Нет, это действительно «другая жизнь».
В прошлой жизни после того, как Чжан Чжэ был заключён в тюрьму, она больше не видела его; в этой жизни они лишь раз встретились в дождливую ночь на башне Цзян Сяо, и это был всего лишь короткий взгляд, не позволявший увидеть его детально.
А теперь он оказался так близко.
Снизу она видела его спину, которая казалась ещё более высокой и сдержанной. Даже когда он склонял голову в знак уважения перед Императорской Матерью Сяо на троне, его спина оставалась прямой, демонстрируя его величественное достоинство.
На мгновение она чуть не заплакала.
Хотя она не знала, почему Чжан Чжэ оказался здесь, и понимала, что в этой жизни он, вероятно, не узнаёт её, но его присутствие перед ней словно рассеивало весь мирский хаос и всю опасность. Оставалось только чувство мира и спокойствия.
Как в ленивый дождливый день.
И тот, кто наблюдает за дождём, находится в тихом уголке, окружённом шумом, наслаждаясь кратким моментом покоя.
Она всегда жаловалась на то, что судьба была к ней слишком жестока, дав ей многое, но забрав ещё больше; однако в этот момент она была полна благодарности к богам на небесах.
Благодаря им она снова встретила Чжан Чжэ.
Цзян Сюэнин слегка закрыла глаза, и на её губах появилась лёгкая улыбка. Несмотря на опасности, окружающие её, она казалась совершенно беспечной.
Внутренний двор и внешний двор всегда были разделены, и без специального разрешения внешним чиновникам запрещено было входить во дворец.
Хотя сейчас расследуемое дело было серьёзным, и даже Императорская Мать лично вмешалась, многие дворцовые служанки и женщины-чиновники, видя Чэнь Ина и Чжан Чжэ, спешно опускали головы, скрывая своё волнение.
Другие товарищи по обучению стояли недалеко от Цзян Сюэнин.
Те, кто были воспитаны в строгости, как Чэнь Шуи, уже отошли как можно дальше; Чжоу Баоин, услышав имя «Чжан Чжэ», расширила глаза и, не скрывая своего волнения, толкнула локтем Яо Си.
Но Яо Си не отреагировала.
Чжоу Баоин обернулась и увидела, что Яо Си смотрит на высокую фигуру в зале, словно завороженная.
Так это...
Чжан Чжэ?
Кроме холодной внешности и сдержанного выражения лица, где здесь та устрашающая репутация, о которой говорили другие? Его ясный и решительный облик даже на первый взгляд не походил на кого-то, кто льстит и стремится к власти.
Стоя там, он напоминал стройный стебель зелёного бамбука.
И этот человек — её будущий муж.
В глазах Яо Си вдруг вспыхнул более яркий блеск.
Только после того, как Чжоу Баоин снова толкнула её, она пришла в себя и осознала, как долго смотрела на Чжана Чжэ. Её лицо мгновенно покраснело, и она неловко опустила голову.
На троне сидевшая Императорская Мать Сяо нахмурилась, чувствуя, что имя Чжан Чжэ кажется ей знакомым, но она не могла вспомнить, где слышала его раньше. Она перевела свой вопросительный взгляд на Чэнь Ина и спросила:
– Разве я не пригласила только тебя одного?
Чэнь Ин, хоть и был известен как жестокий чиновник, всегда выглядел небрежным и расслабленным. Он уважительно ответил:
– Отвечая Императорской Матери, Чжан Чжэ, господин Чжан, недавно был переведен в министерство наказаний. За полмесяца он уже разобрался с делами в Цзянси, которые накопились за полгода. Он действительно мастер своего дела. Сегодня, когда пришли за Вашим повелением, господин Чжан ещё не ушёл, и я подумал, что дела во дворце могут быть сложными, поэтому попросил его присоединиться ко мне. Если он будет помогать мне, мы сможем лучше выполнять Ваши поручения и снять Ваши заботы.
После его слов Императорская Мать Сяо поняла.
