После того как я завершила все свои дела в загробном мире, Яньван лично наложил на мою шею три печати, каждая из которых символизировала одну жизнь в мире людей. Когда все три печати исчезнут, я должна буду вернуться в подземный мир и снова стать стражем у Ванчуан.
Под завистливыми взглядами других духов я надела белое хлопковое платье и отправилась в мир людей.
Человеческий мир, про которого я знала только из книг, оказался гораздо живее, чем я представляла: интереснее и... опаснее.
На третий день моего пребывания на земле, когда я искала Моси, я проходила мимо одного храма и узнала, что он был посвящен Бодхисаттве Кшитигарбха. С благоговением я вошла внутрь, думая принести там свои молитвы. Я только упала на колени и еще не успела преклониться, как внезапно появился пожилой, но проворный монах с бритвой в руке. Он улыбнулся мне дружелюбно:
— Амитабха. Благодетель, зная, как исправить свои прегрешения, обратившись к Будде, ты делаешь доброе дело.
Что? У меня даже не было времени обдумать его слова, как он уже принялся сбривать мои волосы бритвой.
Я была камнем – Камнем Саньшэн. С головы до ног самое сложное для меня было отрастить волосы. Я смотрела на них тысячу лет, прежде чем они стали немного расти, и вот этот старый лысый монах решил постричь меня! Я рассердилась и отшвырнула его. К моему удивлению, монах оказался мастером боевых искусств и ловко увернулся от моего удара.
Его добродушная улыбка исчезла.
— Что ты собираешься делать?
— Лысенький, это я должна задать тебе этот вопрос, — ответила я настороженно.
Он насмешливо усмехнулся:
— Демон, я думал, ты пришла сюда, чтобы следовать пути Будды и искупить свои грехи. Оказывается, ты пришла создать неприятности!
— Демон? Вы ошибаетесь, я не...
— Хм, я почувствовал твою мрачную ауру за три мили. Не пытайся отрицать!
Я принюхалась, но не смогла уловить никакого намека на присутствие мрака. Рыбы в Ванчуане были гораздо более противными! Однако этот монах не желал слушать мои объяснения, и его бритва вновь направилась ко мне. Во мне начало расти желание убивать, но в моей памяти всплыли бесконечные напоминания Яньвана о том, что мне нельзя причинять вред.
Я отменила свою атаку, развернулась и побежала.
Монах продолжал гнаться за мной по всей горе, заставляя меня бежать до тех пор, пока я не стала задыхаться. Мне хотелось дать этому лысому монаху хороший удар.
И внезапно в мой нос ударил поток удивительного аромата. Такого прекрасного запаха я никогда не чувствовала в подземном мире. Мое внимание было моментально завлечено. Подойдя поближе, я увидела море красных цветов.
Люди называли это время года «зимой», а ту искрящуюся субстанцию на красных лепестках — «снегом». Но я еще не знала имя этих красных цветков. Пройдя сквозь ароматные ветви, я обнаружила небольшой дворик, тихо стоящий по ту сторону.
Двигаемая любопытством, я открыла ворота и вошла внутрь. Едва войдя во двор, золотая печать Моси на моем запястье вдруг засветилась. Мое сердце забилось быстрее, и я подошла к главному дому во дворе. Внезапно я услышала нежный женский голос:
— Ш-ш, малыш, на вершине дерева, когда дует ветер, колыбель будет качаться.
Осторожно приоткрыв дверь, я незаметно заглянула внутрь. Молодая женщина сидела на кровати, держа на руках младенца. Вглядевшись, я улыбнулась. Это лицо, нос, губы... разве это не была младенческая версия Моси?
И я даже не приложила никаких усилий!
Но ведь он сейчас всего лишь младенец, который забыл свою прошлую жизнь, и поэтому не сможет узнать меня. Как я собиралась его завоевать? Может, мне стоит остаться рядом и стать его защитником до того момента, пока он не повзрослеет? Я определенно не могла позволить другим, будь то женщинам или мужчинам, использовать его детскую наивность.
Раздавшийся за мной громкий крик мгновенно вывел меня из раздумий:
— Язычница, куда ты надумала убежать?!
Я быстро увернулась влево, распахнула дверь и ворвалась в дом. Вслед за мной прошмыгнула монаховская бритва, и я увидела, как передо мной к груди опускается прядь черных волос.
С великой грустью я упала на пол, и рассеянно смотрела на упавшие черные волосы.
