Цзян Сюэнин хорошо знала её нрав и не удивилась. Она снова сделала реверанс, не слишком низко и не слишком высоко, и сказала:
– Я всего лишь скромная девушка из дома, как я могла связаться с мятежниками? К тому же почерк на этой бумаге явно не мой. Сегодняшний мой почерк, сделанный во дворце Фэнчэнь, можно использовать для сравнения. Прошу Ваше Величество, Императорскую Мать, провести тщательное расследование. Хотя я и не знаю, как эта страница попала в мою комнату, я точно не причастна к этому.
Императорска Мать Сяо сказала:
– Ты отлично умеешь отстраняться.
Цзян Сюэнин ответила:
– Я чиста в сердце, я ни в чем не виновна.
– ...
Императорская Мать Сяо вдруг осознала, что поза этой девушки сейчас сильно отличается от той, в которой она впервые пришла во дворец. Она сжимала ту страницу, но её взгляд стал более тяжёлым.
После паузы Императорская Мать Сяо наконец сказала:
– Твой отец – Цзян Бояо?
Цзян Сюэнин, увидев такую позу Императорской Матери Сяо, поняла, что что-то не так, и с тревогой в сердце ответила:
– Да.
Императорская Мать Сяо продолжила: "
– Тогда ваш дом Цзян должен быть тесно связан с домом маркиза Юнъи. Вы, должно быть, хорошо общаетесь, не так ли? В конце концов, «нет дыма без огня», и вы с Янь Линем почти обсуждали вопросы свадьбы.
Ц зян Сюэнин вздрогнула от удивления!
Она резко подняла голову, глядя прямо на Императорскую Мать Сяо, и чётко увидела вспышку жестокости в её глазах!
Императорская Мать Сяо смахнула нефритовую чашку со стола и резко приказала:
– Схватите её и накажите во дворе, пока она не признается! Посмотрим, что окажется сильнее – её упрямство или палка!
В этот момент Цзян Сюэнин наконец поняла.
Дела в доме маркиза Юнъи пошли не так!
Кто конкретно её подставил, пока неясно, но такие действия Императорской Матери Сяо, очевидно, были направлены на то, чтобы привести к гибели всех, связанных с домом маркиза Юнъи!
Старая ведьма оставалась старой ведьмой!
Цзян Сюэнин, уже однажды умерев в прошлой жизни, оказавшись в безвыходной ситуации, сделала решительный выбор – не оставлять места для страха. Она даже вытащила золотую шпильку из своих волос и сжала её в кулаке, грозно крикнув:
– Кто осмелится тронуть меня?!
Маленькие евнухи, пришедшие арестовать Цзян Сюэнин, были потрясены её грозным криком.
Когда они увидели золотую шпильку в её руке, направленную сначала на них, а затем на её собственную шею, они чуть не обмякли от ужаса!
Яо Жунжун и другие испустили крики ужаса!
Все товарищи по обучению, пришедшие с ней, тут же попятились назад в панике!
Даже Императорская Мать Сяо, которая никогда не видела подобного бесстрашия, была шокирована:
– Дерзость! Что ты делаешь?!
Но Цзян Сюэнин понимала, что сегодняшнее положение крайне опасно.
Такая ситуация разбудила в ней давно скрытое негодование, не говоря уже о том, что она и в прошлой жизни не выносила эту старую ведьму!
Сохраняя остаток своего рассудка, Цзян Сюэнин смотрела на Императорскую Мать Сяо и сказала:
– По законам нашего государства, внутренний дворец не должен вмешиваться в политику! Императорская Мать и Императрица, конечно, главы всех дворцов, матери всего народа, но я не являюсь членом дворца. Если следовать законам, дело о мятеже должно расследоваться передним дворцом. К тому же я дочь высокопоставленного чиновника, и любые судебные процессы должны либо быть переданы Цзинъи Вэй для рассмотрения в приказе, либо переданы министерству наказаний для допроса и рассмотрения. Императорская Мать, вы пытаетесь использовать пытки против меня только на основании этого листа. Я не боюсь мучений, но боюсь, что вы окажетесь в ситуации, когда вас обвинят в незаконных действиях, что вызовет беспокойство среди гражданских и военных министров!
