Чжан Чжун был человеком строгих правил. Как только он принял решение, он не обращал внимания на реакцию других, включая принцессу Шэн Чжийи. В конце концов, принцесса в будущем тоже должна будет выйти замуж, поэтому прослушивание таких уроков ей не повредит.
Он открыл книгу и приказал всем сначала прочитать главу «Скромность и слабость».
Он сказал:
– В древние времена, когда рождалась девочка, через несколько месяцев после рождения её не кладут в кровать, а укладывают под кроватью, чтобы она играла с веретеном и кирпичами, и её учат молиться предкам. Это для того, чтобы показать её скромное происхождение и низкое положение. Веретено и кирпичи символизируют, что она должна усердно трудиться, заниматься сельским хозяйством и ткачеством, а также помогать мужу в приготовлении пищи и проведении жертвоприношений. Поэтому женщине следует быть трудолюбивой и уважительной, терпеливой и скромной, всегда сохраняя чувство страха...
Во всем зале была тишина.
Лицо Шэн Чжийи то темнело, то светлело.
Цзян Сюэнин, сидящая в углу, слушая эти слова, невольно вспомнила о своей прошлой жизни, когда она боролась с семьей Сяо и читала меморандумы, убеждающие императора отстранить её от власти. Она когда-то тайком прочитала их, когда Шэн Цзе был болен, и в них было написано об обязанностях женщины и бедах, которые они приносят, что в точности совпадало с сегодняшними словами Чжан Чжуна.
Девочка, которая только что родилась, уже не достойна даже кровати!
Какое же это безумие!
Чжан Чжун продолжал читать с серьезным лицом.
Цзян Сюэнин внезапно встала и резко оттолкнула от себя книгу на столе.
Скрип, бах!
Стол на четырёх ножках скользнул по гладкому полу в зале, издавая неприятный скрипучий звук. Книги и письменные принадлежности, которые были на столе, покатились и упали, вызвав шум и суматоху и заставил всех обернуться к ней.
Чжан Чжун тут же нахмурил брови и взглянул на неё:
– Что происходит?
Цзян Сюэнин ответила:
– Уважаемый учитель, мне плохо.
Чжан Чжун, зная, что она трудный случай, изменился в лице, услышав эти слова:
– Ты кого обзываешь?!
Цзян Сюэнин с недоумением ответила:
– Странно, я говорю, что мне плохо, как учитель может сказать, что я кого-то обзываю? Возможно, я вчера что-то не то съела, или сегодня почувствовала какой-то грязный и вонючий запах. Если меня стошнит прямо здесь, это может помешать уроку. Поэтому, пожалуйста, простите меня за неуважение, но я уйду.
Она говорила вежливо, но улыбка на её губах была явно насмешливой, и она не проявила никакой вежливости, когда повернулась и вышла из зала, не поклонившись.
Все были в шоке.
Никто не видел, чтобы кто-то ушёл с уроков таким наглым и самоуверенным образом!
Чжан Чжун был ещё более поражён, что Цзян Сюэнин не только не подчинилась ему, но и смело врала прямо перед ним, покинув его урок. Его уже тёмное лицо стало ещё темнее от гнева, он поднял руку и указал на удаляющуюся фигуру Цзян Сюэнин, дрожа:
– Хорошо, хорошо, хорошо, какая непослушная девчонка! Такой упрямой и капризной, если она подходит для Фэнчэня, то мне, Чжан Чжуну, больше не стоит учить здесь. Посмотрим, кто из нас сильнее!
Цзян Сюэнин уже далеко ушла.
Слыша его крики позади, она даже не удосужилась обернуться. В прошлой жизни она даже не посещала его занятия и не знала, что у него такой вспыльчивый характер. Но, по её оценке, он вряд ли мог устроить что-то серьёзное: ведь в прошлой жизни она так и не посетила его уроки, и у него не было возможности справиться с ней.
