Чжоу Иньчжи работал в правительственном ведомстве. Здесь всегда была такая поговорка: «Войди в государственное учреждение – снимут кожу с тебя». Когда власть была справедливой, такие случаи были не редкостью, а во времена нестабильности они становились обыденностью. Стражники в шёлковых одеяниях давно вызывали недовольство в правительственных кругах, и их методы были весьма изощрёнными, они были настоящими мастерами в этом деле.
Тем, кто попадал в неприятности, лучше было иметь деньги, но при этом не иметь власти. Они сажали их в тюрьму на семь дней и пугали до смерти. Их семьи, естественно, были в панике и приносили деньги, чтобы уладить дело с властями, и при этом боялись, что их не примут.
Это был мягкий подход.
Те, кто были более жестокими и безжалостными, не обращали внимания на то, были ли вы жертвой или преступником. Если дело было запутанным, они арестовывали всех под предлогом ожидания суда. При этом преступники должны были подкупить чиновников, а жертвы платили, чтобы избежать беды.
Если не платили, все было просто.
Неразумные чиновники могли объявить вас виновными и наказывали всех без разбора.
Когда Чжоу Иньчжи вышел из правительственного здания и шёл по дороге, он размышлял о том, что же задумала Цзян Сюэнин. Когда он прибыл в чайный дом и увидел, что она отделяет себя от Ю Фанъинь и всячески поддерживает Ю Юэ, он понял, что её слова не соответствовали её взглядам.
Так он понял, что она хочет наказать Ю Юэ.
Служащие в шёлковых одеяниях были заняты делами за пределами учреждения, а Чжоу Иньчжи, будучи новоназначенным тысячником, ещё не осмеливался открыто поддерживать Цзян Сюэнин. Однако в вопросах работы он был безупречен: прежде всего, арестовать людей, а дальше уже действовать по указаниям Цзян Сюэнин.
Однако он не ожидал, что Цзян Сюэнин задумала именно такой план.
Если она упомянула о дорогой цене на цитру, это значит, у неё было немного денег.
Чжоу Иньчжи кивнул, не выражая ни удивления, ни желания вмешиваться, и просто сказал:
– Я понял.
Янь Линь в прошлом преподнёс ей много подарков, но для их продажи потребовалось бы время. У Цзян Сюэнинь, конечно, были некоторые деньги, но в свете недавних неприятностей в доме маркиза Юнъи, даже огромного количества денег вряд ли было бы достаточно, тем более что она решительно намеревалась получить контроль над соляными копями Цзылиуцзин. Для этого нужны были значительные средства, чтобы предотвратить любые неожиданности.
Что касается Ю Юэ, то ей просто не повезло, что попала в руки Цзян Сюэнин.
Изначально Цзян Сюэнин просто играла свою роль, но не ожидала, что Ю Фанъинь решится на отчаянный шаг, и схватит скамейку, чтобы напасть на Ю Юэ, чтобы защитить её. Если она просто отпустит Ю Юэ, вернув её домой, Ю Фанъинь неизбежно ждало жестокое наказание.
Цзян Сюэнин действительно не хотела даже представлять себе такую картину.
И не могла.
Цзян Сюэнинь предпочла сначала сообщить властям и отправить человека в тюрьму, чтобы Чжоу Иньчжи обеспечил ей приличные условия, вместо того чтобы она вернулись домой и подверглась мучениям. Главное было пережить этот период, а потом уже придумать более долгосрочное решение.
Цзян Сюэнин слегка потёрла виски и сказала:
– Ю Юэ также является спутницей принцессы Лэ Ян во дворце. Она должна вернуться во дворец после двух дней отдыха. Это дело вы должны решить с умом, не привлекая слишком много внимания. Ведь вы недавно получили должность тысячника, и хотя вы заслужили её за расследование дела о герцоге Юнъи, связанного с восстанием короля Пиннаня, вы не должны слишком выделяться, чтобы вас не стали считать угрозой.
Зрачки Чжоу Иньчжи немедленно сузились.
Цзян Сюэнин, как ни в чём не бывало, продолжила:
– Я провела эти дни во дворце и мало что знаю о событиях в доме герцога Юнъи. Расскажите мне об этом.
Теперь чайный дом был пустым, так как все служащие Цзиньи Вэй ушли, забрав с собой арестованных.
