Скрываясь в темноте ночи и прячась за ветвями сливы, я слушала их разговор.
— Шигэ (старший брат в секте)! — с тревогой в голосе начала монахиня. — Волчий демон готовит нападение на нас. Почему ты разрешаешь этой демонессе с неясными корнями оставаться здесь? Разве нам не следует уничтожить её как можно быстрее?
Я вздохнула. Сколько раз можно повторять одно и то же? Да, неясно, откуда я появилась, но я действительно не монстр! Я даже разрушила вашу Пагода Тысячи Замков, разве это еще не доказательство моей личности?! Какая глупость! Люди такие глупые!
Не успела я закончить свои жалобы, как я заметила, что Чжунхуа стал заметно беспокойным.
— Мы обсудим это в другой раз, — проронил он немного хриплым и слабым голосом, как будто перебрал с алкоголем.
Он был пьян.
Монахиня не собиралась отступать.
— Шигэ, не говори, что ты стал небезрасличен к этой демонессе из-за ее беззащитного вида.
На лице Чжунхуа появилось раздражение. Он оттолкнул ее руку и вспылил:
— Что за вздор ты несешь?!
— Будем надеяться, что это просто вздор, — холодно продолжила она. — Шигэ, ты, наверное, не забыл. Изначально именно из-за доброты Наставница приняла этого волчьего демона по имени Хуэй И. Это в конечном итоге привело к кризису Любо двадцать лет назад. Цинлин молится о том, чтобы вы не повторили ошибку нашей наставницы.
После долгого молчания Чжунхуа махнул рукой и сказал ей:
— Возвращайся.
Я задумчиво прикусила губу. Из слов монахини можно было понять, что волчий демон по имени Хуэй И был, возможно, тем предателем, который отвечает злом на добро. Но основываясь на моем опыте проверки бесчисленных призраков у реки Ванчуань, он был не таким.
История двадцатилетней давности, похоже, имела некоторые нерассказанные главы.
После ухода монахини по имени Цинлин Чжунхуа долго стоял один в темном углу. Затем он начал опираться на стену и медленно двигаться обратно к своей спальне.
Наблюдая за его уходящей тенью, я глубоко вздохнула.
В прошлом, когда Моси спотыкался и падал, я всегда была рядом, чтобы защитить своего малыша и чувствовала его боль. Я никогда не давала ему почувствовать себя одиноким и не позволяла ему страдать. Но теперь, когда он стал могущественным Чжунхуа, рядом с ним не было никого, кто бы ему помог, когда он напивался. Возможно, он даже не чувствовал себя так же комфортно, как Чанан, когда он спал в моей комнате.
— Кто здесь? — резко обернулся он.
Я удивленно моргнула, всё больше убеждаясь в том, что его повседневная жизнь должна быть очень утомительной. Если даже мой лёгкий вздох мог привлечь его внимание, когда он в таком пьяном состоянии, то его настороженность в обычное время должна быть неимоверной.
Не услышав ответа, Чжунхуа выпрямился и медленно двинулся в мою сторону. Я поняла, что не смогу скрыться, поэтому вышла из тени и приветствовала его улыбкой:
— Ах! Добрый вечер!
Когда он увидел меня, его брови нахмурились, и он повернулся, чтобы уйти, словно увидел что-то крайне отталкивающее. Его шаги стали увереннее, и он больше не шатался.
Я замерла на мгновение, внезапно охваченная гневом. Разве я настолько ужасная, что ты должен бежать от меня?
— Стой! — крикнула я.
Он ускорил шаг. Достаточно было всего двух шагов, чтобы он полностью исчез из виду.
Мой гнев возрос. Прятаться от меня? Посмотрим, как ты будешь прятаться!
Я бросилась обратно в разрушенную хижину и вытащила спящего Чанана из-под одеяла. Он моргал, пытаясь понять, где он. Я улыбнулась ему широкой улыбкой.
— Чанан, можешь помочь мне?
Только теперь он посмотрел на меня. Он замер на мгновение, вскрикнул от страха, затем попытался укрыться, чтобы я его не видела.