Подумав об этом, она усмехнулась.
Но сейчас ещё не наступил полдень, и она не хотела бродить по дворцу, где, вероятно, все были заняты делом о нефритовом талисмане; возвращаться в свою комнату и спать ей тоже не хотелось, так как было скучно находиться одной.
Цзян Сюэнин подумала и решила направиться в боковой зал.
Се Вэй вчера сказал ей прийти после занятий днём, чтобы учиться играть на цине. Раз уж у неё есть время, почему бы не проверить, там ли он, и если да, то заняться с ним раньше, чтобы избежать дополнительных занятий днём.
Боковой зал Фэнчэня находился рядом с главным залом, и она быстро туда добралась.
Но снаружи никого не было.
Маленький евнух, который в прошлый раз стоял снаружи, отсутствовал, а две двери были плотно закрыты, и изнутри не доносилось никаких звуков. Вероятно, Се Вэй в это время был не здесь, а поскольку маленький евнух, по всей видимости, обслуживал только его, он тоже был не на месте.
Цзян Сюэнин скривила губы и вздохнула, собираясь уйти. Но как только она собралась сделать шаг, чтобы спуститься по ступенькам, из-за горшка с цветами вдоль галереи вдруг послышался «мяукающий» зов.
Она тут же остановилась.
Этот звук был ей знаком.
Цзян Сюэнин подошла к горшку с цветами и увидела в узкой щели между ними маленького белого котёнка размером с ладонь, который своими мягкими лапками держал кусок рыбы, неизвестно откуда взятый. Он высунул свой розовый язычок и начал его облизывать, а затем проглотил.
– Это ты!
Она сразу узнала его – это был тот самый котёнок, который сидел на подоконнике у Се Вэя и был унесён маленьким евнухом. Она была безмерно рада.
Давно она не держала кошку, и руки её зудели от желания это сделать.
Цзян Сюэнин присела, чтобы понаблюдать за ним немного, и чем больше она смотрела, тем больше ему умилялась. В конце концов она не удержалась, осторожно протянула руку, подняла маленький комочек и посадила его себе на колени, а сама села на ступеньках бокового зала.
К удивлению, маленький котёнок вовсе не испугался.
После того, как котёнок съел рыбу, он немного облизал лапки, покрытые мягкой белой шерстью, а Цзян Сюэнин нежно поддерживала его маленькую головку тонкими пальцами. Тогда котёнок с удовольствием прищурил глаза, свернувшись в ленивой позе в рукаве девушки.
В этот момент Цзян Сюэнин чувствовала, что все её заботы исчезли.
В тихом боковом зале никого не было, солнечный свет падал на ступеньки, и девушка в снежно-голубом платье лениво сидела на ступеньках, лаская такого же ленивого белого котёнка.
Из главного зала еле слышно доносился голос Чжан Чжуна, читающего лекцию.
Цзян Сюэнин делала вид, что не слышит.
Но сидя на ступеньках и гладя кота, она вдруг услышала быстрые шаги и приглушённый голос евнуха с другой стороны дворцовой стены:
– Я позже приду...
Се Вэй!
Цзян Сюэнин вздрогнула, шаги были уже у дворцовых ворот.
Она инстинктивно быстро спрятала котёнка, лежавшего на коленях, в свои широкие рукава, аккуратно укрыла его и подняла голову, уставившись на ворота.
И вот Се Вэй действительно появился там.
Он явно не ожидал, что перед боковым залом кто-то будет. Подняв глаза и увидев Цзян Сюэнин, холод на его лице ещё не успел исчезнуть, и его взгляд, ещё сохраняющий строгость, упал на неё.
Цзян Сюэнин вздрогнула.
Но в следующий момент он смягчился, и это пугающее ощущение строгости быстро исчезло, словно это было всего лишь мгновенное заблуждение, и уже не осталось и следа.
Перед Цзян Сюэнин снова предстал безупречный Се Вэй.