Чжоу Иньчжи, будучи осторожным и аккуратным человеком, предпочёл не говорить здесь и пригласил Цзян Сюэнин к себе домой, чтобы обсудить дело.
Цзян Сюэнин сегодня собиралась встретиться с Жэнь Вэйчжи, но после встречи с Ю Юэ её планы изменились, и в этот день ей не стоило больше вмешиваться в эти дела. Так как Ю Фанъинь уже встретилась с ним, Цзян Сюэнин не видела смысла вмешиваться, поэтому согласилась пойти с Чжоу Иньчжи.
Цзян Сюэнин поставила чайник и вместе с Чжоу Иньчжи вышла из чайного дома.
Её экипаж уже ждал у дороги.
Чжоу Иньчжи прибыл на лошади, но это уже не была та же самая лошадь, которую он любил и за которой ухаживал в течение двух лет.
Цзян Сюэнин взглянула на лошадь и вспомнила историю, которую ей недавно рассказал Янь Линь о том, как Чжоу Иньчжи убил свою лошадь...
В прошлой жизни Чжоу Иньчжи женился на Яо Си.
Позже он в союзе с Чэнь Ином сфабриковал доказательства против Чжан Чжэ, который был несправедливо заключён в тюрьму на несколько месяцев. Только после того, как Се Вэй предал императора, голову Чжоу Иньчжи отрубили и выставили на показ у ворот дворца.
Эти мысли омрачили настроение Цзян Сюэнин.
Кучер уже поставил лестницу возле кареты.
Цзян Сюэнин направилась к карете, опираясь на руки Тан-эр и Лянь-эр.
Но, когда она случайно взглянула через улицу на дверь аптеки напротив, её взгляд случайно встретился с тихими и спокойными глазами человека...
Его волосы были собраны в узел. Он был одет в простую синюю мантию, которая на нём смотрелась вполне естественно. В руке он держал небольшой пакет с лекарствами.
Чжан Чжэ стоял у дверей аптеки. Непонятно, только ли он вышел или уже давно стоял здесь и наблюдал за ней.
В этот момент Цзян Сюэнин замерла, все её движения остановились, а в голове прозвучало гулкое эхо, оставив лишь пустоту.
Чжан Чжэ в этот момент отвёл взгляд.
Он отвёл взгляд от неё и от Чжоу Иньчжи. Он лишь кивнул в знак приветствия и, повернувшись, пошёл по улице, затерявшись среди толпы людей, неся только что приготовленные лекарства.
Лянь-эр, проследив за её взглядом, увидела только худощавую фигуру. Она не понимала, кто это может быть:
– Мисс?
Цзян Сюэнин подняла руку и с силой прижала её к груди.
Она чувствовала, как в груди у неё становится тесно.
Это был всего лишь обычный взгляд, и, возможно, современный Чжан Чжэ ещё не знал Чжоу Иньчжи, этого новоназначенного офицера Цзиньи Вэй. Но она почувствовала боль и вину...
Чжан Чжэ, безусловно, не был простым человеком.
В прошлой жизни он презирал её за общение с такими людьми, а в этой жизни она пока не может от них отказаться, она вынуждена участвовать в этой игре и пользоваться такими людьми.
Чжоу Иньчжи, заметив её волнение, тайно пытался понять, кем же был этот человек.
Цзян Сюэнин медленно повернулась, чтобы взглянуть на него.
В её взгляде читалось отсутствие, как будто сквозь него она видела кого-то ещё, а затем в её глазах появились тени грусти и сожаления…
Чжоу Иньчжи никогда не отрицал красоты этой женщины. Ещё в те годы, когда он жил в деревне, у него уже была возможность оценить это.
Но это был первый раз…
Первый раз, когда ему не давал покоя её взгляд, полный непонимания и тревоги.
Он спросил:
– У вас что-то случилось, мисс?
Цзян Сюэнин моргнула, глядя на высокого мужчину в мундире Цзиньи Вэй. Она словно ещё находилась во сне, и медленно произнесла:
– Я, на самом деле, надеюсь, что вы не будете делать слишком много плохих вещей; или если и будете, то хотя бы скрывайте это лучше, чтобы я не знала…
Чжоу Иньчжи поднял взгляд на неё.
Но Цзян Сюэнин уже опустила взгляд, безмолвно улыбнулась, повернулась, поднялась по ступеньке и села в карету.
