Приняв решение составить завещание, я вскоре осознал, что не в силах написать ни строчки, пока не выясню, кто будет его читать.
Крутя в руках ручку, приобретённую в ближайшем киоске, я размышлял о том, какие слова выбрать.
Цикады издавали настолько громкие звуки, что создавалось впечатление, будто они находятся совсем рядом со мной. И пока они продолжали свой громкий концерт, я мог уклоняться от написания текста, обвиняя их в своём творческом застое. Но даже когда они замолкли – я так и не написал ни одного слова.
Кто первым прочитает эти строки? Для кого я должен это записать? Завещание – это способ передать свои мысли и чувства текстом. Мне нужно описать что-то такое о себе, что иначе осталось бы незамеченным.
Что именно я должен рассказать? Возникнувший в голове вопрос тут же привёл меня к мыслям о Химено. Следует ли в этом завещании отразить мою благодарность ей? Или же не стоит мелочиться и лучше признаться в чувствах?
Попробовав, я потратил целый час на то, чтобы написать ей письмо. В итоге оно выглядело вот так:
Перечитав написанное, я решил, что не отправлю это письмо. В нём был один недостаток. Это совсем не то, что я хотел бы ей сказать. Но я просто не в состоянии выразить то, что действительно хотел бы. Я скорее умру, чем смогу написать эти строки.
Кажется, моё внутреннее желание отразилось в последних строках письма. И раз уж это стало основной мыслью, может быть, мне вовсе и не стоит что-то писать?
Достаточно будет и просто чистого листа бумаги. Главное, чтобы Химено была адресатом, а я – отправителем. Этого будет вполне достаточно для того, чтобы избежать недопонимания.
Конечно, чистый лист может показаться странным, поэтому можно написать всего одно предложение:
«Просто захотелось тебе написать».
Или же можно не упоминать о своей близкой кончине и написать о чём-то обыденном, повседневном.
Я отложил ручку в сторону и, чтобы Мияги не смогла прочитать мои мысли, помял бумагу в комок.
Хм... Когда в последний раз я писал письма?
Общение через письма никогда не было популярным среди моего поколения. Поэтому начиная с детства, мне почти не приходилось отправлять новогодние открытки или что-то подобное. За всю мою жизнь я отправил всего несколько писем.
Более того, последнее из них, если мне не изменяет память, было написано летом в четвёртом классе.
Тем летом наш класс закопал на заднем дворе школы капсулу времени. Эту идею предложила наша учительница этики, которая впервые заставила меня задуматься о ценности жизни.
На тот момент каждый из учеников написал свои мысли и вложил их в сферическую капсулу времени.
– Я хотела бы, чтобы вы оставили записку для своего будущего «я», которую сможете прочесть через десятилетие, – объявила она. – О, вам, наверное, сложно придумать, о чем писать, ведь я внезапно вас этим застала... А, вспомнила! Можете написать что-то в духе: «Так, ты исполнил свои мечты?», или «Ты нашел счастье?», «Ты помнишь тот момент?», «Что ты хотел бы сказать себе?» и так далее. Также можно написать себе пожелание: «Пожалуйста, осуществи мою мечту» или «Пожалуйста, не забывай об этом».
Она и подумать не могла, что через десять лет некоторые из этих детей откажутся от своих мечт, будут несчастливы или забудут многое.
Скорее всего, это послание было адресовано не столько будущему, сколько настоящему себе.
Однако она не ограничилась только этим.
– А теперь добавьте в конце письма имя вашего лучшего друга. И не беспокойтесь о том, что они об этом подумают. Если вы ощущаете, что это ситуация «Они меня ненавидят, но я их люблю», просто напишите. Не переживайте, никто кроме вас это не увидит, я обещаю.
Что же я написал тогда? Не могу вспомнить. Даже не уверен, записал ли я имя кого-то.
Капсулу времени должны были выкопать через десять лет, то есть в этом году. Но я так и не получил никаких уведомлений.
Возможно, я единственный, кого не оповестили. Но скорее всего, все просто забыли об этом.
Подумав об этом, я понял, что хочу прочитать свое письмо, прежде чем умру, и делать это хочу в одиночестве, без встречи с одноклассниками.
