Се Вэй смотрел на неё долго.
Цзян Сюэнин почувствовала, что его взгляд немного холоден.
И вдруг Се Вэй спросил:
– Знает ли об этом Янь Линь?
Хотя он никогда прямо не спрашивал, Цзян Сюэнин могла догадаться, что Се Вэй знает о её отношениях с Янь Линем, или скорее о чувствах Янь Линя к ней. Изначально она считала, что он слишком вмешивается, но вспомнив предположения Ю Фанъинь из прошлой жизни, она подумала, что если эти предположения верны, то вполне нормально, что Се Вэй беспокоится об этом.
Что касается Янь Линя...
Ей нравился Чжан Чжэ, и он, вероятно, об этом не знал. В конце концов, она только что возродилась. Но в тот день в башне Цзян Сяо, даже не произнеся этих слов вслух, Янь Линь всё понял. Он просто не хотел слушать, как она говорит это, и поэтому попросил её молчать.
Се Вэй слегка подтянул уголки губ, его улыбка была прохладной:
– Если бы я был Янь Линем, я бы содрал с тебя кожу и вырвал твою неверную душу. Я никогда не слышал, чтобы ты раньше знала Чжана Чжэ. Даже если ты тайно влюбилась в него с первого взгляда сегодня, вовсе не факт, что это не одностороннее чувство. Ты влюбилась в кого-то, но не факт, что он сможет заполучить тебя.
Слушая первую половину фразы, Цзян Сюэнинь почувствовала себя напуганной.
Но услышав вторую половину, она чуть не вскочила, обиженно возразив:
– Ты что, выше меня? Что за вздор ты говоришь!
Это выглядело, как будто кто-то наступил ей на хвост, и она внезапно выпустила когти и зубы.
Се Вэй ей не симпатизировал.
Его взгляд стал глубоким и холодным, словно замерзшее озеро:
– Я только что упомянул Чжана Чжэ, а ты уже взвилась. Такая нетерпимость, открывающая слабые места всего в паре слов. Ты думаешь, что я, Се Вэй, достаточно добр, чтобы доверять мне, или ты считаешь, что весь мир добр и никому не ставит барьеры?
Цзян Сюэнин неожиданно почувствовала холодок.
Се Вэй спокойно продолжал:
– Если бы я был на твоём месте, я бы никогда не показывал свою любовь, ни словом, ни делом и никому не позволил бы знать об этом. Сегодня это я, и я пока что не причиню тебе вреда. Но если в другой день встретится кто-то другой, кто захочет использовать тебя или навредить тебе, он начнёт с Чжана Чжэ. Тогда ты увидишь, как пишутся слова «вредить другим и себе». Неудивительно, что ты и Янь Линь так хорошо ладите, глупость у вас на одном уровне.
Он никогда раньше не говорил так грубо.
Цзян Сюэнин даже не ожидала, что он будет ругать её, и уж тем более Янь Линя. Она просто недоумённо смотрела на него, понимая, что он прав: она действительно радовалась своей глупости, открыв своё сердце перед Се Вэем?
Но потом она вспомнила, что именно Се Вэй первым догадался об этом, и только тогда она призналась.
В её сердце вдруг вспыхнул страх.
Се Вэй просто хотел напугать её, чтобы она серьёзно взялась за ум и запомнила урок. Видя, что она наконец испугалась, он понял, что она прислушалась к его словам. Хотя он и не понимал, почему его это ещё больше раздражает, у него не было времени на это.
Он просто протянул ей фонарь.
– Уже поздно, иди домой.
Цзян Сюэнин приняла фонарь, но, так как он был только один, она инстинктивно хотела спросить «А что насчёт тебя?», но Се Вэй уже повернулся спиной и ушёл, следуя вдоль высокой дворцовой стены в направлении выхода из дворца.
Тьма окружала его со всех сторон.
Этот человек был не таким, как Чжан Чжэ.
Хотя Чжан Чжэ шёл в ночи, он всё равно казался светлым; в то время, как Се Вэй словно слился с тьмой и казалось, он исходил из этой темноты.