— Ах!
Крик женщины звучал так далеко, а напоминание Яньвана уносилось еще дальше, словно кучка облаков на горизонте.
Я вскочила, сконцентрировала свои духовные силы в ладони и, собрав тысячелетний мрак Ванчуана, направила удар на старого монаха. Этот удар мог бы разрушить его мозг, но крик младенца вернул меня к реальности.
Удар моей ладони отклонился в сторону и ударил балку над дверью, всколыхнув всю хижину. Я кувырком вылетела из дома. Похоже, мой удар напугал старого монаха. Он замер на мгновение, затем посмотрел на меня, потом на младенца, и вдруг обратился к женщине с ужасом в глазах:
— Красное родимое пятно на лбу вашего сына предвещает беду. Он привлекает зло, хотя ему всего несколько дней. Он обязательно станет проклятьем для всех вокруг!
Женщина побледнела от страха. Обняв своего ребенка, она не знала, что делать.
Я вспыхнула от гнева.
— Эй, лысый! Перестань нести чепуху! — воскликнула я. Люди так верили в пророчества этих священников и монахов. Его слова могли разрушить всю жизнь Моси.
Он фыркнул:
— Еретик, ты напала на меня, когда я был не готов. Сегодня я преподам тебе урок!
Его бритва мелькнула золотым светом и превратилась в буддийский посох, который устремился прямо ко мне. У этого монаха не было высокого уровня культивации, но аура Будды на его посохе препятствовала моему прямому взгляду. То, чего мы больше всего боялись в подземном мире, была аура Будды. Под ее давлением я была вынуждена отступить.
Я думала, что наш бой с монахом не затянется. Я была камнем — терпение было моим главным качеством. Я верила в то, что, когда он устанет, он, в конце концов, отступит. Но я не ожидала, что этот человек окажется настолько упрямым. Борьба с демонами — его жизненное призвание, и, возможно, я была самым сильным «чудовищем», с которым он сталкивался в своей жизни. Похоже, он решил, что убить меня — это его главная задача.
Наша борьба длилась девять полных лет в человеческом мире.
Девять лет!
В конце концов, не то, чтобы он отказался убивать меня. Мои старые знакомые, два брата — Чёрный и Белый духи смерти, пришли забрать его душу...
Когда я случайно встретила их снова, прячась в горах, я обняла их и, радостно заплакала. Я попросила их дать этому монаху порцию супа у старушки Мэн, чтобы в следующей жизни он стал бы не очень умным и жил бы в страданиях.
Покончив с монахом, я привела себя в порядок и преодолела тысячи миль, чтобы найти тот двор, где когда-то встретила Моси.
После девяти лет жизни среди людей я узнала, что эти красные цветы называются цветами сливы.
Тем не менее, я не представляла, что за девять лет такой красивый сад сливовых цветков мог увянуть полностью.
Медленно приближаясь к маленькому дворику, я заметила, как золотая печать на моем запястье снова начала мерцать. Не успев переступить порог, я увидела грязного мальчика с несоразмерно большой метлой, который медленно подметал опустевший двор. Звуки подметания казались такими унылыми.
Кажется, мальчик почувствовал, что кто-то пришел. Он резко обернулся.
Моим глазам предстали ясные глаза мальчика и красное родимое пятнышко между бровей. Мое сердце стиснулось, руки задрожали, и конфеты, купленные для Моси, упали на землю.
— Кто вы? — спросил он, подходя ко мне.
Я присела, чтобы взглянуть ему в глаза, и увидела свое отражение в его прозрачных глазах. Осторожно вытирая грязь с его лица рукавом, я сказала:
— Меня зовут Саньшэн. Я пришла, чтобы соблазнить тебя.
Он молча смотрел на меня, позволяя мне вытереть его лицо своим рукавом. Мне бросилась в глаза его оборванная одежды, а также синяки на руках и шее. Неужели за прошедшие девять лет его мать так изменилась и позволила Моси стать таким?
— Где твоя мама? — спросила я.
— Умерла.
Его прямой ответ удивил меня. Разве смерть не была для людей большим горем? Но возможно, он был еще слишком юн и не понимал, что она значит. Это было единственное объяснение, которое я смогла найти.
— Так как твоя мама ушла, теперь все на твое усмотрение. И помни: с сегодняшнего дня я успешно соблазнила тебя.
