Его семья была не в ладах с финансами, и чтобы помочь домашнему бюджету, родители отправили его во дворец в молодом возрасте, чтобы он стал евнухом.
Там было много людей, подобных ему.
Иногда он задумывался над тем, почему именно он, а не его старший брат или кто-то другой.
Но каждый раз, когда он думал таким образом, в его сердце возникала другая мысль: если бы не нужда в средствах к существованию, любящие родители никогда бы не отправили своего собственного сына во дворец, чтобы того кастрировали.
Если бы он не попал во дворец, возможно, он бы уже умер от голода или болезни.
Таким образом, вся его обида постепенно угасала.
Поэтому Чжэн Бао стал одним из редких спокойных людей во дворце.
Здесь много людей, которые соперничали друг с другом, а также заговорщиков. Большинство из них руководствуются чувством неудовлетворённости и зависти, стремясь выделиться и стать лучше других.
Но он не хотел этого.
Во дворце он не ссорился и не соперничал, спокойно выполнял свои обязанности, не вмешивался в интриги и ждал того момента, когда его выпустят на свободу по достижению определенного возраста, чтобы он смог вернуться домой, увидеть улыбающиеся лица своей семьи, которые будут готовить ему горячую кашу и заваривать чай.
Однако вчера...
Любимая императрицей чаша Цзяньджань не была разбита им, но когда он, следуя приказу дворянки, взял коробку с верхней полки, она уже была разбита внутри.
Этот предмет был привезен императрицей из дома её матери и часто использовался для того, чтобы напоминать о близких. Он находился в области ответственности Чжэн Бао.
Однажды, когда его достали, чтобы рассмотреть, он оказался разбитым. Гнев императрицы и наказание Чжэн Бао были более чем ожидаемыми. Чжэн Бао смирился с наказанием.
Но когда он стоял на коленях перед воротами Куньнина, и все проходящие служители и евнухи смотрели на него с удивлением, он не мог не задуматься: как могла чаша Цзяньджань, которая аккуратно лежала в коробке, так просто разбиться? И ни один из евнухов, которые раньше были с ним дружны, не вступился за него.
Хотя Чжэн Бао и привык к холодному цинизму людей во дворце, это всё равно заставляло его чувствовать холод в зубах.
И вот тут появилась Цзян Сюэнин. Её нежный голос, звучащий немного искусственно, напоминал о тех хрупких и слабых наложниц с заднего двора. Её голос был немного робким и стеснительным.
Чжэн Бао в тот момент подумал, что это, наверное, какая-то капризная девушка из благородной семьи. Но кто бы мог подумать, что именно эта «капризная девушка» одним простым словом избавила его от строгого наказания Куньнина. Спасение Чжэн Бао на поверхности, конечно, обеспечила принцесса Лэ Ян.
Все, кто провели во дворце более двух лет, могли понять, что истинным спасителем Чжэн Бао была Цзян Сюэнин. Конечно, он должен помнить о благодеянии принцессы Лэ Ян, но на самом деле ему следовало благодарить именно эту девушку, Цзян, вторую мисс.
Она просто проходила мимо и не знала его раньше. Даже его старые друзья не решались просить о милости для него в такой момент, а вот она, человек, которого он встретил случайно, заступилась за него и решила его защитить.
Чжэн Бао почувствовал, будто это был луч света, пробивающийся сквозь темноту. Хоть он и был лишь немного теплым, но для путника, заблудившегося в зимней стуже, оно становилось символом веры в добро и красоту мира, в скорое прибытие весеннего солнца.
Он пришел с непонятной радостью в сердце. Но вот девушка Цзян, которая спасла его тогда, говорит ему:
– Я спасла тебя не без корысти.
Чжэн Бао на мгновение оказался в замешательстве, едва сообразив, что она сказала, и в его сердце что-то легко упало вниз.
Он молча смотрел на Цзян Сюэнин, не находя слов. Но она спросила его:
– Ты разочарован?
Разочарован? Возможно, это не совсем то слово.
Но всё же нельзя отрицать, что у Чжэн Бао появилось некоторое чувство одиночества, ведь он думал, что эта девушка отличается от других людей во дворце.
Медленно, Чжэн Бао сказал:
– Вы сбиваете меня с толку.
Цзян Сюэнин сама не могла объяснить, почему в тот момент она сказала те слова. Возможно, она просто чувствовала, что не заслуживает?