Во время этих слов её рука была удивительно твёрдой.
Золотая шпилька всё время была направлена острым концом на её собственную шею, и если бы кто-то осмелился подойти к ней в этот момент, кровь могла бы разлиться прямо там!
Императорская Мать Сяо, пережившая перипетии двух правлений, понимала, что смерть дочери высокопоставленного министра во дворце без ясных обстоятельств станет проблематичным делом. Даже если бы она смогла сгладить ситуацию, вполне возможно, что министры переднего дворца не оставят это без внимания.
Цзян Бояо, потеряв дочь, кто знает, на какие отчаянные шаги он мог бы пойти?
Она изначально намеревалась использовать пытки, чтобы заставить Цзян Сюэнин признаться, но не ожидала, что та окажется такой решительной. Хотя она ничего не сказала, но своими действиями угрожала смертью, даже используя законы государства, чтобы оказать давление на Императорскую Мать!
В последнее время во дворце ходили слухи о том, что император собирается объявить своего брата, принца Линьцзи, наследным принцем, но и другие принцы также могли быть назначены наследниками. Кажется, что сердце императора еще не полностью решило.
Если один из принцев станет наследным принцем, то от Императорской Матери Сяо останется только внешний блеск, ведь этот принц не её родной сын;
Но если Шэн Цзе будет назначен наследным принцем, это все равно будет её родная кровь, и она по-прежнему останется наиболее значимой Императорской Матерью.
Она, конечно, хотела, чтобы Шэн Цзе стал наследником.
Но её сын, который был императором, мог думать иначе.
Хотя Императорская Мать Сяо видела, что Шэн Лан всегда был почтительным к ней, в делах, связанных с имперским троном, всё было чрезвычайно тонко и сложно.
После того, как она выслушала слова Цзян Сюэнин, Императорская Мать Сяо задумалась даже глубже, чем само содержание сказанного. Она долго молчала, а затем внезапно усмехнулась, расслабилась и снова села на свой высокий трон, сказав:
– Ты действительно хорошо говоришь, у тебя ловкий язык. Но ты права. Так как ты дочь великого министра, дворцовые наказания не могут быть применены к тебе. Я исполню твоё желание!
В её глазах мелькнула холодная жестокость. Она обратилась к Ван Цюаню:
– Отправьте кого-нибудь в министерство наказаний. Они, наверное, заняты всю ночь и еще не вернулись домой. Если они там, пригласите Чэнь Ина к мне!
В деле дома маркиза Юнъи Чэнь Ин приложил немало усилий. Он был человеком сообразительным.
Ему всего лишь нужно было разыграть ещё одну сцену, и Императорской Матери Сяо было всё равно, если ей придётся потратить немного больше времени. Она добавила, обращаясь к Цзян Сюэнин:
– Чэнь Ин служит в министерстве наказаний меньше полугода, но уже закрыл множество больших дел. Он не позволит тебе стать жертвой несправедливости!
Цзян Сюэнин не осмеливалась расслабляться ни на минуту.
Её взгляд незаметно скользнул к месту, где находилась императрица Чжэн, и она взглянула на Чжэна Бао, стоявшего за ней.
В этот момент взгляд Ван Цюаня тоже пал на Чжэна Бао.
Он очень естественно махнул Чжэну Бао рукой, давая ему знак «идти».
Цзян Сюэнин медленно опустила веки.
Таково было положение во дворце.
То, что во внутреннем дворце дело требует вмешательства министерства наказаний и связано с мятежниками, говорит о его серьёзности. Такие дела не могли поручить обычным маленьким евнухам.
Так что в зале не было никого более подходящего, чем Чжэн Бао.
Она надеялась, что он поймёт её намек.
