Цзян Сюэнин не спала почти всю ночь и только под утро, вспомнив, что на рассвете ей нужно будет идти на занятия во дворец Фэнчэнь, заставила себя забыть о дискомфорте, который вызвал у неё этот дворец, и немного подремала.
Но не более часа.
Чем выше статус в императорской семье, тем строже правила, и лениться в постели Цзян Сюэнин могла в своей резиденции, но Шэн Чжийи во дворце это было не под силу. После многих лет жизни во дворце она проснулась без будильника, встала и начала умываться и одеваться с помощью служанок, как будто это ей было привычно.
Кажется, после того, как она выплакалась вчера вечером, она почувствовала себя лучше утром. Несмотря на немного опухшие глаза, она и вновь обрела свою обычную энергичность.
Она не только сама умывалась, но и командовала служанками, чтобы они ухаживали за Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин накануне вечером не выспалась, а после вчерашних переживаний она стала ещё более утомлённой. Однако, увидев, как Шэн Чжийи наконец восстановила своё хорошее настроение, она не хотела показывать свою усталость и портить ей настроение. Таким образом, проигнорировав пульсирующую боль в висках, она улыбалась, разговаривала с Шэн Чжийи и принимала помощь служанок.
Служанки в обители Янчжи обычно не занимались уходом за ними.
Но Цзян Сюэнин в прошлой жизни была императрицей и привыкла к обслуживанию служанок, так что она не чувствовала себя неуютно. Однако, когда она совсем естественно передала одной из служанок шёлковый платок и, не задумываясь, помахала рукой, чтобы отослать их, её охватил холодок, который пробежался по её ногам, заставив её вздрогнуть.
Шэн Чжийи пока не заметила ничего необычного.
В спальном помещении служанка, обслуживающая комнату, взглянула на Цзян Сюэнин и немного растерянно спросила Шэн Чжийи:
– Ваше Высочество, вы вчера вечером решили оставить мисс Цзян у себя на ночь, но служанки ещё не ходили в обитель Янчжи за её обычной одеждой. Не знаю, что ей теперь надеть…
Что ей надеть?
Шэн Чжийи тоже оглянулась и увидела, что Цзян Сюэнин стоит в белой рубашке, с лицом без макияжа. Видимо, она только что проснулась, и выглядела немного больной, словно та изящная больная красавица, которых изображают в картинах.
Она была так красива.
Шэн Чжийи сразу же оживилась и быстро сказала служанке:
– У меня и Нин Нин примерно один размер, так что ей самое то надеть мою одежду! Подойди, Нин Нин, я подберу для тебя самое красивое платье!
Цзян Сюэнин:
– ???
Она все еще думала о своей привычке к роскоши, выработанной во дворце Куньнин, и совсем не заметила, о чем говорят служанки. Прежде чем она успела отреагировать, Шэн Чжийи уже потянула её к зеркалу.
Затем последовали команды Шэн Чжийи.
То она звала одну служанку, чтобы нанести Цзян Сюэнин макияж и нарисовать брови, то просила другую принести другое дворцовое платье. Она даже открыла свою шкатулку с украшениями и выбрала для Цзян Сюэнин красные рубиновые серьги и браслеты из эмали Цзинтайлань.
Цзян Сюэнин была слегка ошарашена и чувствовала себя, как если бы Шэн Чжийи вдруг получила куклу и теперь не успокоится, пока не нарядит её во все красивое.
Она была уставшей, поэтому у неё не было сил возражать.
Так она то вставала, то садилась, позволяя Шэн Чжийи делать с ней, что вздумается.
Шэн Чжийи примеряла на ней другие серьги, считая, что такие тонкие, как дымка, фиолетовые стеклянные украшения подходят только для изящной шеи и белой кожи Цзян Сюэнин. Они были настолько прекрасны, что от них невозможно было отвести взгляд.
Но вот Шэн Чжийи, которая сначала была веселой и оживленной, вдруг опустила глаза.
Цзян Сюэнин заметила это и спросила:
– Не нравится, как я выгляжу?
Шэн Чжийи опустила руку, не отводя взгляда, но в её глазах появились капельки жалости:
– Ты очень красива, просто слишком красива. Я не могу не думать о том, как твой мирный и неконфликтный нрав может стать причиной интриг во дворце. Если Янь Линь тоже исчезнет, кто же будет защищать тебя?