Я решительно вытащила его за воротник и привела к месту, ближайшему к спальне Чжунхуа. Погладив его заплаканное лицо, я сказала ему:
— Плачь, громко плачь!
Он смотрел на меня в недоумении.
Мои губы растянулись в улыбке, которая была столь же сияющей, сколь и непристойной.
— Хотя твой Ян немного слабый, это все равно лучше, чем ничего. И хотя мое сердце уже принадлежит вашему Достопочтенному, мне немного трудно сдерживать свои желания, когда я смотрю на такого красивого мальчика, как ты. Ты не побалуешь меня сегодня?
Чанан застыл от ужаса, словно его поразила молния.
Кажется, стоило ожидать такой реакции. Посреди ночи незнакомая женщина вломилась в его комнату, похитила его и заявила о своих порочных намерениях. Кто угодно был бы в шоке. Я дала ему немного времени, чтобы он опомнился и вскоре услышала его пронзительный крик.
— Нет! — Он подполз к краю защитного поля и начал стучать в его стену, взывая: — Спасите, Ваше Святейшество! Спасите меня! Чанан ещё так молод! Он не хочет умирать!
Его отчаянные крики пронзили тишину. Наконец, Чжунхуа вышел, с рукой на лбу, и взглянул на Чанана с грозным выражением:
— Что за черт!
Я ухмыльнулась и легонько пнула Чанана, который лежал на земле.
— Ну что ж, раз твой Чжунхуа пришел заменить тебя, то сегодня ты свободен. Иди спать.
Чанан взглянул на Чжунхуа, затем на меня. Увидев безмолвное согласие от нас обоих, он быстро встал и убежал, не оглядываясь.
Я с ухмылкой посмотрела на Чжунхуа. Он потёр лоб, закрыл глаза и избегал моего взгляда.
— Что случилось?
— Ничего.
Вены на задней стороне его руки стали ярко-синими. Он не сказал ни слова и хотел уже уйти.
Прежде чем он успел покинуть защитное поле, я быстро ухватилась за его рукав. Может быть, я смогла его поймать из-за того, что он был пьяным и его реакция стала медленней.
— Почему ты избегаешь меня? Я же тебя не съем.
— Зачем мне прятаться? — ответил он. — Ты же пленница Любо...
— Да, я в плену. Если кто-то и должен прятаться, то это я от тебя. Почему ты так делаешь? У меня что, на лице растет шерсть или язва? Если ты взглянешь на меня, то у тебя что, начнут гнить глаза? Тебя будет тошнить или появится диарея? Ты что, будешь истекать кровью? Ты что, собир...
Прежде чем я успела договорить, он глубоко вздохнул, обернулся и взглянул на меня. Этот взгляд был простым и искренним, отражая его упрямство и желание что-то доказать. Но я была не такой простой, как он.
В его ясных глазах я увидела образы звёздного неба, белых снежинок и ароматных слив, а также себя.
Они были глубоко запечатаны в его глазах.
Я уже давно не видела, чтобы он так смотрел на меня. Я не смогла удержаться и сделала шаг вперёд, приближаясь к нему. Мои руки скользнули вниз по его рукаву, чтобы взять его за руку.
В его глазах я увидела свою улыбку. Он не отстранился от меня, его взгляд стал мягче. Моя улыбка стала ещё шире.
— С этим приглушенным ароматом, чистым белым снегом и тобой, Саньшэн больше ничего не нужно.
Те же слова Моси сказал мне в прошлой жизни.
Услышав их, он немного растерялся. Сначала он нахмурился, а затем, кажется, придя в себя, он резко оттолкнул меня, и из-за неуверенности на ногах упал в снег. Он был в небольшой панике.
Я хотела подойти и помочь ему, но он заблокировал мне путь рукой. Сжимая голову руками, он сидел в снегу и молчал.
— Мо... Чжунхуа, ты...
— Мы раньше знали друг друга?
Как мне на это ответить? Да, мы знали друг друга. Где? В преисподней, у реки Ванчуань... Если бы я сказала это, он бы подумал, что это шутка.
