Когда я узнала, что мне выдали туристическую визу в Австралию, я стала самой завидной девушкой на заводе.
Во время обеденного перерыва ко мне подбежала Сяо Юй, которая одновременно и обожает, и не очень меня любит:
– Сюй Сяомэй, какие у тебя планы?
Ухмыльнувшись, я ответила:
– Я поеду на десять дней! Планирую путешествовать по всей Австралии!
На лице Сяо Юй появилось завистливое выражение:
– Десять дней в Австралии?
Я задорно улыбнулась:
– Конечно! Мой Сун Шу составил для меня самый детальный маршрут, включая все известные достопримечательности Австралии!
Сяо Юй не смогла сдержаться:
– Ты разве знаешь английский? Насколько я помню, ты даже не окончила среднюю школу!
Уголки моих глаз игриво загнулись:
– И что из этого? У меня есть Сун Шу, и он докторант, который обучается за границей!
Сяо Юй удивилась и, заявив, что идет добавлять овощей к еде, ушла. Я гордо пожала плечами, не обращая на неё внимания.
Я знаю: когда речь идет о моем Сун Шу, я всегда в выигрыше.
В тот день, после работы, я рассказала заведующему завода о своем отпуске. Он посмеялся над моим выбором – предпочесть Австралию полугодовой зарплате.
Я последовала за ним, насмешливо говоря, как он не понимает, каково это – находиться в отношениях на расстоянии.
– Правда, я и Сун Шу переживаем все трудности отношений на расстоянии.
Это не просто отношения, когда до встречи нужно доехать несколько часов на машине. Это отношения, которые пролегают через весь Тихий океан, полностью меняя порядок времен года.
Четыре года назад, когда Сун Шу впервые уехал в Австралию, он сказал мне:
– Если представится шанс, я обязательно покажу тебе эту страну.
Тогда я и представить себе не могла, что однажды действительно отправлюсь в Австралию, чтобы увидеть своего Сун Шу!
Но не смейтесь надо мной и моим незнанием. Я такая, какая есть.
Посмотрите на мое имя – Сюй Сяомэй. Кого в наши дни еще называют Сяомэй? Помню, однажды я потеряла сознание от боли в животе прямо у своего швейного станка, и заведующий завода отправил меня в местную клинику. Проснувшись там, я увидела имена многих пациентов на электронном доске. Все они были культурными иностранцами. В своем воображении я подставляла к их именам фамилию «Сун», представляя, как будут звучать имена наших детей с Сун Шу. Но, глядя на них, я понимала: никто не сравнится с моим Сун Шу. Ведь я знала его с пяти лет, и в нашем родном селе имя Сун Шу считалось самым изысканным. Место, где мы родились, называется Дун Фан Хун.
Вот такое название у нашего городка, я не выдумываю.
Теперь в том городке, кроме как во время Нового года, почти не видно семей. Причина проста: бедность. Сейчас они живут еще беднее, чем когда мы с Сун Шу были молодыми.
Сун Шу появился на свет после развода его матери. Его жизненная история как будто вырвана из страниц драматических романов. Я же, пытаясь создать себе образ героини со следом «кокетства», сумела завоевать сердце Сун Шу в юности.
Молчаливый подросток, чья жизнь наполнена трагедией, и его верная спутница, которая всегда будет его любить и поддерживать. Это фраза, которую я тайно написала в своем учебнике, когда училась в начальной школе в деревне. Тогда я читала много простых любовных историй и мечтала о сладких моментах с Сун Шу. Он часто приходил ко мне домой, и я старалась быть рядом с ним.
– Может, станешь частью моей семьи? Я обещаю заботиться о тебе!
Сун Шу взглянул на меня и молча осмотрел мой дом на протяжении недели.
Какой он иногда непредсказуемый!
Я взяла ложку для риса, насыпала себе порцию и, подражая Сун Шу, начала есть.
Когда он уходил после ужина, он всегда обменивался парой слов с моей бабушкой и махал мне, как будто невзначай. Но мне это нравилось. Ведь я каждый день ужинала со Сун Шу, самым красивым мальчиком начальной школы Дун Фан Хун!
Возвращаясь домой после школы, я в восторге рассказывала бабушке о своем дне. Она говорила мне:
– Будь добра к Сун Шу, ему тоже непросто.
Я кивнула в ответ. Конечно, я хотела быть добрее к своему будущему мужу. В конце концов, я была его судьбой!
Но на втором году старшей школы случилось два важных события: одно хорошее и одно плохое.
Хорошее: Сун Шу сказал, что будет всегда поддерживать и беречь меня.
Плохое: моя бабушка ушла из жизни, и у меня не осталось денег на обучение.
А, да, я забыла сказать: мои родители развелись давно и создали новые семьи. С детства я жила с бабушкой.
В день, когда умерла бабушка, Сун Шу пришел ко мне на ужин.
Это был первый раз, когда я не улыбалась ему. Я просто сказала ему уйти.
Не знаю, почему я прогнала его тогда. Просто мир казался мне разрушенным, а жизнь безнадежной.
Я была только на втором курсе средней школы, и человек, который был для меня всем, внезапно исчез. Представители сельского совета приходили ко мне несколько раз, спрашивая о моих планах на будущее. Я рвалась к ним, вопя как помешанная.
Взрослые смотрели на меня с сожалением и раздражением. Они говорили, что вернутся на следующий день.
Я блуждала по пустому дому и, сжавшись, сидела у стены, дрожа, как в лихорадке.
Но я и подумать не могла, что Сун Шу, который приходил каждый вечер на ужин, явится вновь, как обычно.
Но сегодня же нет еды от бабушки?
Я стояла в комнате и говорила ему уходить. И без причины выплескивала на него свою злость:
– Убирайся отсюда быстрее!
Раньше Сун Шу был очень сдержанным со мной. Но в этот раз, он обнял меня — я плакала и дергалась, но он не отпускал. Я сильно царапнула его по шее.
Кровь начала течь из его раны.
Но даже тогда Сун Шу не отпустил меня.
Он был на удивление крепок.
На тот Новый год я пошла к могиле бабушки. Рядом со мной был Сун Шу. Именно тогда он сказал мне:
– Сяомэй, я буду заботиться о тебе в будущем.
Я не верила ему и ответила, что он не может обещать быть рядом всю жизнь.
Кто бы мог подумать, что Сун Шу тут же опустился на колени перед могилой моей бабушки и поклялся:
– Я буду хорошо относиться к Сюй Сяомэй до своей смерти.
Сдержанный и несчастный подросток, наконец, был вместе со своей зеленой сливой (подругой с детства), которая всегда его поддерживала и любила!
Тем не менее, в том году я все равно бросила учебу. После смерти бабушки у меня не было желания учиться дальше.
Сун Шу уговаривал меня долго, но напрасно, и я пошла работать на фабрику. Но не на ту, на которой работаю сейчас.
В той первой фабрике делали стельки для обуви, и я была ответственна за обрезание нитей с самого начала.
Сун Шу продолжал учиться в городе.
Я не стала принимать всерьез его слова тогда на могиле бабушки. Я была не настолько наивной. Мне казалось, он просто хотел утешить меня, вспоминая то, как бабушка заботилась о нем несколько лет назад.
Но Сун Шу не нарушил свое обещание ни на день.
До окончания старшей школы он каждый день приходил за мной на фабрику. Я была изящным цветком (красоткой) на той фабрике, а он лучшим учеником городской старшей школы. Это было идеальное сочетание, и я не могла не радоваться этому.
В год окончания Сун Шу старшей школы в городе произошло сенсационное событие.
Сун Шу поступил в Университет Цинхуа.
Весь город словно сошел с ума, а перед домом матери Сун Шу был повешен пятиметровый баннер.
На самом деле это было немного неловко. В тот момент мать Сун Шу уже вышла замуж во второй раз, и, кроме редких денежных переводов, Сун Шу несколько лет был оставлен на произвол судьбы.
Когда мэр пришел, чтобы попросить Сун Шу дать интервью журналистам, мать Сун Шу могла только сказать, что он ушел поиграть.
Но только я знала, что в тот день Сун Шу поцеловал меня в моем арендованном домике.
Нам обоим было уже больше восемнадцати.
В тот день Сун Шу внезапно пришел ко мне и рассказал две новости:
– Сяомэй, я поступил в Университет Цинхуа. Университет наградил меня 5 000 юанями, и я хочу передать их тебе.
Второй вопрос был таков:
– Сяомэй, поедешь со мной в Пекин? Я буду заботиться о тебе.
Посмотрите на него! Человека, которого я люблю уже столько лет. Как он может быть одновременно таким красивым, замечательным и уверенным в себе!
Я кивала головой, как ребенок, улыбаясь до ушей.
Сун Шу тоже засмеялся, обнял меня, и мы оба упали на мою койку. Обычно я спала одна, и места хватало. Но с Сун Шу нам было тесно. Мы оба чуть не задохнулись на ней, но не могли отпустить друг друга.
– Сяомэй, в будущем я буду работать в крупной компании и хочу жениться на тебе.
Так, пожалуй, никто бы не стал делать предложение.