Он взглянул на Цзян Сюэнин, все ещё сидящую на ступеньках, затем посмотрел в сторону главного зала, его длинные, чёткие брови невольно нахмурились. Он подошёл и остановился, спросив:
– Я просил тебя прийти днём, а урок Чжан Чжуна ещё идёт. Что ты делаешь здесь, вместо того чтобы слушать урок?
Цзян Сюэнин, обняв котёнка в рукаве, не осмелилась двигаться.
Однако, не встать перед Се Вэем было бы подозрительно, поэтому она очень осторожно поднялась, по-прежнему скрывая руки в широких рукавах, и склонилась, сказав:
– Приветствую учителя Се. Я не хотела слушать урок Чжан Чжуна, и подумала, что если бы я пришла сюда заранее, то смогла бы взять урок у вас, если вы здесь, и не мне пришлось бы возвращаться днём.
Она ругала себя за глупость, ведь лучшим решением было бы выбросить котёнка и сделать вид, что он не имеет к ней никакого отношения.
Но теперь сожалеть было поздно.
В то время как она говорила, в сердце она молилась:
– Маленький котёнок, будь хорошим, здесь прямо перед тобой большой злой волшебник, только не мяукай сейчас, а то он сразу разозлится и сварит тебя!
Услышав её слова, Се Вэй не только не расслабился, но и нахмурил брови ещё сильнее, сказав:
– Урок Чжан Чжуна ещё не закончился, и ты здесь, значит, ты либо ушла пораньше, либо сбежала с занятий. Ты пропускаешь уроки Чжан Чжуна, чтобы прийти на мои, что подумает об этом Чжан Чжун, если узнает? Я вчера виделся с Янь Линем и говорил ему, что ты понимающая и послушная, и что ему не стоит беспокоиться. А теперь вижу, что ты упряма и не желаешь исправляться!
Цзян Сюэнин задохнулась от этих слов.
Несмотря на неприятные отношения с Се Вэем в прошлой жизни, она всё равно в глубине души считала его не таким, как другие учителя, и не ожидала, что он будет презирать учениц-девочек. Но сейчас он говорил грубо и несправедливо обвинял её, а ещё и Янь Линя упомянул.
Это была её слабая сторона.
Не говоря уже о том, что сегодня она уловила некоторые тревожные признаки в необычном поведении Шэн Чжийи!
Она посмотрела на него прямо.
Её глаза покраснели, но не от слёз, а от невиданного прежде чувства несправедливости и гнева. Она чувствовала сильное волнение в груди, которое невозможно было подавить.
Так что когда Се Вэй проходил мимо с холодным лицом, она взяла себя в руки!
Та кошка, которая была спрятана в её рукаве, была внезапно вынута Цзян Сюэнин и с холодным лицом прямо подана в сторону Се Вэя!
– Мяу!
Маленький котёнок, который лениво и сонно лежал в её рукаве, внезапно испугался, когда его подняли, и его шерсть на спине встала дыбом. Он вовремя испуганно мяукнул!
Се Вэй только что получил секретное сообщение из Цынина, и, вернувшись, увидел, что Цзян Сюэнин убежала с уроков, поэтому естественно не мог выглядеть дружелюбно. Он отмахнулся и собирался подняться по ступенькам в боковой зал.
Как он мог подумать, что у Цзян Сюэнин в рукаве скрывается целый мир!
Когда маленький котёнок оказался перед его лицом, его зрачки резко сузились, глаза потемнели, лицо стало как у мертвеца. Он весь покрылся мурашками и резко отступил на шаг назад и отмахнулся от руки Цзян Сюэнин!
Цзян Сюэнин боялась причинить вред маленькому коту и держала его очень осторожно, так что когда его оттолкнули, котёнок вырвался и упал на землю, и, словно увидев самого Короля Ада, быстро убежал вдоль дворцовой стены.
На месте остались только Цзян Сюэнин и Се Вэй, стоящие лицом к лицу.