– Как ты собираешься провести сегодняшний день? – спросила Мияги, когда я встал.
– Я собираюсь украсть капсулу времени, – ответил я.
Прошел год с тех пор, как я был в родном городе. Покидая станцию, я узнал знакомые пейзажи.
Город с зелеными холмами, шум насекомых и ароматы растительности – это никак не сравнить с местом, где я жил сейчас. Даже на полной громкости я слышал только птиц и насекомых.
– Ты не собираешься идти на территорию начальной школы и копать яму прямо днем? – спросила Мияги, идущая следом.
– Конечно, я подожду ночи.
Однако, поскольку я приехал сюда внезапно, я не знал, как скоротать время в городе, где нет развлечений или хотя бы кафе, где можно посидеть.
Даже магазинов поблизости не было. До них можно было дойти пешком, но это заняло бы много времени. Возможно, было бы лучше приехать сюда на моем мопеде.
Независимо от времени ожидания, я не собирался идти к родителям. Встреча со старыми друзьями и подавно была не в моих планах.
– Раз у тебя есть свободное время, может быть, ты захочешь посетить места своего детства? – предложила Мияги, вглядываясь в меня. – Например, места, которые ты часто посещал, будучи маленьким.
– Мои детские годы, верно? Не могу сказать, что это было время полное счастья.
– Исключая моменты, проведенные в обществе мисс Химено, так ведь?
– Пожалуйста, будь аккуратнее с этим именем. Я не хочу слышать его из твоих уст.
– Поняла, буду внимательнее. Но позволь мне сказать, хотя я и не стремлюсь вмешиваться в твои дела – я бы на твоем месте избегала встречи с кем-то еще.
– Да я и не собираюсь.
– Ну если так, – она прошептала.
Казалось, лучи солнца проникают сквозь мою кожу. Сегодня снова жаркий день. Я сидел на лавочке у станции, обдумывая свои дальнейшие шаги.
Неожиданно, обернувшись, я заметил, как Мияги наносит на кожу что-то наподобие солнцезащитного крема. Она всегда казалась мне идеальной. И, кажется, не зря.
Всегда такая серьезная, я думал, ей все равно на свою внешность. Поэтому это открытие было для меня удивительным.
– Ты ведь невидима для всех, кроме меня? – спросил я.
– В основном, да.
– Всегда?
– Да. Только те, за кем я слежу, могут меня видеть. Хотя, как вы уже заметили, есть исключения. К примеру, когда вы впервые зашли в магазин. Если я не нахожусь в роли наблюдателя, меня могут видеть те, кто готов продать свою жизнь, время или здоровье. Вас это интересовало?
– Нет, я просто задавался вопросом, почему ты беспокоишься о своей внешности, если тебя все равно никто не видит.
Мияги резко отреагировала на мои слова.
– Я делаю это ради себя. Ведь и вы принимаете душ, даже если не собираетесь никуда идти.
Она выглядела обиженной. Если бы это была любая другая девушка, я бы тут же извинился, но поскольку это Мияги, я даже был рад, что так получилось. Я хотел, чтобы она указывала мне на мою неосмотрительность.
Блуждая без цели и раздумывая, куда бы мне направиться, я оказался в чаще леса возле наших с Химено старых домов. В детстве мы часто играли здесь.
Я тут же пожалел о своем решении, когда осознал, что оказался именно там, куда предложила Мияги. Теперь ей, вероятно, казалось, что все мои действия предсказуемы и скучны.
Обойдя дом своих родителей, мне пришлось сделать значительный крюк. Я даже хотел зайти в кондитерскую, где часто бывал в детстве, но магазин был закрыт, а вывески не было.
Пройдя по узкой тропинке среди зелени, я вскоре свернул с нее и продолжил свой путь в течение пяти минут, пока не оказался в пункте назначения.
Позабытый временем автобус, служивший нам с Химено укромным убежищем, стоял там, укрытый зеленью и забытый миром.
Красная краска, бледные следы которой все еще проступали на его боках, издалека могли напомнить следы ржавчины. Однако, стоило только переступить порог и оставить пыль за спиной – и перед тобой открывался удивительный уголок красоты. Казалось бы, насекомые уже должны были завоевать этот заброшенный транспорт, но их почти не было.
