Я в молодости туманно предполагал, что если у кого-то такого пустого, как я, и будет друг, то этот друг должен быть таким же пустым. Если бы я когда-нибудь встретил человека, который был бы воплощением «ничего не имеющего» — без друзей или любовников, без превосходных качеств или гордых переживаний, даже без единого теплого воспоминания — я предположил, что это будет первый раз, когда я мог бы назвать кого-то другом.
Эмори был моим первым — и пока последним — другом, но вопреки моим предположениям, он был «имеющим». У него было множество друзей, он часто менял романтических партнеров, владел тремя языками и был готов к трудоустройству в ведущей корпорации в то время, когда я встретил его. По сути, он был моей полной противоположностью во всем.
Я сблизился с Эмори летом, когда мне было 16 лет. Тогда мы оба учились в одном университете и жили в одном жилом комплексе. Я жил в квартире 201, а он — в 203, через две двери, так что я часто видел, как он приводил девушку. Кем именно она была, менялось почти каждый месяц, и все они были исключительно красивыми. Я иногда видел его и на кампусе, всегда в окружении множества друзей и смеющегося. Когда происходило какое-то школьное мероприятие, он обычно был в центре внимания. Его одно появление на сцене вызывало бурные овации.
«Ах, такие жизни существуют», — часто думал я. Он жил в мире, о котором моё воображение и не могло мечтать.
Каково это — считать любовь окружающих само собой разумеющимся?
Почему парень настолько популярный, как Эмори, решил подружиться с таким изгнанником, как я, я до сих пор не знаю. Возможно, это было своего рода культурным обменом. Возможно, он также нашел во мне мир, который не мог себе представить, и решил наблюдать за мной вблизи, как за социологическим экспериментом.
Если не это, то возможно, он видел во мне кого-то, кому можно рассказывать тайны, зная, что я не смогу их распространить. У него было много поклонников, но это также означало, что хотя бы несколько человек считали его врагом. Может быть, я был идеальным партнером, кому можно доверить секреты, которые он не хотел, чтобы эти люди узнали.
В любом случае, мы стали друзьями. На этом всё и закончилось. И это произошло благодаря тому, что Эмори подошёл ко мне. Он общался со мной, считая, что его нельзя отвергнуть, и с таким отношением я тоже почувствовал, что с моей стороны было бы не правильно отказывать ему. Ага, подумал я: таким образом люди, выросшие в любви, становятся ещё более любимыми.
У меня вообще не было тем для разговора, которыми я мог бы поделиться с другими, так что он всегда говорил, когда мы были вместе. Я просто слушал его, иногда давая неосведомлённый комментарий, если мне хотелось. Я предполагал, что он скоро разочаруется в моей пустоте и естественным образом отстранится, но, как оказалось, мы сохранили эти отношения до сих пор, даже после того, как он окончил колледж и уехал далеко.
Мы встречались впервые за шесть месяцев. Эмори не звонил и не спрашивал о моих планах, ничего такого преднамеренного; он просто внезапно появился у меня дома. Когда я открыл дверь, он сказал: «Привет», и поднял сумку, которую нес. Внутри были две шестёрки пива. Всё было так же, как и тогда. За мгновение эти шесть месяцев пустоты заполнились.
Я наугад выбрал несколько закусок к напиткам, оставил на себе повседневную одежду и вышел в сандалиях. Эмори молча кивнул и пошёл, и я последовал за ним.
Ему не нужно было говорить ни слова. Нашим местом назначения был местный детский парк.
Это был заброшенный парк. Он был покрыт густыми сорняками, так что с расстояния казался совершенно пустым участком. Все игровые устройства заржавели, и казалось, что одного касания было достаточно, чтобы подхватить какую-то таинственную болезнь. Мы привыкли напиваться в этом месте, где умирали детские мечты.
Луна была прекрасной той ночью. В тесном парке, окружённом деревьями, был только один фонарный столб перед качелями, и даже он больше не получал питания. Но благодаря лунному свету, можно было едва различить форму игрового оборудования.
Мы раздвинули кусты, чтобы войти внутрь. Как бы по указанию, Эмори сел на панду, а я — на коалу. Скамейки в углу слишком сильно заросли сорняками, чтобы на них сидеть, так что мы использовали животных на пружинах в качестве стульев. Они были ужасно неустойчивыми и неудобными, но всё же лучше, чем сидеть на земле.
После того как мы открыли наши пивные банки, мы начали пить, даже не предлагая тост друг другу. Вероятно, прошло некоторое время с момента покупки, потому что пиво уже начало теплеть. Тем не менее, на открытом воздухе оно было вкусным.
