядов армии. Женщина поспешила к Моси: – Нет! Моси, не делай этого! В конце концов, он все-таки был твоим учителем, который воспитал тебя! Моси...
Внезапное появление А Жоу напугало лошадь Моси. Будучи не самым терпеливым животным, она взбрыкнула и, казалось, собиралась наступить на А Жоу своими копытами. Моси потянул за поводья, но лошадь, как будто сошедшая с ума, не поддавалась контролю.
В это время я своими глазами видела, как кто-то выстрелил в лошадь Моси. Они хотели, чтобы все увидели, как он растопчет А Жоу насмерть, чтобы его зловещая репутация стала реальностью. Гнев вспыхнул во мне. Ладно, если мой Моси не сможет завоевать трон, но я никогда не позволю вам причинить ему такой вред!
Я махнул рукавом, послав темные силы прямо на А Жоу, которые оттолкнули ее на несколько футов назад.
Я показала себя и приземлилась перед конем Моси. Сосредоточив в ладони духовную энергию, я извлекла снаряд из тела лошади и отбросила его обратно. Солдат застонал и упал.
Мое внезапное появление напугало всех. Они закричали «чудовище» и начали отступать, образовывая круг вокруг Моси и меня.
Моси слез с коня и схватил меня за руки. Он был явно зол, когда быстро написал на моей ладони: «Вернись назад».
– Мне нужно быть рядом с тобой. Куда ты хочешь, чтобы я ушла?
Так я спросила, и Моси на мгновение не смог ответить.
Я не понимала выражения в его глазах. Вдруг мне пришло в голову, что, хотя я хотела быть с ним всю жизнь, хотел ли он того же? Будет ли он впоследствии думать о троне и обижаться на меня...? Я не могла быть уверенной, поэтому повернулась и спросила его:
— Моси, если я могу помочь тебе завоевать трон, но с этого момента Саньшэн больше не будет существовать... если выбирать между Саньшэн и троном, ты бы выбрал меня?
Он смотрел на меня, его глаза становились все более озадаченными.
В этот момент Бай Ци вдруг заговорил:
– Саньшэн, ты воспитывала Моси как сестра, как мать, а он позволил себе недопустимые чувства к тебе. Почему ты все еще хочешь его спасти?
Вокруг нас поднялся шепот. Моси крепко сжал мою руку. Он был крайне яростен, но его взгляд не мог быть холоднее. Он смотрел на Бай Ци с убийственным намерением, что заставило меня замерзнуть. Я погладила руку Моси, чтобы успокоить его, и рассмеялась, когда внезапно поняла, почему Бай Ци помог Моси спасти меня. Он хотел использовать меня как пешку, чтобы контролировать Моси. Он хотел его полностью разрушить!
– Бай Ци, есть что-то, о чем я в последнее время часто думаю. Если бы тогда я не спасла тебя из-за добросердечия Моси, наши жизни могли бы сложиться совсем иначе сегодня.
Лицо Бай Ци слегка изменилось. Моси опустил голову.
– Но мы уже не можем повернуть время обратно. Мы с Моси спасли тебя, и вот теперь мы здесь. Я никогда тебя не любила, вероятно, из-за какого-то предчувствия. Ты говоришь, что Моси отвечает на добро злом, но на мой взгляд, настоящим предателем здесь являешься ты! После того, как ты обучил Моси боевым искусствам, ты заставил его сражаться за тебя. Ты становишься лидером, пока этот мальчик жертвует своей жизнью ради тебя. Теперь, когда он захватывает крепость, ты говоришь, что он хочет твой трон и пытаешься избавиться от него. Бай Ци, думаешь, ты можешь воспользоваться тем, что Моси не может говорить, и выдумывать любые лживые истории, как тебе вздумается?
– Фи! Демоница, прекрати свои клеветнические обвинения! – Он махнул рукавом, и стрелы полетели в нас. Моси потянул меня за собой, чтобы прикрыть.
Я насмешливо бросила:
– Даже моя клевета лучше твоей чуши. – Темные силы из моей ладони разогнали стрелы.
Я все еще хотела дальше ругаться с ним, но вдруг почувствовала, как что-то быстро летит в нас сзади. Я отбила это без особого внимания. Неожиданно это взорвалось.
Черт! Глаза у меня помутнились. Инстинктивно я потянулась за рукой Моси, чтобы защитить его, но в панике не смогла его схватить. Потом все померкло, и я почувствовала тяжесть на себе.
Я услышала треск, а затем теплая жидкость потекла по моему лицу. Она резко пахла кровью. Поняв, что это такое, по моему трепещущему телу пробежали ознобы.
– Моси!
Никто не ответил мне. Всю эту жизнь он никогда не отвечал мне.
После того как звуки стихли, тело, давящее на меня сверху, так и не поднялось. Руки мои дрожали, когда я выбиралась из-под него. Увидев, что произошло, мой разум мгновенно опустел.
– Моси!
Доспехи, защищавшие его, были разрушены, бесчисленные иглы пронзили его спину. На мгновение я не знала, куда мне дотронуться.
Он лежал лицом вниз на земле, в пыли и грязи. Его закрытые глаза больше не смотрели на меня с нежностью, но он тянул за мой рукав так же, как и в детстве, боясь, что я уйду и оставлю его позади.