Она улыбнулась:
– Так ты пришёл отплатить долг?
Чжэн Бао ответил:
– Я действительно так и планировал.
Цзян Сюэнин слегка приподняла бровь:
– А сейчас как?
Возможно, из-за её расслабленного настроения Чжэн Бао тоже невольно почувствовал себя более свободным. Он почувствовал, что тяжелые мысли в его сердце стали легче. Глядя на Цзян Сюэнин, он вдруг понял, что она смотрит на него очень серьёзно.
Это был тот же взгляд, которого он увидел в день, когда она его спасла – под ярким образом скрывалась колючка.
И тут его охватило ощущение замешательства: чем она отличается? Все во дворце пытаются скрыть своё истинное лицо, нанося слой за слоем масок. А эта девушка перед ним так открыто говорит о своих скрытых мотивах. Если бы все во дворце были такими открытыми, откуда бы взялись все эти интриги и пороки?
Он вдруг не удержался и улыбнулся, глаза согнулись, словно два новых полумесяца. И тут он сказал:
– После того, как вы спасли меня, если бы вы ничего не сказали, цели действительно могли быть нечистыми. Но раз вы сами об этом сказали, цель становится вполне чистой.
Цзян Сюэнин кивнула:
– Так и есть, я хотела одолжить тебе услугу, чтобы ты в свою очередь помог мне.
Чжэн Бао удивился и сказал:
– Вы очень откровенны.
Цзян Сюэнин пробормотала:
– Это потому, что ты не видел меня лицемерной.
Однако она сказала это очень тихо. Затем продолжила:
– В конце концов, слышала, что управляющий Чжэн – честный и добрый человек. Если у тебя есть верность, её следует отдать тому, кто этого заслуживает. Я же спасла тебя и сказала, что это из добрых побуждений, а потом ты обнаруживаешь, что я не такой уж хороший человек. Разве это не будет значить, что я подняла камень, чтобы уронить его на свою ногу? Будь спокоен, я буду находиться во дворце всего полгода. Я буду вести себя честно и не буду вредить другим, просто боюсь, что в один прекрасный день окажусь в трудной ситуации, одинокой и без поддержки. Поэтому хочу заранее найти кого-нибудь, кто бы позаботился обо мне, чтобы в случае чего я не оказалась врасплох. Не знаю, желает ли управляющий Чжэн помочь мне?
Чжэн Бао привык к тому, что люди во дворце говорят наполовину загадочно, «понять можно, но не выразить словами», и уже давно не слышал таких прямых слов. Поэтому, услышав это, он невольно огляделся по сторонам, чтобы проверить, нет ли рядом посторонних.
Но оглянувшись, он ощутил какую-то странную печаль. За эти годы во дворце он, видимо, был приручен этим имперским дворцом, так что, хотя у него и не было злых намерений, он всё равно боялся, что стены могут иметь уши.
Перед Чжэн Бао стояла Цзян, вторая мисс, которая, конечно, была любимицей принцессы Лэ Ян и могла влиять на неё. Но ведь во дворце часто случалось, что сегодня ты на вершине, а завтра уже в позоре. Разве заранее подготовиться к возможным трудностям — это плохо?
К тому же, независимо от её намерений, она спасла его. Чжэн Бао обнаружил, что ему трудно отказать, или, может быть, его сердце не хотело отказывать. Закатное солнце пробивалось сквозь темные облака, озаряя алые стены дворца и отражаясь красным светом на его изящном, но исцарапанном лице, делая его взгляд теплым и растопленным.
Цзян Сюэнин вдруг осознала, что этот молодой евнух действительно красив.
Чжэн Бао, обдумав, ответил:
– Вы мой благодетель. Если вы действительно не собираетесь вредить, то почему бы мне не помочь?
«Ты действительно согласился», — хотя она и ожидала такого ответа, всё же была удивлена его лёгкостью. В уголках её глаз и бровей появилась радость, но затем она пришла в себя и сказала:
– Когда я спасла тебя, мои намерения были нечисты. Я нехороший человек. Могу ли я всё равно считаться твоим благодетелем?
Чжэн Бао улыбаясь посмотрел на неё:
– Некоторые вещи следует оценивать по действиям, а не по намерениям. Если судить по намерениям, разве в мире найдется хороший человек?
«Если судить по намерениям, разве в мире найдется хороший человек?» – После этих слов Цзян Сюэнин на мгновение остолбенела.