После отправки Чжэна Бао во дворце Цынин наступила тишина.
Теперь Императорская Мать Сяо взглянула на Сяо Шу, приказала ей подойти к себе и велела всем остальным встать.
Только Цзян Сюэнин осталась одна, опустив золотую шпильку и преклонившись на землю.
Чтобы добраться из дворца в министерство наказаний, не требуется много времени, а получив срочное повеление Императорской Матери, Чжэн Бао не медлил ни минуты.
Через полчаса Чжэн Бао вернулся с людьми.
Цзян Сюэнин уже давно не чувствовала своих ног от долгого стояния на коленях, понимая, что самый трудный момент наступил. Она знала, что Чэнь Ин – жестокий чиновник, и если старая ведьма дерзнула пригласить его, значит, у неё были на это основания. Так что, если она действительно попадёт в его руки, её ждёт ещё более печальная участь.
Она слегка закрыла глаза.
Цзян Сюэнин услышала шаги, проходящие мимо неё, а затем последовал голос, обращённый к Императорской Матери Сяо:
– Чэнь Ин, вице-министр министерства наказаний, приветствует Императорскую Мать. Позвольте поклониться Вашему Величеству!
– Встань.
Сердце Цзян Сюэнин стало ещё холоднее, она заставляла себя не дрожать.
Затем раздался голос Императорской Матери Сяо, в котором прозвучала некоторая смущённость:
– Кто пришёл с тобой?
Тот человек, стоявший чуть позади Чэнь Ина, в тёмно-серой официальной одежде, даже с красными узорами грозы и молнии на краях, которые не могли скрыть его холодное и сдержанное обаяние, спокойно ответил:
– Я, Чжан Чжэ, главный секретарь министерства наказаний провинции Цзянси, приношу свои почтения Вашему Величеству.
– ...
В этот момент в голове Цзян Сюэнин словно что-то грохнуло, как будто прорвало плотину, поглощая все вокруг.
Она подняла голову.
И увидела перед собой эту фигуру, стоящую впереди, холодную, стройную, словно она была из другого мира.
– Я всего лишь скромная девушка из дома, как я могла связаться с мятежниками? К тому же почерк на этой бумаге явно не мой. Сегодняшний мой почерк, сделанный во дворце Фэнчэнь, можно использовать для сравнения. Прошу Ваше Величество, Императорскую Мать, провести тщательное расследование. Хотя я и не знаю, как эта страница попала в мою комнату, я точно не причастна к этому.
Императорска Мать Сяо сказала:
– Ты отлично умеешь отстраняться.
Цзян Сюэнин ответила:
– Я чиста в сердце, я ни в чем не виновна.
– ...
Императорская Мать Сяо вдруг осознала, что поза этой девушки сейчас сильно отличается от той, в которой она впервые пришла во дворец. Она сжимала ту страницу, но её взгляд стал более тяжёлым.
После паузы Императорская Мать Сяо наконец сказала:
– Твой отец – Цзян Бояо?
Цзян Сюэнин, увидев такую позу Императорской Матери Сяо, поняла, что что-то не так, и с тревогой в сердце ответила:
– Да.
Императорская Мать Сяо продолжила: "
– Тогда ваш дом Цзян должен быть тесно связан с домом маркиза Юнъи. Вы, должно быть, хорошо общаетесь, не так ли? В конце концов, «нет дыма без огня», и вы с Янь Линем почти обсуждали вопросы свадьбы.
Ц зян Сюэнин вздрогнула от удивления!
Она резко подняла голову, глядя прямо на Императорскую Мать Сяо, и чётко увидела вспышку жестокости в её глазах!
Императорская Мать Сяо смахнула нефритовую чашку со стола и резко приказала:
– Схватите её и накажите во дворе, пока она не признается! Посмотрим, что окажется сильнее – её упрямство или палка!
В этот момент Цзян Сюэнин наконец поняла.
Дела в доме маркиза Юнъи пошли не так!
