Я даже не сплю в такой громоздкой пижаме, а в Корее 21-го века нет других мест, кроме отелей, где можно увидеть средневековые интерьеры.
Неужели я так много выпила, что потеряла сознание?
Тогда, возможно, это была случайная связь?
Я никогда не вступала в случайные связи, но другого объяснения не находилось, поэтому я только и могла растерянно оглядеться вокруг.
Неподходящая одежда могла означать только одно: кто-то снял мою одежду и переодел меня.
Но на просторной кровати лежала только я. Нигде не виднелось мужчины с широкой спиной и подтянутыми мышцами.
Может быть, он уже ушёл?
Я вспылила от гнева и фыркнула. Я была измотана после трёх дней непрерывной переработки, и как только я вернулась домой, я тут же рухнула и уснула. Независимо от того, сколько я размышляла, я не помнила, что выпила алкоголь.
Тогда что произошло?
Не имея представления о происходящем, я легла и моргнула, но тут тихо открылась дверь после стука.
— Пора вставать, — сказала женщина, вошедшая в комнату.
Эта женщина-блондинка была похожа на ангела с её маленьким лицом и в платье.
Надеюсь, она не настоящий ангел.
Хотя сначала я думала, что это шутка, вскоре уголки моего рта застыли. Дело в том, что я вела такую жизнь, что смерть от переутомления не показалась бы странной.
Вполне логично было бы, если бы появился чернокрылый жнец, но блондинка-ангел для кореянки казалась невозможной, - размышляла я, качая головой, но ничего в голову не приходило.
Оставаясь в постели, я заметила, как она любопытно смотрит на меня и жестикулирует, предлагая встать.
Я поднялась и решила пока следовать за ней.
Спускаясь по длинной лестнице, с которой могла ходить Скарлетт О'Хара, я увидела просторную, но пустую гостиную. Архитектурный стиль здания был нечто несвойственное Корее.
Пройдя через гостиную, я зашла чуть глубже и обнаружила пространство с большим столом и камином. На полках стояла посуда и кухонные принадлежности, что подтверждало, что это кухня.
Две рыжеволосые иностранки за столом смотрели на меня. Я подошла осторожно и спросила, где это и кто они такие.
— Где мы находимся? Кто вы? — осторожно спросила я.
На каждую их фразу я отвечала всё более удивлённым взглядом. Когда я услышала их ответы, моё лицо тоже показалось мне странным.
По мере того как разговор шёл туда-сюда, я вскоре погрузилась в неконтролируемое замешательство.
Блондинка представилась как Элла, а рыжие девушки — как Тримейн и Дризелла.
Вспоминая это имя, я осознала, что это имена Золушки, её мачехи и дочери.
Сначала я подумала, что эти люди обманывают меня.
— Так что же вы пытаетесь у меня выманить? — рассмеялась я.
Однако, в ходе нашего разговора, я вдруг поняла, что удивительно хорошо говорю на иностранном языке. Ведь наш разговор не вёлся на корейском.
— Удивительно, я говорю на иностранном языке, — подумала я.
Хотя было очевидно, что это иностранный язык, я не могла понять, английский это или французский. Несмотря на то, что я знала, что это совершенно другой язык, я не могла определить, не находилась ли я под гипнозом.
Тем не менее, было удивительно, что иностранный язык так легко шёл у меня с языка. Ведь из-за вредных последствий зубрёжки английского моё сердцебиение учащалось при виде иностранцев, и я старалась избегать их на улице, если были признаки, что они могут спросить дорогу.
Слова, которые звучали ясно, стали замедляться, и на меня напала холодная дрожь.
— Этого не может быть, это смешно, — думала я, с бешено скачущим сердцем и качая головой.
И в тот момент, когда я посмотрела в зеркало, висящее на стене гостиной, я не могла не воспроизвести выражение лица из картины Мунка «Крик», срывая красные волосы с головы.
Я потёрла глаза и снова посмотрела, но в зеркале стояло совершенно другое лицо.
— Я знаю, что это значит быть ошеломлённой до безмолвия, — подумала я.
Как бы то ни было, это было абсурдно. Ведь в реальной жизни такое невозможно.
Как я была ошарашена, я желала, чтобы это место было загробной жизнью. Тогда я смогу встретить своих родителей, погибших в аварии в старшей школе.
Может быть, это сон?
Да. Я сплю. Вот почему я могла говорить на неизвестном иностранном языке.
Тогда я почувствовала облегчение и успокоилась.
«Верно. Разве это логично?» — спросила я себя.
Я плакала, смеялась, и устраивала сцены, а те, кто были рядом, смотрели на меня, как на сумасшедшую.
Неважно. Это всё равно сон, который исчезнет, когда я проснусь.
Успокоившись, я начала есть еду, которая была на столе.
Но даже во сне еда была такой невкусной, что у меня даже мурашки по коже побежали.
Так безвкусно, что я едва сдержалась от фразы «Знаешь ли ты, что такое кимчи?».