– Похоже, он такой же хороший следователь, как и ты. Тогда делайте, как ты сказал. После того, как на том нефритовом талисмане появились слова неповиновения, я и император приказали провести проверку во внутреннем дворце. Теперь я знаю, что во дворце много грязи и подслушивающих шпионов. Теперь вы оба проведёте тщательное расследование, чтобы выяснить, какие негодяи стоят за этим!
После того, как она произнесла эти слова, взгляд Императорской Матери Сяо скользнул по Цзян Сюэнин.
Чэнь Ин последовал её взгляду и взглянул на Цзян Сюэнин. Вспомнив слова, которые передал ему по дороге во дворец Се Вэй, и обдумав текущее отношение Императорской Матери Сяо к делу, он чувствовал, что оно было непростым.
К счастью, он был осторожен и предвидел, что эта задача будет сложной, поэтому привёл с собой Чжан Чжэ.
Этот человек был прямолинейным и честным, его единственной заботой было расследование дел и соблюдение законов. Если поставить его впереди, то даже если в будущем произойдут какие-то интриги, у него будет человек, который сможет прикрыть его спину и не позволит беде дойти до него.
Чэнь Ин подумал об этом, сказал «есть» и затем обратился к окружившим Императорскую Мать Сяо:
– Осмелюсь спросить, где сейчас находится вещественное доказательство по этому делу?
Императорская Мать Сяо махнула рукой.
Ван Цюань, главный надзиратель внутреннего дворца, немедленно передал Чэнь Ину лист бумаги, который был положен на лакированный поднос.
Чэнь Ин взял его, взглянул и нахмурился.
Но это было лишь формальностью.
Через мгновение он передал этот лист Чжан Чжэ, сказав:
– Господин Чжан, посмотрите и вы.
Бумага Байлу.
Обычный размер для письменной бумаги.
Текст был написан аккуратным каллиграфическим шрифтом.
Чжан Чжэ опустил веки, взял бумагу и взглянул на неё, и чувство холодной сдержанности застыло в его взгляде. Когда он слегка прищурил глаза, это ощущение рассеялось, и он сказал:
– По форме и размеру буквы аналогичны тем, что были выгравированы на нефритовом талисмане Цинхай несколько дней назад.
Его голос, лишённый всяких эмоций, звучал особенно холодно.
Он нуждался во всех силах, чтобы не обернуться и не ответить на тот давний взгляд позади себя. В его сердце возникли сомнения: как она, даже не будучи императрицей, могла быть замешана в этом деле?
Чэнь Ин спросил:
– Значит, если эта вещь найдена у кого-то, то тот человек связан с мятежниками?
Чжан Чжэ взглянул на Чэнь Ина, понимая, что этот человек известен своей жестокостью и всегда действует в своих интересах, и, видимо, не хотел ввязываться в эту кашу. Однако, он не стал его разоблачать, только сказал:
– Не обязательно.
Императорская Мать Сяо нахмурилась:
– Не обязательно?
Чэнь Ин молчал.
Чжан Чжэ спокойно и уверенно ответил:
– Дело о связи с мятежниками само по себе сложно и запутанно. Согласно закону, без доказательств нет вины. Одного листа бумаги недостаточно для обвинения. Нужно тщательно исследовать все обстоятельства, чтобы сделать окончательные выводы.
Императорская Мать Сяо вдруг почувствовала, что этот человек сильно отличается от других чиновников при дворе. Его манера говорить была похожа на манеру тех неподкупных и прямолинейных чиновников при дворе, которые не боялись говорить правду в лицо кому бы то ни было.
Эти люди всегда были самыми сложными в общении.
Между бровей Императорской Матери Сяо промелькнула тень, но, помня, что это Чэнь Ин привёл с собой этого человека, она не дала волю гневу и холодно спросила:
– И как же вы собираетесь проводить расследование?
Чжан Чжэ опустил глаза на лист бумаги с четырьмя строками предательских слов и спросил:
– Откуда была изъята эта бумага?