***
В начале зимы после полудня, в особняке Яо Шаншу, расположенном на востоке города, четыре дворика пребывали в спокойном и элегантном состоянии. Хотя внешние ворота были плотно закрыты, внутри, по длинным коридорам, время от времени прогуливались служанки и пажи и смеялись.
Яо Си взволнованно вбежала в кабинет своего отца, как только она услышала о пришедшем известии. Она даже не стала ждать разрешения войти и тут же начала расспрашивать:
– Папа, это Чжан Чжэ послал письмо? Что он написал?
Яо Цинъюю, отцу Яо Си, было уже за пятьдесят, и она была его единственной и любимой дочерью. Она всегда была ему дорога как зеница ока, поэтому даже если она иногда вела себя не по правилам, никто не осмеливался её упрекать.
Слуга, увидев, что она вошла, даже не стал объявлять о её приходе.
Но Яо Цинъюй, сидя за рабочим столом и разглядывая уже открытое письмо, не выглядел радостным. На его лице отразилась тень тревоги.
Яо Си, будучи всегда избалованной и привыкшей к ласке, вошла с мыслью узнать новости о своём будущем браке и не заметила волнения на лице своего отца. Она сразу заметила открытый конверт и письмо, которого читал Яо Цинъюй, и подошла поближе:
– Я тоже хочу посмотреть!
Она взяла письмо в руки.
На простом белом листе был написан знакомый почерк, которого Яо Си уже не раз видела во время своего пребывания во дворце. Каждый штрих был чётким и ровным, как и тот человек, которого она видела в Цынине в тот день.
Письмо было адресовано Яо Цинъюй, но почему-то, когда Яо Си увидела эти строки, она смутилась и заметила, как её щеки начинают краснеть.
Яо Си внимательно прочитала письмо, в котором Чжан Чжэ спрашивал о благополучии Яо Цинъюя и подробно описал всё, что было связано с обсуждением брака между их семьями. Он также высоко отозвался о дочери Яо Цинъюя, и Яо Си всё больше и больше смущалась, читая эти строки. Вдруг она невольно подумала о том, что, несмотря на свою строгость, Чжан Чжэ умеет приятно удивлять. Однако, едва эта мысль промелькнула в её голове, следующие строки буквально ударили по её глазам, заставив всю радость на её лице застыть.
Тем, кто попадал в неприятности, лучше было иметь деньги, но при этом не иметь власти. Они сажали их в тюрьму на семь дней и пугали до смерти. Их семьи, естественно, были в панике и приносили деньги, чтобы уладить дело с властями, и при этом боялись, что их не примут.
Это был мягкий подход.
Те, кто были более жестокими и безжалостными, не обращали внимания на то, были ли вы жертвой или преступником. Если дело было запутанным, они арестовывали всех под предлогом ожидания суда. При этом преступники должны были подкупить чиновников, а жертвы платили, чтобы избежать беды.
Если не платили, все было просто.
Неразумные чиновники могли объявить вас виновными и наказывали всех без разбора.
Когда Чжоу Иньчжи вышел из правительственного здания и шёл по дороге, он размышлял о том, что же задумала Цзян Сюэнин. Когда он прибыл в чайный дом и увидел, что она отделяет себя от Ю Фанъинь и всячески поддерживает Ю Юэ, он понял, что её слова не соответствовали её взглядам.
Так он понял, что она хочет наказать Ю Юэ.
Служащие в шёлковых одеяниях были заняты делами за пределами учреждения, а Чжоу Иньчжи, будучи новоназначенным тысячником, ещё не осмеливался открыто поддерживать Цзян Сюэнин. Однако в вопросах работы он был безупречен: прежде всего, арестовать людей, а дальше уже действовать по указаниям Цзян Сюэнин.
Однако он не ожидал, что Цзян Сюэнин задумала именно такой план.
Если она упомянула о дорогой цене на цитру, это значит, у неё было немного денег.
Чжоу Иньчжи кивнул, не выражая ни удивления, ни желания вмешиваться, и просто сказал:
– Я понял.
