Се Вэю казалось, что он был бессилен перед ней, в его голосе прозвучала нотка беспомощности.
Ранее он говорил в порыве гнева. Но после того, как он успокоился за эти два дня, просьбы и поручения Цзян Бояо и Янь Линя всплыли в его памяти. Он действительно обещал заботиться о ней, и то, что он грубо говорил с ней из-за такой мелочи, как кошка, и осмелился унизить девушку, которой едва исполнилось двадцать лет, было слишком.
Тем более, что он сам первым проявил упрямство.
Возможно, с девушками, у которых есть некоторый характер, нужно обращаться более мягко и ласково?
Се Вэй внимательно наблюдал за её выражением лица.
Однако, увидев, что она удивлённо поднимает глаза, словно не веря, что такие слова могут быть произнесены им, он заметил, что это был всего лишь мимолётный момент её эмоций, который она тут же скрыла, и, опустив голову, сказала:
– Учитель говорит слишком строго, я не осмеливаюсь злиться на учителя.
Цзян Сюэнин на самом деле не хотела иметь дело с Се Вэем, ведь его влияние на неё в прошлой жизни было слишком плохим. Несмотря на то, что в этой жизни она случайно сталкивалась с ним больше, чем ожидала, она знала, что ей лучше держаться подальше от него.
После размышлений ночью она поняла, что Се Вэй выбросил книгу для женщин и отличался от других учителей и она всё равно хотела оправдаться перед ним и объяснить, что не прогуливала занятия у Чжан Чжуна без причины. Но после обдумывания она решила, что недоразумения — это даже лучше. Так она избежит постоянного внимания со стороны Се Вэя.
Итак, она продолжала держать себя на расстоянии и отталкивала его. Она повернулась и собралась уйти, держа цинь в руках, которого она взяла со стола рядом с Се Вэем.
Девушка была хрупой, словно молодой побег ивы, нежная и изящная, в светло-лиловом платье, подол которого нежно колыхался с каждым шагом, подчёркивая её естественную элегантность.
Это было совсем не похоже на ту девушку, которая приехала в столицу.
Вроде бы Се Вэю не следовало обращать на это внимание, но манера, с которой она подняла цинь, странно перекликалась со сценой в его памяти, которую он не смог забыть.
Лунная ночь в глубоких горах, растущие вокруг дикие травы.
Из-за тёмных и загадочных деревьев доносился ночной вой горного духа, смешанный с запахом гниющих листьев на земле и ароматом окружающих растений.
Он сильно болел, и его мучила лихорадка.
Опираясь на несколько камней, он почти заснул.
Но тут раздался шум шагов, и вместе с ними — хриплый голос, в котором скрывалось нескрываемое волнение и восторг:
– Деревня! За следующими двумя горами есть деревня! Я побежала вперёд и увидела дым!
Се Вэй не очень хотел открывать глаза.
Шаги приблизились к нему, и голос зазвучал рядом, кто-то энергично тряс его:
– Мы скоро сможем выбраться отсюда, проснись, проснись, не засыпай!
Се Вэй снова почувствовал её раздражающий голос.
Однако, видя, что он не просыпается, девушка впала в панику, с трудом сдерживая слёзы, голос её дрожал:
– Не засыпай, Вань Нян сказала, что так можно не проснуться. Что мне делать, если ты умрёшь, я так боюсь мёртвых...
Се Вэй думал, что она, возможно, переживает за него, но не ожидал, что она боится, что его смерть напугает её.
Тогда он подумал: она не боялась грабителей, угрожающих им на дороге, не боялась бродить по диким местам, где ночью воют духи гор, не боялась попасть в опасную ситуацию, откуда трудно выбраться. Чего ей бояться мёртвого человека?
Ведь мёртвые – самые добрые люди на свете.
Они не скрывают злобу за улыбкой и не занимаются интригами.
Но слыша её искренний плач, который становился всё отчаяннее, он, в конце концов, медленно поднял веки. Но боль в горле и вкус крови, которую он проглотил раньше, взвился вверх, и он не смог вымолвить ни слова.