Он продолжал молча смотреть на меня. Мне стало сложно находить общий язык с ребенком, особенно если этот ребенок и так был немногословен. Я решила сказать проще.
— Другими словами, теперь я твоя жена. По человеческим законам, я твоя невеста. Но это не так важно. Главное, что теперь, когда я рядом, никто больше не сможет обидеть тебя. — Его глаза загорелись. Я погладила его по голове. — Хочу услышать, как ты называешь меня «дорогая».
Он продолжал молчать какое-то время.
— Саньшэн, — повторил он мое имя.
— «Дорогая!»
— Саньшэн.
— Дорогая!
— Саньшэн.
— Ладно, — сдалась я, — называй меня Саньшэн.
— Саньшэн.
— Что?
Я никогда не забуду, как он повторял мое имя в тот день, звал меня, пока я не отвечала. Позже я узнала, что было время, когда он так же звал свою мать, но та не отвечала.
Моси был Богом Войны на Небесах. Несмотря на то что он находился в мире смертных только для своего испытания, он должен был оставаться воспитанным и образованным человеком. И я решила отправить его в школу.
Недалеко от нашего дома находился маленький городок с единственной академией. Учителя этой академии знали о пророчестве старого монаха, что Моси станет проклятием для всех вокруг, и поэтому не хотели принимать его в школу.
Я сказала Моси пройти вокруг академии с горшком золотых монет. В итоге учителя согласились его принять.
В первый день учебы я помогла ему уложить волосы. Он смотрел на меня в отражении бронзового зеркала; в его глазах отражалось беспокойство. Я мягко сказала ему: «Ты будешь жить в мире смертных еще несколько десятилетий. Это не так много времени и я удостоверюсь в том, что твоя жизнь будет спокойной. Но я надеюсь, ты станешь ответственным человеком и проведешь это время ярко. Образование обязательно. Слушай своего учителя в школе. Хотя я бы не назвала их мудрецами, они все равно ведут себя достойно перед учениками. Учись усердно!»
Моси кивнул.
Когда он вернулся вечером, на его лице были следы ушибов. Здесь красное пятно, там синяк. — Над тобой издевались? — спросила я.
Он кивнул.
— Ты дал отпор?
Он покачал головой.
Осмотрев его раны, я спросила:
— Где живет тот, который тебя избил?
Толстый Ван был сыном помещика в городке. Их семья была настолько богата, что даже их двор был огромен. Увидев это, я обрадовалась. Я подожгла сарай в их дворе. Как раз подул южный ветер и разжег большое пламя. Половина неба загорелась красным.
Подумав, что это зрелище достойно внимания, я повела Моси к лучшему месту для наблюдения и, указав на высокие языки пламени у дома Толстого Вана, сказала:
— Смейся на здоровье.
Моси задумчиво посмотрел на меня:
— Саньшэн, мой учитель говорил, что на зло следует отвечать добром.
— Моси, тебе следует различать. Твой учитель, очевидно, обманывал тебя. Можно слушать его, но не принимай все его слова близко к сердцу.
Моси послушал меня, а затем медленно издал звуки «ха-ха-ха».
Жизнь в мире людей пролетела как мгновение. Моси быстро приближался к двадцати годам.
Под моим внимательным руководством неудивительно, что Моси вырос джентльменом, мягким, как нефрит. Его внешность и фигура практически не отличались от того времени, когда я встретила его в подземном мире. Из-за его божественного облика, который был редкостью в человеческом мире, и благодаря его необыкновенному уму, он вскоре стал известен в этом маленьком городке.
Но, как говорится, «слава убивает людей, жир убивает свиней». Это выражение не могло существовать без причины так долго.
В одно солнечное утро, когда я лежала на диване и читала новый роман, где пара прошла вместе через трудные времена и включал в себе несколько страниц с трали-вали. Моси вошел внутрь. Он поднял плащ и робу, которые я беспечно бросила на землю, убрал их, принес мне стакан воды и сказал:
— Нельзя лежать весь день. Ты тоже должна выйти на солнце, Саньшэн.
Я взяла стакан из его рук. Не отрывая взгляда от книги, я безразлично сказала:
— Солнечный свет для меня как яд. Он мне не нужен.
Однако он не принял мои слова за чистую монету.
— Сегодня утром выпал снег. В нашем дворе цветут сливы. Давай прогуляемся и посмотрим на них.