После инцидента с обыском в Янчжи Чжай, все были потрясены и до сих пор испытывали страх. Никто не осмеливался просто так вернуться в свои комнаты. Все собрались вместе и сидели в Павильоне у ручья, пили горячий чай и чтобы успокоиться.
Поскольку выяснилось, что за интригой стояла служанка, никто не решался позвать слуг, чтобы те ухаживали за ними.
В павильоне, кроме отсутствующей Цзян Сюэнин, насчитывалось семь человек.
Чэнь Шуи безучастно прокомментировала:
– Можно сказать, что ей повезло. Она отважилась прямо противостоять Императорской Матери, да ещё и заявила, что она — дочь чиновника, а не дворцовая служанка, и что её должны расследовать Цзиньи Вэй или Министерство наказаний. Дождавшись чиновников Чэнь и Чжан, она таким образом избежала беды. Иначе мы, возможно, бы не увидели её живой.
Яо Жунжун почему-то вспомнила этот момент.
Именно тот евнух, который в тот день стоял на коленях перед дворцом Куньнин, отправился в Министерство наказаний за помощью.
Она тихо проговорила:
– Действительно ли это было везением...
Сяо Шу посмотрела на неё, но не вмешивалась в разговор.
Чжоу Баоин нервно моргала и постоянно смотрела на дверь:
– Разве сестра Нин не ушла, чтобы поблагодарить чиновников? Это должно было занять всего пару слов, почему она до сих пор не вернулась?
Лицо Яо Си стало мрачнее.
Ю Юэ, став наблюдательной и проницательной в этот момент, почти сразу заметила это небольшое изменение и, вспомнив отношения Яо Си и Чжан Чжэ, поняла, что её беспокоит.
Она всегда любила подливать масла в огонь.
Тут же прикрыв рот, она улыбнулась и сказала:
– Спасение жизни, тем более в трудную минуту, конечно, требует дополнительных слов благодарности. Но кто бы мог подумать, что этот знаменитый Чжан Чжэ, хоть и кажется холодным, на самом деле — образец джентльмена, настоящий мужчина. Какая же удача для сестры Яо Си!
Даже зная, что Ю Юэ – это именно тот человек, который любит подливать масло в огонь и искать повод для споров, и даже после того как Сяо Шу и Чэнь Шуи предостерегли её, что этой женщине нельзя доверять и что ей следует держаться от неё подальше и не вступать с ней в близкие отношения, как же можно было сохранить спокойствие, услышав такие слова?
В конце концов, Чжан Чжэ – её будущий муж.
Цзян Сюэнин должна была избегать всяких недопониманий во что бы то ни стало! В конце концов, это всего лишь дикарка, выросшая в деревне, без манер!
Яо Си с силой поставила чайную чашку на стол.
Чэнь Шуи, конечно, тоже знала, каким человеком была Ю Юэ, но враг моего врага – мой друг, и она, согласившись, добавила:
– Да, сестрёнка Яо Си такая удачливая. Но вот Цзян Сюэнин не повезло. Хоть она и избежала этой беды, но всё же обидела Императорскую Мать. Сейчас все за этим наблюдают Императорская Мать, возможно, не причинит ей вреда на глазах у всех, но в будущем её жизнь во дворце, даже под защитой принцессы, вряд ли будет такой же приятной, как сейчас.
Во дворце многие любят унижать одних и возвышать других.
Если знаешь, что Императорская Мать тебя не любит, но всё равно пытаешься угодить ей, это всё равно что искать беду себе на голову.
Слова Чэнь Шуи вызвали у некоторых злорадство, а у других – беспокойство.
Но такие сплетни за чужими спинами всё же вызывают страх быть услышанными.
В конце концов, не так давно Цзян Сюэнин уже застала их за разговорами, а сейчас обстоятельства были особенными. Если бы она услышала их разговор и подумала, что они плетут интриги против неё, это было бы действительно несправедливо. Поэтому тема разговора была быстро сменена.