Девушка широко раскрыла глаза, на её щеках ещё виднелись слёзы.
Увидев, что он жив, она сначала удивилась, а потом обрадовалась:
– Хорошо, что ты не умер, это не пугает.
В то время, хотя он и не был известен, он был молодым лауреатом государственных экзаменов, работал на правительство; в тени, в Цзинлине, у него было множество планов и заговоров, а за спиной его поддерживала школа Неба.
Вне зависимости от того, с какой стороны он смотрел, он всегда был не просто мелким персонажем.
В глазах этой девушки, главное было то, что он не умер…
Се Вэй невольно закашлялся.
Цзян Сюэнин, однако, смотрела в сторону леса и говорила:
– Я не могу больше найти еды, я не могу вылечить твои раны и болезни. В горах есть ловушки, установленные охотниками, в деревне, наверняка, есть охотники, которые могут лечить раны. Мы должны идти сейчас, и к рассвету мы будем в деревне.
Она подошла, чтобы помочь ему.
Плечи пятнадцатилетней девушки казались хрупкими и слабыми, Се Вэй чувствовал, что мог бы сбить её с ног одним неосторожным движением.
Цинь был оставлена на другой стороне камня.
Он встал, шатаясь, и взглянул в сторону циня. Несмотря на сильную боль в горле, он протянул руку в сторону циня и с трудом произнес:
– Цинь...
Девушка взглянула на него с явным раздражением:
– Мне и так трудно спасти тебя, я не смогу нести ещё и цинь!
Но Се Вэй не слушал и попытался поднять цинь.
Девушка, казалось, окончательно рассердилась, опередила его и схватила цинь. Она отступила на несколько шагов, сжала губы, и, видимо, вся её обида, скопившаяся на протяжении всей дорого, в конце концов вылезла наружу. Она повернулась и, не колеблясь, со всей силы швырнула цинь об камень!
Звон...
Звук оборвавшихся струн и треск разбившегося корпуса циня мгновенно разнёсся вокруг!
Цинь разбился о камни.
Он едва мог поверить в то, что она сделала.
Девушка же смотрела на него с решимостью:
– Человек умирает, а ты всё ещё думаешь о бесполезных вещах. Такой человек, как ты, не заслуживает жить!
Лунный свет той ночи освещал её, словно покрывая слоем снега.
Се Вэй выжил, пройдя сквозь кровавые битвы, двадцать с лишним лет, прокладывая себе путь к жизни через трудности, и вот впервые его цинь был разбит, а его самого обозвали «недостойным жить».
Такого еще не случалось.
Позже они действительно добрались до деревни, где случайно наткнулись на людей, посланных Цзян Бояо, что позволило им окончательно спастись.
Но в столице уже бушевала тайная борьба за власть, военные и политики схватились за оружие, а он продолжал тайно действовать, почти не имея времени на отдых, проведя в этой борьбе за власть и благополучие почти полгода.
Когда Шэн Лан, наконец, законно взошёл на трон, и всё устаканилось, он наконец смог немного передохнуть.
Однажды он навестил дом Цзян.
Проходя по галерее, он вдруг увидел, как девушка в шелковом платье сбивает с ног маленькую служанку, которая была всего лишь немного младше её. Её взгляд был коварным и жестоким, даже с примесью параноидальной злобы...
Это было так непохоже на ту, что он знал.
Се Вэй не мог не вспомнить все перипетии тайного путешествия в столицу. Но чем больше он вспоминал, тем дальше казались эти воспоминания, словно сон, заставляя его сомневаться в том, происходило ли это на самом деле.
Он упоминал об этом Цзян Бояо, но тот, чувствуя вину перед своей законной дочерью, которая столько всего перенесла, не мог строго её контролировать.
Не говоря уже о том, что позже она сошлась с Янь Линем.
Молодой человек, полон энергии и не знающий меры, всегда был слишком снисходителен к ней, позволяя ей вести себя дерзко и своевольно. Суета столицы в конечном итоге развращает, медленно стирая тени прошлого и характер.