Обшарив внутренности автобуса в поисках следов наших с Химено детских игр, я ничего не обнаружил и уже собирался уходить, как вдруг мое внимание привлекло что-то на водительском кресле. Синий несмываемый маркер оставил здесь след в виде стрелки. Повернувшись в указанном направлении, я обнаружил еще одну стрелку, а затем еще и еще. В итоге, пройдя по всей цепочке из шести стрелок, я нашел на заднем сиденье что-то вроде «ай ай гаса». Смешной ритуал из начальной школы, который подразумевал написание под зонтиком своего имени и имени того, кого ты втайне любишь.
Конечно же, там были написаны наши с Химено имена.
Я не мог вспомнить, чтобы когда-то участвовал в чем-то подобном, да и кроме нас с Химено никто не знал об этом месте. Наверное, это было ее произведение.
Никогда бы не подумал, что она могла заниматься чем-то настолько девчачьим. И все же, я невольно улыбнулся.
Я стоял и смотрел на этот зонтик довольно долгое время. Мияги тем временем наблюдала за мной со стороны, не делая ни одного колкого замечания.
Когда я насмотрелся на этот зонтик, я вышел из автобуса и, как в детстве, забрался на его крышу, используя поваленное дерево. Я лежал там, пока не услышал стрекот вечерних цикад.
Затем я посетил могилу деда, и только после этого заметил, что наступила ночь. Я направился к начальной школе.
Я взял лопату из сарая и, обойдя спортзал, начал копать, имея лишь смутное представление о том, где именно может находиться капсула. Зеленый свет аварийного выхода слабо освещал место моих раскопок.
Я думал, что найти капсулу будет проще простого, но, видимо, моя память подвела меня, или кто-то уже нашел капсулу до меня. Я копал целый час, пропотел весь, а руки покрылись волдырями – вчерашнее посещение тренировочного зала сказалось. Мияги сидела рядом, молча наблюдая за мной и что-то записывая в свою книжку.
Решив передохнуть, я устроил перекур. И вдруг в моей памяти всплыла какая-то деталь. Точно! Мы «хотели» закопать ее за физкультурным залом, но кто-то предложил, что там могут посадить дерево. Поэтому мы закопали капсулу где-то в другом месте.
Меньше чем через десять минут, копая у самой стены, я ударил лопатой о что-то твердое. Аккуратно, чтобы не повредить находку, я раскопал круглый предмет и вытащил его наружу. Я думал, что капсула может быть заперта, но крышка легко сдвинулась.
Изначально я планировал прочитать только свое письмо и закопать все обратно. Но после всех усилий, которые я приложил, я решил, что хочу прочитать все письма. Думаю, парень, которому осталось жить всего пару месяцев, может позволить себе такую свободу.
Я случайным образом выбрал одно из писем и внимательно прочел его. Завершив чтение, я аккуратно открыл тетрадь, чтобы записать имя автора этого послания, а также добавил стрелку, указывающую на имя его ближайшего друга.
Повторив этот процесс несколько раз, я расширил список имен и составил диаграмму взаимоотношений между всеми участниками. Теперь я видел, кто кого симпатизировал, кто отвечал взаимностью, а кто оставался равнодушным.
Как и предполагалось, после прочтения всех писем, оказалось, что к моему имени не ведет ни одна стрелка. Никто не выбрал меня в качестве «лучшего друга».
Кроме того, после тщательного осмотра капсулы, я так и не обнаружил письма от Химено. Вероятно, в тот день, когда мы закапывали капсулу, ее не было рядом.
Могла ли она написать мое имя? Я имею в виду, ведь она включила наши имена в «ай ай гаса». Она, наверняка, написала бы мое имя, возможно, даже добавив пару сердечек. Если бы только ее письмо было здесь.
Положив свое собственное послание в карман джинсов, я вновь закопал временную капсулу, вернул лопату в сарай, вымыл руки и покинул территорию начальной школы.