Кто конкретно её подставил, пока неясно, но такие действия Императорской Матери Сяо, очевидно, были направлены на то, чтобы привести к гибели всех, связанных с домом маркиза Юнъи!
Старая ведьма оставалась старой ведьмой!
Цзян Сюэнин, уже однажды умерев в прошлой жизни, оказавшись в безвыходной ситуации, сделала решительный выбор – не оставлять места для страха. Она даже вытащила золотую шпильку из своих волос и сжала её в кулаке, грозно крикнув:
– Кто осмелится тронуть меня?!
Маленькие евнухи, пришедшие арестовать Цзян Сюэнин, были потрясены её грозным криком.
Когда они увидели золотую шпильку в её руке, направленную сначала на них, а затем на её собственную шею, они чуть не обмякли от ужаса!
Яо Жунжун и другие испустили крики ужаса!
Все товарищи по обучению, пришедшие с ней, тут же попятились назад в панике!
Даже Императорская Мать Сяо, которая никогда не видела подобного бесстрашия, была шокирована:
– Дерзость! Что ты делаешь?!
Но Цзян Сюэнин понимала, что сегодняшнее положение крайне опасно.
Такая ситуация разбудила в ней давно скрытое негодование, не говоря уже о том, что она и в прошлой жизни не выносила эту старую ведьму!
Сохраняя остаток своего рассудка, Цзян Сюэнин смотрела на Императорскую Мать Сяо и сказала:
– По законам нашего государства, внутренний дворец не должен вмешиваться в политику! Императорская Мать и Императрица, конечно, главы всех дворцов, матери всего народа, но я не являюсь членом дворца. Если следовать законам, дело о мятеже должно расследоваться передним дворцом. К тому же я дочь высокопоставленного чиновника, и любые судебные процессы должны либо быть переданы Цзинъи Вэй для рассмотрения в приказе, либо переданы министерству наказаний для допроса и рассмотрения. Императорская Мать, вы пытаетесь использовать пытки против меня только на основании этого листа. Я не боюсь мучений, но боюсь, что вы окажетесь в ситуации, когда вас обвинят в незаконных действиях, что вызовет беспокойство среди гражданских и военных министров!
Во время этих слов её рука была удивительно твёрдой.
Золотая шпилька всё время была направлена острым концом на её собственную шею, и если бы кто-то осмелился подойти к ней в этот момент, кровь могла бы разлиться прямо там!
Императорская Мать Сяо, пережившая перипетии двух правлений, понимала, что смерть дочери высокопоставленного министра во дворце без ясных обстоятельств станет проблематичным делом. Даже если бы она смогла сгладить ситуацию, вполне возможно, что министры переднего дворца не оставят это без внимания.
Цзян Бояо, потеряв дочь, кто знает, на какие отчаянные шаги он мог бы пойти?
Она изначально намеревалась использовать пытки, чтобы заставить Цзян Сюэнин признаться, но не ожидала, что та окажется такой решительной. Хотя она ничего не сказала, но своими действиями угрожала смертью, даже используя законы государства, чтобы оказать давление на Императорскую Мать!
В последнее время во дворце ходили слухи о том, что император собирается объявить своего брата, принца Линьцзи, наследным принцем, но и другие принцы также могли быть назначены наследниками. Кажется, что сердце императора еще не полностью решило.
Если один из принцев станет наследным принцем, то от Императорской Матери Сяо останется только внешний блеск, ведь этот принц не её родной сын;
Но если Шэн Цзе будет назначен наследным принцем, это все равно будет её родная кровь, и она по-прежнему останется наиболее значимой Императорской Матерью.
Она, конечно, хотела, чтобы Шэн Цзе стал наследником.
Но её сын, который был императором, мог думать иначе.
Хотя Императорская Мать Сяо видела, что Шэн Лан всегда был почтительным к ней, в делах, связанных с имперским троном, всё было чрезвычайно тонко и сложно.