Се Вэй редко вспоминал о тех временах.
Ранее он говорил в порыве гнева. Но после того, как он успокоился за эти два дня, просьбы и поручения Цзян Бояо и Янь Линя всплыли в его памяти. Он действительно обещал заботиться о ней, и то, что он грубо говорил с ней из-за такой мелочи, как кошка, и осмелился унизить девушку, которой едва исполнилось двадцать лет, было слишком.
Тем более, что он сам первым проявил упрямство.
Возможно, с девушками, у которых есть некоторый характер, нужно обращаться более мягко и ласково?
Се Вэй внимательно наблюдал за её выражением лица.
Однако, увидев, что она удивлённо поднимает глаза, словно не веря, что такие слова могут быть произнесены им, он заметил, что это был всего лишь мимолётный момент её эмоций, который она тут же скрыла, и, опустив голову, сказала:
– Учитель говорит слишком строго, я не осмеливаюсь злиться на учителя.
Цзян Сюэнин на самом деле не хотела иметь дело с Се Вэем, ведь его влияние на неё в прошлой жизни было слишком плохим. Несмотря на то, что в этой жизни она случайно сталкивалась с ним больше, чем ожидала, она знала, что ей лучше держаться подальше от него.
После размышлений ночью она поняла, что Се Вэй выбросил книгу для женщин и отличался от других учителей и она всё равно хотела оправдаться перед ним и объяснить, что не прогуливала занятия у Чжан Чжуна без причины. Но после обдумывания она решила, что недоразумения — это даже лучше. Так она избежит постоянного внимания со стороны Се Вэя.
Итак, она продолжала держать себя на расстоянии и отталкивала его. Она повернулась и собралась уйти, держа цинь в руках, которого она взяла со стола рядом с Се Вэем.
Девушка была хрупой, словно молодой побег ивы, нежная и изящная, в светло-лиловом платье, подол которого нежно колыхался с каждым шагом, подчёркивая её естественную элегантность.
Это было совсем не похоже на ту девушку, которая приехала в столицу.
Вроде бы Се Вэю не следовало обращать на это внимание, но манера, с которой она подняла цинь, странно перекликалась со сценой в его памяти, которую он не смог забыть.
Лунная ночь в глубоких горах, растущие вокруг дикие травы.
Из-за тёмных и загадочных деревьев доносился ночной вой горного духа, смешанный с запахом гниющих листьев на земле и ароматом окружающих растений.
Он сильно болел, и его мучила лихорадка.
Опираясь на несколько камней, он почти заснул.
Но тут раздался шум шагов, и вместе с ними — хриплый голос, в котором скрывалось нескрываемое волнение и восторг:
– Деревня! За следующими двумя горами есть деревня! Я побежала вперёд и увидела дым!
Се Вэй не очень хотел открывать глаза.
Шаги приблизились к нему, и голос зазвучал рядом, кто-то энергично тряс его:
– Мы скоро сможем выбраться отсюда, проснись, проснись, не засыпай!
Се Вэй снова почувствовал её раздражающий голос.
Однако, видя, что он не просыпается, девушка впала в панику, с трудом сдерживая слёзы, голос её дрожал:
– Не засыпай, Вань Нян сказала, что так можно не проснуться. Что мне делать, если ты умрёшь, я так боюсь мёртвых...
Се Вэй думал, что она, возможно, переживает за него, но не ожидал, что она боится, что его смерть напугает её.
Тогда он подумал: она не боялась грабителей, угрожающих им на дороге, не боялась бродить по диким местам, где ночью воют духи гор, не боялась попасть в опасную ситуацию, откуда трудно выбраться. Чего ей бояться мёртвого человека?
Ведь мёртвые – самые добрые люди на свете.
Они не скрывают злобу за улыбкой и не занимаются интригами.
Но слыша её искренний плач, который становился всё отчаяннее, он, в конце концов, медленно поднял веки. Но боль в горле и вкус крови, которую он проглотил раньше, взвился вверх, и он не смог вымолвить ни слова.
Девушка широко раскрыла глаза, на её щеках ещё виднелись слёзы.
