В этот момент ведущая подняла палочками кусочек тушеной красной рыбы. Её глаза засветились, когда она прокомментировала:
— Моюй, почему ты такая добродетельная жена? Это слишком вкусно! Моюй, у тебя есть парень? А девушка? Как насчёт меня?
Рядом с ними Цинь Цяньцянь подшучивала:
— Я тоже хочу за неё замуж, можем сразиться!
Оператор:
— И меня запишите!
— Ты хочешь за неё выйти замуж? — подшучивала ведущая. — Боюсь, твоя старушка мать не согласится, правда?
— Моюй, могу я отвести тебя навестить мою маму? — с нетерпением спросил оператор.
Цяо Моюй смеялась, поднимая кусок хрустящей рыбы и подавая его Е Пэйчэну, который находился далеко от блюда.
— Спасибо, — принял он с легкой улыбкой.
По сравнению с живостью здесь, у двух других групп словно отняли речь.
Доля рыбы Син Ваньшуан тоже была тушеной. Чтобы суп получился хоть немного вкуснее, они вынуждены были довести маленькую рыбку размером с ладонь до состояния кашицы.
Однако рыбный суп все еще не стал полностью белым. На поверхности плавали лишь несколько капель масла, оставляя странное ощущение у зрителей.
С другой стороны, Цяо Жохуань и двое других сидели и беседовали тихим голосом. Хотя они старались казаться расслабленными, их пустые желудки и голод выдавались случайными взглядами, которые они бросали в сторону Цяо Моюй.
Син Ичэнь хорошо следил за своим весом, но это не означало, что он голодал весь год. У него всегда были свои планы, он никогда не придерживался слепых диет или не пропускал три приёма пищи в день.
Сегодня он с нетерпением ждал ужина в лесу с Цяо Жохуань, даже избегал чашку кофе в самолёте, ограничиваясь лишь чистой водой. По прибытии он и представить не мог, что его встретит пустой котел без единого зернышка риса.
Не так далеко звучал смех Цяо Моюй и её товарищей по команде. Он вдруг понял, что с момента его прибытия Цяо Моюй ни разу его не приветствовала.
Была ли она действительно готова вцепиться в Е Пэйчэна, или она играла с ним?
С точки зрения Син Ичэня, Цяо Моюй всегда любила его настолько, что ей было не важно быть испачканной в грязи. Эта мысль была настолько глубоко укоренившейся в нём, что, задумавшись на мгновение, он почувствовал, будто вдруг всё понял.
Возможно, она намеренно демонстрировала свою близость с Е Пэйчэном на его глазах, чтобы он обратил на неё внимание.
Однако, казалось, что ей удалось это, и впервые он был готов предложить ей больше, чем обычно.
Команда программы была очень жестокой. Независимо от того, имели ли другие группы что-то поесть, им приходилось ждать, пока каждая команда не закончит трапезу, прежде чем они могли уйти.
В конце трапезы Цяо Моюй была так сыта, что встала. Вспомнив, что у Цинь Цяньцянь всё ещё болела лодыжка, она присела перед ней и сказала:
— Цяньцянь, я тебя отнесу.
Однако оператор, который закончил свою еду, подошёл и предложил:
— Позвольте мне. Скоро мы будем возвращаться на горную дорогу, как я могу позволить девушке делать такую работу? Моюй, не могли бы вы вместо этого помочь мне нести некоторое съёмочное оборудование?
Цяо Моюй поблагодарила его. Как только она собралась взять оборудование, Е Пэйчэн поднял камеру и штатив и сказал:
— Позволь мне.
Цяо Моюй не привыкла получать помощь от других, так как всегда сама выполняла всю физическую работу.
Она благодарно хлопнула в ладоши, затем пошла рядом с ним в неловкой манере, как будто не привыкшая передавать работу другому.
Позади них операторы из двух других групп взяли на себя ответственность за перенос своих камер.
Всех повели к гостевому дому под руководством старосты деревни.
Дорога впереди была настолько неровной, что один из фотографов, не уделявший внимание, споткнулся и врезался в Е Пэйчэна, из-за чего камерное оборудование упало на землю. Е Пэйчэн наклонился, чтобы поднять его.
Но в этот момент он почувствовал острую боль в руке и невольно застонал.
Рядом Цяо Моюй сузила глаза и воскликнула:
— Змея!