Но это же тот самый Сун Шу, который клялся быть со мной еще в начальной школе!
Я без колебаний ответила:
– Хорошо.
Лицо Сун Шу на мгновение стало серьезным:
– Не могу дождаться, когда у меня появятся возможности содержать семью.
– Зачем? А я не могу обеспечивать свою семью сейчас?
Сун Шу похлопал меня по лбу:
– Я сказал, что хочу быть рядом с тобой и заботиться о тебе.
Взгляните, какой он настоящий мужчина! Через несколько лет, если бы я поддалась влиянию международного мегаполиса, я бы, наверное, заявила: «Нет, я хочу быть независимой женщиной и не могу полагаться только на тебя».
Но как я могла знать это тогда? Я просто знала, что Сун Шу прав, и что наша совместная жизнь обещает быть прекрасной.
Так, в восемнадцать лет, я приехала в Пекин вместе с Сун Шу.
Впервые мы осознали, насколько мы малы перед лицом этого гигантского города.
Благополучие, что это такое?
Это Пекин!
С тех пор наши дни становились все лучше и лучше.
Сун Шу успешно адаптировался к студенческой жизни, а я нашла новую работу в текстильной фабрике. Это и есть то место, где я работаю сейчас. Мой опыт работы в фабрике стелек пригодился, я была искусной в шитье, и поэтому быстро обустроилась на новом месте.
Большинство рабочих дней было однообразным: каждому своя швейная машина, на лице плотная хлопковая маска. Иногда, подняв голову, я видела, что рядом стоят еще машины, и каждая швея склонила свою голову, скрыв лицо за маской.
Иногда я терялась в размышлениях...
Но лишь на мгновение, потому что, думая о Сун Шу, я снова с энтузиазмом приступала к работе.
Ради Сун Шу, ради нас самих и ради нашего светлого будущего!
На третий год нашего пребывания в Пекине мы впервые пошли в кино.
Первая причина — у нас было много дел. Я часто работала всю неделю напролет, а Сун Шу каждые выходные занимался подработками.
Честно говоря, вторая причина — наши финансовые трудности.
Так как Сун Шу не хотел, чтобы я жила в комнате вместе с дюжиной других людей, я снимала трехкомнатную квартиру со своим маленьким туалетом.
Могу уверенно заявить, что немногие девушки на моей фабрике жили лучше меня.
Но мне действительно не хотелось жить в тесной комнате с плохой звукоизоляцией. Это было потому что Сун Шу иногда приходил ко мне на выходных, и мы были как симские близнецы — даже когда я готовила еду, он обнимал меня сзади.
Неожиданно для меня, Сун Шу, похоже, стал еще более привязанным ко мне, чем я к нему.
– Я хочу быстрее начать работать и зарабатывать деньги, чтобы ты не так усердно работала, – говорил он мне.
Каждый раз я делала вид, что это меня не беспокоило. Иногда я вдруг начинала смеяться посреди ночи.
Сун Шу спрашивал, из-за чего я смеялась.
Я сразу делала вид, что спала и не отвечала ему.
Тогда он начинал щекотать меня до тех пор, пока я не могла больше терпеть и начинала смеяться и просить пощады.
– Почему ты всё время щекочешь меня! Ты же знаешь, что я так чувствительна к этому!
– Мне просто нравится, как ты хихикаешь, – сказал он.
– И ты тоже хихикаешь.
Однажды, вернувшись домой, он что-то мне сообщил.
Последний раз, когда я так сомневалась, был момент, когда Сун Шу поступил в Цинхуа. А теперь он говорил мне о возможности бесплатного обучения по докторской программе в Австралии.
– Не может быть! – воскликнула я. – Он что, серьезно говорит об учебе на докторантуре в Австралии, после Цинхуа в Пекине?!
Я прыгала от восторга по квартире, но Сун Шу серьезно обнял меня.
Это был первый раз, когда он так серьезно разговаривал со мной:
– Сяомэй, мне предстоит учиться там четыре года. Эта программа оплачивает только учебу и часть расходов на проживание. Могут пройти целых четыре года, прежде чем я смогу вернуться.
Эта новость словно ледяной душ обрушился на меня.
Четыре года без Сун Шу!
Он больше ничего не сказал, а я начала плакать.
Мое тело дрожало так сильно, что он просто обнял меня и не отпускал.
– Знаешь, просто потому что у меня есть такая возможность, не означает, что я должен ей воспользоваться, – начал Сун Шу. – Я изначально планировал найти работу, чтобы зарабатывать деньги и содержать семью, так что, возможно, я не поеду...
– Нет! – воскликнула я, перебивая его. – Сун Шу, ты обязан поехать!
Мой самый близкий и дорогой Сун Шу, после окончания бакалавриата, обязан улететь в Австралию, если у него есть такая возможность.
В день его отлета мы оба были довольно спокойными. Первый раз я попробовала кофе в аэропорту – он был горькосладким. Сун Шу улыбнулся и выпил мой оставшийся напиток. Затем он сказал:
– Пиши мне каждый день.
Я засмеялась:
– Так ты серьезно не можешь без меня жить?
Сун Шу шлепнул меня по лбу и торжественно предупредил:
– Только не влюбляйся в кого-нибудь другого, пока меня нет.
Я пожала плечами:
– Кто знает...
Сун Шу сразу начал щекотать меня.
Время посадки приближалось.
Мы с ним были спокойны. Я шла с ним и хотела увидеть, как он сядет на борт. Но как только мы подошли к стюардессе у входа в самолет, она взяла у Сун Шу посадочный талон и внезапно остановила меня.
Не понимая, что происходит, я крепко сжала руку Сун Шу:
– Я просто провожаю его!
– Вы не можете зайти в эту зону! – тон девушки старше меня был непривычным.
Стыд мгновенно окрасил мои щеки, и я тут же отпустила руку.
– Ах, тогда я не пойду дальше.
Сун Шу хотел вернуться ко мне, но стюардесса уже подтолкнула его вперед.
Я даже не смогла взглянуть на него в последний раз перед вылетом. Вспоминая об этом сейчас, я не заметила, как слезы скатились по моим щекам.
Я знала, что Сун Шу улетит, но не ожидала, что момент прощания настанет так внезапно.
Мне даже не удалось приготовиться. Я наивно думала, что смогу своими глазами увидеть, как он сядет на самолет.
С того дня наша дальнейшая жизнь превратилась в отношения на расстоянии. Но к счастью, разница во времени между Австралией и Китаем всего два часа, так что мы могли часто общаться.
Сун Шу изменился.
Не то чтобы он его чувства изменились, но он стал более живым и радостным. Завел новых друзей и часто проводил время на природе с ними. Теперь мое любимое занятие – это рассматривать фотографии, которые Сун Шу присылает мне.
Однажды он отправился на Голд-Кост и впервые попробовал серфинг с друзьями. Забыв нанести солнцезащитный крем, на следующий день он обгорел.
– Он посетил Большой Барьерный Риф, где его команда арендовала лодку для сбора данных о коралловых рифах, – рассказывала я своим коллегам. – На той неделе мы не общались, так как у него пропал сигнал на телефоне. Он также был на Острове Дельфинов и сделал на закате потрясающие снимки дельфинов, плывущих из Антарктиды на кормежку.
Сун Шу стал центром моего внимания и неотъемлемой частью моих рассказов для коллег на фабрике. Все знали, что у меня, простой девушкой из деревни, был потрясающий парень.
– Он не только обаятелен и умён, но и каждый год переводит Сюй Сяомэй 80 000 юаней!
80 000 юаней – это сумма, которую многие из девушек на фабрике не могут заработать за год.
Так что во время отсутствия Сун Шу мне жилось довольно хорошо. Я пользовалась деньгами, которые он переводил, и ждала момента, когда он вернётся и тогда мы сможем пожениться.
Когда до окончания учёбы Сун Шу в Австралии оставался всего один год, я узнала, что меня пригласили посетить эту страну.
Мне также прислали очень подробный план путешествия.
Я рассказала об этом Сяо Юй. На десять дней у меня было всё расписано: Голд-Кост, Большой Барьерный Риф, Остров Дельфинов, Сиднейский оперный театр, Великая океанская дорога, зоопарк с коалами и многое другое. Я читала все это долго...
Один из однокурсников Сун Шу был ответственным за связь со мной.
Это был сосед Сун Шу по комнате, его звали Уильям.
Он сказал, что это его английское имя. К нему уже привыкли, и он надеялся, что меня это не смутит.
Конечно, меня это не смутило. Наоборот, мне это показалось довольно модным. Всё-таки их имена звучат круче моего «Сю Сяомэй».
Он также помог мне с визой. Честно говоря, придя в Международный аэропорт столицы во второй раз, я еще чувствовала тень того стыда четырёхлетней давности. Но в тот момент, как я села на борт и самолёт взлетел, я всё забыла.
Когда самолёт начал сильно трястись, я неосознанно сжала подлокотники кресла. Заглянув в окно, я увидела, как земля удаляется всё дальше и дальше от меня. Вместо того чтобы запаниковать, будучи новичком, я медленно расслабилась.
Вдруг я почувствовала, что глаза наполняются слезами.