На лице Цзян Сюэнин не было никаких выражений, как и на лице Се Вэя.
Он открыл книгу и приказал всем сначала прочитать главу «Скромность и слабость».
Он сказал:
– В древние времена, когда рождалась девочка, через несколько месяцев после рождения её не кладут в кровать, а укладывают под кроватью, чтобы она играла с веретеном и кирпичами, и её учат молиться предкам. Это для того, чтобы показать её скромное происхождение и низкое положение. Веретено и кирпичи символизируют, что она должна усердно трудиться, заниматься сельским хозяйством и ткачеством, а также помогать мужу в приготовлении пищи и проведении жертвоприношений. Поэтому женщине следует быть трудолюбивой и уважительной, терпеливой и скромной, всегда сохраняя чувство страха...
Во всем зале была тишина.
Лицо Шэн Чжийи то темнело, то светлело.
Цзян Сюэнин, сидящая в углу, слушая эти слова, невольно вспомнила о своей прошлой жизни, когда она боролась с семьей Сяо и читала меморандумы, убеждающие императора отстранить её от власти. Она когда-то тайком прочитала их, когда Шэн Цзе был болен, и в них было написано об обязанностях женщины и бедах, которые они приносят, что в точности совпадало с сегодняшними словами Чжан Чжуна.
Девочка, которая только что родилась, уже не достойна даже кровати!
Какое же это безумие!
Чжан Чжун продолжал читать с серьезным лицом.
Цзян Сюэнин внезапно встала и резко оттолкнула от себя книгу на столе.
Скрип, бах!
Стол на четырёх ножках скользнул по гладкому полу в зале, издавая неприятный скрипучий звук. Книги и письменные принадлежности, которые были на столе, покатились и упали, вызвав шум и суматоху и заставил всех обернуться к ней.
Чжан Чжун тут же нахмурил брови и взглянул на неё:
– Что происходит?
Цзян Сюэнин ответила:
– Уважаемый учитель, мне плохо.
Чжан Чжун, зная, что она трудный случай, изменился в лице, услышав эти слова:
– Ты кого обзываешь?!
Цзян Сюэнин с недоумением ответила:
– Странно, я говорю, что мне плохо, как учитель может сказать, что я кого-то обзываю? Возможно, я вчера что-то не то съела, или сегодня почувствовала какой-то грязный и вонючий запах. Если меня стошнит прямо здесь, это может помешать уроку. Поэтому, пожалуйста, простите меня за неуважение, но я уйду.
Она говорила вежливо, но улыбка на её губах была явно насмешливой, и она не проявила никакой вежливости, когда повернулась и вышла из зала, не поклонившись.
Все были в шоке.
Никто не видел, чтобы кто-то ушёл с уроков таким наглым и самоуверенным образом!
Чжан Чжун был ещё более поражён, что Цзян Сюэнин не только не подчинилась ему, но и смело врала прямо перед ним, покинув его урок. Его уже тёмное лицо стало ещё темнее от гнева, он поднял руку и указал на удаляющуюся фигуру Цзян Сюэнин, дрожа:
– Хорошо, хорошо, хорошо, какая непослушная девчонка! Такой упрямой и капризной, если она подходит для Фэнчэня, то мне, Чжан Чжуну, больше не стоит учить здесь. Посмотрим, кто из нас сильнее!
Цзян Сюэнин уже далеко ушла.
Слыша его крики позади, она даже не удосужилась обернуться. В прошлой жизни она даже не посещала его занятия и не знала, что у него такой вспыльчивый характер. Но, по её оценке, он вряд ли мог устроить что-то серьёзное: ведь в прошлой жизни она так и не посетила его уроки, и у него не было возможности справиться с ней.
Подумав об этом, она усмехнулась.
Но сейчас ещё не наступил полдень, и она не хотела бродить по дворцу, где, вероятно, все были заняты делом о нефритовом талисмане; возвращаться в свою комнату и спать ей тоже не хотелось, так как было скучно находиться одной.