— Моюй, почему ты такая добродетельная жена? Это слишком вкусно! Моюй, у тебя есть парень? А девушка? Как насчёт меня?
Рядом с ними Цинь Цяньцянь подшучивала:
— Я тоже хочу за неё замуж, можем сразиться!
Оператор:
— И меня запишите!
— Ты хочешь за неё выйти замуж? — подшучивала ведущая. — Боюсь, твоя старушка мать не согласится, правда?
— Моюй, могу я отвести тебя навестить мою маму? — с нетерпением спросил оператор.
Цяо Моюй смеялась, поднимая кусок хрустящей рыбы и подавая его Е Пэйчэну, который находился далеко от блюда.
— Спасибо, — принял он с легкой улыбкой.
По сравнению с живостью здесь, у двух других групп словно отняли речь.
Доля рыбы Син Ваньшуан тоже была тушеной. Чтобы суп получился хоть немного вкуснее, они вынуждены были довести маленькую рыбку размером с ладонь до состояния кашицы.
Однако рыбный суп все еще не стал полностью белым. На поверхности плавали лишь несколько капель масла, оставляя странное ощущение у зрителей.
С другой стороны, Цяо Жохуань и двое других сидели и беседовали тихим голосом. Хотя они старались казаться расслабленными, их пустые желудки и голод выдавались случайными взглядами, которые они бросали в сторону Цяо Моюй.
Син Ичэнь хорошо следил за своим весом, но это не означало, что он голодал весь год. У него всегда были свои планы, он никогда не придерживался слепых диет или не пропускал три приёма пищи в день.
Сегодня он с нетерпением ждал ужина в лесу с Цяо Жохуань, даже избегал чашку кофе в самолёте, ограничиваясь лишь чистой водой. По прибытии он и представить не мог, что его встретит пустой котел без единого зернышка риса.
Не так далеко звучал смех Цяо Моюй и её товарищей по команде. Он вдруг понял, что с момента его прибытия Цяо Моюй ни разу его не приветствовала.
Была ли она действительно готова вцепиться в Е Пэйчэна, или она играла с ним?
С точки зрения Син Ичэня, Цяо Моюй всегда любила его настолько, что ей было не важно быть испачканной в грязи. Эта мысль была настолько глубоко укоренившейся в нём, что, задумавшись на мгновение, он почувствовал, будто вдруг всё понял.
Возможно, она намеренно демонстрировала свою близость с Е Пэйчэном на его глазах, чтобы он обратил на неё внимание.
Однако, казалось, что ей удалось это, и впервые он был готов предложить ей больше, чем обычно.
Команда программы была очень жестокой. Независимо от того, имели ли другие группы что-то поесть, им приходилось ждать, пока каждая команда не закончит трапезу, прежде чем они могли уйти.
В конце трапезы Цяо Моюй была так сыта, что встала. Вспомнив, что у Цинь Цяньцянь всё ещё болела лодыжка, она присела перед ней и сказала:
— Цяньцянь, я тебя отнесу.
Однако оператор, который закончил свою еду, подошёл и предложил:
— Позвольте мне. Скоро мы будем возвращаться на горную дорогу, как я могу позволить девушке делать такую работу? Моюй, не могли бы вы вместо этого помочь мне нести некоторое съёмочное оборудование?
Цяо Моюй поблагодарила его. Как только она собралась взять оборудование, Е Пэйчэн поднял камеру и штатив и сказал:
— Позволь мне.
Цяо Моюй не привыкла получать помощь от других, так как всегда сама выполняла всю физическую работу.
Она благодарно хлопнула в ладоши, затем пошла рядом с ним в неловкой манере, как будто не привыкшая передавать работу другому.
Позади них операторы из двух других групп взяли на себя ответственность за перенос своих камер.
Всех повели к гостевому дому под руководством старосты деревни.
Дорога впереди была настолько неровной, что один из фотографов, не уделявший внимание, споткнулся и врезался в Е Пэйчэна, из-за чего камерное оборудование упало на землю. Е Пэйчэн наклонился, чтобы поднять его.
Но в этот момент он почувствовал острую боль в руке и невольно застонал.
Рядом Цяо Моюй сузила глаза и воскликнула:
— Змея!
Вернуться к оглавлению
0 Комментарии