Я быстро отвернулась, так как боялась, что кто-то мог это увидеть. В душе же я кричала: «Сун Шу, я, Сю Сяомэй, приехала к тебе!»
Через примерно двенадцать часов полёта я благополучно приземлилась в Австралии. Пройдя по прозрачному коридору, я увидела, как все сидят за столами с двух сторон и заполняют иммиграционные формы, которые были даны нам стюардом.
Всё было на английском, и я была в недоумении.
К счастью, рядом оказалась добрая тётя, которая увидела моё растерянное лицо и решила показать, как правильно заполнить форму.
В который уже раз мне становилось стыдно за свою неосведомленность. Если бы я потратила еще несколько лет на учебу, я бы не чувствовала себя такой беспомощной.
В целом, мой первый перелет и моя первая зарубежная поездка прошли довольно гладко. Как только я вышла из аэропорта, один молодой человек помахал мне рукой.
– Сюй Сяомэй!
Господи, почему он так громко кричит моё имя на людях! Оглядевшись, я увидела высокого парня в белом свитере. Самое странное, что на нем были длинные рукава и шорты. Перед отъездом Уильям сказал мне, что в Австралии зима. Поэтому я взяла с собой два пуховика.
Но когда мы дошли до стоянки, я поняла, что в австралийскую зиму вполне можно носить шорты.
– Сюй Сяомэй, – снова произнёс он моё имя, когда мы уже сели в машину.
– Привет, Уильям, – улыбаюсь я ему в ответ.
Он как будто колебался, но вскоре ответил с улыбкой:
– Привет, Сяомэй. Ты гораздо красивее, чем рассказывал Сун Шу.
– Что он обычно говорит обо мне? – с интересом спрашиваю я.
Уильям махнул рукой, предложив мне пристегнуть ремень безопасности, затем, вглядевшись вперёд, произнёс:
– Он говорил, что ты – лучшая девушка на свете, которую только можно встретить.
– Вот это похоже на моего Сун Шу! – говорю я, вспоминая тот момент, когда Сун Шу коленопреклоненно стоял на могиле моей бабушки во втором классе средней школы и клялся быть рядом и заботиться обо мне всю жизнь.
Прибыв к дому Уильяма, я оставила там свой багаж.
– Сегодня отдохнём, а завтра отправимся гулять, – предложил он.
– Хорошо! – радостно произнесла я, вспомнив любимый смех Сун Шу, и несколько раз подпрыгнула в гостиной.
За десять дней Уильям показал мне всю Австралию. На пляже я щедро намазала себя солнцезащитным кремом. Сёрфинг оказался далеко не простым занятием – нужно было напрягать все мышцы и держать правильную позу. Уильям устал довольно быстро, а я тренировалась с утра до вечера. Не помню, сколько глотков солёной воды я проглотила. Той ночью я не могла есть, и меня так схватила судорога, что я взвилась от боли.
А когда я побывала на Большом Барьерном рифе, я впервые попробовала сноркелинг. Инструктор показал мне, как держать одной рукой спасательный круг, после чего повёл нас плавать в глубины моря.
Воды океана были прозрачными, и я восхищенно рассматривала яркие кораллы на его дне. Рыбы, плывущие буквально в пятнадцати сантиметрах от меня, казались такими настоящими, что казалось, что я могу дотронуться до них. Мне вспомнились фотографии, присланные Сун Шу.
Той ночью я достала все его фото и стала сравнивать их с тем, что видела своими глазами, в надежде найти одинаковые пейзажи. И, к моей радости, мне это удалось. Та же стая прозрачных рыбок с черной точкой на голове... Эта мелочь вызвала у меня такое волнение, словно я и Сун Шу снимали эти кадры вместе.
В следующие несколько дней Уильям взял меня в Сидней. Честно говоря, этот город мне не очень понравился из-за слишком большого количества людей. Однажды ночью на нас даже напали бездомные.
– Ты к этому привыкнешь, – успокоил меня Уильям.
Не удержавшись, я спросила:
– Вы с Сун Шу тоже сталкивались с подобным?
Уильям вздохнул:
– Конечно. Однажды Сун Шу даже лишился своего телефона, когда его обворовал подросток на вокзале. Он так рассердился, что вступил с ним в драку и получил травмы. За все свои годы в Австралии я никогда не забуду ту сцену.
Я нахмурилась:
– Сун Шу ничего мне об этом не говорил!
– Он, наверное, не хотел, чтобы ты волновалась, – ответил Уильям.
Я немного обиженно произнесла:
– Ему не стоило рисковать из-за телефона.
– У него там фотографии, которые он не сохранил в другом месте, – сказал он.
– Но это не повод рисковать!
Уильям взглянул на меня:
– Сяомэй.
Он снова произнес мое имя, и я посмотрела на него.
– Сун Шу очень тебя любит.
– Я знаю.
– Нет, ты не знаешь на самом деле.
– Я знаю! – воскликнула я, чувствуя, как раздражение начинает брать верх. – Почему ты думаешь, что я не знаю? Ведь я его девушка!
Мое сердце было полно гнева. Я была немного сбита с толку. Ведь судя по всему, Сун Шу действительно что-то скрывал от меня. Так что я злилась и на него тоже.
Я уже не стала спорить с Уильямом по этому вопросу.
В следующие дни мы по плану обошли все достопримечательности. Последней остановкой стала Великая океанская дорога. Раскинувшись вдоль юго-западного побережья Виктории, она предоставляла великолепные виды на Атлантический океан. Протяженностью более 400 километров, эта дорога подарила нам возможность любоваться природой. Мы иногда останавливались, чтобы наблюдать за тем, как волны Атлантики разбиваются о песчаные скалы. Ветер свистел в ушах, так что мне казалось, что я могла упасть в любой момент. Уильям подал мне руку.
Я обернулась к нему:
– Уильям, почему ты говоришь, что Сун Шу любит меня?
Наконец, я решила уступить и показать свою уязвимость. Но на этот раз Уильям не знал, что ответить. Он просто стоял рядом со мной, глядя на безбрежный Атлантический океан. Место, о котором я раньше только читала в книгах по географии. Сегодня я увидела его своими собственными глазами.
Когда мы достигли конца Великой океанской дороги, было два часа тридцать минут дня.
Уильям пригласил меня в кафе на берегу моря. С террасы открывался вид на море, искрившееся голубыми бриллиантами.
Не преувеличиваю – это было даже красивее, чем голубой бриллиант.
Передо мной стоял кружок горячего шоколада.
– Это Сун Шу заказал для тебя, – начал Уильям. – Он сказал, что ты не любишь горькое.
Я не могла сдержать смех. Сун Шу все еще помнил, что я не допила половину чашки кофе в аэропорту тогда. Я взяла кружку и сделала глоток. Такой теплый и сладкий, словно годы, проведенные с Сун Шу. Мы никогда не ссорились – удивительно. Я всегда была веселой, а Сун Шу мало говорил. Невозможно было устраивать какой-либо шум.
Однажды владелец нашей фабрики увидел Сун Шу и подошел ко мне. Он сказал, что Сун Шу – добрый человек.
– Откуда ты знаешь? – спросила я его тогда.
– Мне 58 лет, я видел больше людей, чем количество раз, когда ты ела, – ответил он с улыбкой.
Хотя я иногда жаловалась на Сун Шу за его спиной, я все равно знала, что он прав. Сидя на берегу моря и наслаждаясь морским бризом, я в компании Уильяма допила свой кофе в настоящей «западной» манере.
Уильям обратился ко мне:
– Пойдем?
Я поставила пустую чашку на стол:
– Конечно, мне так хочется увидеть Сун Шу.
Уильям кивнул, встал и направился к машине, словно старался избегать меня. Я еще немного задержалась, взглянула на небо и вспомнила, как мы с Сун Шу приехали в Пекин и так же смотрели в небосвод тогда.
К трем часам дня мы с Уильямом направились на юг. По пустынной автостраде я уперла головой в стекло автомобиля. Десятидневное путешествие было насыщенным, и я чувствовала усталость. Уильям перестал со мной разговаривать и включил радио. Английский язык действовал на меня успокаивающе, и я вскоре уснула.
Мне приснился тот день, когда мы смотрели кино и я расплакалась от трогательной истории. Прогуливаясь ночью по улицам Пекина с Сун Шу, он неожиданно спросил меня:
– Тебе нравится смотреть фильмы?
– Конечно! – я обняла его за руку, – Это же стандартное занятие для пар.
Сун Шу улыбнулся:
– Что еще по твоему мнению должны делать влюбленные?
Мои глаза заблестели:
– Обедать вместе, посещать рестораны, кататься на колесе обозрения, любоваться фейерверками, ходить в парк развлечений и праздновать Рождество! Ах да, и самое главное.
Лицо Сун Шу стало серьезным:
– Что именно?
– Длинное путешествие вдвоем, – ответила я, наигранно задумчиво посмотрев на него. – Я читала в интернете, что совместное длительное путешествие может показать, готова ли пара к браку.
– Почему?