Есть небольшая история о том, почему мы начали пить в парке. За год до моего зачисления кто-то в нашей школе умер от острого алкоголизма. Поскольку покойный был несовершеннолетним, местные магазины стали гораздо строже проверять удостоверения личности. Поэтому мы установили практику: Эмори покупал пиво, я обеспечивал закуски, и мы с ним пили в парке.
Так как мы жили в одном жилом комплексе, на самом деле мы могли бы пить просто в одной из наших комнат, но у Эмори была убеждённость, что «чем дальше ты от дома, тем вкуснее пиво». Это привело нас к поискам места в пешей доступности, где мы могли бы пить, не беспокоясь о зрителях, и так мы нашли этот парк.
— Как у тебя в последнее время? Что-нибудь интересное произошло? — спросил Эмори, явно не ожидая многого.
— Нет. Как обычно, живу, как одинокий старик, — ответил я. — А у тебя, Эмори? Что-нибудь интересное случилось?
Он посмотрел в ночное небо и подумал примерно 40 секунд.
— Один мой друг попался на аферу.
— На аферу?
Он кивнул.
— Знаешь, те аферы со знакомствами. Используют романтические чувства, чтобы продавать картины, заставляют покупать квартиры, что угодно. Это совершенно обычная и скучная афера, но показания моего друга были довольно интересными.
Жертвой был мужчина по имени Окано, а аферистка представилась Икедой.
Вот как всё произошло. Однажды Окано получил сообщение в социальных сетях. Отправителем была женщина по имени Икеда, и в сообщении было написано: «Я была твоей одноклассницей в начальной школе. Не помнишь меня?»
Он перерыл свои воспоминания, но не мог вспомнить никакой девушки по имени Икеда. Подумав, что это может быть какой-то обман, он решил проигнорировать сообщение, а на следующий день получил ещё одно.
«Прошу прощения за странное сообщение из ниоткуда. Мне в последнее время так одиноко, что это сводит меня с ума. Я так обрадовалась, когда узнала, что старый знакомый живёт в том же городе, что и я, и отправила это. Не нужно отвечать».
Это заставило Окано внезапно забеспокоиться. Возможно, он просто забыл, и на самом деле знал девушку по имени Икеда. Возможно, игнорирование её сообщения обидело её. Возможно, он оттолкнул девушку, хватавшуюся за соломинку из-за невыносимой одиночества, ещё глубже в бездну.
Все эти переживания привели его к тому, что он ответил женщине, называвшей себя Икедой. Оттуда начались их отношения. Икеда была очень милой девушкой, так что Окано влюбился в неё, даже не осознав этого.
Через два месяца он купил дорогую картину, а на следующий день девушка по имени Икеда исчезла.
— Стоит отметить, что этот парень Окано не глуп, — добавил Эмори. — Он учится в довольно хорошем учебном заведении и много читает. У него быстрый ум, и он осторожнее большинства. И тем не менее, он попался на самую старую уловку. Почему, как ты думаешь?
— Слишком добр, может быть?
Эмори покачал головой.
— Он был одинок.
— Ах. — Подумав немного, я кивнул в знак согласия.
Он продолжил:
— Действительно интересно то, что даже после того, как Икеда удалила свои социальные сети, Окано твёрдо верил, что она действительно была его одноклассницей в начальной школе. В его голове есть реальные воспоминания. Он способен вспомнить прошлое, проведённое в классе с маленькой Икедой. Неважно, существовала ли такая одноклассница на самом деле.
— Ты хочешь сказать... что у него могли быть имплантированы Мимори без его ведома?
— Нет. Это было бы слишком дорого, что не очень подходит для аферы.
— Тогда почему?
— Он, наверное, сам подсознательно переписал свои воспоминания, — смеясь, сказал Эмори. — Воспоминания так легко искажаются из-за твоих чувств. Для этого не нужны наноботы — люди изменяют свои воспоминания каждый день. Амагаи, ты знаешь о дело Феллз Эйкрс?
Я никогда о нём не слышал.
— Проще говоря, это модельный пример того, насколько ненадежными могут быть уголовные показания. Если тебя снова и снова спрашивают: «Это случилось с вами?», ты начинаешь чувствовать, что это действительно произошло с тобой. Так что, когда Икеда снова и снова говорила Окано: «ты был моим одноклассником», он начал в это верить. Возможно, он хотел, чтобы её слова были правдой, и это дало толчок для изменения его воспоминаний. Хотя Окано мог просто проверить школьный альбом и увидеть, что такой одноклассницы по имени Икеда не было, он этого не сделал. Другими словами, его обманули, потому что он хотел быть обманутым.