Это был риторический вопрос.
Но все прекрасно знали, что это обычный вопрос при расследовании в суде.
Ван Цюань вышел вперёд и сказал:
– Это я лично проводил обыск. Мы нашли это в Янчжи, в комнате второй дочери министра финансов, которая служила при старшей принцессе. Это было спрятано в книге на её столе.
Чжан Чжэ спросил:
– Какая это была книга?
Ван Цюань на мгновение замешкался, инстинктивно взглянув на маленького евнуха в углу.
Евнух вышел вперёд, но его ответ был немного смущённым:
– Отвечая на ваш вопрос, уважаемый господин, я не очень хорошо разбираюсь в буквах. Я знаю, что на обложке книги было четыре иероглифа, но я узнал только иероглиф «речь».
Чжан Чжэ тут же нахмурился:
– А почему книгу не принесли сюда?
Чэнь Ин тоже не мог скрыть своего раздражения.
Но неожиданно спокойный голос раздался за их спинами:
– Это была книга «Поэзия у камина». На моём столе лежала только эта книга, и я читала её за час до того, как пришёл Ван Цюань с обыском. На столе больше ничего не было, кроме перьев, бумаги и туши, поэтому я помню это точно.
Все замерли от удивления, а затем повернулись в сторону звука.
Цзян Сюэнин смотрела только на Чжан Чжэ.
Чжан Чжэ молчал.
Она уже долго стояла на коленях и устала. Зная характер Чжан Чжэ и не думая о другом, она обратилась к Императорской Матери Сяо:
– Императорская Мать, если даже представители министерства наказаний говорят «без доказательств нет вины», может ли Ваше Величество дать мне разрешение встать? Я с детства слаба, долгое стояние на коленях нарушает кровообращение. Если я вдруг потеряю сознание, боюсь, что это затруднит допрос и задержит расследование.
Императорская Мать Сяо, многие годы будучи Императрицей и теперь Императорской Матерью, пережила восстание князя Нань во время взятия столицы и видела всяких разных людей, но никогда не встречала кого-то настолько дерзкого, как Цзян Сюэнин!
Похоже, если она не согласится, Цзян Сюэнин может упасть в любой момент.
Какая хитрость!
Но императрица-мать Сяо тоже хорошо знала, что иногда лучше потерпеть и посмотреть, как долго ещё она сможет прыгать. Она не стала спорить с ней и даже притворилась доброжелательной, сказав:
– О, смотрите, я забыла. Встань, пожалуйста.
Цзян Сюэнин конечно знала, что старая ведьма притворяется доброй, но это как раз слабое место лицемерных людей. В конце концов, они должны поддерживать вид перед другими, как они могут сказать «нет»?
Это бы не походило на поведение матери всего народа.
С такими ироничными мыслями в голове она опиралась руками о землю, пытаясь встать.
Неподалёку были дворцовые служанки, но никто не осмелился подойти и помочь ей.
Цзян Сюэнин долго стояла на коленях, и её ноги уже затекли.
Она с трудом встала, едва чувствуя ноги, и когда кровообращение восстановилось, ей показалось, что её колят иглами. Она чуть не упала.
В этот момент Чжан Чжэ смотрел на неё, и его пальцы непроизвольно дрогнули.
Он сжал кулаки, сдерживая инстинктивное желание подойти и поддержать её.
Он наблюдал за тем, как она неуверенно шаталась перед ним, выглядя беспомощной и одинокой в огромном дворце Цынин. Она, опираясь только на собственные силы, стояла на ногах, а затем наклонилась и начала массировать голени и колени, чтобы облегчить онемение от долгого стояния на коленях.
Ему это показалось невыносимым.
Когда она опустила голову, Цзян Сюэнин почувствовала необъяснимую обиду.
Даже немного пустоты.
Но она сразу же изгнала это чувство из своего сердца: ведь кто на свете не идёт по жизни в одиночку? Тем более что Чжан Чжэ сейчас её не узнаёт.