– Когда мы общаемся на каждодневной основе, мы стараемся показать себя с лучшей стороны. Но во время путешествий, проживая вместе, мы сталкиваемся с различными трудностями. Именно так можно проверить, подходят ли люди друг другу на всю жизнь.
Сун Шу молча смотрел на меня. Мне было приятно видеть, что даже лучший студент Цинхуа считает мои слова разумными.
Однако со временем я забыла об этом разговоре. Ведь каждый день с Сун Шу был насышен общением, поэтому как можно было запомнить каждое слово?
Меня разбудил Уильям:
– Мы приехали.
Я растерянно открыла глаза.
Ещё не стемнело, но уже смеркалось.
Он припарковал машину на стоянке.
– Ах, – произнесла я.
Не знаю, из-за сонливости ли это было, но я чувствовала себя не в своей тарелке.
Когда я вышла из машины, казалось, что я шла ватными ногами, что вызвало беспокойство у Уильяма.
– Может, завтра...
– Сегодня! Сегодня же! – мой голос вдруг стал резким, и на тихой стоянке он прозвучал так, будто царапали по стеклу.
Уильям напряженно прикусил губу.
Взяв меня за руку, он повёл меня к выходу из стоянки.
Пройдя по белоснежной дорожке, мы вошли в серое здание.
Уильям что-то быстро обсудил с персоналом внутри на английском. Я не поняла, о чем шла речь.
Он вернулся ко мне:
– Нам придется немного подождать здесь.
– Хорошо.
– Вот это, – вдруг сказал Уильям, вынимая из своей сумки блокнот и передавая его мне, – я отправлял тебе фотографии из него раньше. Теперь он возвращается к своему законному владельцу.
Я взглянула на толстый блокнот с черной обложкой и медленно взяла его в руки. Открыв первую страницу, я не смогла сдержать улыбку.
«Сун Шу любит Сю Сяомэй на всю жизнь».
Это та книга, которую я подарила Сун Шу четыре года назад. Прежде чем он уехал в Австралию, я настояла на том, чтобы он написал эту фразу на первой странице. Прошу прощения за моё ребячество – ведь тогда я была всего лишь молодой девушкой, которой было чуть за двадцать.
Я просмотрела на старый блокнот, погладила его обложку и медленно начала перелистывать страницы. Это дневник Сун Шу за четыре года в Австралии. Но называть его дневником, пожалуй, неправильно. Ведь он не писал в нем каждый день, и записаны здесь не повседневные, а те моменты, когда Сун Шу скучал по Сю Сяомэй.
У Сяомэй болит живот, надо напоминать ей есть вовремя каждый день.
Завтра вечером Сяомэй идет гулять с друзьями, поэтому не звонить ей до десяти часов по китайскому времени.
День рождения Сяомэй, заказать для нее торт.
Сегодня я был с друзьями в месте с потрясающим видом. Запишу название, чтобы в следующий раз привезти сюда Сяомэй.
Сяомэй, Сяомэй, Сяомэй...
На каждой странице дневника Сун Шу – мое имя.
Сяомэй...
Впервые мне показалось, что мое имя звучит красиво.
Сяомэй...
Половина дневника оставалась без записей. На последней странице я увидела фотографию, которую Уильям прислал мне при первом нашем контакте. Это был подробный план путешествия, растянувшийся не на десять дней, а на целых два месяца. От Голд-Кост к Большому барьерному рифу, затем к Острову дельфинов, потом к Сиднейскому оперному театру, затем к зоопарку коал, и заканчивая Великой океанской дорогой.
В некоторых местах Сун Шу уже побывал и детально описал, что там интересно, а что нет. Те места, где он не был, Сун Шу указал, основываясь на интернет-ресурсах, рекомендуя достопримечательности, которые стоит посетить. Как и подобает моему Сун Шу, путеводитель занял целых пять страниц, написанных его рукой.
Я так засмеялась, что не смогла сдержать слез. Это напомнило мне о том, как я чувствовала себя после смерти бабушки. Уильям легко похлопал меня по спине, и я увидела, как страницы с черными строчками его почерка стали смазанными из-за моих слез.
Я медленно прочитала каждое слово, написанное Сун Шу, и в конце концов перевернула на последнюю страницу.
Большая океанская дорога – последняя остановка, и я приглашу Сяомэй выпить чашку горячего шоколада в том кафе на берегу моря. Она будет улыбаться до тех пор, пока ее глаза не превратятся в маленькие полумесяцы, а затем засмеется во весь голос. Но это нестрашно, так как это открытое кафе, и она сможет смеяться настолько громко, насколько захочет. Затем, когда мы оба допьем кофе, я подарю ей это кольцо.
[Не нервничай, Сун Шу. Затем ты ей скажешь вот так:]
– Сяомэй, после 22 лет знакомства и любви, а также испытаний во время двухмесячного путешествия, ты готова провести оставшуюся жизнь с этим человеком перед тобой?
[Должно получиться, точно должно!]
[А, еще добавь: Сяомэй, я, Сун Шу Хуэй, буду заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь. Я поклялся твоей бабушке.]
Как же мой Сун Шу волновался!
Я смеялась так, что мое зрение стало размытым, и мое тело все сильнее дрожало.
Конечно, получится, Сун Шу!
Я, Сяомэй, так сильно тебя люблю! Я влюбилась в тебя, когда была еще пятилетней девочкой!
Похоже, Уильям всё это время что-то мне говорил, но я не слышала.
Он начал сильно трясти меня.
Он так сильно меня тряс, что мне стало плохо, и я наконец посмотрела на него.
По какой-то причине рядом с ним стояло ещё несколько незнакомых мне людей. Они выглядели серьезно и молчали.
– Всё готово внутри. Идем, Сяомэй, – сказал Уильям, взяв меня за руку.
Я чувствовала себя беспомощной.
Я следовала за ними, как кукла.
Пройдя через длинный и ярко освещенный коридор, я заметила в отражении стекла, что мы все одеты в черное.
Вскоре мы вышли наружу через другую дверь.
Вдалеке я увидела Сун Шу.
Как безумная, я подпрыгнула и закричала:
– Я согласна! Я согласна! Я согласна! Сун Шу, я согласна! Сун Шу, я согласна!
Двор был тих, как в тот день, когда ушла бабушка.
Когда небо стало таким темным и почему здесь нет света?
Сун Шу продолжал улыбаться мне.
Так же, как когда он обнимал меня сзади и наблюдал за тем, как я готовлю.
Я наклонила свою голову и увидела его яркое лицо, и Сун Шу вдруг застыл.
Казалось, что он играл со мной в прятки.
Мой голос постепенно затих.
Я едва не упала на землю, но Уильям и его друг помогли мне сесть на стул рядом.
Кто-то говорил монотонным голосом.
Мои мысли были в полном хаосе, и я уже не могла открыть глаза.
Прошедшие десять дней мелькнули перед моими глазами, словно кино.
Сун Шу научил меня, как серфить, а потом мы вместе занимались сноркелингом.
Мы фотографировали прозрачную рыбку и он поехал со мной до конца Великой океанской дороги.
И в завершении, в том прибрежном кафе, он немного нервно сделал мне предложение.
Впервые увидев заикающегося Сун Шу, я хотела посмеяться над ним.
Но кто бы мог подумать, что стоит мне сказать «да», как я тут же начну горько плакать.
Я стала женой Сун Шу.
После возвращения из Австралии мы зарегистрировали свой брак в Пекине.
За эти годы мы сэкономили немало денег и сняли однокомнатную квартиру в Тяньтунюане. Я не очень разбиралась в его работе, но он работал в высоком офисном здании. Я также ушла с работы на фабрике и стала помогать в ресторане в районе.
Во второй год нашего брака я забеременела.
Выбор имени для ребенка — это не простая задача. Я раньше думала, что вспомню имя, которое увидела в маленькой клинике много лет назад, но прошло слишком много времени, и я уже забыла его.
Однако мой муж, Сун Шу, всегда был отличником. Он придумал и мужское, и женское имя. Это такое хорошее имя, мне оно очень нравится.
Сун Шу сказал:
— Твое имя тоже хорошее.
Я помолчала немного и кивнула:
— Да, мое имя тоже хорошее.
Ведь оно нравится Сун Шу. Как же хорошо.
Когда я снова открыла глаза, была глубокая ночь. Мое тело перестало дрожать. После стольких эмоций пришло время полного спокойствия. Вдалеке лампа освещала путь между мной и Сун Шу. Я смотрела ему в глаза и тихо улыбалась.
Уильям повернулся ко мне и протянул цветок:
Как ты себя чувствуешь?
Я кивнула и взяла цветок. По тихой тропинке я медленно направилась к Сун Шу. Этой фотографии я раньше не видела, видимо, ее сделали позже здесь.
Я нежно провела пальцами по его лицу и медленно опустила цветок рядом.
— Сун Шу, я готова, — прошептала я и вдруг засмеялась.
Странно, что моя первая поездка за границу к парню, с которым у меня были отношения на расстоянии, была именно на его похороны.
Во время обеденного перерыва ко мне подбежала Сяо Юй, которая одновременно и обожает, и не очень меня любит:
– Сюй Сяомэй, какие у тебя планы?