В этот момент Чжэн Бао заметил, что на лице Цзян Сюэнин появилось выражение грусти, будто она погрузилась в какие-то невыразимые воспоминания. Но в конце концов, на её губах появилась улыбка, и тогда в её грусти вспыхнула какая-то яркость, даже гордость, словно она чувствовала себя частью чего-то важного.
Она уверенно сказала ему:
– Есть.
Чжэн Бао ошеломлённо спросил:
– Кто?
Цзян Сюэнин, почему-то обрадовавшись, прошла несколько шагов вперёд, с руками за спиной, затем остановилась и повернулась к нему с радостной улыбкой на лице, сказав:
– Если будет шанс, я представлю его тебе.
Сумерки уже опустились на тяжёлые здания Запретного города. Но шаги девушки по дворцовым дорожкам казались легкими и беззаботными. Чжэн Бао, глядя на её удаляющуюся фигуру, сам не знал почему, но тоже улыбнулся и вдруг подумал:
– Такая лёгкость, наверное, относится к человеку, который дорог её сердцу, верно?
После неожиданно лёгкого разговора с Чжэн Бао, Цзян Сюэнин вернулась в свои покои в Янчжи Чжай в прекрасном настроении.
Её комната была полностью переоборудована. Когда она вошла, её взгляд охватили шёлковые ткани, мягкие подушки и яркие узоры. Вазы были заменены на белый фарфор, круглый столик — на изысканный стол из красного дерева с резьбой и лаком, а обычная бумага на письменном столе — на высококачественную белую бумагу. Всё вокруг было настолько изысканным, что казалось, будто ни одна деталь не была упущена.
Комната была даже лучше, чем её девичья спальня в семейном поместье.
«Если бы принцесса Лэ Ян была бы мужчиной, то было бы замечательно», – Цзян Сюэнин бросилась на мягкий диван, удобно устроилась на шелковой подушке, и вздохнула: «Поддерживать её как императора, а я была бы императрицей... это было бы прекрасно...»
Конечно, это были лишь её размышления. В её сердце был только Чжан Чжэ, и никто другой ей не нравился.
Вечером после ужина все в Янчжи Чжай собрались в павильоне Лю Шуэй, чтобы вместе повторить изученное сегодня и заранее ознакомиться с материалом, которого учитель предложит завтра.
Хотя Цзян Сюэнин часто не ладила с большинством присутствующих, она все равно должна была быть на таких мероприятиях. Ведь у таких, как Сяо Шу и Чэнь Шуи, знания были на высоком уровне, и иногда они помогали другим разобраться в сложных вопросах. Несмотря на мелкие разногласия между ними, знание не имеет ничего общего с личными отношениями. Если есть возможность узнать больше, почему бы и нет?
Поэтому, когда пришло время, Цзян Сюэнин уже была на месте с книгой в руках.
Но в это время еще не все пришли, и обсуждение по учёбе еще не началось, так что все весело болтали и смеялись. Яо Си снова стала центром внимания всех.
Чжоу Баоин была самой активной и бесстрашной из всех. Она подошла и схватила Яо Си за руку, энергично треся её:
– Сестра Яо Си расскажи нам! Мы все видели сегодня утром, как ты передавала письмо дворецкому. Ты сначала была спокойна, но когда заметила нас, твоё лицо покраснело. Скорее говори, это что-то связанное с твоим возлюбленным?
Цзян Сюэнин, которая только что открыла книгу, вдруг замерла.
Яо Си, смущённо отмахиваясь, воскликнула:
– Да как же вы надоели, все только и знают, как доставать меня!
Ю Юэ смеялась, прикрывая рот рукой:
– Тот уже сам умно отказался от брака, так что сестра Яо Си, может и не напрягаться. Как можно не найти хорошую партию в будущем?
Все кивали в знак согласия. Но неожиданно Яо Си посмотрела на Ю Юэ и покачала головой:
– Не совсем так.
Ю Юэ не поняла:
– Как это не так?
В комнате наступила тишина, все удивлённо смотрели на Яо Си.
На её светлых щеках появился румянец, который постепенно стал ярче. Она слегка укусила губу и опустила глаза с тысячей оттенков смущения, сказав:
– Я передумала. Он хочет отказаться, но так просто не получится. Если он отменит помолвку, люди будут обсуждать меня. Ну и что, если он из неблагополучной семьи или заботится о вдове-матери, это не важно. У меня есть всё, и мне не нужно, чтобы он беспокоился обо мне.