Почесав голову, я ответила:
— Ну, если я тебе кажусь знакомой, значит, это судьба. Да, судьба!
— Судьба? — Он насмешливо усмехнулся. — Как в этом мире так много судеб...?
Услышав, как он сказал это так, словно видел всё на свете, я хмуро нахмурила лоб и спросила: «Почему бы и нет? Наша встреча — это судьба. И наш разговор тоже дело судьбы. Для такого камня, как я, попасть в мир смертных и соблазнять тебя — это ещё большая судьба».
Однако эти слова я проглотила, не сказав их ему.
Он лежал на снегу. Под лунным светом он внимательно рассмотрел меня и после долгого молчания легко произнёс два слова:
— Проклятая судьба.
Я согласилась про себя. Проклятые судьбы всё равно судьбы. Они еще более устойчивые и настойчивые, чем обычные судьбы. Это меня порадовало, но потом я поняла, что не права. По тому тону, как он сказал это, я должна была отреагировать с презрением. Я не должна улыбаться, и должна сделать так, чтобы он ждал напрасно. Я бросила взгляд на него, лежащего на снегу.
Какое удобное положение, чтобы на него напасть!
Я кокетливо показала на него пальцем:
— Т... т... ты! Ты просто невыносим!
Он слегка прищурился, его выражение лица стало нечитаемым.
Я обернулась, как будто собиралась уйти в негодовании. Подойдя к нему, я воскликнула:
— Ой! Как скользко!
Сделав, как мне казалось, красивую позу, я поскользнулась и упала на него. Это было точно рассчитанное движение, я должна была упасть на его грудь, как застенчивая девушка, лежащая в объятиях героя.
Но я поскользнулась так же, как и Чжунхуа, и упала на него в несколько неуклюжей позе, ударившись головой о голову. К сожалению, мои губы не встретились с его, а прилипли к его лбу.
Я услышала, как мужчина подо мной издал стон и больше не реагировал.
Когда я, держась за голову, попыталась подняться, Чжунхуа лежал на земле с закрытыми глазами. На его лбу были две кровавые дырки от моих каменных передних зубов.
— Эмм... — с некоторым стеснением я протянула руку, чтобы дотронуться до него. — Эй... — Я похлопала его по щеке, но он не отреагировал. Я начала паниковать. Неужели я отправила его прямо к Яньвану? Но он еще не прошел своё испытание в этой жизни. Это может привести к большим неприятностям.
— Чжунхуа! Чжунхуа! Неужели все так плохо? — раздосадованно воскликнула я, почесав свою репу. — В конце концов, ты же Достопочтенный. Если тебя действительно убила такая женщина, как я, это... это... если об этом узнают, это будет позором. Я быстро нажала на его аккупунктурную точку Жэньчжун, бормоча себе под нос: — Моси, не создавай мне проблем. Я действительно буду проклята Небесами, если убью бога во время его испытания. Моси...
Я со слезами на глазах продолжала звать его. Похоже, он понял моё затруднительное положение, так как вскоре он застонал и медленно открыл глаза. Я радостно поблагодарила Яньвана вновь и вновь.
— Учитель... — тихо сказал он, глядя на меня.
Я остановилась, лишь сейчас почувствовав сильный запах алкоголя от него. Мне показалось, что он слишком много выпил и потерял сознание.
— Учитель, — позвал он снова, — почему...
Он говорил так тихо, что я не слышала его.
— Что ты сказал? — Я наклонилась и приложила ухо к его губам.
Однако, моя голова закружилась от того, что он сказал далее.
— Почему вы позволили себе иметь такие чувства к Хуэй И? — спросил он.
Пока не будем обсуждать, какие чувства Учитель Чжунхуа испытывал к Хуэй И. Мне было интереснее, был ли Учитель Чжунхуа мужчиной или женщиной.
— Твой учитель был мужчиной или женщиной? Твой учитель влюбилась в Хуэй И? Как далеко они зашли? Что с ними произошло? Почему Хуэй И был заперт в пагоде? И где сейчас твой учитель? — я спросила, стараясь быть как можно менее настойчивой.