В прошлой жизни после того, как Чжан Чжэ был заключён в тюрьму, она больше не видела его; в этой жизни они лишь раз встретились в дождливую ночь на башне Цзян Сяо, и это был всего лишь короткий взгляд, не позволявший увидеть его детально.
А теперь он оказался так близко.
Снизу она видела его спину, которая казалась ещё более высокой и сдержанной. Даже когда он склонял голову в знак уважения перед Императорской Матерью Сяо на троне, его спина оставалась прямой, демонстрируя его величественное достоинство.
На мгновение она чуть не заплакала.
Хотя она не знала, почему Чжан Чжэ оказался здесь, и понимала, что в этой жизни он, вероятно, не узнаёт её, но его присутствие перед ней словно рассеивало весь мирский хаос и всю опасность. Оставалось только чувство мира и спокойствия.
Как в ленивый дождливый день.
И тот, кто наблюдает за дождём, находится в тихом уголке, окружённом шумом, наслаждаясь кратким моментом покоя.
Она всегда жаловалась на то, что судьба была к ней слишком жестока, дав ей многое, но забрав ещё больше; однако в этот момент она была полна благодарности к богам на небесах.
Благодаря им она снова встретила Чжан Чжэ.
Цзян Сюэнин слегка закрыла глаза, и на её губах появилась лёгкая улыбка. Несмотря на опасности, окружающие её, она казалась совершенно беспечной.
Внутренний двор и внешний двор всегда были разделены, и без специального разрешения внешним чиновникам запрещено было входить во дворец.
Хотя сейчас расследуемое дело было серьёзным, и даже Императорская Мать лично вмешалась, многие дворцовые служанки и женщины-чиновники, видя Чэнь Ина и Чжан Чжэ, спешно опускали головы, скрывая своё волнение.
Другие товарищи по обучению стояли недалеко от Цзян Сюэнин.
Те, кто были воспитаны в строгости, как Чэнь Шуи, уже отошли как можно дальше; Чжоу Баоин, услышав имя «Чжан Чжэ», расширила глаза и, не скрывая своего волнения, толкнула локтем Яо Си.
Но Яо Си не отреагировала.
Чжоу Баоин обернулась и увидела, что Яо Си смотрит на высокую фигуру в зале, словно завороженная.
Так это...
Чжан Чжэ?
Кроме холодной внешности и сдержанного выражения лица, где здесь та устрашающая репутация, о которой говорили другие? Его ясный и решительный облик даже на первый взгляд не походил на кого-то, кто льстит и стремится к власти.
Стоя там, он напоминал стройный стебель зелёного бамбука.
И этот человек — её будущий муж.
В глазах Яо Си вдруг вспыхнул более яркий блеск.
Только после того, как Чжоу Баоин снова толкнула её, она пришла в себя и осознала, как долго смотрела на Чжана Чжэ. Её лицо мгновенно покраснело, и она неловко опустила голову.
На троне сидевшая Императорская Мать Сяо нахмурилась, чувствуя, что имя Чжан Чжэ кажется ей знакомым, но она не могла вспомнить, где слышала его раньше. Она перевела свой вопросительный взгляд на Чэнь Ина и спросила:
– Разве я не пригласила только тебя одного?
Чэнь Ин, хоть и был известен как жестокий чиновник, всегда выглядел небрежным и расслабленным. Он уважительно ответил:
– Отвечая Императорской Матери, Чжан Чжэ, господин Чжан, недавно был переведен в министерство наказаний. За полмесяца он уже разобрался с делами в Цзянси, которые накопились за полгода. Он действительно мастер своего дела. Сегодня, когда пришли за Вашим повелением, господин Чжан ещё не ушёл, и я подумал, что дела во дворце могут быть сложными, поэтому попросил его присоединиться ко мне. Если он будет помогать мне, мы сможем лучше выполнять Ваши поручения и снять Ваши заботы.
После его слов Императорская Мать Сяо поняла.