Там было много людей, подобных ему.
Иногда он задумывался над тем, почему именно он, а не его старший брат или кто-то другой.
Но каждый раз, когда он думал таким образом, в его сердце возникала другая мысль: если бы не нужда в средствах к существованию, любящие родители никогда бы не отправили своего собственного сына во дворец, чтобы того кастрировали.
Если бы он не попал во дворец, возможно, он бы уже умер от голода или болезни.
Таким образом, вся его обида постепенно угасала.
Поэтому Чжэн Бао стал одним из редких спокойных людей во дворце.
Здесь много людей, которые соперничали друг с другом, а также заговорщиков. Большинство из них руководствуются чувством неудовлетворённости и зависти, стремясь выделиться и стать лучше других.
Но он не хотел этого.
Во дворце он не ссорился и не соперничал, спокойно выполнял свои обязанности, не вмешивался в интриги и ждал того момента, когда его выпустят на свободу по достижению определенного возраста, чтобы он смог вернуться домой, увидеть улыбающиеся лица своей семьи, которые будут готовить ему горячую кашу и заваривать чай.
Однако вчера...
Любимая императрицей чаша Цзяньджань не была разбита им, но когда он, следуя приказу дворянки, взял коробку с верхней полки, она уже была разбита внутри.
Этот предмет был привезен императрицей из дома её матери и часто использовался для того, чтобы напоминать о близких. Он находился в области ответственности Чжэн Бао.
Однажды, когда его достали, чтобы рассмотреть, он оказался разбитым. Гнев императрицы и наказание Чжэн Бао были более чем ожидаемыми. Чжэн Бао смирился с наказанием.
Но когда он стоял на коленях перед воротами Куньнина, и все проходящие служители и евнухи смотрели на него с удивлением, он не мог не задуматься: как могла чаша Цзяньджань, которая аккуратно лежала в коробке, так просто разбиться? И ни один из евнухов, которые раньше были с ним дружны, не вступился за него.
Хотя Чжэн Бао и привык к холодному цинизму людей во дворце, это всё равно заставляло его чувствовать холод в зубах.
И вот тут появилась Цзян Сюэнин. Её нежный голос, звучащий немного искусственно, напоминал о тех хрупких и слабых наложниц с заднего двора. Её голос был немного робким и стеснительным.
Чжэн Бао в тот момент подумал, что это, наверное, какая-то капризная девушка из благородной семьи. Но кто бы мог подумать, что именно эта «капризная девушка» одним простым словом избавила его от строгого наказания Куньнина. Спасение Чжэн Бао на поверхности, конечно, обеспечила принцесса Лэ Ян.
Все, кто провели во дворце более двух лет, могли понять, что истинным спасителем Чжэн Бао была Цзян Сюэнин. Конечно, он должен помнить о благодеянии принцессы Лэ Ян, но на самом деле ему следовало благодарить именно эту девушку, Цзян, вторую мисс.
Она просто проходила мимо и не знала его раньше. Даже его старые друзья не решались просить о милости для него в такой момент, а вот она, человек, которого он встретил случайно, заступилась за него и решила его защитить.
Чжэн Бао почувствовал, будто это был луч света, пробивающийся сквозь темноту. Хоть он и был лишь немного теплым, но для путника, заблудившегося в зимней стуже, оно становилось символом веры в добро и красоту мира, в скорое прибытие весеннего солнца.
Он пришел с непонятной радостью в сердце. Но вот девушка Цзян, которая спасла его тогда, говорит ему:
– Я спасла тебя не без корысти.
Чжэн Бао на мгновение оказался в замешательстве, едва сообразив, что она сказала, и в его сердце что-то легко упало вниз.
Он молча смотрел на Цзян Сюэнин, не находя слов. Но она спросила его:
– Ты разочарован?
Разочарован? Возможно, это не совсем то слово.
Но всё же нельзя отрицать, что у Чжэн Бао появилось некоторое чувство одиночества, ведь он думал, что эта девушка отличается от других людей во дворце.
Медленно, Чжэн Бао сказал:
– Вы сбиваете меня с толку.
Цзян Сюэнин сама не могла объяснить, почему в тот момент она сказала те слова. Возможно, она просто чувствовала, что не заслуживает?
Она улыбнулась:
– Так ты пришёл отплатить долг?
Чжэн Бао ответил:
– Я действительно так и планировал.