Эмори был моим первым — и пока последним — другом, но вопреки моим предположениям, он был «имеющим». У него было множество друзей, он часто менял романтических партнеров, владел тремя языками и был готов к трудоустройству в ведущей корпорации в то время, когда я встретил его. По сути, он был моей полной противоположностью во всем.
Я сблизился с Эмори летом, когда мне было 16 лет. Тогда мы оба учились в одном университете и жили в одном жилом комплексе. Я жил в квартире 201, а он — в 203, через две двери, так что я часто видел, как он приводил девушку. Кем именно она была, менялось почти каждый месяц, и все они были исключительно красивыми. Я иногда видел его и на кампусе, всегда в окружении множества друзей и смеющегося. Когда происходило какое-то школьное мероприятие, он обычно был в центре внимания. Его одно появление на сцене вызывало бурные овации.
«Ах, такие жизни существуют», — часто думал я. Он жил в мире, о котором моё воображение и не могло мечтать.
Каково это — считать любовь окружающих само собой разумеющимся?
Почему парень настолько популярный, как Эмори, решил подружиться с таким изгнанником, как я, я до сих пор не знаю. Возможно, это было своего рода культурным обменом. Возможно, он также нашел во мне мир, который не мог себе представить, и решил наблюдать за мной вблизи, как за социологическим экспериментом.
Если не это, то возможно, он видел во мне кого-то, кому можно рассказывать тайны, зная, что я не смогу их распространить. У него было много поклонников, но это также означало, что хотя бы несколько человек считали его врагом. Может быть, я был идеальным партнером, кому можно доверить секреты, которые он не хотел, чтобы эти люди узнали.
В любом случае, мы стали друзьями. На этом всё и закончилось. И это произошло благодаря тому, что Эмори подошёл ко мне. Он общался со мной, считая, что его нельзя отвергнуть, и с таким отношением я тоже почувствовал, что с моей стороны было бы не правильно отказывать ему. Ага, подумал я: таким образом люди, выросшие в любви, становятся ещё более любимыми.
У меня вообще не было тем для разговора, которыми я мог бы поделиться с другими, так что он всегда говорил, когда мы были вместе. Я просто слушал его, иногда давая неосведомлённый комментарий, если мне хотелось. Я предполагал, что он скоро разочаруется в моей пустоте и естественным образом отстранится, но, как оказалось, мы сохранили эти отношения до сих пор, даже после того, как он окончил колледж и уехал далеко.
Мы встречались впервые за шесть месяцев. Эмори не звонил и не спрашивал о моих планах, ничего такого преднамеренного; он просто внезапно появился у меня дома. Когда я открыл дверь, он сказал: «Привет», и поднял сумку, которую нес. Внутри были две шестёрки пива. Всё было так же, как и тогда. За мгновение эти шесть месяцев пустоты заполнились.
Я наугад выбрал несколько закусок к напиткам, оставил на себе повседневную одежду и вышел в сандалиях. Эмори молча кивнул и пошёл, и я последовал за ним.
Ему не нужно было говорить ни слова. Нашим местом назначения был местный детский парк.
Это был заброшенный парк. Он был покрыт густыми сорняками, так что с расстояния казался совершенно пустым участком. Все игровые устройства заржавели, и казалось, что одного касания было достаточно, чтобы подхватить какую-то таинственную болезнь. Мы привыкли напиваться в этом месте, где умирали детские мечты.
Луна была прекрасной той ночью. В тесном парке, окружённом деревьями, был только один фонарный столб перед качелями, и даже он больше не получал питания. Но благодаря лунному свету, можно было едва различить форму игрового оборудования.
Мы раздвинули кусты, чтобы войти внутрь. Как бы по указанию, Эмори сел на панду, а я — на коалу. Скамейки в углу слишком сильно заросли сорняками, чтобы на них сидеть, так что мы использовали животных на пружинах в качестве стульев. Они были ужасно неустойчивыми и неудобными, но всё же лучше, чем сидеть на земле.
После того как мы открыли наши пивные банки, мы начали пить, даже не предлагая тост друг другу. Вероятно, прошло некоторое время с момента покупки, потому что пиво уже начало теплеть. Тем не менее, на открытом воздухе оно было вкусным.