Я взглянула на него и увидела лучик надежды в его глазах. Отложив книгу, в которой было самое интересное место, я ответила:
— Хорошо, пойдем гулять.
Он радостно улыбнулся.
Мы держались за руки и прогуливались по сливовому лесу. Он не врал: сегодня сливы действительно цвели красиво.
— Моси, ты знаешь, что я обожаю эти красные сливовые цветы и их аромат на блестящем снегу. Но знаешь ли ты почему?
Он задумался.
— Наверное, потому что твой характер похож на эту сливу.
Я остановилась, улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
Он, кажется, не понял, но позволил мне разглядывать его лицо. Постепенно на его лице появилась улыбка:
— Саньшэн, тебе нравится смотреть на меня?
— Да. — Я сравнила его рост со своим. Он стал на голову выше меня. Подумав, я сказала: — Моси, назови меня «дорогой».
Его уши внезапно покраснели.
— Ты скоро станешь совершеннолетним, — сказала я. — Я думаю, что после стольких лет этой невесте с детства пора подняться в ранге. Просто выбери дату и женись на мне, ладно?
Румянец распространился от его ушей до щек, его гортань слегка двинулась. Через некоторое время в его глазах появилось смущение. — Саньшэн, ты всегда... — Но не успел он закончить фразу, как я услышала голоса за пределами сливового леса.
С тех пор как Моси стал известным, к нему всегда кто-то приходил. Я никогда не возмущалась насчет этого, но сегодня они прервали наш разговор о браке. Я была очень недовольна.
Голоса пришедших становились все громче и громче. Моси тоже услышал их.
— Саньшэн, похоже, кто-то пришел в гости, давай вернемся в дом.
Я промурлыкала в ответ и вернулась в свою комнату, чтобы продолжить чтение. Моси пошел в гостевую комнату, чтобы встретить гостя.
Ближе к полудню Моси проводил гостя и вошел ко мне в комнату. Он сел, не говоря ни слова. Я устроилась поудобнее в своем кресле и тоже молчала; мое терпение всегда было бесконечным. Наконец, он не выдержал первым.
— Саньшэн.
— Мм?
— Сегодня приходил управляющий деревни.
— Ох.
— Он... он предложил мне поехать в столицу и стать чиновником.
— Ох.
Возможно, мое равнодушие смутило Моси. Он внимательно изучал мое лицо. Собрав в себе решимость, он сказал:
— Я хочу поехать.
Я тихо перелистнула на последнюю страницу своей книги. Любовная история закончилась счастливым концом. Затем я обернулась и посмотрела на Моси. Он напряженно смотрел на меня. Я вздохнула:
— У мужчины должны быть амбиции. Ты хочешь быть чиновником, а не вором... хотя фундаментально между ними нет особой разницы. Но я должна признать, что императорский двор — это одно из мест для реализации амбиций. Я всегда надеялась, что ты добьешься успеха в жизни. Теперь, когда у тебя есть и талант, и возможность, ты должен быть смелым и поехать. Почему ты так смотришь на меня?
Моси покачал головой.
— Я не становлюсь чиновником из-за амбиций... — Его щеки покраснели. — Как ты говорила, мне почти двадцать. Я... я всегда думал когда-нибудь поговорить с тобой о нашем браке.
Я замерла, держа стакан в руке.
Его улыбка была полна беспомощности.
— Но, Саньшэн, ты всегда на шаг впереди меня, — добавил он. — Я хочу создать семью с тобой, но как мужчина, я не могу позволить, чтобы ты заботилась обо мне всю оставшуюся жизнь. Я хочу сделать тебя счастливой своими силами.
— Саньшэн, подождешь ли ты меня два года? Как только я достигну успеха, я вернусь, чтобы жениться на тебе.
Я не могла ответить отрицательно.
В тот момент я хотела быть обычной девушкой. Я хотела ждать его дома и слышать, как он приходит и зовет меня: «Саньшэн».
Однако он просил меня подождать два года. Я была терпеливым камнем, но в этот раз мне было невыносимо тяжело. Проведя бессонную ночь, я вдруг села на кровати.
— Моси.
Я знала, что его нет рядом, но все равно хотела произнести его имя, словно он появится передо мной, как только я позову его.
— Моси.
Я позвала его так три раза, но в ответ услышала лишь шорох ветра за окном. Мне не удалось заснуть, и я просто спустилась с кровати и, не собрав вещи, покинула дом, одевшись только в белое одеяние. Я направилась в столицу искать своего будущего мужа.