Цзян Сюэнин слегка приподняла бровь:
– А сейчас как?
Возможно, из-за её расслабленного настроения Чжэн Бао тоже невольно почувствовал себя более свободным. Он почувствовал, что тяжелые мысли в его сердце стали легче. Глядя на Цзян Сюэнин, он вдруг понял, что она смотрит на него очень серьёзно.
Это был тот же взгляд, которого он увидел в день, когда она его спасла – под ярким образом скрывалась колючка.
И тут его охватило ощущение замешательства: чем она отличается? Все во дворце пытаются скрыть своё истинное лицо, нанося слой за слоем масок. А эта девушка перед ним так открыто говорит о своих скрытых мотивах. Если бы все во дворце были такими открытыми, откуда бы взялись все эти интриги и пороки?
Он вдруг не удержался и улыбнулся, глаза согнулись, словно два новых полумесяца. И тут он сказал:
– После того, как вы спасли меня, если бы вы ничего не сказали, цели действительно могли быть нечистыми. Но раз вы сами об этом сказали, цель становится вполне чистой.
Цзян Сюэнин кивнула:
– Так и есть, я хотела одолжить тебе услугу, чтобы ты в свою очередь помог мне.
Чжэн Бао удивился и сказал:
– Вы очень откровенны.
Цзян Сюэнин пробормотала:
– Это потому, что ты не видел меня лицемерной.
Однако она сказала это очень тихо. Затем продолжила:
– В конце концов, слышала, что управляющий Чжэн – честный и добрый человек. Если у тебя есть верность, её следует отдать тому, кто этого заслуживает. Я же спасла тебя и сказала, что это из добрых побуждений, а потом ты обнаруживаешь, что я не такой уж хороший человек. Разве это не будет значить, что я подняла камень, чтобы уронить его на свою ногу? Будь спокоен, я буду находиться во дворце всего полгода. Я буду вести себя честно и не буду вредить другим, просто боюсь, что в один прекрасный день окажусь в трудной ситуации, одинокой и без поддержки. Поэтому хочу заранее найти кого-нибудь, кто бы позаботился обо мне, чтобы в случае чего я не оказалась врасплох. Не знаю, желает ли управляющий Чжэн помочь мне?
Чжэн Бао привык к тому, что люди во дворце говорят наполовину загадочно, «понять можно, но не выразить словами», и уже давно не слышал таких прямых слов. Поэтому, услышав это, он невольно огляделся по сторонам, чтобы проверить, нет ли рядом посторонних.
Но оглянувшись, он ощутил какую-то странную печаль. За эти годы во дворце он, видимо, был приручен этим имперским дворцом, так что, хотя у него и не было злых намерений, он всё равно боялся, что стены могут иметь уши.
Перед Чжэн Бао стояла Цзян, вторая мисс, которая, конечно, была любимицей принцессы Лэ Ян и могла влиять на неё. Но ведь во дворце часто случалось, что сегодня ты на вершине, а завтра уже в позоре. Разве заранее подготовиться к возможным трудностям — это плохо?
К тому же, независимо от её намерений, она спасла его. Чжэн Бао обнаружил, что ему трудно отказать, или, может быть, его сердце не хотело отказывать. Закатное солнце пробивалось сквозь темные облака, озаряя алые стены дворца и отражаясь красным светом на его изящном, но исцарапанном лице, делая его взгляд теплым и растопленным.
Цзян Сюэнин вдруг осознала, что этот молодой евнух действительно красив.
Чжэн Бао, обдумав, ответил:
– Вы мой благодетель. Если вы действительно не собираетесь вредить, то почему бы мне не помочь?
«Ты действительно согласился», — хотя она и ожидала такого ответа, всё же была удивлена его лёгкостью. В уголках её глаз и бровей появилась радость, но затем она пришла в себя и сказала:
– Когда я спасла тебя, мои намерения были нечисты. Я нехороший человек. Могу ли я всё равно считаться твоим благодетелем?
Чжэн Бао улыбаясь посмотрел на неё:
– Некоторые вещи следует оценивать по действиям, а не по намерениям. Если судить по намерениям, разве в мире найдется хороший человек?
«Если судить по намерениям, разве в мире найдется хороший человек?» – После этих слов Цзян Сюэнин на мгновение остолбенела.