Однако он склонил голову в сторону и заснул.
Я сжала кулаки.
Чувство неудовлетворенного любопытства заставило меня почти ткнуть его в эти две дыры на лбу. Однако, глядя на его мирное спящее лицо, я вздохнула и смиренно разорвала свою юбку на полосы, чтобы перевязать его раны.
Так как Чанан спал внутри, то втаскивать туда Достопочтенного было бы неудачным решением. Также там было бы неудобно на него нападать.
— Поразмыслив немного, я потащила его к сливовому дереву и уложила его голову на свои колени. Откинувшись на ствол дерева, я погладила его лоб, подержала его за руки и в конце концов поцеловала его в губы, после чего погрузилась в самый безмятежный сон за долгое время.
На следующее утро, проснувшись, я увидела перед собой ясные глаза, устремленные на меня. Я улыбнулась ему и помахала рукой в приветствии:
— Доброе утро, Ваше Святейшество! Вы все еще здесь?
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, словно пытаясь сохранить спокойствие. Наконец, он сдержанно произнес:
— Развяжи меня.
Я неловко засмеялась, и начала развязывать веревку, привязывавшую его шею к моей ноге.
— Что я могла сделать? Я боялась, что ты убежишь.
Не дожидаясь, пока я полностью развяжу веревку, он вскочил на ноги и нахмурился.
Я развела руками:
— Я знала, что ты убежишь, как только проснешься, и откажешься признавать, что мы провели ночь вместе. Поэтому я наложила на веревку более дюжины заклинаний. Это был единственный способ доказать, что ты действительно спал со мной прошлой ночью. По правилам людей, возьми на себя ответственность, Мо... Чжунхуа.
С каждым моим словом его лицо становилось все темнее, и в конце моей речи на его лице появилась редкая краска:
— Бес... Бес... Бесстыдство...
Он не мог сформулировать полное предложение, дрожа от ярости. Я вздохнула:
— Бесстыдство. Заставить такого бесстрастного Священника разозлиться — это поистине достижение, достойное гордости. — Независимо от того, бесстыдна я или нет, Чжунхуа, ты все равно должен жениться на мне.
Он посмотрел на меня и, кажется, успокоился. Его выражение стало еще более холодным:
— Даже будучи пьяным, я помню все, что делал. Ты и я — разные сущности. Как я мог сделать такое с тобой?
Я спросила с любопытством:
— То есть, если разные сущности, то нельзя этого сделать? А что насчет твоего учителя и Хуэй И?
Лицо Чжунхуа внезапно стало холодным, словно он готов был меня разорвать на части. Он резко развернулся и пошел прочь. Но я была упрямым камнем — если я не получу ответа сейчас, то не смогу заснуть ночью. Я быстро догнала его и крикнула:
— Эй! Что между твоим учителем и Хуэй И? Какая у них была история? Твой учитель...
Внезапный порыв гнева прошел мимо моего уха, ударившись о снег за мной и подняв снежную пыль.
Я остановилась на месте, словно вкопанная.
— Замолчи, — ледяным голосом бросил он, не оглядываясь, и продолжил свой путь.
Моси никогда так на меня не смотрел. Даже когда он метал огненные шары у моих ног во времена нашего пребывания в загробном мире, его выражение лица было не таким холодным.
Такое выражение я видела на его лице всего однажды. Это было в прошлой жизни, когда два головореза ворвались в наш дом и начали донимать меня.
Похоже, ему крайне было неприятно, когда кто-либо упоминал о его учителе и Хуэй И. Возможно, помимо физиологической неприязни, его отношение к Хуэй И было также эмоциональным. Казалось, он очень ценил своего учителя...
Возможно, его чувства к учителю были даже немного... нестандартными.
Таким образом, мне стало еще более интересно, был ли его учитель мужчиной или женщиной.
1 Комментарии
Какие-то кровожадные монахи: всех бы им уничтожить...
ОтветитьУдалить