Цзян Сюэнин молчала.
Шэн Чжийи, однако, начала серьёзно размышлять, глаза её быстро вертелись, а потом она вдруг загорелась идеей и спросила:
– Как ты относишься к моему брату, принцу?
Шэн Цзе?!
Цзян Сюэнин вздрогнула, вспомнив свою прошлую жизнь, и, не раздумывая, сразу же ответила:
– Благодарю Ваше Высочество за внимание, но принц Линьцзи – человек ученый и благородный, а я простая девушка, которая желает лишь мирной жизни. Шутить так не нужно.
Шэн Чжийи была сильно удивлена:
– Что плохого в моем брате, принце?
Цзян Сюэнин подумала про себя: твой брат хорош во всем, просто он не подходит мне.
Шэн Чжийи, вдохновленная этой мыслью, была очень возбуждена. Во дворце все служанки были её людьми, и ей было не страшно, что кто-то услышит. Она присела перед Цзян Сюэнин и сказала:
– Правда, Нин Нин, я слышала от матери и брата, что скоро моему брату будут выбирать невесту. Если ты станешь женой моего брата, то в будущем, когда брат, вероятно, будет назначен наследным принцем моим братом-императором, он тоже будет жить во дворце. Это значит, что и ты будешь жить во дворце. Разве это не замечательно – жить со мной, видеться каждый день, вместе есть, играть и спать?
Её глаза светились от восторга.
Цзян Сюэнин помнила, что в этой жизни Шэн Чжийи относится к ней очень искренне. Она хотела прямо отказаться, но встретившись с таким взглядом, слова застряли у неё на устах.
Но если не сказать прямо...
Тот факт, что она случайно оказалась во дворце, хотя её имя изначально и не фигурировало в списке придворных учениц, вновь всплыл в её голове, за которым последовали воспоминания о том, что она пережила во дворце и о том, что ей еще предстоит пережить.
Она была так напугана и она так устала.
Пережив в прошлой жизни всю эту дворцовую суету, Цзян Сюэнин на самом деле не хотела повторять тот же путь.
Внезапно она посмотрела на Шэн Чжийи с необычайной серьёзностью, взяла у неё из рук серьги из фиолетового стекла и положила их обратно в шкатулку, мягко сказав:
– Я была вызвана во дворец по особому распоряжению Вашего Высочества, и вы лучше меня знаете, каких усилий это потребовало. Вы также должны знать, что изначально в списке на вхождение во дворец моего имени не было. Я очень ценю Ваше расположение и заботу. Знакомство с Вами принесло мне много радости. Но жизнь во дворце – это не то, что мне нравится. Я человек простого происхождения, без великих амбиций, и мечтаю только вернуться в свои родные края, где я провела свое детство...
Шэн Чжийи остолбенела.
Она не ожидала, что Цзян Сюэнин скажет такие слова.
В её руке уже не было фиолетовых стеклянных украшений, вместо них – теплые ладони.
Но в её сердце вспыхнуло негодование.
Шэн Чжийи хотела сказать: «Я так хорошо к тебе относилась, как ты можешь думать об уходе». Но когда она встретилась с теплым и искренним взглядом Цзян Сюэнин, только что вспыхнувшее раздражение, словно подавленное тихой рекой, медленно погасло и превратилось в одиночество и жалость.
Она спросила:
– Тебе не нравится во дворце?
Цзян Сюэнин ответила:
– Дни, проведенные здесь, очень неприятны.
Шэн Чжийи задержала дыхание:
– Тогда скажи, кто тебя расстроил, я заставлю их всех заплатить, чтобы тебе стало приятнее!
Это было по-детски упрямо.
Её глаза широко раскрылись, тонкие брови приподнялись, и хотя под глазом был старый шрам, это не умаляло её величия. Она надула щёки, её губы плотно сжаты, она явно не была намерена оставлять это так.
Цзян Сюэнин была в крайней степени беспомощна.
Ей стало страшно, что если разговор продолжится, это только разозлит Шэн Чжийи, и она, не побоявшись последствий, заставит её выйти замуж за Шэна Цзе, и тогда ей уже некому будет жаловаться. Поэтому она вздохнула и решила сменить тему:
– Давай лучше посмотрим, что надеть сегодня. Серьги тоже очень красивые...