Мой взгляд опустился на мой рукав и на кровавые слова на нем:
– Я никогда не пожертвую.
Я улыбнулась как в бреду, вдруг осознав глупость своего вопроса.
Моси был мертв.
Несмотря на то, что я знала, что он просто завершил свое испытание и вернулся в место, которое мне слишком хорошо знакомо, я все равно не могла сдержать внутреннюю боль. Она захлестнула меня. Теперь, когда он закончил свое испытание, наша единственная связь тоже прервалась.
Больше не было возможности оставаться вместе. И не будет следующей жизни.
Я прижала голову к его уже холодной щеке. Среди резкого запаха крови внезапно появился аромат – запах сливы.
Я улыбнулась, увидев, как красный цветок сливы выпал из его лацкана, но отчаяние поглотило мое сердце.
– Моси, знаешь ли ты, почему мне нравятся цветы сливы? – прошептала я. – Потому что наша судьба началась с этого приглушенного аромата. Мне нравится он только потому, что я встретила тебя.
Теперь я понимала, почему Моси каждый раз так злился, когда отправлялся в подземный мир на перерождение. Он злился из-за того, что я не умела любить саму себя, причиняя ему такую ужасную боль.
– Предатель мертв, поймайте демоницу! – кто-то закричал.
Внутри меня вдруг вспыхнула ужасная жажда крови. Моси умер. Мы больше не встретимся. Без Моси что мне осталось? Яньван запретил мне убивать, но эти люди перешли все границы. А что, если я убью их всех?!
Я родилась на берегу реки Ванчуань. Мое рождение состоялось на земле мертвых. Чего мне бояться? Эти смертные не понимали своей собственной глупости. Уничтожение их всех сделало бы этот мир более мирным местом.
Я подняла взгляд на Бай Ци, который стоял на дальней башне, и засмеялась. Мой смех, подобный стонам фантомов, был наполнен тысячелетней темнотой реки Ванчуань.
Как мог выжить обычный человек при этом? Вскоре в моих ушах раздался крик ужаса.
Но мне нравился этот звук. Я смеялась все радостнее и радостнее.
Сотни и тысячи солдат начали кровоточить из семи отверстий лица. Мне было все равно. Я просто хотела устроить массовое убийство, чтобы потоки крови обвили дворец и загрязнили его величественный воздух.
– Саньшэн!
Среди криков отчаянный голос проник в мои уши.
Я перестала смеяться, осмотрелась и увидела Чанана.
Он был одет в одежду Любо. На мгновение я даже подумала, что вижу Чжунхуа. Мои глаза горели; скатилась слеза. Я вытерла ее и увидела кровь на своей руке.
Кровавые слезы камня Саньшэн.
Чанан выглядел таким задумчивым.
– Саньшэн, не поддавайся темноте. Не питай злых мыслей.
Хм.
Чанан вздохнул:
– Саньшэн, пожалуйста, тщательно все обдумай. Убийство противоречит законам Неба и Земли. Ты должна будешь понести наказание в виде утраты души. Это всего лишь испытание. Ты помогаешь Моси пройти его испытание, но ты разрушаешь культивацию, которую накапливала на протяжении тысячелетия.
– Ну и что? – смеялась я. – Я камень, и камнем я и останусь, даже если потеряю душу. Это избавит меня от забот о мирских вещах. Что в этом такого? Эти люди убили Моси. Мне все равно, что это испытание Моси. Реальность такова, что они убили его. Нет ничего плохого в том, что я хочу, чтобы они заплатили по счетам.
— Саньшэн, — голос Чанана был наполнен печалью, — я понимаю твою боль от потери Моси, но среди этих сотен тысяч человек тоже есть живые существа. Как и ты, у них есть близкие. Что будут делать их близкие, если ты их убьешь?
Я замерла, переводя взгляд на этих людей. Некоторые из них все еще корчились в муках, в то время как другие, подобно Моси, уже перестали дышать и лежали на земле, тихо, неподвижно...
Им не следовало убивать Моси, но и у меня не было права убивать их.
Темные силы в моем теле рассеялись. Ужас вокруг также притих до тихих всхлипываний.
Внезапно я осознала, что эти три жизни были всего лишь счастливым сном, подаренным мне Моси. Рано или поздно мне пришлось бы проснуться. Теперь, когда Моси ушел, я просто просыпалась немного раньше.
— Чанан, раз ты можешь проникнуться волей Небес, стремись к божественной культивации. Со временем ты достигнешь успеха.
Я вернулась к Моси, взяла его руку и коснулась его уже ледяной щеки.
Если эти три жизни теперь закончены, давай завершим их здесь.
Я медленно закрыла глаза и перерезала свои вены.
Моя душа начала уходить. На этот раз Черный и Белый духи смерти не пришли за мной. На их месте был суровый судья, работающий бок о бок с Яньваном. Он сделал мазок кистью в своей руке, и мои запястья опустились под тяжестью железной цепи.
— Саньшэн, ты совершила убийство, — сказал он. — Я пришел забрать тебя, чтобы ты дождалась своего суда.
Я кивнула и больше ничего не ответила.
0 Комментарии