— По доброте, можно было бы дать мне хотя бы лобстера, — бормотала я и насильно опустошала тарелку, а затем, словно турист на европейском туре, осматривала дома, похожие на старинные замки.
После того, как я целый день блуждала по большому дому, я быстро устала. Поэтому я быстро легла спать. Но когда я проснулась, это была та же комната снова.
«Кажется, я как главный герой в фильме, где каждый день повторяется», — подумала я.
Хотелось верить, что это сон, но чем дальше, тем он казался реальнее.
Пока я постоянно сомневалась во всём, они давали мне подробную информацию о том, что я спрашивала, с любопытными лицами.
Я несколько раз теряла сознание и просыпалась, но ничего не менялось.
«Как бы я ни боролась, факт того, что я сестра Золушки, никогда не изменится», — осознала я.
Было бы правильно сказать, что мы едим, чтобы не умереть. Всё, что я ела, на самом деле имело вкус лишь исходных ингредиентов.
«Как же мне хочется рамена», — подумала я, глядя на сидящих вокруг меня людей, пока пережёвывала сухое мясо без жира.
Я могла бы поверить, если бы проснулась Золушкой, но когда я проснулась, я оказалась сестрой Золушки.
Это так смешно, что я не могла перестать смеяться.
Так так.
Иногда вместе со звуком горящего дерева летали пепел и искры.
Лицо Эллы, сидящей ближе всего к печи, светилось. Она и так была красива, но при таком освещении выглядела ещё прекраснее.
Спустя несколько дней наблюдения, кажется, у этого ребёнка есть милая, но немного четырёхмерная сторона. Как бы это сказать? Это как видеть нового сотрудника, который никогда не хочет быть стрелком.
Кроме того, хотя у неё были лучшие привычки в еде среди нас четверых, она поддерживала самое стройное тело, возможно, из-за большой активности.
Нужно будет ещё по наблюдать, чтобы узнать, но точно можно сказать, что она персонаж, которого сложно описать одним словом.
Переведя взгляд на Тримейн, сидящую напротив, я задумалась.
Она мать, которую я не могу назвать матерью. Внезапно мне показалось, что я похожа на Хон Гиль-Донга.
Внимательно рассматривая её, я заметила, что её черты лица довольно красивы. Она не казалась чувственной, но в отличие от большинства её изображений, её глаза не были пронзительными, а голос - тихим.
Дризелла была на стороне красоты. Качество зеркала было не очень хорошим, поэтому я не могла рассмотреть себя внимательно, но я тоже была красивой.
Хмммм.
Возможно, это было за пределами принятия, последней из пяти стадий эмоциональных изменений, через которые проходят люди: отрицание, гнев, компромисс, депрессия и принятие.
Может быть, я уже достигла нирваны.
Причина, по которой я сдалась быстрее, чем думала, может быть, было благодаря героиням романтических фэнтезий, которые я читала, на которые я усердно тратила все свои деньги.
Может быть, я наполовину сумасшедшая, но я решила думать позитивно.
Возможно, это потому, что я, к счастью, не была ни сварливой, ни как собачье дерьмо. В противном случае я могла бы сейчас приседать у реки, чистя кастрюли какого-нибудь дворянина.
Моё тело, которое было на десять лет моложе, также сыграло свою роль. В Корее мне было 31 год, но вдруг я потеряла 14 лет и стала 17-летней.
Конечно, я выглядела немного более зрелой, чем азиаты, но я была намного свежее, чем 31-летняя Ким Джин-ёнг.
Кроме того, я узнала ещё несколько вещей.
Хотя семья была немного бедной из-за налогов, я действительно была графиней.
Но это оказалось ничем. Дело в том, что мы были бедны из-за дома и недвижимости, так как у нас не было достаточно наличности для еды и расходов, несмотря на большое поместье и величественный особняк.
Несмотря на это, отец Эллы хотел сохранить социальное достоинство и репутацию своего аристократического статуса, и расходы продолжались.
После смерти мужа у Тримейн финансы стали ещё более ограниченными. Она не голодала сразу, но знала, что теперь придётся отказаться от многих привычек аристократии.
Тримейн уволила большинство слуг, оставив лишь минимум, которые были необходимы для управления домом. Экономя на еде и одежде, они были аристократами, но не жили как аристократы.
Мне не нравилось видеть бедного женского персонажа даже в книге, поэтому пришлось принять реальность.
Это был результат осознания того, что даже если я пожалуюсь, это только затруднит мою жизнь, и проблемы останутся нерешёнными.
Я решила использовать свои силы, вспоминая поговорку о том, что направление ветра изменить нельзя, но паруса можно настроить по-другому.
Теперь мне больше не нужно ездить на работу в переполненных автобусах, и я больше не буду слушать нытьё начальника.
К тому же, я была аристократкой и, превыше всего, имела семью.
Будет трудно, но я должна выдержать.
В будущем мне предстоит начать новую жизнь здесь.
0 Комментарии