Есть небольшая история о том, почему мы начали пить в парке. За год до моего зачисления кто-то в нашей школе умер от острого алкоголизма. Поскольку покойный был несовершеннолетним, местные магазины стали гораздо строже проверять удостоверения личности. Поэтому мы установили практику: Эмори покупал пиво, я обеспечивал закуски, и мы с ним пили в парке.
Так как мы жили в одном жилом комплексе, на самом деле мы могли бы пить просто в одной из наших комнат, но у Эмори была убеждённость, что «чем дальше ты от дома, тем вкуснее пиво». Это привело нас к поискам места в пешей доступности, где мы могли бы пить, не беспокоясь о зрителях, и так мы нашли этот парк.
— Как у тебя в последнее время? Что-нибудь интересное произошло? — спросил Эмори, явно не ожидая многого.
— Нет. Как обычно, живу, как одинокий старик, — ответил я. — А у тебя, Эмори? Что-нибудь интересное случилось?
Он посмотрел в ночное небо и подумал примерно 40 секунд.
— Один мой друг попался на аферу.
— На аферу?
Он кивнул.
— Знаешь, те аферы со знакомствами. Используют романтические чувства, чтобы продавать картины, заставляют покупать квартиры, что угодно. Это совершенно обычная и скучная афера, но показания моего друга были довольно интересными.
Жертвой был мужчина по имени Окано, а аферистка представилась Икедой.
Вот как всё произошло. Однажды Окано получил сообщение в социальных сетях. Отправителем была женщина по имени Икеда, и в сообщении было написано: «Я была твоей одноклассницей в начальной школе. Не помнишь меня?»
Он перерыл свои воспоминания, но не мог вспомнить никакой девушки по имени Икеда. Подумав, что это может быть какой-то обман, он решил проигнорировать сообщение, а на следующий день получил ещё одно.
«Прошу прощения за странное сообщение из ниоткуда. Мне в последнее время так одиноко, что это сводит меня с ума. Я так обрадовалась, когда узнала, что старый знакомый живёт в том же городе, что и я, и отправила это. Не нужно отвечать».
Это заставило Окано внезапно забеспокоиться. Возможно, он просто забыл, и на самом деле знал девушку по имени Икеда. Возможно, игнорирование её сообщения обидело её. Возможно, он оттолкнул девушку, хватавшуюся за соломинку из-за невыносимой одиночества, ещё глубже в бездну.
Все эти переживания привели его к тому, что он ответил женщине, называвшей себя Икедой. Оттуда начались их отношения. Икеда была очень милой девушкой, так что Окано влюбился в неё, даже не осознав этого.
Через два месяца он купил дорогую картину, а на следующий день девушка по имени Икеда исчезла.
— Стоит отметить, что этот парень Окано не глуп, — добавил Эмори. — Он учится в довольно хорошем учебном заведении и много читает. У него быстрый ум, и он осторожнее большинства. И тем не менее, он попался на самую старую уловку. Почему, как ты думаешь?
— Слишком добр, может быть?
Эмори покачал головой.
— Он был одинок.
— Ах. — Подумав немного, я кивнул в знак согласия.
Он продолжил:
— Действительно интересно то, что даже после того, как Икеда удалила свои социальные сети, Окано твёрдо верил, что она действительно была его одноклассницей в начальной школе. В его голове есть реальные воспоминания. Он способен вспомнить прошлое, проведённое в классе с маленькой Икедой. Неважно, существовала ли такая одноклассница на самом деле.
— Ты хочешь сказать... что у него могли быть имплантированы Мимори без его ведома?
— Нет. Это было бы слишком дорого, что не очень подходит для аферы.
— Тогда почему?
— Он, наверное, сам подсознательно переписал свои воспоминания, — смеясь, сказал Эмори. — Воспоминания так легко искажаются из-за твоих чувств. Для этого не нужны наноботы — люди изменяют свои воспоминания каждый день. Амагаи, ты знаешь о дело Феллз Эйкрс?
Я никогда о нём не слышал.
— Проще говоря, это модельный пример того, насколько ненадежными могут быть уголовные показания. Если тебя снова и снова спрашивают: «Это случилось с вами?», ты начинаешь чувствовать, что это действительно произошло с тобой. Так что, когда Икеда снова и снова говорила Окано: «ты был моим одноклассником», он начал в это верить. Возможно, он хотел, чтобы её слова были правдой, и это дало толчок для изменения его воспоминаний. Хотя Окано мог просто проверить школьный альбом и увидеть, что такой одноклассницы по имени Икеда не было, он этого не сделал. Другими словами, его обманули, потому что он хотел быть обманутым.
0 Комментарии