Янь Линь в прошлом преподнёс ей много подарков, но для их продажи потребовалось бы время. У Цзян Сюэнинь, конечно, были некоторые деньги, но в свете недавних неприятностей в доме маркиза Юнъи, даже огромного количества денег вряд ли было бы достаточно, тем более что она решительно намеревалась получить контроль над соляными копями Цзылиуцзин. Для этого нужны были значительные средства, чтобы предотвратить любые неожиданности.
Что касается Ю Юэ, то ей просто не повезло, что попала в руки Цзян Сюэнин.
Изначально Цзян Сюэнин просто играла свою роль, но не ожидала, что Ю Фанъинь решится на отчаянный шаг, и схватит скамейку, чтобы напасть на Ю Юэ, чтобы защитить её. Если она просто отпустит Ю Юэ, вернув её домой, Ю Фанъинь неизбежно ждало жестокое наказание.
Цзян Сюэнин действительно не хотела даже представлять себе такую картину.
И не могла.
Цзян Сюэнинь предпочла сначала сообщить властям и отправить человека в тюрьму, чтобы Чжоу Иньчжи обеспечил ей приличные условия, вместо того чтобы она вернулись домой и подверглась мучениям. Главное было пережить этот период, а потом уже придумать более долгосрочное решение.
Цзян Сюэнин слегка потёрла виски и сказала:
– Ю Юэ также является спутницей принцессы Лэ Ян во дворце. Она должна вернуться во дворец после двух дней отдыха. Это дело вы должны решить с умом, не привлекая слишком много внимания. Ведь вы недавно получили должность тысячника, и хотя вы заслужили её за расследование дела о герцоге Юнъи, связанного с восстанием короля Пиннаня, вы не должны слишком выделяться, чтобы вас не стали считать угрозой.
Зрачки Чжоу Иньчжи немедленно сузились.
Цзян Сюэнин, как ни в чём не бывало, продолжила:
– Я провела эти дни во дворце и мало что знаю о событиях в доме герцога Юнъи. Расскажите мне об этом.
Теперь чайный дом был пустым, так как все служащие Цзиньи Вэй ушли, забрав с собой арестованных.
Чжоу Иньчжи, будучи осторожным и аккуратным человеком, предпочёл не говорить здесь и пригласил Цзян Сюэнин к себе домой, чтобы обсудить дело.
Цзян Сюэнин сегодня собиралась встретиться с Жэнь Вэйчжи, но после встречи с Ю Юэ её планы изменились, и в этот день ей не стоило больше вмешиваться в эти дела. Так как Ю Фанъинь уже встретилась с ним, Цзян Сюэнин не видела смысла вмешиваться, поэтому согласилась пойти с Чжоу Иньчжи.
Цзян Сюэнин поставила чайник и вместе с Чжоу Иньчжи вышла из чайного дома.
Её экипаж уже ждал у дороги.
Чжоу Иньчжи прибыл на лошади, но это уже не была та же самая лошадь, которую он любил и за которой ухаживал в течение двух лет.
Цзян Сюэнин взглянула на лошадь и вспомнила историю, которую ей недавно рассказал Янь Линь о том, как Чжоу Иньчжи убил свою лошадь...
В прошлой жизни Чжоу Иньчжи женился на Яо Си.
Позже он в союзе с Чэнь Ином сфабриковал доказательства против Чжан Чжэ, который был несправедливо заключён в тюрьму на несколько месяцев. Только после того, как Се Вэй предал императора, голову Чжоу Иньчжи отрубили и выставили на показ у ворот дворца.
Эти мысли омрачили настроение Цзян Сюэнин.
Кучер уже поставил лестницу возле кареты.
Цзян Сюэнин направилась к карете, опираясь на руки Тан-эр и Лянь-эр.
Но, когда она случайно взглянула через улицу на дверь аптеки напротив, её взгляд случайно встретился с тихими и спокойными глазами человека...
Его волосы были собраны в узел. Он был одет в простую синюю мантию, которая на нём смотрелась вполне естественно. В руке он держал небольшой пакет с лекарствами.
Чжан Чжэ стоял у дверей аптеки. Непонятно, только ли он вышел или уже давно стоял здесь и наблюдал за ней.
В этот момент Цзян Сюэнин замерла, все её движения остановились, а в голове прозвучало гулкое эхо, оставив лишь пустоту.
Чжан Чжэ в этот момент отвёл взгляд.
Он отвёл взгляд от неё и от Чжоу Иньчжи. Он лишь кивнул в знак приветствия и, повернувшись, пошёл по улице, затерявшись среди толпы людей, неся только что приготовленные лекарства.