Но Шэн Чжийи была не из тех, кого легко можно было обмануть.
Ей нравилась Цзян Сюэнин как спутница.
Но не более часа.
Чем выше статус в императорской семье, тем строже правила, и лениться в постели Цзян Сюэнин могла в своей резиденции, но Шэн Чжийи во дворце это было не под силу. После многих лет жизни во дворце она проснулась без будильника, встала и начала умываться и одеваться с помощью служанок, как будто это ей было привычно.
Кажется, после того, как она выплакалась вчера вечером, она почувствовала себя лучше утром. Несмотря на немного опухшие глаза, она и вновь обрела свою обычную энергичность.
Она не только сама умывалась, но и командовала служанками, чтобы они ухаживали за Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин накануне вечером не выспалась, а после вчерашних переживаний она стала ещё более утомлённой. Однако, увидев, как Шэн Чжийи наконец восстановила своё хорошее настроение, она не хотела показывать свою усталость и портить ей настроение. Таким образом, проигнорировав пульсирующую боль в висках, она улыбалась, разговаривала с Шэн Чжийи и принимала помощь служанок.
Служанки в обители Янчжи обычно не занимались уходом за ними.
Но Цзян Сюэнин в прошлой жизни была императрицей и привыкла к обслуживанию служанок, так что она не чувствовала себя неуютно. Однако, когда она совсем естественно передала одной из служанок шёлковый платок и, не задумываясь, помахала рукой, чтобы отослать их, её охватил холодок, который пробежался по её ногам, заставив её вздрогнуть.
Шэн Чжийи пока не заметила ничего необычного.
В спальном помещении служанка, обслуживающая комнату, взглянула на Цзян Сюэнин и немного растерянно спросила Шэн Чжийи:
– Ваше Высочество, вы вчера вечером решили оставить мисс Цзян у себя на ночь, но служанки ещё не ходили в обитель Янчжи за её обычной одеждой. Не знаю, что ей теперь надеть…
Что ей надеть?
Шэн Чжийи тоже оглянулась и увидела, что Цзян Сюэнин стоит в белой рубашке, с лицом без макияжа. Видимо, она только что проснулась, и выглядела немного больной, словно та изящная больная красавица, которых изображают в картинах.
Она была так красива.
Шэн Чжийи сразу же оживилась и быстро сказала служанке:
– У меня и Нин Нин примерно один размер, так что ей самое то надеть мою одежду! Подойди, Нин Нин, я подберу для тебя самое красивое платье!
Цзян Сюэнин:
– ???
Она все еще думала о своей привычке к роскоши, выработанной во дворце Куньнин, и совсем не заметила, о чем говорят служанки. Прежде чем она успела отреагировать, Шэн Чжийи уже потянула её к зеркалу.
Затем последовали команды Шэн Чжийи.
То она звала одну служанку, чтобы нанести Цзян Сюэнин макияж и нарисовать брови, то просила другую принести другое дворцовое платье. Она даже открыла свою шкатулку с украшениями и выбрала для Цзян Сюэнин красные рубиновые серьги и браслеты из эмали Цзинтайлань.
Цзян Сюэнин была слегка ошарашена и чувствовала себя, как если бы Шэн Чжийи вдруг получила куклу и теперь не успокоится, пока не нарядит её во все красивое.
Она была уставшей, поэтому у неё не было сил возражать.
Так она то вставала, то садилась, позволяя Шэн Чжийи делать с ней, что вздумается.
Шэн Чжийи примеряла на ней другие серьги, считая, что такие тонкие, как дымка, фиолетовые стеклянные украшения подходят только для изящной шеи и белой кожи Цзян Сюэнин. Они были настолько прекрасны, что от них невозможно было отвести взгляд.
Но вот Шэн Чжийи, которая сначала была веселой и оживленной, вдруг опустила глаза.
Цзян Сюэнин заметила это и спросила:
– Не нравится, как я выгляжу?
Шэн Чжийи опустила руку, не отводя взгляда, но в её глазах появились капельки жалости:
– Ты очень красива, просто слишком красива. Я не могу не думать о том, как твой мирный и неконфликтный нрав может стать причиной интриг во дворце. Если Янь Линь тоже исчезнет, кто же будет защищать тебя?
Цзян Сюэнин молчала.