Под завистливыми взглядами других духов я надела белое хлопковое платье и отправилась в мир людей.
Человеческий мир, про которого я знала только из книг, оказался гораздо живее, чем я представляла: интереснее и... опаснее.
На третий день моего пребывания на земле, когда я искала Моси, я проходила мимо одного храма и узнала, что он был посвящен Бодхисаттве Кшитигарбха. С благоговением я вошла внутрь, думая принести там свои молитвы. Я только упала на колени и еще не успела преклониться, как внезапно появился пожилой, но проворный монах с бритвой в руке. Он улыбнулся мне дружелюбно:
— Амитабха. Благодетель, зная, как исправить свои прегрешения, обратившись к Будде, ты делаешь доброе дело.
Что? У меня даже не было времени обдумать его слова, как он уже принялся сбривать мои волосы бритвой.
Я была камнем – Камнем Саньшэн. С головы до ног самое сложное для меня было отрастить волосы. Я смотрела на них тысячу лет, прежде чем они стали немного расти, и вот этот старый лысый монах решил постричь меня! Я рассердилась и отшвырнула его. К моему удивлению, монах оказался мастером боевых искусств и ловко увернулся от моего удара.
Его добродушная улыбка исчезла.
— Что ты собираешься делать?
— Лысенький, это я должна задать тебе этот вопрос, — ответила я настороженно.
Он насмешливо усмехнулся:
— Демон, я думал, ты пришла сюда, чтобы следовать пути Будды и искупить свои грехи. Оказывается, ты пришла создать неприятности!
— Демон? Вы ошибаетесь, я не...
— Хм, я почувствовал твою мрачную ауру за три мили. Не пытайся отрицать!
Я принюхалась, но не смогла уловить никакого намека на присутствие мрака. Рыбы в Ванчуане были гораздо более противными! Однако этот монах не желал слушать мои объяснения, и его бритва вновь направилась ко мне. Во мне начало расти желание убивать, но в моей памяти всплыли бесконечные напоминания Яньвана о том, что мне нельзя причинять вред.
Я отменила свою атаку, развернулась и побежала.
Монах продолжал гнаться за мной по всей горе, заставляя меня бежать до тех пор, пока я не стала задыхаться. Мне хотелось дать этому лысому монаху хороший удар.
И внезапно в мой нос ударил поток удивительного аромата. Такого прекрасного запаха я никогда не чувствовала в подземном мире. Мое внимание было моментально завлечено. Подойдя поближе, я увидела море красных цветов.
Люди называли это время года «зимой», а ту искрящуюся субстанцию на красных лепестках — «снегом». Но я еще не знала имя этих красных цветков. Пройдя сквозь ароматные ветви, я обнаружила небольшой дворик, тихо стоящий по ту сторону.
Двигаемая любопытством, я открыла ворота и вошла внутрь. Едва войдя во двор, золотая печать Моси на моем запястье вдруг засветилась. Мое сердце забилось быстрее, и я подошла к главному дому во дворе. Внезапно я услышала нежный женский голос:
— Ш-ш, малыш, на вершине дерева, когда дует ветер, колыбель будет качаться.
Осторожно приоткрыв дверь, я незаметно заглянула внутрь. Молодая женщина сидела на кровати, держа на руках младенца. Вглядевшись, я улыбнулась. Это лицо, нос, губы... разве это не была младенческая версия Моси?
И я даже не приложила никаких усилий!
Но ведь он сейчас всего лишь младенец, который забыл свою прошлую жизнь, и поэтому не сможет узнать меня. Как я собиралась его завоевать? Может, мне стоит остаться рядом и стать его защитником до того момента, пока он не повзрослеет? Я определенно не могла позволить другим, будь то женщинам или мужчинам, использовать его детскую наивность.
Раздавшийся за мной громкий крик мгновенно вывел меня из раздумий:
— Язычница, куда ты надумала убежать?!
Я быстро увернулась влево, распахнула дверь и ворвалась в дом. Вслед за мной прошмыгнула монаховская бритва, и я увидела, как передо мной к груди опускается прядь черных волос.
С великой грустью я упала на пол, и рассеянно смотрела на упавшие черные волосы.
— Ах!
Крик женщины звучал так далеко, а напоминание Яньвана уносилось еще дальше, словно кучка облаков на горизонте.