Ухмыльнувшись, я ответила:
– Я поеду на десять дней! Планирую путешествовать по всей Австралии!
На лице Сяо Юй появилось завистливое выражение:
– Десять дней в Австралии?
Я задорно улыбнулась:
– Конечно! Мой Сун Шу составил для меня самый детальный маршрут, включая все известные достопримечательности Австралии!
Сяо Юй не смогла сдержаться:
– Ты разве знаешь английский? Насколько я помню, ты даже не окончила среднюю школу!
Уголки моих глаз игриво загнулись:
– И что из этого? У меня есть Сун Шу, и он докторант, который обучается за границей!
Сяо Юй удивилась и, заявив, что идет добавлять овощей к еде, ушла. Я гордо пожала плечами, не обращая на неё внимания.
Я знаю: когда речь идет о моем Сун Шу, я всегда в выигрыше.
В тот день, после работы, я рассказала заведующему завода о своем отпуске. Он посмеялся над моим выбором – предпочесть Австралию полугодовой зарплате.
Я последовала за ним, насмешливо говоря, как он не понимает, каково это – находиться в отношениях на расстоянии.
– Правда, я и Сун Шу переживаем все трудности отношений на расстоянии.
Это не просто отношения, когда до встречи нужно доехать несколько часов на машине. Это отношения, которые пролегают через весь Тихий океан, полностью меняя порядок времен года.
Четыре года назад, когда Сун Шу впервые уехал в Австралию, он сказал мне:
– Если представится шанс, я обязательно покажу тебе эту страну.
Тогда я и представить себе не могла, что однажды действительно отправлюсь в Австралию, чтобы увидеть своего Сун Шу!
Но не смейтесь надо мной и моим незнанием. Я такая, какая есть.
Посмотрите на мое имя – Сюй Сяомэй. Кого в наши дни еще называют Сяомэй? Помню, однажды я потеряла сознание от боли в животе прямо у своего швейного станка, и заведующий завода отправил меня в местную клинику. Проснувшись там, я увидела имена многих пациентов на электронном доске. Все они были культурными иностранцами. В своем воображении я подставляла к их именам фамилию «Сун», представляя, как будут звучать имена наших детей с Сун Шу. Но, глядя на них, я понимала: никто не сравнится с моим Сун Шу. Ведь я знала его с пяти лет, и в нашем родном селе имя Сун Шу считалось самым изысканным. Место, где мы родились, называется Дун Фан Хун.
Вот такое название у нашего городка, я не выдумываю.
Теперь в том городке, кроме как во время Нового года, почти не видно семей. Причина проста: бедность. Сейчас они живут еще беднее, чем когда мы с Сун Шу были молодыми.
Сун Шу появился на свет после развода его матери. Его жизненная история как будто вырвана из страниц драматических романов. Я же, пытаясь создать себе образ героини со следом «кокетства», сумела завоевать сердце Сун Шу в юности.
Молчаливый подросток, чья жизнь наполнена трагедией, и его верная спутница, которая всегда будет его любить и поддерживать. Это фраза, которую я тайно написала в своем учебнике, когда училась в начальной школе в деревне. Тогда я читала много простых любовных историй и мечтала о сладких моментах с Сун Шу. Он часто приходил ко мне домой, и я старалась быть рядом с ним.
– Может, станешь частью моей семьи? Я обещаю заботиться о тебе!
Сун Шу взглянул на меня и молча осмотрел мой дом на протяжении недели.
Какой он иногда непредсказуемый!
Я взяла ложку для риса, насыпала себе порцию и, подражая Сун Шу, начала есть.
Когда он уходил после ужина, он всегда обменивался парой слов с моей бабушкой и махал мне, как будто невзначай. Но мне это нравилось. Ведь я каждый день ужинала со Сун Шу, самым красивым мальчиком начальной школы Дун Фан Хун!
Возвращаясь домой после школы, я в восторге рассказывала бабушке о своем дне. Она говорила мне:
– Будь добра к Сун Шу, ему тоже непросто.
Я кивнула в ответ. Конечно, я хотела быть добрее к своему будущему мужу. В конце концов, я была его судьбой!
Но на втором году старшей школы случилось два важных события: одно хорошее и одно плохое.
Хорошее: Сун Шу сказал, что будет всегда поддерживать и беречь меня.
Плохое: моя бабушка ушла из жизни, и у меня не осталось денег на обучение.
А, да, я забыла сказать: мои родители развелись давно и создали новые семьи. С детства я жила с бабушкой.
В день, когда умерла бабушка, Сун Шу пришел ко мне на ужин.
Это был первый раз, когда я не улыбалась ему. Я просто сказала ему уйти.
Не знаю, почему я прогнала его тогда. Просто мир казался мне разрушенным, а жизнь безнадежной.
Я была только на втором курсе средней школы, и человек, который был для меня всем, внезапно исчез. Представители сельского совета приходили ко мне несколько раз, спрашивая о моих планах на будущее. Я рвалась к ним, вопя как помешанная.
Взрослые смотрели на меня с сожалением и раздражением. Они говорили, что вернутся на следующий день.
Я блуждала по пустому дому и, сжавшись, сидела у стены, дрожа, как в лихорадке.
Но я и подумать не могла, что Сун Шу, который приходил каждый вечер на ужин, явится вновь, как обычно.
Но сегодня же нет еды от бабушки?
Я стояла в комнате и говорила ему уходить. И без причины выплескивала на него свою злость:
– Убирайся отсюда быстрее!
Раньше Сун Шу был очень сдержанным со мной. Но в этот раз, он обнял меня — я плакала и дергалась, но он не отпускал. Я сильно царапнула его по шее.
Кровь начала течь из его раны.
Но даже тогда Сун Шу не отпустил меня.
Он был на удивление крепок.
На тот Новый год я пошла к могиле бабушки. Рядом со мной был Сун Шу. Именно тогда он сказал мне:
– Сяомэй, я буду заботиться о тебе в будущем.
Я не верила ему и ответила, что он не может обещать быть рядом всю жизнь.
Кто бы мог подумать, что Сун Шу тут же опустился на колени перед могилой моей бабушки и поклялся:
– Я буду хорошо относиться к Сюй Сяомэй до своей смерти.
Сдержанный и несчастный подросток, наконец, был вместе со своей зеленой сливой (подругой с детства), которая всегда его поддерживала и любила!
Тем не менее, в том году я все равно бросила учебу. После смерти бабушки у меня не было желания учиться дальше.
Сун Шу уговаривал меня долго, но напрасно, и я пошла работать на фабрику. Но не на ту, на которой работаю сейчас.
В той первой фабрике делали стельки для обуви, и я была ответственна за обрезание нитей с самого начала.
Сун Шу продолжал учиться в городе.
Я не стала принимать всерьез его слова тогда на могиле бабушки. Я была не настолько наивной. Мне казалось, он просто хотел утешить меня, вспоминая то, как бабушка заботилась о нем несколько лет назад.
Но Сун Шу не нарушил свое обещание ни на день.
До окончания старшей школы он каждый день приходил за мной на фабрику. Я была изящным цветком (красоткой) на той фабрике, а он лучшим учеником городской старшей школы. Это было идеальное сочетание, и я не могла не радоваться этому.
В год окончания Сун Шу старшей школы в городе произошло сенсационное событие.
Сун Шу поступил в Университет Цинхуа.
Весь город словно сошел с ума, а перед домом матери Сун Шу был повешен пятиметровый баннер.
На самом деле это было немного неловко. В тот момент мать Сун Шу уже вышла замуж во второй раз, и, кроме редких денежных переводов, Сун Шу несколько лет был оставлен на произвол судьбы.
Когда мэр пришел, чтобы попросить Сун Шу дать интервью журналистам, мать Сун Шу могла только сказать, что он ушел поиграть.
Но только я знала, что в тот день Сун Шу поцеловал меня в моем арендованном домике.
Нам обоим было уже больше восемнадцати.
В тот день Сун Шу внезапно пришел ко мне и рассказал две новости:
– Сяомэй, я поступил в Университет Цинхуа. Университет наградил меня 5 000 юанями, и я хочу передать их тебе.
Второй вопрос был таков:
– Сяомэй, поедешь со мной в Пекин? Я буду заботиться о тебе.
Посмотрите на него! Человека, которого я люблю уже столько лет. Как он может быть одновременно таким красивым, замечательным и уверенным в себе!
Я кивала головой, как ребенок, улыбаясь до ушей.
Сун Шу тоже засмеялся, обнял меня, и мы оба упали на мою койку. Обычно я спала одна, и места хватало. Но с Сун Шу нам было тесно. Мы оба чуть не задохнулись на ней, но не могли отпустить друг друга.
– Сяомэй, в будущем я буду работать в крупной компании и хочу жениться на тебе.
Так, пожалуй, никто бы не стал делать предложение.
Но это же тот самый Сун Шу, который клялся быть со мной еще в начальной школе!
Я без колебаний ответила:
– Хорошо.
Лицо Сун Шу на мгновение стало серьезным:
– Не могу дождаться, когда у меня появятся возможности содержать семью.