Увидев, что он жив, она сначала удивилась, а потом обрадовалась:
– Хорошо, что ты не умер, это не пугает.
В то время, хотя он и не был известен, он был молодым лауреатом государственных экзаменов, работал на правительство; в тени, в Цзинлине, у него было множество планов и заговоров, а за спиной его поддерживала школа Неба.
Вне зависимости от того, с какой стороны он смотрел, он всегда был не просто мелким персонажем.
В глазах этой девушки, главное было то, что он не умер…
Се Вэй невольно закашлялся.
Цзян Сюэнин, однако, смотрела в сторону леса и говорила:
– Я не могу больше найти еды, я не могу вылечить твои раны и болезни. В горах есть ловушки, установленные охотниками, в деревне, наверняка, есть охотники, которые могут лечить раны. Мы должны идти сейчас, и к рассвету мы будем в деревне.
Она подошла, чтобы помочь ему.
Плечи пятнадцатилетней девушки казались хрупкими и слабыми, Се Вэй чувствовал, что мог бы сбить её с ног одним неосторожным движением.
Цинь был оставлена на другой стороне камня.
Он встал, шатаясь, и взглянул в сторону циня. Несмотря на сильную боль в горле, он протянул руку в сторону циня и с трудом произнес:
– Цинь...
Девушка взглянула на него с явным раздражением:
– Мне и так трудно спасти тебя, я не смогу нести ещё и цинь!
Но Се Вэй не слушал и попытался поднять цинь.
Девушка, казалось, окончательно рассердилась, опередила его и схватила цинь. Она отступила на несколько шагов, сжала губы, и, видимо, вся её обида, скопившаяся на протяжении всей дорого, в конце концов вылезла наружу. Она повернулась и, не колеблясь, со всей силы швырнула цинь об камень!
Звон...
Звук оборвавшихся струн и треск разбившегося корпуса циня мгновенно разнёсся вокруг!
Цинь разбился о камни.
Он едва мог поверить в то, что она сделала.
Девушка же смотрела на него с решимостью:
– Человек умирает, а ты всё ещё думаешь о бесполезных вещах. Такой человек, как ты, не заслуживает жить!
Лунный свет той ночи освещал её, словно покрывая слоем снега.
Се Вэй выжил, пройдя сквозь кровавые битвы, двадцать с лишним лет, прокладывая себе путь к жизни через трудности, и вот впервые его цинь был разбит, а его самого обозвали «недостойным жить».
Такого еще не случалось.
Позже они действительно добрались до деревни, где случайно наткнулись на людей, посланных Цзян Бояо, что позволило им окончательно спастись.
Но в столице уже бушевала тайная борьба за власть, военные и политики схватились за оружие, а он продолжал тайно действовать, почти не имея времени на отдых, проведя в этой борьбе за власть и благополучие почти полгода.
Когда Шэн Лан, наконец, законно взошёл на трон, и всё устаканилось, он наконец смог немного передохнуть.
Однажды он навестил дом Цзян.
Проходя по галерее, он вдруг увидел, как девушка в шелковом платье сбивает с ног маленькую служанку, которая была всего лишь немного младше её. Её взгляд был коварным и жестоким, даже с примесью параноидальной злобы...
Это было так непохоже на ту, что он знал.
Се Вэй не мог не вспомнить все перипетии тайного путешествия в столицу. Но чем больше он вспоминал, тем дальше казались эти воспоминания, словно сон, заставляя его сомневаться в том, происходило ли это на самом деле.
Он упоминал об этом Цзян Бояо, но тот, чувствуя вину перед своей законной дочерью, которая столько всего перенесла, не мог строго её контролировать.
Не говоря уже о том, что позже она сошлась с Янь Линем.
Молодой человек, полон энергии и не знающий меры, всегда был слишком снисходителен к ней, позволяя ей вести себя дерзко и своевольно. Суета столицы в конечном итоге развращает, медленно стирая тени прошлого и характер.
Се Вэй редко вспоминал о тех временах.
0 Комментарии