Цзян Сюэнин не ожидала, что Сяо Шу обратится именно к ней, и не знала, какова её цель, но раз уж её книгу выбросил Се Вэй, она была не против этого, так что ответила честно:
– Кто хочет выбросить, пусть выбрасывает, а кто не хочет, пусть оставляет.
Сяо Шу посмотрела на неё внимательно, затем обратилась к остальным:
– Во дворце Фэнчэнь мы следуем примеру Се Вэя, а остальные учителя, несмотря на их учёность и опыт, не пользуются особым вниманием Императора. Се Вэй первоначально не включил «Учения для женщин» в учебную программу, так что это было инициативой Чжан Чжуна. Мы не знали об этом, но теперь, когда узнали, должны это исправить. Мы все здесь для сопровождения Принцессы, и если даже она выбросила свою книгу, то нам, её сопровождающим, не следует бездействовать. Если кто-то узнает, они могут подумать, что это она сопровождает нас, а не наоборот.
Чэнь Шуи была удивлена словами Сяо Шу и встала:
– А-шу, ты тоже за то, чтобы выбросить книги? Когда я видела, как ты сидела без движения, я не видела ни малейшего намерения это сделать, а теперь ты анализируешь плюсы и минусы. Это действительно удивительно.
Сяо Шу не рассердилась и просто ответила:
– Я просто считаю, что выбрасывание книги немного неуважительно.
Яо Си осторожно спросила:
– Тогда каково твоё мнение, сестра Сяо?
Сяо Шу предложила:
– Мы здесь только для того, чтобы учиться во дворце, и отношения во дворце сложны, как паутина. Оскорблять учителей слишком сильно тоже неправильно, не говоря уже о выбрасывании книг. Почему бы нам не собрать все книги и не вернуть их Чжан Чжуну? Если Чжан Чжун не будет спрашивать, все будет хорошо. Если он спросит, мы скажем, что это было по указанию Се Вэя, так что это не будет означать, что мы не уважаем учителя. Но как вы думаете об этом?
Это было компромиссным предложением.
После того, как Сяо Шу уже обрисовала плюсы и минусы, большинство колебавшихся согласились с ней и кивнули в знак согласия.
Только Чэнь Шуи скептически улыбалась и молча смотрела на Сяо Шу.
В конце концов, все вернулись во дворец Фэнчэнь, собрали книги, выброшенные наружу, и те, которые лежали на столах. Чэнь Шуи не принимала участия, поэтому в конце концов было возвращено только восемь экземпляров «Учений для женщин» Чжан Чжуну.
Книга Чэнь Шуи все еще лежала на ее столе.
Цзян Сюэнин задумалась, каково было выражение лица Чжан Чжуна, когда он получил книги обратно. Она отвлеклась, посмотрев на место Чэнь Шуи, а затем опустила взгляд обратно на открытый «Шицзин».
Сегодня они изучали «Фа Тань». Она смотрела на стихи и вспомнила выражение лица Се Вэя, когда она произнесла «с уважением провожаю» вчера, и почувствовала себя немного растерянной. Она моргнула и взяла кисточку, которая лежала рядом, окунула ее кончик в чернила и, наклонившись, начала закрашивать все квадраты в словах стихотворения.
Когда Цзян Сюэнин закончила закрашивать квадраты в стихотворении «Фа Тань» и перешла к «Шань Ю Фу Су», Чжао Яньхун наконец закончил урок. Хотя до окончания занятий еще было время, он махнул рукой, предложив всем отдохнуть, и, собрав свои вещи, ушел.
Как только он вышел, Чжоу Баоин сразу же вскочила и позвала Фан Мяо:
– Давай быстрее, играем в шахматы!
Фан Мяо с недовольством вздохнула и начала расставлять шахматы, но совсем не хотела играть. Она позвала других:
– Играйте вы, играйте с ней!
Чжоу Баоин была так расстроена, что постучала ногами:
– Следующий урок – игра на цинь, а учитель Се Вэй всегда приходит рано. Поторопитесь!
Все смотрели на это и смеялись.
В итоге, Сяо Шу, поддавшись доброте, села играть с ней.
Шэн Чжийи, наблюдавшая за их игрой на протяжении двух дней, также начала понимать суть игры. Когда они начали расставлять фигуры, она хотела позвать Цзян Сюэнин посмотреть вместе, но, обернувшись к ней, заметила, что что-то не так.