– Зачем? А я не могу обеспечивать свою семью сейчас?
Сун Шу похлопал меня по лбу:
– Я сказал, что хочу быть рядом с тобой и заботиться о тебе.
Взгляните, какой он настоящий мужчина! Через несколько лет, если бы я поддалась влиянию международного мегаполиса, я бы, наверное, заявила: «Нет, я хочу быть независимой женщиной и не могу полагаться только на тебя».
Но как я могла знать это тогда? Я просто знала, что Сун Шу прав, и что наша совместная жизнь обещает быть прекрасной.
Так, в восемнадцать лет, я приехала в Пекин вместе с Сун Шу.
Впервые мы осознали, насколько мы малы перед лицом этого гигантского города.
Благополучие, что это такое?
Это Пекин!
С тех пор наши дни становились все лучше и лучше.
Сун Шу успешно адаптировался к студенческой жизни, а я нашла новую работу в текстильной фабрике. Это и есть то место, где я работаю сейчас. Мой опыт работы в фабрике стелек пригодился, я была искусной в шитье, и поэтому быстро обустроилась на новом месте.
Большинство рабочих дней было однообразным: каждому своя швейная машина, на лице плотная хлопковая маска. Иногда, подняв голову, я видела, что рядом стоят еще машины, и каждая швея склонила свою голову, скрыв лицо за маской.
Иногда я терялась в размышлениях...
Но лишь на мгновение, потому что, думая о Сун Шу, я снова с энтузиазмом приступала к работе.
Ради Сун Шу, ради нас самих и ради нашего светлого будущего!
На третий год нашего пребывания в Пекине мы впервые пошли в кино.
Первая причина — у нас было много дел. Я часто работала всю неделю напролет, а Сун Шу каждые выходные занимался подработками.
Честно говоря, вторая причина — наши финансовые трудности.
Так как Сун Шу не хотел, чтобы я жила в комнате вместе с дюжиной других людей, я снимала трехкомнатную квартиру со своим маленьким туалетом.
Могу уверенно заявить, что немногие девушки на моей фабрике жили лучше меня.
Но мне действительно не хотелось жить в тесной комнате с плохой звукоизоляцией. Это было потому что Сун Шу иногда приходил ко мне на выходных, и мы были как симские близнецы — даже когда я готовила еду, он обнимал меня сзади.
Неожиданно для меня, Сун Шу, похоже, стал еще более привязанным ко мне, чем я к нему.
– Я хочу быстрее начать работать и зарабатывать деньги, чтобы ты не так усердно работала, – говорил он мне.
Каждый раз я делала вид, что это меня не беспокоило. Иногда я вдруг начинала смеяться посреди ночи.
Сун Шу спрашивал, из-за чего я смеялась.
Я сразу делала вид, что спала и не отвечала ему.
Тогда он начинал щекотать меня до тех пор, пока я не могла больше терпеть и начинала смеяться и просить пощады.
– Почему ты всё время щекочешь меня! Ты же знаешь, что я так чувствительна к этому!
– Мне просто нравится, как ты хихикаешь, – сказал он.
– И ты тоже хихикаешь.
Однажды, вернувшись домой, он что-то мне сообщил.
Последний раз, когда я так сомневалась, был момент, когда Сун Шу поступил в Цинхуа. А теперь он говорил мне о возможности бесплатного обучения по докторской программе в Австралии.
– Не может быть! – воскликнула я. – Он что, серьезно говорит об учебе на докторантуре в Австралии, после Цинхуа в Пекине?!
Я прыгала от восторга по квартире, но Сун Шу серьезно обнял меня.
Это был первый раз, когда он так серьезно разговаривал со мной:
– Сяомэй, мне предстоит учиться там четыре года. Эта программа оплачивает только учебу и часть расходов на проживание. Могут пройти целых четыре года, прежде чем я смогу вернуться.
Эта новость словно ледяной душ обрушился на меня.
Четыре года без Сун Шу!
Он больше ничего не сказал, а я начала плакать.
Мое тело дрожало так сильно, что он просто обнял меня и не отпускал.
– Знаешь, просто потому что у меня есть такая возможность, не означает, что я должен ей воспользоваться, – начал Сун Шу. – Я изначально планировал найти работу, чтобы зарабатывать деньги и содержать семью, так что, возможно, я не поеду...
– Нет! – воскликнула я, перебивая его. – Сун Шу, ты обязан поехать!
Мой самый близкий и дорогой Сун Шу, после окончания бакалавриата, обязан улететь в Австралию, если у него есть такая возможность.
В день его отлета мы оба были довольно спокойными. Первый раз я попробовала кофе в аэропорту – он был горькосладким. Сун Шу улыбнулся и выпил мой оставшийся напиток. Затем он сказал:
– Пиши мне каждый день.
Я засмеялась:
– Так ты серьезно не можешь без меня жить?
Сун Шу шлепнул меня по лбу и торжественно предупредил:
– Только не влюбляйся в кого-нибудь другого, пока меня нет.
Я пожала плечами:
– Кто знает...
Сун Шу сразу начал щекотать меня.
Время посадки приближалось.
Мы с ним были спокойны. Я шла с ним и хотела увидеть, как он сядет на борт. Но как только мы подошли к стюардессе у входа в самолет, она взяла у Сун Шу посадочный талон и внезапно остановила меня.
Не понимая, что происходит, я крепко сжала руку Сун Шу:
– Я просто провожаю его!
– Вы не можете зайти в эту зону! – тон девушки старше меня был непривычным.
Стыд мгновенно окрасил мои щеки, и я тут же отпустила руку.
– Ах, тогда я не пойду дальше.
Сун Шу хотел вернуться ко мне, но стюардесса уже подтолкнула его вперед.
Я даже не смогла взглянуть на него в последний раз перед вылетом. Вспоминая об этом сейчас, я не заметила, как слезы скатились по моим щекам.
Я знала, что Сун Шу улетит, но не ожидала, что момент прощания настанет так внезапно.
Мне даже не удалось приготовиться. Я наивно думала, что смогу своими глазами увидеть, как он сядет на самолет.
С того дня наша дальнейшая жизнь превратилась в отношения на расстоянии. Но к счастью, разница во времени между Австралией и Китаем всего два часа, так что мы могли часто общаться.
Сун Шу изменился.
Не то чтобы он его чувства изменились, но он стал более живым и радостным. Завел новых друзей и часто проводил время на природе с ними. Теперь мое любимое занятие – это рассматривать фотографии, которые Сун Шу присылает мне.
Однажды он отправился на Голд-Кост и впервые попробовал серфинг с друзьями. Забыв нанести солнцезащитный крем, на следующий день он обгорел.
– Он посетил Большой Барьерный Риф, где его команда арендовала лодку для сбора данных о коралловых рифах, – рассказывала я своим коллегам. – На той неделе мы не общались, так как у него пропал сигнал на телефоне. Он также был на Острове Дельфинов и сделал на закате потрясающие снимки дельфинов, плывущих из Антарктиды на кормежку.
Сун Шу стал центром моего внимания и неотъемлемой частью моих рассказов для коллег на фабрике. Все знали, что у меня, простой девушкой из деревни, был потрясающий парень.
– Он не только обаятелен и умён, но и каждый год переводит Сюй Сяомэй 80 000 юаней!
80 000 юаней – это сумма, которую многие из девушек на фабрике не могут заработать за год.
Так что во время отсутствия Сун Шу мне жилось довольно хорошо. Я пользовалась деньгами, которые он переводил, и ждала момента, когда он вернётся и тогда мы сможем пожениться.
Когда до окончания учёбы Сун Шу в Австралии оставался всего один год, я узнала, что меня пригласили посетить эту страну.
Мне также прислали очень подробный план путешествия.
Я рассказала об этом Сяо Юй. На десять дней у меня было всё расписано: Голд-Кост, Большой Барьерный Риф, Остров Дельфинов, Сиднейский оперный театр, Великая океанская дорога, зоопарк с коалами и многое другое. Я читала все это долго...
Один из однокурсников Сун Шу был ответственным за связь со мной.
Это был сосед Сун Шу по комнате, его звали Уильям.
Он сказал, что это его английское имя. К нему уже привыкли, и он надеялся, что меня это не смутит.
Конечно, меня это не смутило. Наоборот, мне это показалось довольно модным. Всё-таки их имена звучат круче моего «Сю Сяомэй».
Он также помог мне с визой. Честно говоря, придя в Международный аэропорт столицы во второй раз, я еще чувствовала тень того стыда четырёхлетней давности. Но в тот момент, как я села на борт и самолёт взлетел, я всё забыла.
Когда самолёт начал сильно трястись, я неосознанно сжала подлокотники кресла. Заглянув в окно, я увидела, как земля удаляется всё дальше и дальше от меня. Вместо того чтобы запаниковать, будучи новичком, я медленно расслабилась.
Вдруг я почувствовала, что глаза наполняются слезами.
Я быстро отвернулась, так как боялась, что кто-то мог это увидеть. В душе же я кричала: «Сун Шу, я, Сю Сяомэй, приехала к тебе!»