Цзян Сюэнин подумала и решила направиться в боковой зал.
Се Вэй вчера сказал ей прийти после занятий днём, чтобы учиться играть на цине. Раз уж у неё есть время, почему бы не проверить, там ли он, и если да, то заняться с ним раньше, чтобы избежать дополнительных занятий днём.
Боковой зал Фэнчэня находился рядом с главным залом, и она быстро туда добралась.
Но снаружи никого не было.
Маленький евнух, который в прошлый раз стоял снаружи, отсутствовал, а две двери были плотно закрыты, и изнутри не доносилось никаких звуков. Вероятно, Се Вэй в это время был не здесь, а поскольку маленький евнух, по всей видимости, обслуживал только его, он тоже был не на месте.
Цзян Сюэнин скривила губы и вздохнула, собираясь уйти. Но как только она собралась сделать шаг, чтобы спуститься по ступенькам, из-за горшка с цветами вдоль галереи вдруг послышался «мяукающий» зов.
Она тут же остановилась.
Этот звук был ей знаком.
Цзян Сюэнин подошла к горшку с цветами и увидела в узкой щели между ними маленького белого котёнка размером с ладонь, который своими мягкими лапками держал кусок рыбы, неизвестно откуда взятый. Он высунул свой розовый язычок и начал его облизывать, а затем проглотил.
– Это ты!
Она сразу узнала его – это был тот самый котёнок, который сидел на подоконнике у Се Вэя и был унесён маленьким евнухом. Она была безмерно рада.
Давно она не держала кошку, и руки её зудели от желания это сделать.
Цзян Сюэнин присела, чтобы понаблюдать за ним немного, и чем больше она смотрела, тем больше ему умилялась. В конце концов она не удержалась, осторожно протянула руку, подняла маленький комочек и посадила его себе на колени, а сама села на ступеньках бокового зала.
К удивлению, маленький котёнок вовсе не испугался.
После того, как котёнок съел рыбу, он немного облизал лапки, покрытые мягкой белой шерстью, а Цзян Сюэнин нежно поддерживала его маленькую головку тонкими пальцами. Тогда котёнок с удовольствием прищурил глаза, свернувшись в ленивой позе в рукаве девушки.
В этот момент Цзян Сюэнин чувствовала, что все её заботы исчезли.
В тихом боковом зале никого не было, солнечный свет падал на ступеньки, и девушка в снежно-голубом платье лениво сидела на ступеньках, лаская такого же ленивого белого котёнка.
Из главного зала еле слышно доносился голос Чжан Чжуна, читающего лекцию.
Цзян Сюэнин делала вид, что не слышит.
Но сидя на ступеньках и гладя кота, она вдруг услышала быстрые шаги и приглушённый голос евнуха с другой стороны дворцовой стены:
– Я позже приду...
Се Вэй!
Цзян Сюэнин вздрогнула, шаги были уже у дворцовых ворот.
Она инстинктивно быстро спрятала котёнка, лежавшего на коленях, в свои широкие рукава, аккуратно укрыла его и подняла голову, уставившись на ворота.
И вот Се Вэй действительно появился там.
Он явно не ожидал, что перед боковым залом кто-то будет. Подняв глаза и увидев Цзян Сюэнин, холод на его лице ещё не успел исчезнуть, и его взгляд, ещё сохраняющий строгость, упал на неё.
Цзян Сюэнин вздрогнула.
Но в следующий момент он смягчился, и это пугающее ощущение строгости быстро исчезло, словно это было всего лишь мгновенное заблуждение, и уже не осталось и следа.
Перед Цзян Сюэнин снова предстал безупречный Се Вэй.