На столах остальных стояли цини, а у Цзян Сюэнин стол был пустым.
Она подошла и удивленно спросила:
– Цзян Сюэнин, ты не ошиблась? Сегодня урок учителя Се Вэя по цинь. Где твой цинь?
Цзян Сюэнин все еще перелистывала «Шицзин» и закрашивала квадраты. Услышав вопрос Шэн Чжийи, она немного растерялась, не зная, что ответить. Сказать, что сначала она ленилась таскать цинь туда-сюда и оставила ее у Се Вэя, а потом так рассердилась, что забыла про цинь?
Она замерла, держа в руках тонкую кисть.
Капля чернил расплылась на кончике ее пальца, но она все еще стояла неподвижно, не отпуская кисть.
Пока Се Вэй шел из Государственного исторического архива, его шаги были немного медленнее обычного. Спускаясь по ступеням ко входу во дворец, он взглянул внутрь и увидел девушку, сидящую с кистью в руках. В открытой перед ней книге «Шицзин» все слова в рамках были закрашены. Его взгляд задержался на страницах книги на мгновение.
– Всё-таки шалости в ней достаточно... – подумал он про себя.
Се Вэй махнул рукой, прервав поклон Шэн Чжийи, и подошел к столу Цзян Сюэнин. Слова застряли у него в горле, но в итоге он произнес:
– Сегодня урок цинь, а цинь Цзян Сюэнин все еще в боковом зале. Если сейчас нет дел, пойдемте со мной заберем её.
Его голос звучал мягче обычного.
Цзян Сюэнин обернулась и увидела Се Вэя. Он, похоже, только что закончил утренний прием и еще не успел переодеться: в темно-синей одежде с узором из облаков и молний на манжетах, с поясом и черным шнуром для печати, накинутым на темно-синий плащ, он выглядел внушительно. Его взгляд на ней был спокойным.
Цзян Сюэнин медленно положила кисть и встала, намереваясь отказаться. Но Се Вэй не оставил ей возможности для отказа и сказал:
– Идем со мной.
Это всё же был цинь, подаренный ей Янь Линем. Цзян Сюэнин поколебалась на месте несколько мгновений, но в итоге последовала за Се Вэем, молча идя позади него через несколько коридоров к боковому залу.
В этот момент там не было евнухов.
Се Вэй подошел и открыл дверь, обернулся и увидел, что она стоит у порога, и вспомнил, что в первый раз, когда она пришла сюда, было так же. Он собирался что-то сказать, но слова так и не вырвались наружу.
Се Вэй вошёл в комнату и снял со стены два циня.
Только тогда Цзян Сюэнин переступила порог и вошла в боковой зал. Она узнала чехол для циня Цзяоань, увидев, как Се Вэй кладет инструмент на стол, и тихо произнесла «Спасибо, учитель Се», собираясь подойти и взять цинь.
Но Се Вэй взглянул на неё и сказал:
– Ты думаешь, я привёл тебя сюда только за цинем?
Цзян Сюэнин остановилась в движении.
Се Вэй заметил на её пальцах пятно от чернил, легко нахмурился и кивнул на медный таз с водой для мытья рук:
– Там.
Цзян Сюэнин последовала за его взглядом и только тогда заметила на своих руках чернильные пятна. Оглянувшись на чехол для циня, она поняла, что Се Вэй хочет, чтобы она помыла руки. Внутри у неё всё кипело, но она не хотела вступать в спор с ним и подошла к тазу, опустив туда руки.
Чернила были вязкими и трудно отмывались.
Цзян Сюэнин без выражения на лице мыла руки, пока, наконец, не вынула их из воды. Подняв голову, она обнаружила, что на полке нет полотенца.
Се Вэй был высоким мужчиной. Он всё это время опирался на стол, наблюдая за всем происходящим. Теперь он взял со стола белый шёлковый платок и протянул его ей, как и в тот день под Башней Цзян Сяо.
Цзян Сюэнин безмолвно взяла его и вытерла руки.
Се Вэй дождался, пока она закончит, забрал платок обратно, аккуратно сложил его и положил на стол, слегка придавив кончиками пальцев. Потом он повернулся к ней и вздохнул:
– Ты всё ещё сердишься на меня?