Через примерно двенадцать часов полёта я благополучно приземлилась в Австралии. Пройдя по прозрачному коридору, я увидела, как все сидят за столами с двух сторон и заполняют иммиграционные формы, которые были даны нам стюардом.
Всё было на английском, и я была в недоумении.
К счастью, рядом оказалась добрая тётя, которая увидела моё растерянное лицо и решила показать, как правильно заполнить форму.
В который уже раз мне становилось стыдно за свою неосведомленность. Если бы я потратила еще несколько лет на учебу, я бы не чувствовала себя такой беспомощной.
В целом, мой первый перелет и моя первая зарубежная поездка прошли довольно гладко. Как только я вышла из аэропорта, один молодой человек помахал мне рукой.
– Сюй Сяомэй!
Господи, почему он так громко кричит моё имя на людях! Оглядевшись, я увидела высокого парня в белом свитере. Самое странное, что на нем были длинные рукава и шорты. Перед отъездом Уильям сказал мне, что в Австралии зима. Поэтому я взяла с собой два пуховика.
Но когда мы дошли до стоянки, я поняла, что в австралийскую зиму вполне можно носить шорты.
– Сюй Сяомэй, – снова произнёс он моё имя, когда мы уже сели в машину.
– Привет, Уильям, – улыбаюсь я ему в ответ.
Он как будто колебался, но вскоре ответил с улыбкой:
– Привет, Сяомэй. Ты гораздо красивее, чем рассказывал Сун Шу.
– Что он обычно говорит обо мне? – с интересом спрашиваю я.
Уильям махнул рукой, предложив мне пристегнуть ремень безопасности, затем, вглядевшись вперёд, произнёс:
– Он говорил, что ты – лучшая девушка на свете, которую только можно встретить.
– Вот это похоже на моего Сун Шу! – говорю я, вспоминая тот момент, когда Сун Шу коленопреклоненно стоял на могиле моей бабушки во втором классе средней школы и клялся быть рядом и заботиться обо мне всю жизнь.
Прибыв к дому Уильяма, я оставила там свой багаж.
– Сегодня отдохнём, а завтра отправимся гулять, – предложил он.
– Хорошо! – радостно произнесла я, вспомнив любимый смех Сун Шу, и несколько раз подпрыгнула в гостиной.
За десять дней Уильям показал мне всю Австралию. На пляже я щедро намазала себя солнцезащитным кремом. Сёрфинг оказался далеко не простым занятием – нужно было напрягать все мышцы и держать правильную позу. Уильям устал довольно быстро, а я тренировалась с утра до вечера. Не помню, сколько глотков солёной воды я проглотила. Той ночью я не могла есть, и меня так схватила судорога, что я взвилась от боли.
А когда я побывала на Большом Барьерном рифе, я впервые попробовала сноркелинг. Инструктор показал мне, как держать одной рукой спасательный круг, после чего повёл нас плавать в глубины моря.
Воды океана были прозрачными, и я восхищенно рассматривала яркие кораллы на его дне. Рыбы, плывущие буквально в пятнадцати сантиметрах от меня, казались такими настоящими, что казалось, что я могу дотронуться до них. Мне вспомнились фотографии, присланные Сун Шу.
Той ночью я достала все его фото и стала сравнивать их с тем, что видела своими глазами, в надежде найти одинаковые пейзажи. И, к моей радости, мне это удалось. Та же стая прозрачных рыбок с черной точкой на голове... Эта мелочь вызвала у меня такое волнение, словно я и Сун Шу снимали эти кадры вместе.
В следующие несколько дней Уильям взял меня в Сидней. Честно говоря, этот город мне не очень понравился из-за слишком большого количества людей. Однажды ночью на нас даже напали бездомные.
– Ты к этому привыкнешь, – успокоил меня Уильям.
Не удержавшись, я спросила:
– Вы с Сун Шу тоже сталкивались с подобным?
Уильям вздохнул:
– Конечно. Однажды Сун Шу даже лишился своего телефона, когда его обворовал подросток на вокзале. Он так рассердился, что вступил с ним в драку и получил травмы. За все свои годы в Австралии я никогда не забуду ту сцену.
Я нахмурилась:
– Сун Шу ничего мне об этом не говорил!
– Он, наверное, не хотел, чтобы ты волновалась, – ответил Уильям.
Я немного обиженно произнесла:
– Ему не стоило рисковать из-за телефона.
– У него там фотографии, которые он не сохранил в другом месте, – сказал он.
– Но это не повод рисковать!
Уильям взглянул на меня:
– Сяомэй.
Он снова произнес мое имя, и я посмотрела на него.
– Сун Шу очень тебя любит.
– Я знаю.
– Нет, ты не знаешь на самом деле.
– Я знаю! – воскликнула я, чувствуя, как раздражение начинает брать верх. – Почему ты думаешь, что я не знаю? Ведь я его девушка!
Мое сердце было полно гнева. Я была немного сбита с толку. Ведь судя по всему, Сун Шу действительно что-то скрывал от меня. Так что я злилась и на него тоже.
Я уже не стала спорить с Уильямом по этому вопросу.
В следующие дни мы по плану обошли все достопримечательности. Последней остановкой стала Великая океанская дорога. Раскинувшись вдоль юго-западного побережья Виктории, она предоставляла великолепные виды на Атлантический океан. Протяженностью более 400 километров, эта дорога подарила нам возможность любоваться природой. Мы иногда останавливались, чтобы наблюдать за тем, как волны Атлантики разбиваются о песчаные скалы. Ветер свистел в ушах, так что мне казалось, что я могла упасть в любой момент. Уильям подал мне руку.
Я обернулась к нему:
– Уильям, почему ты говоришь, что Сун Шу любит меня?
Наконец, я решила уступить и показать свою уязвимость. Но на этот раз Уильям не знал, что ответить. Он просто стоял рядом со мной, глядя на безбрежный Атлантический океан. Место, о котором я раньше только читала в книгах по географии. Сегодня я увидела его своими собственными глазами.
Когда мы достигли конца Великой океанской дороги, было два часа тридцать минут дня.
Уильям пригласил меня в кафе на берегу моря. С террасы открывался вид на море, искрившееся голубыми бриллиантами.
Не преувеличиваю – это было даже красивее, чем голубой бриллиант.
Передо мной стоял кружок горячего шоколада.
– Это Сун Шу заказал для тебя, – начал Уильям. – Он сказал, что ты не любишь горькое.
Я не могла сдержать смех. Сун Шу все еще помнил, что я не допила половину чашки кофе в аэропорту тогда. Я взяла кружку и сделала глоток. Такой теплый и сладкий, словно годы, проведенные с Сун Шу. Мы никогда не ссорились – удивительно. Я всегда была веселой, а Сун Шу мало говорил. Невозможно было устраивать какой-либо шум.
Однажды владелец нашей фабрики увидел Сун Шу и подошел ко мне. Он сказал, что Сун Шу – добрый человек.
– Откуда ты знаешь? – спросила я его тогда.
– Мне 58 лет, я видел больше людей, чем количество раз, когда ты ела, – ответил он с улыбкой.
Хотя я иногда жаловалась на Сун Шу за его спиной, я все равно знала, что он прав. Сидя на берегу моря и наслаждаясь морским бризом, я в компании Уильяма допила свой кофе в настоящей «западной» манере.
Уильям обратился ко мне:
– Пойдем?
Я поставила пустую чашку на стол:
– Конечно, мне так хочется увидеть Сун Шу.
Уильям кивнул, встал и направился к машине, словно старался избегать меня. Я еще немного задержалась, взглянула на небо и вспомнила, как мы с Сун Шу приехали в Пекин и так же смотрели в небосвод тогда.
К трем часам дня мы с Уильямом направились на юг. По пустынной автостраде я уперла головой в стекло автомобиля. Десятидневное путешествие было насыщенным, и я чувствовала усталость. Уильям перестал со мной разговаривать и включил радио. Английский язык действовал на меня успокаивающе, и я вскоре уснула.
Мне приснился тот день, когда мы смотрели кино и я расплакалась от трогательной истории. Прогуливаясь ночью по улицам Пекина с Сун Шу, он неожиданно спросил меня:
– Тебе нравится смотреть фильмы?
– Конечно! – я обняла его за руку, – Это же стандартное занятие для пар.
Сун Шу улыбнулся:
– Что еще по твоему мнению должны делать влюбленные?
Мои глаза заблестели:
– Обедать вместе, посещать рестораны, кататься на колесе обозрения, любоваться фейерверками, ходить в парк развлечений и праздновать Рождество! Ах да, и самое главное.
Лицо Сун Шу стало серьезным:
– Что именно?
– Длинное путешествие вдвоем, – ответила я, наигранно задумчиво посмотрев на него. – Я читала в интернете, что совместное длительное путешествие может показать, готова ли пара к браку.
– Почему?
– Когда мы общаемся на каждодневной основе, мы стараемся показать себя с лучшей стороны. Но во время путешествий, проживая вместе, мы сталкиваемся с различными трудностями. Именно так можно проверить, подходят ли люди друг другу на всю жизнь.
Сун Шу молча смотрел на меня. Мне было приятно видеть, что даже лучший студент Цинхуа считает мои слова разумными.