Цзян Сюэнин почувствовала, что его взгляд немного холоден.
И вдруг Се Вэй спросил:
– Знает ли об этом Янь Линь?
Хотя он никогда прямо не спрашивал, Цзян Сюэнин могла догадаться, что Се Вэй знает о её отношениях с Янь Линем, или скорее о чувствах Янь Линя к ней. Изначально она считала, что он слишком вмешивается, но вспомнив предположения Ю Фанъинь из прошлой жизни, она подумала, что если эти предположения верны, то вполне нормально, что Се Вэй беспокоится об этом.
Что касается Янь Линя...
Ей нравился Чжан Чжэ, и он, вероятно, об этом не знал. В конце концов, она только что возродилась. Но в тот день в башне Цзян Сяо, даже не произнеся этих слов вслух, Янь Линь всё понял. Он просто не хотел слушать, как она говорит это, и поэтому попросил её молчать.
Се Вэй слегка подтянул уголки губ, его улыбка была прохладной:
– Если бы я был Янь Линем, я бы содрал с тебя кожу и вырвал твою неверную душу. Я никогда не слышал, чтобы ты раньше знала Чжана Чжэ. Даже если ты тайно влюбилась в него с первого взгляда сегодня, вовсе не факт, что это не одностороннее чувство. Ты влюбилась в кого-то, но не факт, что он сможет заполучить тебя.
Слушая первую половину фразы, Цзян Сюэнинь почувствовала себя напуганной.
Но услышав вторую половину, она чуть не вскочила, обиженно возразив:
– Ты что, выше меня? Что за вздор ты говоришь!
Это выглядело, как будто кто-то наступил ей на хвост, и она внезапно выпустила когти и зубы.
Се Вэй ей не симпатизировал.
Его взгляд стал глубоким и холодным, словно замерзшее озеро:
– Я только что упомянул Чжана Чжэ, а ты уже взвилась. Такая нетерпимость, открывающая слабые места всего в паре слов. Ты думаешь, что я, Се Вэй, достаточно добр, чтобы доверять мне, или ты считаешь, что весь мир добр и никому не ставит барьеры?
Цзян Сюэнин неожиданно почувствовала холодок.
Се Вэй спокойно продолжал:
– Если бы я был на твоём месте, я бы никогда не показывал свою любовь, ни словом, ни делом и никому не позволил бы знать об этом. Сегодня это я, и я пока что не причиню тебе вреда. Но если в другой день встретится кто-то другой, кто захочет использовать тебя или навредить тебе, он начнёт с Чжана Чжэ. Тогда ты увидишь, как пишутся слова «вредить другим и себе». Неудивительно, что ты и Янь Линь так хорошо ладите, глупость у вас на одном уровне.
Он никогда раньше не говорил так грубо.
Цзян Сюэнин даже не ожидала, что он будет ругать её, и уж тем более Янь Линя. Она просто недоумённо смотрела на него, понимая, что он прав: она действительно радовалась своей глупости, открыв своё сердце перед Се Вэем?
Но потом она вспомнила, что именно Се Вэй первым догадался об этом, и только тогда она призналась.
В её сердце вдруг вспыхнул страх.
Се Вэй просто хотел напугать её, чтобы она серьёзно взялась за ум и запомнила урок. Видя, что она наконец испугалась, он понял, что она прислушалась к его словам. Хотя он и не понимал, почему его это ещё больше раздражает, у него не было времени на это.
Он просто протянул ей фонарь.
– Уже поздно, иди домой.
Цзян Сюэнин приняла фонарь, но, так как он был только один, она инстинктивно хотела спросить «А что насчёт тебя?», но Се Вэй уже повернулся спиной и ушёл, следуя вдоль высокой дворцовой стены в направлении выхода из дворца.
Тьма окружала его со всех сторон.
Этот человек был не таким, как Чжан Чжэ.
Хотя Чжан Чжэ шёл в ночи, он всё равно казался светлым; в то время, как Се Вэй словно слился с тьмой и казалось, он исходил из этой темноты.