Я вскочила, сконцентрировала свои духовные силы в ладони и, собрав тысячелетний мрак Ванчуана, направила удар на старого монаха. Этот удар мог бы разрушить его мозг, но крик младенца вернул меня к реальности.
Удар моей ладони отклонился в сторону и ударил балку над дверью, всколыхнув всю хижину. Я кувырком вылетела из дома. Похоже, мой удар напугал старого монаха. Он замер на мгновение, затем посмотрел на меня, потом на младенца, и вдруг обратился к женщине с ужасом в глазах:
— Красное родимое пятно на лбу вашего сына предвещает беду. Он привлекает зло, хотя ему всего несколько дней. Он обязательно станет проклятьем для всех вокруг!
Женщина побледнела от страха. Обняв своего ребенка, она не знала, что делать.
Я вспыхнула от гнева.
— Эй, лысый! Перестань нести чепуху! — воскликнула я. Люди так верили в пророчества этих священников и монахов. Его слова могли разрушить всю жизнь Моси.
Он фыркнул:
— Еретик, ты напала на меня, когда я был не готов. Сегодня я преподам тебе урок!
Его бритва мелькнула золотым светом и превратилась в буддийский посох, который устремился прямо ко мне. У этого монаха не было высокого уровня культивации, но аура Будды на его посохе препятствовала моему прямому взгляду. То, чего мы больше всего боялись в подземном мире, была аура Будды. Под ее давлением я была вынуждена отступить.
Я думала, что наш бой с монахом не затянется. Я была камнем — терпение было моим главным качеством. Я верила в то, что, когда он устанет, он, в конце концов, отступит. Но я не ожидала, что этот человек окажется настолько упрямым. Борьба с демонами — его жизненное призвание, и, возможно, я была самым сильным «чудовищем», с которым он сталкивался в своей жизни. Похоже, он решил, что убить меня — это его главная задача.
Наша борьба длилась девять полных лет в человеческом мире.
Девять лет!
В конце концов, не то, чтобы он отказался убивать меня. Мои старые знакомые, два брата — Чёрный и Белый духи смерти, пришли забрать его душу...
Когда я случайно встретила их снова, прячась в горах, я обняла их и, радостно заплакала. Я попросила их дать этому монаху порцию супа у старушки Мэн, чтобы в следующей жизни он стал бы не очень умным и жил бы в страданиях.
Покончив с монахом, я привела себя в порядок и преодолела тысячи миль, чтобы найти тот двор, где когда-то встретила Моси.
После девяти лет жизни среди людей я узнала, что эти красные цветы называются цветами сливы.
Тем не менее, я не представляла, что за девять лет такой красивый сад сливовых цветков мог увянуть полностью.
Медленно приближаясь к маленькому дворику, я заметила, как золотая печать на моем запястье снова начала мерцать. Не успев переступить порог, я увидела грязного мальчика с несоразмерно большой метлой, который медленно подметал опустевший двор. Звуки подметания казались такими унылыми.
Кажется, мальчик почувствовал, что кто-то пришел. Он резко обернулся.
Моим глазам предстали ясные глаза мальчика и красное родимое пятнышко между бровей. Мое сердце стиснулось, руки задрожали, и конфеты, купленные для Моси, упали на землю.
— Кто вы? — спросил он, подходя ко мне.
Я присела, чтобы взглянуть ему в глаза, и увидела свое отражение в его прозрачных глазах. Осторожно вытирая грязь с его лица рукавом, я сказала:
— Меня зовут Саньшэн. Я пришла, чтобы соблазнить тебя.
Он молча смотрел на меня, позволяя мне вытереть его лицо своим рукавом. Мне бросилась в глаза его оборванная одежды, а также синяки на руках и шее. Неужели за прошедшие девять лет его мать так изменилась и позволила Моси стать таким?
— Где твоя мама? — спросила я.
— Умерла.
Его прямой ответ удивил меня. Разве смерть не была для людей большим горем? Но возможно, он был еще слишком юн и не понимал, что она значит. Это было единственное объяснение, которое я смогла найти.
— Так как твоя мама ушла, теперь все на твое усмотрение. И помни: с сегодняшнего дня я успешно соблазнила тебя.
Он продолжал молча смотреть на меня. Мне стало сложно находить общий язык с ребенком, особенно если этот ребенок и так был немногословен. Я решила сказать проще.