– Похоже, он такой же хороший следователь, как и ты. Тогда делайте, как ты сказал. После того, как на том нефритовом талисмане появились слова неповиновения, я и император приказали провести проверку во внутреннем дворце. Теперь я знаю, что во дворце много грязи и подслушивающих шпионов. Теперь вы оба проведёте тщательное расследование, чтобы выяснить, какие негодяи стоят за этим!
После того, как она произнесла эти слова, взгляд Императорской Матери Сяо скользнул по Цзян Сюэнин.
Чэнь Ин последовал её взгляду и взглянул на Цзян Сюэнин. Вспомнив слова, которые передал ему по дороге во дворец Се Вэй, и обдумав текущее отношение Императорской Матери Сяо к делу, он чувствовал, что оно было непростым.
К счастью, он был осторожен и предвидел, что эта задача будет сложной, поэтому привёл с собой Чжан Чжэ.
Этот человек был прямолинейным и честным, его единственной заботой было расследование дел и соблюдение законов. Если поставить его впереди, то даже если в будущем произойдут какие-то интриги, у него будет человек, который сможет прикрыть его спину и не позволит беде дойти до него.
Чэнь Ин подумал об этом, сказал «есть» и затем обратился к окружившим Императорскую Мать Сяо:
– Осмелюсь спросить, где сейчас находится вещественное доказательство по этому делу?
Императорская Мать Сяо махнула рукой.
Ван Цюань, главный надзиратель внутреннего дворца, немедленно передал Чэнь Ину лист бумаги, который был положен на лакированный поднос.
Чэнь Ин взял его, взглянул и нахмурился.
Но это было лишь формальностью.
Через мгновение он передал этот лист Чжан Чжэ, сказав:
– Господин Чжан, посмотрите и вы.
Бумага Байлу.
Обычный размер для письменной бумаги.
Текст был написан аккуратным каллиграфическим шрифтом.
Чжан Чжэ опустил веки, взял бумагу и взглянул на неё, и чувство холодной сдержанности застыло в его взгляде. Когда он слегка прищурил глаза, это ощущение рассеялось, и он сказал:
– По форме и размеру буквы аналогичны тем, что были выгравированы на нефритовом талисмане Цинхай несколько дней назад.
Его голос, лишённый всяких эмоций, звучал особенно холодно.
Он нуждался во всех силах, чтобы не обернуться и не ответить на тот давний взгляд позади себя. В его сердце возникли сомнения: как она, даже не будучи императрицей, могла быть замешана в этом деле?
Чэнь Ин спросил:
– Значит, если эта вещь найдена у кого-то, то тот человек связан с мятежниками?
Чжан Чжэ взглянул на Чэнь Ина, понимая, что этот человек известен своей жестокостью и всегда действует в своих интересах, и, видимо, не хотел ввязываться в эту кашу. Однако, он не стал его разоблачать, только сказал:
– Не обязательно.
Императорская Мать Сяо нахмурилась:
– Не обязательно?
Чэнь Ин молчал.
Чжан Чжэ спокойно и уверенно ответил:
– Дело о связи с мятежниками само по себе сложно и запутанно. Согласно закону, без доказательств нет вины. Одного листа бумаги недостаточно для обвинения. Нужно тщательно исследовать все обстоятельства, чтобы сделать окончательные выводы.
Императорская Мать Сяо вдруг почувствовала, что этот человек сильно отличается от других чиновников при дворе. Его манера говорить была похожа на манеру тех неподкупных и прямолинейных чиновников при дворе, которые не боялись говорить правду в лицо кому бы то ни было.
Эти люди всегда были самыми сложными в общении.
Между бровей Императорской Матери Сяо промелькнула тень, но, помня, что это Чэнь Ин привёл с собой этого человека, она не дала волю гневу и холодно спросила:
– И как же вы собираетесь проводить расследование?
Чжан Чжэ опустил глаза на лист бумаги с четырьмя строками предательских слов и спросил:
– Откуда была изъята эта бумага?