После инцидента с обыском в Янчжи Чжай, все были потрясены и до сих пор испытывали страх. Никто не осмеливался просто так вернуться в свои комнаты. Все собрались вместе и сидели в Павильоне у ручья, пили горячий чай и чтобы успокоиться.
Поскольку выяснилось, что за интригой стояла служанка, никто не решался позвать слуг, чтобы те ухаживали за ними.
В павильоне, кроме отсутствующей Цзян Сюэнин, насчитывалось семь человек.
Чэнь Шуи безучастно прокомментировала:
– Можно сказать, что ей повезло. Она отважилась прямо противостоять Императорской Матери, да ещё и заявила, что она — дочь чиновника, а не дворцовая служанка, и что её должны расследовать Цзиньи Вэй или Министерство наказаний. Дождавшись чиновников Чэнь и Чжан, она таким образом избежала беды. Иначе мы, возможно, бы не увидели её живой.
Яо Жунжун почему-то вспомнила этот момент.
Именно тот евнух, который в тот день стоял на коленях перед дворцом Куньнин, отправился в Министерство наказаний за помощью.
Она тихо проговорила:
– Действительно ли это было везением...
Сяо Шу посмотрела на неё, но не вмешивалась в разговор.
Чжоу Баоин нервно моргала и постоянно смотрела на дверь:
– Разве сестра Нин не ушла, чтобы поблагодарить чиновников? Это должно было занять всего пару слов, почему она до сих пор не вернулась?
Лицо Яо Си стало мрачнее.
Ю Юэ, став наблюдательной и проницательной в этот момент, почти сразу заметила это небольшое изменение и, вспомнив отношения Яо Си и Чжан Чжэ, поняла, что её беспокоит.
Она всегда любила подливать масла в огонь.
Тут же прикрыв рот, она улыбнулась и сказала:
– Спасение жизни, тем более в трудную минуту, конечно, требует дополнительных слов благодарности. Но кто бы мог подумать, что этот знаменитый Чжан Чжэ, хоть и кажется холодным, на самом деле — образец джентльмена, настоящий мужчина. Какая же удача для сестры Яо Си!
Даже зная, что Ю Юэ – это именно тот человек, который любит подливать масло в огонь и искать повод для споров, и даже после того как Сяо Шу и Чэнь Шуи предостерегли её, что этой женщине нельзя доверять и что ей следует держаться от неё подальше и не вступать с ней в близкие отношения, как же можно было сохранить спокойствие, услышав такие слова?
В конце концов, Чжан Чжэ – её будущий муж.
Цзян Сюэнин должна была избегать всяких недопониманий во что бы то ни стало! В конце концов, это всего лишь дикарка, выросшая в деревне, без манер!
Яо Си с силой поставила чайную чашку на стол.
Чэнь Шуи, конечно, тоже знала, каким человеком была Ю Юэ, но враг моего врага – мой друг, и она, согласившись, добавила:
– Да, сестрёнка Яо Си такая удачливая. Но вот Цзян Сюэнин не повезло. Хоть она и избежала этой беды, но всё же обидела Императорскую Мать. Сейчас все за этим наблюдают Императорская Мать, возможно, не причинит ей вреда на глазах у всех, но в будущем её жизнь во дворце, даже под защитой принцессы, вряд ли будет такой же приятной, как сейчас.
Во дворце многие любят унижать одних и возвышать других.
Если знаешь, что Императорская Мать тебя не любит, но всё равно пытаешься угодить ей, это всё равно что искать беду себе на голову.
Слова Чэнь Шуи вызвали у некоторых злорадство, а у других – беспокойство.
Но такие сплетни за чужими спинами всё же вызывают страх быть услышанными.
В конце концов, не так давно Цзян Сюэнин уже застала их за разговорами, а сейчас обстоятельства были особенными. Если бы она услышала их разговор и подумала, что они плетут интриги против неё, это было бы действительно несправедливо. Поэтому тема разговора была быстро сменена.
0 Комментарии