После того, как она выслушала слова Цзян Сюэнин, Императорская Мать Сяо задумалась даже глубже, чем само содержание сказанного. Она долго молчала, а затем внезапно усмехнулась, расслабилась и снова села на свой высокий трон, сказав:
– Ты действительно хорошо говоришь, у тебя ловкий язык. Но ты права. Так как ты дочь великого министра, дворцовые наказания не могут быть применены к тебе. Я исполню твоё желание!
В её глазах мелькнула холодная жестокость. Она обратилась к Ван Цюаню:
– Отправьте кого-нибудь в министерство наказаний. Они, наверное, заняты всю ночь и еще не вернулись домой. Если они там, пригласите Чэнь Ина к мне!
В деле дома маркиза Юнъи Чэнь Ин приложил немало усилий. Он был человеком сообразительным.
Ему всего лишь нужно было разыграть ещё одну сцену, и Императорской Матери Сяо было всё равно, если ей придётся потратить немного больше времени. Она добавила, обращаясь к Цзян Сюэнин:
– Чэнь Ин служит в министерстве наказаний меньше полугода, но уже закрыл множество больших дел. Он не позволит тебе стать жертвой несправедливости!
Цзян Сюэнин не осмеливалась расслабляться ни на минуту.
Её взгляд незаметно скользнул к месту, где находилась императрица Чжэн, и она взглянула на Чжэна Бао, стоявшего за ней.
В этот момент взгляд Ван Цюаня тоже пал на Чжэна Бао.
Он очень естественно махнул Чжэну Бао рукой, давая ему знак «идти».
Цзян Сюэнин медленно опустила веки.
Таково было положение во дворце.
То, что во внутреннем дворце дело требует вмешательства министерства наказаний и связано с мятежниками, говорит о его серьёзности. Такие дела не могли поручить обычным маленьким евнухам.
Так что в зале не было никого более подходящего, чем Чжэн Бао.
Она надеялась, что он поймёт её намек.
После отправки Чжэна Бао во дворце Цынин наступила тишина.
Теперь Императорская Мать Сяо взглянула на Сяо Шу, приказала ей подойти к себе и велела всем остальным встать.
Только Цзян Сюэнин осталась одна, опустив золотую шпильку и преклонившись на землю.
Чтобы добраться из дворца в министерство наказаний, не требуется много времени, а получив срочное повеление Императорской Матери, Чжэн Бао не медлил ни минуты.
Через полчаса Чжэн Бао вернулся с людьми.
Цзян Сюэнин уже давно не чувствовала своих ног от долгого стояния на коленях, понимая, что самый трудный момент наступил. Она знала, что Чэнь Ин – жестокий чиновник, и если старая ведьма дерзнула пригласить его, значит, у неё были на это основания. Так что, если она действительно попадёт в его руки, её ждёт ещё более печальная участь.
Она слегка закрыла глаза.
Цзян Сюэнин услышала шаги, проходящие мимо неё, а затем последовал голос, обращённый к Императорской Матери Сяо:
– Чэнь Ин, вице-министр министерства наказаний, приветствует Императорскую Мать. Позвольте поклониться Вашему Величеству!
– Встань.
Сердце Цзян Сюэнин стало ещё холоднее, она заставляла себя не дрожать.
Затем раздался голос Императорской Матери Сяо, в котором прозвучала некоторая смущённость:
– Кто пришёл с тобой?
Тот человек, стоявший чуть позади Чэнь Ина, в тёмно-серой официальной одежде, даже с красными узорами грозы и молнии на краях, которые не могли скрыть его холодное и сдержанное обаяние, спокойно ответил:
– Я, Чжан Чжэ, главный секретарь министерства наказаний провинции Цзянси, приношу свои почтения Вашему Величеству.
– ...
В этот момент в голове Цзян Сюэнин словно что-то грохнуло, как будто прорвало плотину, поглощая все вокруг.
Она подняла голову.
И увидела перед собой эту фигуру, стоящую впереди, холодную, стройную, словно она была из другого мира.
0 Комментарии