В этот момент Чжэн Бао заметил, что на лице Цзян Сюэнин появилось выражение грусти, будто она погрузилась в какие-то невыразимые воспоминания. Но в конце концов, на её губах появилась улыбка, и тогда в её грусти вспыхнула какая-то яркость, даже гордость, словно она чувствовала себя частью чего-то важного.
Она уверенно сказала ему:
– Есть.
Чжэн Бао ошеломлённо спросил:
– Кто?
Цзян Сюэнин, почему-то обрадовавшись, прошла несколько шагов вперёд, с руками за спиной, затем остановилась и повернулась к нему с радостной улыбкой на лице, сказав:
– Если будет шанс, я представлю его тебе.
Сумерки уже опустились на тяжёлые здания Запретного города. Но шаги девушки по дворцовым дорожкам казались легкими и беззаботными. Чжэн Бао, глядя на её удаляющуюся фигуру, сам не знал почему, но тоже улыбнулся и вдруг подумал:
– Такая лёгкость, наверное, относится к человеку, который дорог её сердцу, верно?
После неожиданно лёгкого разговора с Чжэн Бао, Цзян Сюэнин вернулась в свои покои в Янчжи Чжай в прекрасном настроении.
Её комната была полностью переоборудована. Когда она вошла, её взгляд охватили шёлковые ткани, мягкие подушки и яркие узоры. Вазы были заменены на белый фарфор, круглый столик — на изысканный стол из красного дерева с резьбой и лаком, а обычная бумага на письменном столе — на высококачественную белую бумагу. Всё вокруг было настолько изысканным, что казалось, будто ни одна деталь не была упущена.
Комната была даже лучше, чем её девичья спальня в семейном поместье.
«Если бы принцесса Лэ Ян была бы мужчиной, то было бы замечательно», – Цзян Сюэнин бросилась на мягкий диван, удобно устроилась на шелковой подушке, и вздохнула: «Поддерживать её как императора, а я была бы императрицей... это было бы прекрасно...»
Конечно, это были лишь её размышления. В её сердце был только Чжан Чжэ, и никто другой ей не нравился.
Вечером после ужина все в Янчжи Чжай собрались в павильоне Лю Шуэй, чтобы вместе повторить изученное сегодня и заранее ознакомиться с материалом, которого учитель предложит завтра.
Хотя Цзян Сюэнин часто не ладила с большинством присутствующих, она все равно должна была быть на таких мероприятиях. Ведь у таких, как Сяо Шу и Чэнь Шуи, знания были на высоком уровне, и иногда они помогали другим разобраться в сложных вопросах. Несмотря на мелкие разногласия между ними, знание не имеет ничего общего с личными отношениями. Если есть возможность узнать больше, почему бы и нет?
Поэтому, когда пришло время, Цзян Сюэнин уже была на месте с книгой в руках.
Но в это время еще не все пришли, и обсуждение по учёбе еще не началось, так что все весело болтали и смеялись. Яо Си снова стала центром внимания всех.
Чжоу Баоин была самой активной и бесстрашной из всех. Она подошла и схватила Яо Си за руку, энергично треся её:
– Сестра Яо Си расскажи нам! Мы все видели сегодня утром, как ты передавала письмо дворецкому. Ты сначала была спокойна, но когда заметила нас, твоё лицо покраснело. Скорее говори, это что-то связанное с твоим возлюбленным?
Цзян Сюэнин, которая только что открыла книгу, вдруг замерла.
Яо Си, смущённо отмахиваясь, воскликнула:
– Да как же вы надоели, все только и знают, как доставать меня!
Ю Юэ смеялась, прикрывая рот рукой:
– Тот уже сам умно отказался от брака, так что сестра Яо Си, может и не напрягаться. Как можно не найти хорошую партию в будущем?
Все кивали в знак согласия. Но неожиданно Яо Си посмотрела на Ю Юэ и покачала головой:
– Не совсем так.
Ю Юэ не поняла:
– Как это не так?
В комнате наступила тишина, все удивлённо смотрели на Яо Си.
На её светлых щеках появился румянец, который постепенно стал ярче. Она слегка укусила губу и опустила глаза с тысячей оттенков смущения, сказав:
– Я передумала. Он хочет отказаться, но так просто не получится. Если он отменит помолвку, люди будут обсуждать меня. Ну и что, если он из неблагополучной семьи или заботится о вдове-матери, это не важно. У меня есть всё, и мне не нужно, чтобы он беспокоился обо мне.
0 Комментарии