— Другими словами, теперь я твоя жена. По человеческим законам, я твоя невеста. Но это не так важно. Главное, что теперь, когда я рядом, никто больше не сможет обидеть тебя. — Его глаза загорелись. Я погладила его по голове. — Хочу услышать, как ты называешь меня «дорогая».
Он продолжал молчать какое-то время.
— Саньшэн, — повторил он мое имя.
— «Дорогая!»
— Саньшэн.
— Дорогая!
— Саньшэн.
— Ладно, — сдалась я, — называй меня Саньшэн.
— Саньшэн.
— Что?
Я никогда не забуду, как он повторял мое имя в тот день, звал меня, пока я не отвечала. Позже я узнала, что было время, когда он так же звал свою мать, но та не отвечала.
Моси был Богом Войны на Небесах. Несмотря на то что он находился в мире смертных только для своего испытания, он должен был оставаться воспитанным и образованным человеком. И я решила отправить его в школу.
Недалеко от нашего дома находился маленький городок с единственной академией. Учителя этой академии знали о пророчестве старого монаха, что Моси станет проклятием для всех вокруг, и поэтому не хотели принимать его в школу.
Я сказала Моси пройти вокруг академии с горшком золотых монет. В итоге учителя согласились его принять.
В первый день учебы я помогла ему уложить волосы. Он смотрел на меня в отражении бронзового зеркала; в его глазах отражалось беспокойство. Я мягко сказала ему: «Ты будешь жить в мире смертных еще несколько десятилетий. Это не так много времени и я удостоверюсь в том, что твоя жизнь будет спокойной. Но я надеюсь, ты станешь ответственным человеком и проведешь это время ярко. Образование обязательно. Слушай своего учителя в школе. Хотя я бы не назвала их мудрецами, они все равно ведут себя достойно перед учениками. Учись усердно!»
Моси кивнул.
Когда он вернулся вечером, на его лице были следы ушибов. Здесь красное пятно, там синяк. — Над тобой издевались? — спросила я.
Он кивнул.
— Ты дал отпор?
Он покачал головой.
Осмотрев его раны, я спросила:
— Где живет тот, который тебя избил?
Толстый Ван был сыном помещика в городке. Их семья была настолько богата, что даже их двор был огромен. Увидев это, я обрадовалась. Я подожгла сарай в их дворе. Как раз подул южный ветер и разжег большое пламя. Половина неба загорелась красным.
Подумав, что это зрелище достойно внимания, я повела Моси к лучшему месту для наблюдения и, указав на высокие языки пламени у дома Толстого Вана, сказала:
— Смейся на здоровье.
Моси задумчиво посмотрел на меня:
— Саньшэн, мой учитель говорил, что на зло следует отвечать добром.
— Моси, тебе следует различать. Твой учитель, очевидно, обманывал тебя. Можно слушать его, но не принимай все его слова близко к сердцу.
Моси послушал меня, а затем медленно издал звуки «ха-ха-ха».
Жизнь в мире людей пролетела как мгновение. Моси быстро приближался к двадцати годам.
Под моим внимательным руководством неудивительно, что Моси вырос джентльменом, мягким, как нефрит. Его внешность и фигура практически не отличались от того времени, когда я встретила его в подземном мире. Из-за его божественного облика, который был редкостью в человеческом мире, и благодаря его необыкновенному уму, он вскоре стал известен в этом маленьком городке.
Но, как говорится, «слава убивает людей, жир убивает свиней». Это выражение не могло существовать без причины так долго.
В одно солнечное утро, когда я лежала на диване и читала новый роман, где пара прошла вместе через трудные времена и включал в себе несколько страниц с трали-вали. Моси вошел внутрь. Он поднял плащ и робу, которые я беспечно бросила на землю, убрал их, принес мне стакан воды и сказал:
— Нельзя лежать весь день. Ты тоже должна выйти на солнце, Саньшэн.
Я взяла стакан из его рук. Не отрывая взгляда от книги, я безразлично сказала:
— Солнечный свет для меня как яд. Он мне не нужен.
Однако он не принял мои слова за чистую монету.
— Сегодня утром выпал снег. В нашем дворе цветут сливы. Давай прогуляемся и посмотрим на них.
Я взглянула на него и увидела лучик надежды в его глазах. Отложив книгу, в которой было самое интересное место, я ответила:
— Хорошо, пойдем гулять.
Он радостно улыбнулся.