Он взглянул на Цзян Сюэнин, все ещё сидящую на ступеньках, затем посмотрел в сторону главного зала, его длинные, чёткие брови невольно нахмурились. Он подошёл и остановился, спросив:
– Я просил тебя прийти днём, а урок Чжан Чжуна ещё идёт. Что ты делаешь здесь, вместо того чтобы слушать урок?
Цзян Сюэнин, обняв котёнка в рукаве, не осмелилась двигаться.
Однако, не встать перед Се Вэем было бы подозрительно, поэтому она очень осторожно поднялась, по-прежнему скрывая руки в широких рукавах, и склонилась, сказав:
– Приветствую учителя Се. Я не хотела слушать урок Чжан Чжуна, и подумала, что если бы я пришла сюда заранее, то смогла бы взять урок у вас, если вы здесь, и не мне пришлось бы возвращаться днём.
Она ругала себя за глупость, ведь лучшим решением было бы выбросить котёнка и сделать вид, что он не имеет к ней никакого отношения.
Но теперь сожалеть было поздно.
В то время как она говорила, в сердце она молилась:
– Маленький котёнок, будь хорошим, здесь прямо перед тобой большой злой волшебник, только не мяукай сейчас, а то он сразу разозлится и сварит тебя!
Услышав её слова, Се Вэй не только не расслабился, но и нахмурил брови ещё сильнее, сказав:
– Урок Чжан Чжуна ещё не закончился, и ты здесь, значит, ты либо ушла пораньше, либо сбежала с занятий. Ты пропускаешь уроки Чжан Чжуна, чтобы прийти на мои, что подумает об этом Чжан Чжун, если узнает? Я вчера виделся с Янь Линем и говорил ему, что ты понимающая и послушная, и что ему не стоит беспокоиться. А теперь вижу, что ты упряма и не желаешь исправляться!
Цзян Сюэнин задохнулась от этих слов.
Несмотря на неприятные отношения с Се Вэем в прошлой жизни, она всё равно в глубине души считала его не таким, как другие учителя, и не ожидала, что он будет презирать учениц-девочек. Но сейчас он говорил грубо и несправедливо обвинял её, а ещё и Янь Линя упомянул.
Это была её слабая сторона.
Не говоря уже о том, что сегодня она уловила некоторые тревожные признаки в необычном поведении Шэн Чжийи!
Она посмотрела на него прямо.
Её глаза покраснели, но не от слёз, а от невиданного прежде чувства несправедливости и гнева. Она чувствовала сильное волнение в груди, которое невозможно было подавить.
Так что когда Се Вэй проходил мимо с холодным лицом, она взяла себя в руки!
Та кошка, которая была спрятана в её рукаве, была внезапно вынута Цзян Сюэнин и с холодным лицом прямо подана в сторону Се Вэя!
– Мяу!
Маленький котёнок, который лениво и сонно лежал в её рукаве, внезапно испугался, когда его подняли, и его шерсть на спине встала дыбом. Он вовремя испуганно мяукнул!
Се Вэй только что получил секретное сообщение из Цынина, и, вернувшись, увидел, что Цзян Сюэнин убежала с уроков, поэтому естественно не мог выглядеть дружелюбно. Он отмахнулся и собирался подняться по ступенькам в боковой зал.
Как он мог подумать, что у Цзян Сюэнин в рукаве скрывается целый мир!
Когда маленький котёнок оказался перед его лицом, его зрачки резко сузились, глаза потемнели, лицо стало как у мертвеца. Он весь покрылся мурашками и резко отступил на шаг назад и отмахнулся от руки Цзян Сюэнин!
Цзян Сюэнин боялась причинить вред маленькому коту и держала его очень осторожно, так что когда его оттолкнули, котёнок вырвался и упал на землю, и, словно увидев самого Короля Ада, быстро убежал вдоль дворцовой стены.
На месте остались только Цзян Сюэнин и Се Вэй, стоящие лицом к лицу.
На лице Цзян Сюэнин не было никаких выражений, как и на лице Се Вэя.
0 Комментарии