Я направился по дороге, уставший, и вот тут Мияги напомнила о себе:
– Надеюсь, теперь вы понимаете? Вы не должны цепляться за свое прошлое. В конце концов, вы сами не смогли удержать эти отношения. Вы хоть раз написали письмо Химено после того, как она перешла в другую школу? Вы поддерживали связь с мистером Нарусе после окончания школы? Почему мисс Вакана ушла от вас? Вы когда-нибудь появлялись на встречах выпускников? Простите за прямоту, но, неужели, цепляясь за прошлое, вы не требуете слишком многого?
Конечно, мое лицо исказилось от неприятности, но я не нашел, что ответить.
Возможно, Мияги была права. Моя привязанность к прошлому напоминала атеиста, ищущего утешения в храмах в трудные времена. Но если это действительно так, то мое прошлое и будущее остаются закрытыми для меня. Что же мне делать теперь?
Прибыв на вокзал, я проверил расписание и обнаружил, что последний поезд уже ушел.
Живя здесь, я редко пользовался поездами, но для такой сельской местности, последний рейс отправляется ужасно рано.
Я мог бы вызвать такси и поехать к родителям, но предпочел провести ночь на станции, предпочтя физическую боль душевной.
Устроившись на твердой скамейке, я закрыл глаза. Звук насекомых, бьющихся о лампы, не прекращался. Будучи истощенным, я думал, что засну сразу, но странное освещение и насекомые, мечущиеся у моих ног, быстро развеяли эту иллюзию.
С соседней скамейки до меня донесся скрип ручки Мияги. Ее выносливость заслуживает восхищения. Вряд ли она могла нормально выспаться, следя за мной. Даже ночью она, казалось, крепко спала лишь на несколько минут, после чего вновь просыпалась. Вряд ли у нее был выбор, но такая работа казалась слишком тяжелой для девушки. Конечно, все было иначе. Но я бы хотел, чтобы она бросила это занятие.
Крутя в руках ручку, приобретённую в ближайшем киоске, я размышлял о том, какие слова выбрать.
Цикады издавали настолько громкие звуки, что создавалось впечатление, будто они находятся совсем рядом со мной. И пока они продолжали свой громкий концерт, я мог уклоняться от написания текста, обвиняя их в своём творческом застое. Но даже когда они замолкли – я так и не написал ни одного слова.
Кто первым прочитает эти строки? Для кого я должен это записать? Завещание – это способ передать свои мысли и чувства текстом. Мне нужно описать что-то такое о себе, что иначе осталось бы незамеченным.
Что именно я должен рассказать? Возникнувший в голове вопрос тут же привёл меня к мыслям о Химено. Следует ли в этом завещании отразить мою благодарность ей? Или же не стоит мелочиться и лучше признаться в чувствах?
Попробовав, я потратил целый час на то, чтобы написать ей письмо. В итоге оно выглядело вот так:
«Не уверен, что ты думаешь обо мне сейчас, но я любил тебя с того самого дня, что прошёл десять лет назад.
Из-за воспоминаний о тех моментах, что мы провели вместе, я не жил полной жизнью. Я просто существовал. Но теперь я больше не могу, я не вынесу этот мир без тебя.
Теперь, стоя на пороге смерти, я наконец осознал это. В каком-то смысле, я уже давно мёртв. Мёртв с того дня, как мы разошлись.
Прощай. Я прошу тебя только об одном – пусть воспоминания обо мне проживут чуть дольше, чем я сам».
Перечитав написанное, я решил, что не отправлю это письмо. В нём был один недостаток. Это совсем не то, что я хотел бы ей сказать. Но я просто не в состоянии выразить то, что действительно хотел бы. Я скорее умру, чем смогу написать эти строки.
Кажется, моё внутреннее желание отразилось в последних строках письма. И раз уж это стало основной мыслью, может быть, мне вовсе и не стоит что-то писать?
Достаточно будет и просто чистого листа бумаги. Главное, чтобы Химено была адресатом, а я – отправителем. Этого будет вполне достаточно для того, чтобы избежать недопонимания.
Конечно, чистый лист может показаться странным, поэтому можно написать всего одно предложение:
«Просто захотелось тебе написать».
Или же можно не упоминать о своей близкой кончине и написать о чём-то обыденном, повседневном.