– Кто хочет выбросить, пусть выбрасывает, а кто не хочет, пусть оставляет.
Сяо Шу посмотрела на неё внимательно, затем обратилась к остальным:
– Во дворце Фэнчэнь мы следуем примеру Се Вэя, а остальные учителя, несмотря на их учёность и опыт, не пользуются особым вниманием Императора. Се Вэй первоначально не включил «Учения для женщин» в учебную программу, так что это было инициативой Чжан Чжуна. Мы не знали об этом, но теперь, когда узнали, должны это исправить. Мы все здесь для сопровождения Принцессы, и если даже она выбросила свою книгу, то нам, её сопровождающим, не следует бездействовать. Если кто-то узнает, они могут подумать, что это она сопровождает нас, а не наоборот.
Чэнь Шуи была удивлена словами Сяо Шу и встала:
– А-шу, ты тоже за то, чтобы выбросить книги? Когда я видела, как ты сидела без движения, я не видела ни малейшего намерения это сделать, а теперь ты анализируешь плюсы и минусы. Это действительно удивительно.
Сяо Шу не рассердилась и просто ответила:
– Я просто считаю, что выбрасывание книги немного неуважительно.
Яо Си осторожно спросила:
– Тогда каково твоё мнение, сестра Сяо?
Сяо Шу предложила:
– Мы здесь только для того, чтобы учиться во дворце, и отношения во дворце сложны, как паутина. Оскорблять учителей слишком сильно тоже неправильно, не говоря уже о выбрасывании книг. Почему бы нам не собрать все книги и не вернуть их Чжан Чжуну? Если Чжан Чжун не будет спрашивать, все будет хорошо. Если он спросит, мы скажем, что это было по указанию Се Вэя, так что это не будет означать, что мы не уважаем учителя. Но как вы думаете об этом?
Это было компромиссным предложением.
После того, как Сяо Шу уже обрисовала плюсы и минусы, большинство колебавшихся согласились с ней и кивнули в знак согласия.
Только Чэнь Шуи скептически улыбалась и молча смотрела на Сяо Шу.
В конце концов, все вернулись во дворец Фэнчэнь, собрали книги, выброшенные наружу, и те, которые лежали на столах. Чэнь Шуи не принимала участия, поэтому в конце концов было возвращено только восемь экземпляров «Учений для женщин» Чжан Чжуну.
Книга Чэнь Шуи все еще лежала на ее столе.
Цзян Сюэнин задумалась, каково было выражение лица Чжан Чжуна, когда он получил книги обратно. Она отвлеклась, посмотрев на место Чэнь Шуи, а затем опустила взгляд обратно на открытый «Шицзин».
Сегодня они изучали «Фа Тань». Она смотрела на стихи и вспомнила выражение лица Се Вэя, когда она произнесла «с уважением провожаю» вчера, и почувствовала себя немного растерянной. Она моргнула и взяла кисточку, которая лежала рядом, окунула ее кончик в чернила и, наклонившись, начала закрашивать все квадраты в словах стихотворения.
Когда Цзян Сюэнин закончила закрашивать квадраты в стихотворении «Фа Тань» и перешла к «Шань Ю Фу Су», Чжао Яньхун наконец закончил урок. Хотя до окончания занятий еще было время, он махнул рукой, предложив всем отдохнуть, и, собрав свои вещи, ушел.
Как только он вышел, Чжоу Баоин сразу же вскочила и позвала Фан Мяо:
– Давай быстрее, играем в шахматы!
Фан Мяо с недовольством вздохнула и начала расставлять шахматы, но совсем не хотела играть. Она позвала других:
– Играйте вы, играйте с ней!
Чжоу Баоин была так расстроена, что постучала ногами:
– Следующий урок – игра на цинь, а учитель Се Вэй всегда приходит рано. Поторопитесь!
Все смотрели на это и смеялись.
В итоге, Сяо Шу, поддавшись доброте, села играть с ней.
Шэн Чжийи, наблюдавшая за их игрой на протяжении двух дней, также начала понимать суть игры. Когда они начали расставлять фигуры, она хотела позвать Цзян Сюэнин посмотреть вместе, но, обернувшись к ней, заметила, что что-то не так.