Шэн Чжийи, однако, начала серьёзно размышлять, глаза её быстро вертелись, а потом она вдруг загорелась идеей и спросила:
– Как ты относишься к моему брату, принцу?
Шэн Цзе?!
Цзян Сюэнин вздрогнула, вспомнив свою прошлую жизнь, и, не раздумывая, сразу же ответила:
– Благодарю Ваше Высочество за внимание, но принц Линьцзи – человек ученый и благородный, а я простая девушка, которая желает лишь мирной жизни. Шутить так не нужно.
Шэн Чжийи была сильно удивлена:
– Что плохого в моем брате, принце?
Цзян Сюэнин подумала про себя: твой брат хорош во всем, просто он не подходит мне.
Шэн Чжийи, вдохновленная этой мыслью, была очень возбуждена. Во дворце все служанки были её людьми, и ей было не страшно, что кто-то услышит. Она присела перед Цзян Сюэнин и сказала:
– Правда, Нин Нин, я слышала от матери и брата, что скоро моему брату будут выбирать невесту. Если ты станешь женой моего брата, то в будущем, когда брат, вероятно, будет назначен наследным принцем моим братом-императором, он тоже будет жить во дворце. Это значит, что и ты будешь жить во дворце. Разве это не замечательно – жить со мной, видеться каждый день, вместе есть, играть и спать?
Её глаза светились от восторга.
Цзян Сюэнин помнила, что в этой жизни Шэн Чжийи относится к ней очень искренне. Она хотела прямо отказаться, но встретившись с таким взглядом, слова застряли у неё на устах.
Но если не сказать прямо...
Тот факт, что она случайно оказалась во дворце, хотя её имя изначально и не фигурировало в списке придворных учениц, вновь всплыл в её голове, за которым последовали воспоминания о том, что она пережила во дворце и о том, что ей еще предстоит пережить.
Она была так напугана и она так устала.
Пережив в прошлой жизни всю эту дворцовую суету, Цзян Сюэнин на самом деле не хотела повторять тот же путь.
Внезапно она посмотрела на Шэн Чжийи с необычайной серьёзностью, взяла у неё из рук серьги из фиолетового стекла и положила их обратно в шкатулку, мягко сказав:
– Я была вызвана во дворец по особому распоряжению Вашего Высочества, и вы лучше меня знаете, каких усилий это потребовало. Вы также должны знать, что изначально в списке на вхождение во дворец моего имени не было. Я очень ценю Ваше расположение и заботу. Знакомство с Вами принесло мне много радости. Но жизнь во дворце – это не то, что мне нравится. Я человек простого происхождения, без великих амбиций, и мечтаю только вернуться в свои родные края, где я провела свое детство...
Шэн Чжийи остолбенела.
Она не ожидала, что Цзян Сюэнин скажет такие слова.
В её руке уже не было фиолетовых стеклянных украшений, вместо них – теплые ладони.
Но в её сердце вспыхнуло негодование.
Шэн Чжийи хотела сказать: «Я так хорошо к тебе относилась, как ты можешь думать об уходе». Но когда она встретилась с теплым и искренним взглядом Цзян Сюэнин, только что вспыхнувшее раздражение, словно подавленное тихой рекой, медленно погасло и превратилось в одиночество и жалость.
Она спросила:
– Тебе не нравится во дворце?
Цзян Сюэнин ответила:
– Дни, проведенные здесь, очень неприятны.
Шэн Чжийи задержала дыхание:
– Тогда скажи, кто тебя расстроил, я заставлю их всех заплатить, чтобы тебе стало приятнее!
Это было по-детски упрямо.
Её глаза широко раскрылись, тонкие брови приподнялись, и хотя под глазом был старый шрам, это не умаляло её величия. Она надула щёки, её губы плотно сжаты, она явно не была намерена оставлять это так.
Цзян Сюэнин была в крайней степени беспомощна.
Ей стало страшно, что если разговор продолжится, это только разозлит Шэн Чжийи, и она, не побоявшись последствий, заставит её выйти замуж за Шэна Цзе, и тогда ей уже некому будет жаловаться. Поэтому она вздохнула и решила сменить тему:
– Давай лучше посмотрим, что надеть сегодня. Серьги тоже очень красивые...
Но Шэн Чжийи была не из тех, кого легко можно было обмануть.
Ей нравилась Цзян Сюэнин как спутница.
0 Комментарии