Я отложил ручку в сторону и, чтобы Мияги не смогла прочитать мои мысли, помял бумагу в комок.
Хм... Когда в последний раз я писал письма?
Общение через письма никогда не было популярным среди моего поколения. Поэтому начиная с детства, мне почти не приходилось отправлять новогодние открытки или что-то подобное. За всю мою жизнь я отправил всего несколько писем.
Более того, последнее из них, если мне не изменяет память, было написано летом в четвёртом классе.
Тем летом наш класс закопал на заднем дворе школы капсулу времени. Эту идею предложила наша учительница этики, которая впервые заставила меня задуматься о ценности жизни.
На тот момент каждый из учеников написал свои мысли и вложил их в сферическую капсулу времени.
– Я хотела бы, чтобы вы оставили записку для своего будущего «я», которую сможете прочесть через десятилетие, – объявила она. – О, вам, наверное, сложно придумать, о чем писать, ведь я внезапно вас этим застала... А, вспомнила! Можете написать что-то в духе: «Так, ты исполнил свои мечты?», или «Ты нашел счастье?», «Ты помнишь тот момент?», «Что ты хотел бы сказать себе?» и так далее. Также можно написать себе пожелание: «Пожалуйста, осуществи мою мечту» или «Пожалуйста, не забывай об этом».
Она и подумать не могла, что через десять лет некоторые из этих детей откажутся от своих мечт, будут несчастливы или забудут многое.
Скорее всего, это послание было адресовано не столько будущему, сколько настоящему себе.
Однако она не ограничилась только этим.
– А теперь добавьте в конце письма имя вашего лучшего друга. И не беспокойтесь о том, что они об этом подумают. Если вы ощущаете, что это ситуация «Они меня ненавидят, но я их люблю», просто напишите. Не переживайте, никто кроме вас это не увидит, я обещаю.
Что же я написал тогда? Не могу вспомнить. Даже не уверен, записал ли я имя кого-то.
Капсулу времени должны были выкопать через десять лет, то есть в этом году. Но я так и не получил никаких уведомлений.
Возможно, я единственный, кого не оповестили. Но скорее всего, все просто забыли об этом.
Подумав об этом, я понял, что хочу прочитать свое письмо, прежде чем умру, и делать это хочу в одиночестве, без встречи с одноклассниками.
– Как ты собираешься провести сегодняшний день? – спросила Мияги, когда я встал.
– Я собираюсь украсть капсулу времени, – ответил я.
Прошел год с тех пор, как я был в родном городе. Покидая станцию, я узнал знакомые пейзажи.
Город с зелеными холмами, шум насекомых и ароматы растительности – это никак не сравнить с местом, где я жил сейчас. Даже на полной громкости я слышал только птиц и насекомых.
– Ты не собираешься идти на территорию начальной школы и копать яму прямо днем? – спросила Мияги, идущая следом.
– Конечно, я подожду ночи.
Однако, поскольку я приехал сюда внезапно, я не знал, как скоротать время в городе, где нет развлечений или хотя бы кафе, где можно посидеть.
Даже магазинов поблизости не было. До них можно было дойти пешком, но это заняло бы много времени. Возможно, было бы лучше приехать сюда на моем мопеде.
Независимо от времени ожидания, я не собирался идти к родителям. Встреча со старыми друзьями и подавно была не в моих планах.
– Раз у тебя есть свободное время, может быть, ты захочешь посетить места своего детства? – предложила Мияги, вглядываясь в меня. – Например, места, которые ты часто посещал, будучи маленьким.
– Мои детские годы, верно? Не могу сказать, что это было время полное счастья.
– Исключая моменты, проведенные в обществе мисс Химено, так ведь?
– Пожалуйста, будь аккуратнее с этим именем. Я не хочу слышать его из твоих уст.
– Поняла, буду внимательнее. Но позволь мне сказать, хотя я и не стремлюсь вмешиваться в твои дела – я бы на твоем месте избегала встречи с кем-то еще.
– Да я и не собираюсь.
– Ну если так, – она прошептала.