Мы держались за руки и прогуливались по сливовому лесу. Он не врал: сегодня сливы действительно цвели красиво.
— Моси, ты знаешь, что я обожаю эти красные сливовые цветы и их аромат на блестящем снегу. Но знаешь ли ты почему?
Он задумался.
— Наверное, потому что твой характер похож на эту сливу.
Я остановилась, улыбнулась и посмотрела ему в глаза.
Он, кажется, не понял, но позволил мне разглядывать его лицо. Постепенно на его лице появилась улыбка:
— Саньшэн, тебе нравится смотреть на меня?
— Да. — Я сравнила его рост со своим. Он стал на голову выше меня. Подумав, я сказала: — Моси, назови меня «дорогой».
Его уши внезапно покраснели.
— Ты скоро станешь совершеннолетним, — сказала я. — Я думаю, что после стольких лет этой невесте с детства пора подняться в ранге. Просто выбери дату и женись на мне, ладно?
Румянец распространился от его ушей до щек, его гортань слегка двинулась. Через некоторое время в его глазах появилось смущение. — Саньшэн, ты всегда... — Но не успел он закончить фразу, как я услышала голоса за пределами сливового леса.
С тех пор как Моси стал известным, к нему всегда кто-то приходил. Я никогда не возмущалась насчет этого, но сегодня они прервали наш разговор о браке. Я была очень недовольна.
Голоса пришедших становились все громче и громче. Моси тоже услышал их.
— Саньшэн, похоже, кто-то пришел в гости, давай вернемся в дом.
Я промурлыкала в ответ и вернулась в свою комнату, чтобы продолжить чтение. Моси пошел в гостевую комнату, чтобы встретить гостя.
Ближе к полудню Моси проводил гостя и вошел ко мне в комнату. Он сел, не говоря ни слова. Я устроилась поудобнее в своем кресле и тоже молчала; мое терпение всегда было бесконечным. Наконец, он не выдержал первым.
— Саньшэн.
— Мм?
— Сегодня приходил управляющий деревни.
— Ох.
— Он... он предложил мне поехать в столицу и стать чиновником.
— Ох.
Возможно, мое равнодушие смутило Моси. Он внимательно изучал мое лицо. Собрав в себе решимость, он сказал:
— Я хочу поехать.
Я тихо перелистнула на последнюю страницу своей книги. Любовная история закончилась счастливым концом. Затем я обернулась и посмотрела на Моси. Он напряженно смотрел на меня. Я вздохнула:
— У мужчины должны быть амбиции. Ты хочешь быть чиновником, а не вором... хотя фундаментально между ними нет особой разницы. Но я должна признать, что императорский двор — это одно из мест для реализации амбиций. Я всегда надеялась, что ты добьешься успеха в жизни. Теперь, когда у тебя есть и талант, и возможность, ты должен быть смелым и поехать. Почему ты так смотришь на меня?
Моси покачал головой.
— Я не становлюсь чиновником из-за амбиций... — Его щеки покраснели. — Как ты говорила, мне почти двадцать. Я... я всегда думал когда-нибудь поговорить с тобой о нашем браке.
Я замерла, держа стакан в руке.
Его улыбка была полна беспомощности.
— Но, Саньшэн, ты всегда на шаг впереди меня, — добавил он. — Я хочу создать семью с тобой, но как мужчина, я не могу позволить, чтобы ты заботилась обо мне всю оставшуюся жизнь. Я хочу сделать тебя счастливой своими силами.
— Саньшэн, подождешь ли ты меня два года? Как только я достигну успеха, я вернусь, чтобы жениться на тебе.
Я не могла ответить отрицательно.
В тот момент я хотела быть обычной девушкой. Я хотела ждать его дома и слышать, как он приходит и зовет меня: «Саньшэн».
Однако он просил меня подождать два года. Я была терпеливым камнем, но в этот раз мне было невыносимо тяжело. Проведя бессонную ночь, я вдруг села на кровати.
— Моси.
Я знала, что его нет рядом, но все равно хотела произнести его имя, словно он появится передо мной, как только я позову его.
— Моси.
Я позвала его так три раза, но в ответ услышала лишь шорох ветра за окном. Мне не удалось заснуть, и я просто спустилась с кровати и, не собрав вещи, покинула дом, одевшись только в белое одеяние. Я направилась в столицу искать своего будущего мужа.
0 Комментарии