Однако со временем я забыла об этом разговоре. Ведь каждый день с Сун Шу был насышен общением, поэтому как можно было запомнить каждое слово?
Меня разбудил Уильям:
– Мы приехали.
Я растерянно открыла глаза.
Ещё не стемнело, но уже смеркалось.
Он припарковал машину на стоянке.
– Ах, – произнесла я.
Не знаю, из-за сонливости ли это было, но я чувствовала себя не в своей тарелке.
Когда я вышла из машины, казалось, что я шла ватными ногами, что вызвало беспокойство у Уильяма.
– Может, завтра...
– Сегодня! Сегодня же! – мой голос вдруг стал резким, и на тихой стоянке он прозвучал так, будто царапали по стеклу.
Уильям напряженно прикусил губу.
Взяв меня за руку, он повёл меня к выходу из стоянки.
Пройдя по белоснежной дорожке, мы вошли в серое здание.
Уильям что-то быстро обсудил с персоналом внутри на английском. Я не поняла, о чем шла речь.
Он вернулся ко мне:
– Нам придется немного подождать здесь.
– Хорошо.
– Вот это, – вдруг сказал Уильям, вынимая из своей сумки блокнот и передавая его мне, – я отправлял тебе фотографии из него раньше. Теперь он возвращается к своему законному владельцу.
Я взглянула на толстый блокнот с черной обложкой и медленно взяла его в руки. Открыв первую страницу, я не смогла сдержать улыбку.
«Сун Шу любит Сю Сяомэй на всю жизнь».
Это та книга, которую я подарила Сун Шу четыре года назад. Прежде чем он уехал в Австралию, я настояла на том, чтобы он написал эту фразу на первой странице. Прошу прощения за моё ребячество – ведь тогда я была всего лишь молодой девушкой, которой было чуть за двадцать.
Я просмотрела на старый блокнот, погладила его обложку и медленно начала перелистывать страницы. Это дневник Сун Шу за четыре года в Австралии. Но называть его дневником, пожалуй, неправильно. Ведь он не писал в нем каждый день, и записаны здесь не повседневные, а те моменты, когда Сун Шу скучал по Сю Сяомэй.
У Сяомэй болит живот, надо напоминать ей есть вовремя каждый день.
Завтра вечером Сяомэй идет гулять с друзьями, поэтому не звонить ей до десяти часов по китайскому времени.
День рождения Сяомэй, заказать для нее торт.
Сегодня я был с друзьями в месте с потрясающим видом. Запишу название, чтобы в следующий раз привезти сюда Сяомэй.
Сяомэй, Сяомэй, Сяомэй...
На каждой странице дневника Сун Шу – мое имя.
Сяомэй...
Впервые мне показалось, что мое имя звучит красиво.
Сяомэй...
Половина дневника оставалась без записей. На последней странице я увидела фотографию, которую Уильям прислал мне при первом нашем контакте. Это был подробный план путешествия, растянувшийся не на десять дней, а на целых два месяца. От Голд-Кост к Большому барьерному рифу, затем к Острову дельфинов, потом к Сиднейскому оперному театру, затем к зоопарку коал, и заканчивая Великой океанской дорогой.
В некоторых местах Сун Шу уже побывал и детально описал, что там интересно, а что нет. Те места, где он не был, Сун Шу указал, основываясь на интернет-ресурсах, рекомендуя достопримечательности, которые стоит посетить. Как и подобает моему Сун Шу, путеводитель занял целых пять страниц, написанных его рукой.
Я так засмеялась, что не смогла сдержать слез. Это напомнило мне о том, как я чувствовала себя после смерти бабушки. Уильям легко похлопал меня по спине, и я увидела, как страницы с черными строчками его почерка стали смазанными из-за моих слез.
Я медленно прочитала каждое слово, написанное Сун Шу, и в конце концов перевернула на последнюю страницу.
Большая океанская дорога – последняя остановка, и я приглашу Сяомэй выпить чашку горячего шоколада в том кафе на берегу моря. Она будет улыбаться до тех пор, пока ее глаза не превратятся в маленькие полумесяцы, а затем засмеется во весь голос. Но это нестрашно, так как это открытое кафе, и она сможет смеяться настолько громко, насколько захочет. Затем, когда мы оба допьем кофе, я подарю ей это кольцо.
[Не нервничай, Сун Шу. Затем ты ей скажешь вот так:]
– Сяомэй, после 22 лет знакомства и любви, а также испытаний во время двухмесячного путешествия, ты готова провести оставшуюся жизнь с этим человеком перед тобой?
[Должно получиться, точно должно!]
[А, еще добавь: Сяомэй, я, Сун Шу Хуэй, буду заботиться о тебе всю оставшуюся жизнь. Я поклялся твоей бабушке.]
Как же мой Сун Шу волновался!
Я смеялась так, что мое зрение стало размытым, и мое тело все сильнее дрожало.
Конечно, получится, Сун Шу!
Я, Сяомэй, так сильно тебя люблю! Я влюбилась в тебя, когда была еще пятилетней девочкой!
Похоже, Уильям всё это время что-то мне говорил, но я не слышала.
Он начал сильно трясти меня.
Он так сильно меня тряс, что мне стало плохо, и я наконец посмотрела на него.
По какой-то причине рядом с ним стояло ещё несколько незнакомых мне людей. Они выглядели серьезно и молчали.
– Всё готово внутри. Идем, Сяомэй, – сказал Уильям, взяв меня за руку.
Я чувствовала себя беспомощной.
Я следовала за ними, как кукла.
Пройдя через длинный и ярко освещенный коридор, я заметила в отражении стекла, что мы все одеты в черное.
Вскоре мы вышли наружу через другую дверь.
Вдалеке я увидела Сун Шу.
Как безумная, я подпрыгнула и закричала:
– Я согласна! Я согласна! Я согласна! Сун Шу, я согласна! Сун Шу, я согласна!
Двор был тих, как в тот день, когда ушла бабушка.
Когда небо стало таким темным и почему здесь нет света?
Сун Шу продолжал улыбаться мне.
Так же, как когда он обнимал меня сзади и наблюдал за тем, как я готовлю.
Я наклонила свою голову и увидела его яркое лицо, и Сун Шу вдруг застыл.
Казалось, что он играл со мной в прятки.
Мой голос постепенно затих.
Я едва не упала на землю, но Уильям и его друг помогли мне сесть на стул рядом.
Кто-то говорил монотонным голосом.
Мои мысли были в полном хаосе, и я уже не могла открыть глаза.
Прошедшие десять дней мелькнули перед моими глазами, словно кино.
Сун Шу научил меня, как серфить, а потом мы вместе занимались сноркелингом.
Мы фотографировали прозрачную рыбку и он поехал со мной до конца Великой океанской дороги.
И в завершении, в том прибрежном кафе, он немного нервно сделал мне предложение.
Впервые увидев заикающегося Сун Шу, я хотела посмеяться над ним.
Но кто бы мог подумать, что стоит мне сказать «да», как я тут же начну горько плакать.
Я стала женой Сун Шу.
После возвращения из Австралии мы зарегистрировали свой брак в Пекине.
За эти годы мы сэкономили немало денег и сняли однокомнатную квартиру в Тяньтунюане. Я не очень разбиралась в его работе, но он работал в высоком офисном здании. Я также ушла с работы на фабрике и стала помогать в ресторане в районе.
Во второй год нашего брака я забеременела.
Выбор имени для ребенка — это не простая задача. Я раньше думала, что вспомню имя, которое увидела в маленькой клинике много лет назад, но прошло слишком много времени, и я уже забыла его.
Однако мой муж, Сун Шу, всегда был отличником. Он придумал и мужское, и женское имя. Это такое хорошее имя, мне оно очень нравится.
Сун Шу сказал:
— Твое имя тоже хорошее.
Я помолчала немного и кивнула:
— Да, мое имя тоже хорошее.
Ведь оно нравится Сун Шу. Как же хорошо.
Когда я снова открыла глаза, была глубокая ночь. Мое тело перестало дрожать. После стольких эмоций пришло время полного спокойствия. Вдалеке лампа освещала путь между мной и Сун Шу. Я смотрела ему в глаза и тихо улыбалась.
Уильям повернулся ко мне и протянул цветок:
Как ты себя чувствуешь?
Я кивнула и взяла цветок. По тихой тропинке я медленно направилась к Сун Шу. Этой фотографии я раньше не видела, видимо, ее сделали позже здесь.
Я нежно провела пальцами по его лицу и медленно опустила цветок рядом.
— Сун Шу, я готова, — прошептала я и вдруг засмеялась.
Странно, что моя первая поездка за границу к парню, с которым у меня были отношения на расстоянии, была именно на его похороны.
⸻ Эпилог ⸻
Сопротивляясь, Сун Шу был жестоко убит.
Когда его доставили в больницу, его состояние было критическим.
После того, как Уильям приехал, сознание Сун Шу было в тумание и он лишь многократно повторял одно и то же:
— Я возьму Сяомэй в путешествие.
꧁ ⸻ Конец ⸻ ꧂
){kind=link}
0 Комментарии