Казалось, лучи солнца проникают сквозь мою кожу. Сегодня снова жаркий день. Я сидел на лавочке у станции, обдумывая свои дальнейшие шаги.
Неожиданно, обернувшись, я заметил, как Мияги наносит на кожу что-то наподобие солнцезащитного крема. Она всегда казалась мне идеальной. И, кажется, не зря.
Всегда такая серьезная, я думал, ей все равно на свою внешность. Поэтому это открытие было для меня удивительным.
– Ты ведь невидима для всех, кроме меня? – спросил я.
– В основном, да.
– Всегда?
– Да. Только те, за кем я слежу, могут меня видеть. Хотя, как вы уже заметили, есть исключения. К примеру, когда вы впервые зашли в магазин. Если я не нахожусь в роли наблюдателя, меня могут видеть те, кто готов продать свою жизнь, время или здоровье. Вас это интересовало?
– Нет, я просто задавался вопросом, почему ты беспокоишься о своей внешности, если тебя все равно никто не видит.
Мияги резко отреагировала на мои слова.
– Я делаю это ради себя. Ведь и вы принимаете душ, даже если не собираетесь никуда идти.
Она выглядела обиженной. Если бы это была любая другая девушка, я бы тут же извинился, но поскольку это Мияги, я даже был рад, что так получилось. Я хотел, чтобы она указывала мне на мою неосмотрительность.
Блуждая без цели и раздумывая, куда бы мне направиться, я оказался в чаще леса возле наших с Химено старых домов. В детстве мы часто играли здесь.
Я тут же пожалел о своем решении, когда осознал, что оказался именно там, куда предложила Мияги. Теперь ей, вероятно, казалось, что все мои действия предсказуемы и скучны.
Обойдя дом своих родителей, мне пришлось сделать значительный крюк. Я даже хотел зайти в кондитерскую, где часто бывал в детстве, но магазин был закрыт, а вывески не было.
Пройдя по узкой тропинке среди зелени, я вскоре свернул с нее и продолжил свой путь в течение пяти минут, пока не оказался в пункте назначения.
Позабытый временем автобус, служивший нам с Химено укромным убежищем, стоял там, укрытый зеленью и забытый миром.
Красная краска, бледные следы которой все еще проступали на его боках, издалека могли напомнить следы ржавчины. Однако, стоило только переступить порог и оставить пыль за спиной – и перед тобой открывался удивительный уголок красоты. Казалось бы, насекомые уже должны были завоевать этот заброшенный транспорт, но их почти не было.
Обшарив внутренности автобуса в поисках следов наших с Химено детских игр, я ничего не обнаружил и уже собирался уходить, как вдруг мое внимание привлекло что-то на водительском кресле. Синий несмываемый маркер оставил здесь след в виде стрелки. Повернувшись в указанном направлении, я обнаружил еще одну стрелку, а затем еще и еще. В итоге, пройдя по всей цепочке из шести стрелок, я нашел на заднем сиденье что-то вроде «ай ай гаса». Смешной ритуал из начальной школы, который подразумевал написание под зонтиком своего имени и имени того, кого ты втайне любишь.
Конечно же, там были написаны наши с Химено имена.
Я не мог вспомнить, чтобы когда-то участвовал в чем-то подобном, да и кроме нас с Химено никто не знал об этом месте. Наверное, это было ее произведение.
Никогда бы не подумал, что она могла заниматься чем-то настолько девчачьим. И все же, я невольно улыбнулся.
Я стоял и смотрел на этот зонтик довольно долгое время. Мияги тем временем наблюдала за мной со стороны, не делая ни одного колкого замечания.
Когда я насмотрелся на этот зонтик, я вышел из автобуса и, как в детстве, забрался на его крышу, используя поваленное дерево. Я лежал там, пока не услышал стрекот вечерних цикад.
Затем я посетил могилу деда, и только после этого заметил, что наступила ночь. Я направился к начальной школе.
Я взял лопату из сарая и, обойдя спортзал, начал копать, имея лишь смутное представление о том, где именно может находиться капсула. Зеленый свет аварийного выхода слабо освещал место моих раскопок.