На столах остальных стояли цини, а у Цзян Сюэнин стол был пустым.
Она подошла и удивленно спросила:
– Цзян Сюэнин, ты не ошиблась? Сегодня урок учителя Се Вэя по цинь. Где твой цинь?
Цзян Сюэнин все еще перелистывала «Шицзин» и закрашивала квадраты. Услышав вопрос Шэн Чжийи, она немного растерялась, не зная, что ответить. Сказать, что сначала она ленилась таскать цинь туда-сюда и оставила ее у Се Вэя, а потом так рассердилась, что забыла про цинь?
Она замерла, держа в руках тонкую кисть.
Капля чернил расплылась на кончике ее пальца, но она все еще стояла неподвижно, не отпуская кисть.
Пока Се Вэй шел из Государственного исторического архива, его шаги были немного медленнее обычного. Спускаясь по ступеням ко входу во дворец, он взглянул внутрь и увидел девушку, сидящую с кистью в руках. В открытой перед ней книге «Шицзин» все слова в рамках были закрашены. Его взгляд задержался на страницах книги на мгновение.
– Всё-таки шалости в ней достаточно... – подумал он про себя.
Се Вэй махнул рукой, прервав поклон Шэн Чжийи, и подошел к столу Цзян Сюэнин. Слова застряли у него в горле, но в итоге он произнес:
– Сегодня урок цинь, а цинь Цзян Сюэнин все еще в боковом зале. Если сейчас нет дел, пойдемте со мной заберем её.
Его голос звучал мягче обычного.
Цзян Сюэнин обернулась и увидела Се Вэя. Он, похоже, только что закончил утренний прием и еще не успел переодеться: в темно-синей одежде с узором из облаков и молний на манжетах, с поясом и черным шнуром для печати, накинутым на темно-синий плащ, он выглядел внушительно. Его взгляд на ней был спокойным.
Цзян Сюэнин медленно положила кисть и встала, намереваясь отказаться. Но Се Вэй не оставил ей возможности для отказа и сказал:
– Идем со мной.
Это всё же был цинь, подаренный ей Янь Линем. Цзян Сюэнин поколебалась на месте несколько мгновений, но в итоге последовала за Се Вэем, молча идя позади него через несколько коридоров к боковому залу.
В этот момент там не было евнухов.
Се Вэй подошел и открыл дверь, обернулся и увидел, что она стоит у порога, и вспомнил, что в первый раз, когда она пришла сюда, было так же. Он собирался что-то сказать, но слова так и не вырвались наружу.
Се Вэй вошёл в комнату и снял со стены два циня.
Только тогда Цзян Сюэнин переступила порог и вошла в боковой зал. Она узнала чехол для циня Цзяоань, увидев, как Се Вэй кладет инструмент на стол, и тихо произнесла «Спасибо, учитель Се», собираясь подойти и взять цинь.
Но Се Вэй взглянул на неё и сказал:
– Ты думаешь, я привёл тебя сюда только за цинем?
Цзян Сюэнин остановилась в движении.
Се Вэй заметил на её пальцах пятно от чернил, легко нахмурился и кивнул на медный таз с водой для мытья рук:
– Там.
Цзян Сюэнин последовала за его взглядом и только тогда заметила на своих руках чернильные пятна. Оглянувшись на чехол для циня, она поняла, что Се Вэй хочет, чтобы она помыла руки. Внутри у неё всё кипело, но она не хотела вступать в спор с ним и подошла к тазу, опустив туда руки.
Чернила были вязкими и трудно отмывались.
Цзян Сюэнин без выражения на лице мыла руки, пока, наконец, не вынула их из воды. Подняв голову, она обнаружила, что на полке нет полотенца.
Се Вэй был высоким мужчиной. Он всё это время опирался на стол, наблюдая за всем происходящим. Теперь он взял со стола белый шёлковый платок и протянул его ей, как и в тот день под Башней Цзян Сяо.
Цзян Сюэнин безмолвно взяла его и вытерла руки.
Се Вэй дождался, пока она закончит, забрал платок обратно, аккуратно сложил его и положил на стол, слегка придавив кончиками пальцев. Потом он повернулся к ней и вздохнул:
– Ты всё ещё сердишься на меня?
0 Комментарии