Лянь-эр, проследив за её взглядом, увидела только худощавую фигуру. Она не понимала, кто это может быть:
– Мисс?
Цзян Сюэнин подняла руку и с силой прижала её к груди.
Она чувствовала, как в груди у неё становится тесно.
Это был всего лишь обычный взгляд, и, возможно, современный Чжан Чжэ ещё не знал Чжоу Иньчжи, этого новоназначенного офицера Цзиньи Вэй. Но она почувствовала боль и вину...
Чжан Чжэ, безусловно, не был простым человеком.
В прошлой жизни он презирал её за общение с такими людьми, а в этой жизни она пока не может от них отказаться, она вынуждена участвовать в этой игре и пользоваться такими людьми.
Чжоу Иньчжи, заметив её волнение, тайно пытался понять, кем же был этот человек.
Цзян Сюэнин медленно повернулась, чтобы взглянуть на него.
В её взгляде читалось отсутствие, как будто сквозь него она видела кого-то ещё, а затем в её глазах появились тени грусти и сожаления…
Чжоу Иньчжи никогда не отрицал красоты этой женщины. Ещё в те годы, когда он жил в деревне, у него уже была возможность оценить это.
Но это был первый раз…
Первый раз, когда ему не давал покоя её взгляд, полный непонимания и тревоги.
Он спросил:
– У вас что-то случилось, мисс?
Цзян Сюэнин моргнула, глядя на высокого мужчину в мундире Цзиньи Вэй. Она словно ещё находилась во сне, и медленно произнесла:
– Я, на самом деле, надеюсь, что вы не будете делать слишком много плохих вещей; или если и будете, то хотя бы скрывайте это лучше, чтобы я не знала…
Чжоу Иньчжи поднял взгляд на неё.
Но Цзян Сюэнин уже опустила взгляд, безмолвно улыбнулась, повернулась, поднялась по ступеньке и села в карету.
***
В начале зимы после полудня, в особняке Яо Шаншу, расположенном на востоке города, четыре дворика пребывали в спокойном и элегантном состоянии. Хотя внешние ворота были плотно закрыты, внутри, по длинным коридорам, время от времени прогуливались служанки и пажи и смеялись.
Яо Си взволнованно вбежала в кабинет своего отца, как только она услышала о пришедшем известии. Она даже не стала ждать разрешения войти и тут же начала расспрашивать:
– Папа, это Чжан Чжэ послал письмо? Что он написал?
Яо Цинъюю, отцу Яо Си, было уже за пятьдесят, и она была его единственной и любимой дочерью. Она всегда была ему дорога как зеница ока, поэтому даже если она иногда вела себя не по правилам, никто не осмеливался её упрекать.
Слуга, увидев, что она вошла, даже не стал объявлять о её приходе.
Но Яо Цинъюй, сидя за рабочим столом и разглядывая уже открытое письмо, не выглядел радостным. На его лице отразилась тень тревоги.
Яо Си, будучи всегда избалованной и привыкшей к ласке, вошла с мыслью узнать новости о своём будущем браке и не заметила волнения на лице своего отца. Она сразу заметила открытый конверт и письмо, которого читал Яо Цинъюй, и подошла поближе:
– Я тоже хочу посмотреть!
Она взяла письмо в руки.
На простом белом листе был написан знакомый почерк, которого Яо Си уже не раз видела во время своего пребывания во дворце. Каждый штрих был чётким и ровным, как и тот человек, которого она видела в Цынине в тот день.
Письмо было адресовано Яо Цинъюй, но почему-то, когда Яо Си увидела эти строки, она смутилась и заметила, как её щеки начинают краснеть.
Яо Си внимательно прочитала письмо, в котором Чжан Чжэ спрашивал о благополучии Яо Цинъюя и подробно описал всё, что было связано с обсуждением брака между их семьями. Он также высоко отозвался о дочери Яо Цинъюя, и Яо Си всё больше и больше смущалась, читая эти строки. Вдруг она невольно подумала о том, что, несмотря на свою строгость, Чжан Чжэ умеет приятно удивлять. Однако, едва эта мысль промелькнула в её голове, следующие строки буквально ударили по её глазам, заставив всю радость на её лице застыть.
0 Комментарии