Я думал, что найти капсулу будет проще простого, но, видимо, моя память подвела меня, или кто-то уже нашел капсулу до меня. Я копал целый час, пропотел весь, а руки покрылись волдырями – вчерашнее посещение тренировочного зала сказалось. Мияги сидела рядом, молча наблюдая за мной и что-то записывая в свою книжку.
Решив передохнуть, я устроил перекур. И вдруг в моей памяти всплыла какая-то деталь. Точно! Мы «хотели» закопать ее за физкультурным залом, но кто-то предложил, что там могут посадить дерево. Поэтому мы закопали капсулу где-то в другом месте.
Меньше чем через десять минут, копая у самой стены, я ударил лопатой о что-то твердое. Аккуратно, чтобы не повредить находку, я раскопал круглый предмет и вытащил его наружу. Я думал, что капсула может быть заперта, но крышка легко сдвинулась.
Изначально я планировал прочитать только свое письмо и закопать все обратно. Но после всех усилий, которые я приложил, я решил, что хочу прочитать все письма. Думаю, парень, которому осталось жить всего пару месяцев, может позволить себе такую свободу.
Я случайным образом выбрал одно из писем и внимательно прочел его. Завершив чтение, я аккуратно открыл тетрадь, чтобы записать имя автора этого послания, а также добавил стрелку, указывающую на имя его ближайшего друга.
Повторив этот процесс несколько раз, я расширил список имен и составил диаграмму взаимоотношений между всеми участниками. Теперь я видел, кто кого симпатизировал, кто отвечал взаимностью, а кто оставался равнодушным.
Как и предполагалось, после прочтения всех писем, оказалось, что к моему имени не ведет ни одна стрелка. Никто не выбрал меня в качестве «лучшего друга».
Кроме того, после тщательного осмотра капсулы, я так и не обнаружил письма от Химено. Вероятно, в тот день, когда мы закапывали капсулу, ее не было рядом.
Могла ли она написать мое имя? Я имею в виду, ведь она включила наши имена в «ай ай гаса». Она, наверняка, написала бы мое имя, возможно, даже добавив пару сердечек. Если бы только ее письмо было здесь.
Положив свое собственное послание в карман джинсов, я вновь закопал временную капсулу, вернул лопату в сарай, вымыл руки и покинул территорию начальной школы.
Я направился по дороге, уставший, и вот тут Мияги напомнила о себе:
– Надеюсь, теперь вы понимаете? Вы не должны цепляться за свое прошлое. В конце концов, вы сами не смогли удержать эти отношения. Вы хоть раз написали письмо Химено после того, как она перешла в другую школу? Вы поддерживали связь с мистером Нарусе после окончания школы? Почему мисс Вакана ушла от вас? Вы когда-нибудь появлялись на встречах выпускников? Простите за прямоту, но, неужели, цепляясь за прошлое, вы не требуете слишком многого?
Конечно, мое лицо исказилось от неприятности, но я не нашел, что ответить.
Возможно, Мияги была права. Моя привязанность к прошлому напоминала атеиста, ищущего утешения в храмах в трудные времена. Но если это действительно так, то мое прошлое и будущее остаются закрытыми для меня. Что же мне делать теперь?
Прибыв на вокзал, я проверил расписание и обнаружил, что последний поезд уже ушел.
Живя здесь, я редко пользовался поездами, но для такой сельской местности, последний рейс отправляется ужасно рано.
Я мог бы вызвать такси и поехать к родителям, но предпочел провести ночь на станции, предпочтя физическую боль душевной.
Устроившись на твердой скамейке, я закрыл глаза. Звук насекомых, бьющихся о лампы, не прекращался. Будучи истощенным, я думал, что засну сразу, но странное освещение и насекомые, мечущиеся у моих ног, быстро развеяли эту иллюзию.
С соседней скамейки до меня донесся скрип ручки Мияги. Ее выносливость заслуживает восхищения. Вряд ли она могла нормально выспаться, следя за мной. Даже ночью она, казалось, крепко спала лишь на несколько минут, после чего вновь просыпалась. Вряд ли у нее был выбор, но такая работа казалась слишком тяжелой для девушки. Конечно, все было иначе. Но я бы хотел, чтобы она бросила это занятие.
0 Комментарии