Это был риторический вопрос.
Но все прекрасно знали, что это обычный вопрос при расследовании в суде.
Ван Цюань вышел вперёд и сказал:
– Это я лично проводил обыск. Мы нашли это в Янчжи, в комнате второй дочери министра финансов, которая служила при старшей принцессе. Это было спрятано в книге на её столе.
Чжан Чжэ спросил:
– Какая это была книга?
Ван Цюань на мгновение замешкался, инстинктивно взглянув на маленького евнуха в углу.
Евнух вышел вперёд, но его ответ был немного смущённым:
– Отвечая на ваш вопрос, уважаемый господин, я не очень хорошо разбираюсь в буквах. Я знаю, что на обложке книги было четыре иероглифа, но я узнал только иероглиф «речь».
Чжан Чжэ тут же нахмурился:
– А почему книгу не принесли сюда?
Чэнь Ин тоже не мог скрыть своего раздражения.
Но неожиданно спокойный голос раздался за их спинами:
– Это была книга «Поэзия у камина». На моём столе лежала только эта книга, и я читала её за час до того, как пришёл Ван Цюань с обыском. На столе больше ничего не было, кроме перьев, бумаги и туши, поэтому я помню это точно.
Все замерли от удивления, а затем повернулись в сторону звука.
Цзян Сюэнин смотрела только на Чжан Чжэ.
Чжан Чжэ молчал.
Она уже долго стояла на коленях и устала. Зная характер Чжан Чжэ и не думая о другом, она обратилась к Императорской Матери Сяо:
– Императорская Мать, если даже представители министерства наказаний говорят «без доказательств нет вины», может ли Ваше Величество дать мне разрешение встать? Я с детства слаба, долгое стояние на коленях нарушает кровообращение. Если я вдруг потеряю сознание, боюсь, что это затруднит допрос и задержит расследование.
Императорская Мать Сяо, многие годы будучи Императрицей и теперь Императорской Матерью, пережила восстание князя Нань во время взятия столицы и видела всяких разных людей, но никогда не встречала кого-то настолько дерзкого, как Цзян Сюэнин!
Похоже, если она не согласится, Цзян Сюэнин может упасть в любой момент.
Какая хитрость!
Но императрица-мать Сяо тоже хорошо знала, что иногда лучше потерпеть и посмотреть, как долго ещё она сможет прыгать. Она не стала спорить с ней и даже притворилась доброжелательной, сказав:
– О, смотрите, я забыла. Встань, пожалуйста.
Цзян Сюэнин конечно знала, что старая ведьма притворяется доброй, но это как раз слабое место лицемерных людей. В конце концов, они должны поддерживать вид перед другими, как они могут сказать «нет»?
Это бы не походило на поведение матери всего народа.
С такими ироничными мыслями в голове она опиралась руками о землю, пытаясь встать.
Неподалёку были дворцовые служанки, но никто не осмелился подойти и помочь ей.
Цзян Сюэнин долго стояла на коленях, и её ноги уже затекли.
Она с трудом встала, едва чувствуя ноги, и когда кровообращение восстановилось, ей показалось, что её колят иглами. Она чуть не упала.
В этот момент Чжан Чжэ смотрел на неё, и его пальцы непроизвольно дрогнули.
Он сжал кулаки, сдерживая инстинктивное желание подойти и поддержать её.
Он наблюдал за тем, как она неуверенно шаталась перед ним, выглядя беспомощной и одинокой в огромном дворце Цынин. Она, опираясь только на собственные силы, стояла на ногах, а затем наклонилась и начала массировать голени и колени, чтобы облегчить онемение от долгого стояния на коленях.
Ему это показалось невыносимым.
Когда она опустила голову, Цзян Сюэнин почувствовала необъяснимую обиду.
Даже немного пустоты.
Но она сразу же изгнала это чувство из своего сердца: ведь кто на свете не идёт по жизни в одиночку? Тем более что Чжан Чжэ сейчас её не узнаёт.
0 Комментарии