Уходя из дворца Фэнчэня, Цзян Сюэнин взяла с собой недоеденные персиковые пирожные.
Се Вэй смотрел на неё.
Она с достоинством объяснила:
– Мистер Се часто бывает во дворце и, наверное, не привык брать с собой пирожные. Если эти пирожные оставить здесь без присмотра, к завтрашнему дню они уже не будут такими вкусными. Лучше я заберу их с собой.
Се Вэй не ответил.
Цзян Сюэнин решила, что он согласен.
Она взяла коробку для еды и шагнула из дворца Фэнчэнь: всё равно уже всё раскрыто, и если Се Вэй ничего не заметил, то и не узнает, а если заметил, она уже ничего не сможет изменить в его мыслях или решениях. Так что лучше пока её голова ещё на плечах, жить каждым днем, как последним, и наслаждаться каждым кусочком. Пирожными, добытыми такой рисковой ценой, конечно, нужно дорожить!
Поняв это, её шаги стали легче.
Она шла по дороге, словно собиралась взлететь.
Се Вэй, наблюдавший за ней, чувствовал, что её грусть и радость были искренними и простыми.
Среди учеников в Янчжи Чжай, только Цзян Сюэнин была той, кого Се Вэй лично пригласил для дополнительных занятий по музыке, поэтому её расписание часто не совпадало с остальными. Когда другие отдыхали, она только возвращалась, а когда она отдыхала, остальные могли уже заниматься чтением.
И сейчас было так же.
Цзян Сюэнин, неся коробку с едой, вернулась и обнаружила, что большинство учеников отдыхали после обеда, и весь Янчжи Чжай был тихим и спокойным. Она вошла в комнату, поставила коробку на свой стол, открыла её и не удержалась от того, чтобы не съесть еще два кусочка, прежде чем задумалась.
Она уже однажды стала жертвой подставы и смогла найти для себя оправдание, сказав, что была неосторожна и не подготовлена. Но если это случится во второй раз, то у неё уже не будет оправданий – это будет настоящей глупостью и медлительностью.
Вместо того чтобы гадать втайне, лучше всё прояснить прямо.
Тем более, в этой жизни у неё и Сяо Шу действительно не было никаких прямых конфликтов интересов. Её время во дворце не должно было быть таким тяжёлым.
Тот самый ароматический мешочек, который мог вызвать неприятности, лежал рядом с ней на столе.
На нём была явно видна царапина.
Цзян Сюэнин смотрела на него некоторое время, и, приняв решение, закрыла коробку с едой, схватила мешочек со стола и вышла из комнаты.
Её комната находилась в самом укромном уголке Янчжи Чжай.
Комната Сяо Шу была лучшей здесь. Она располагалась на севере и была обращена на юг. Комната была с окнами с двух сторон, хорошо освещенной и расположенной рядом с коридором, без соседей поблизости.
Чтобы дойти до неё нужно было потратить не так много времени.
У двери тихо стояла служанка.
Когда Цзян Сюэнин подошла, стоящая снаружи служанка увидела её, поклонилась и сразу сказала ей:
– Мисс Цзян, вы пришли к мисс Сяо? Наша госпожа уже ждет вас.
Цзян Сюэнин была несколько удивлена и подняла бровь.
Это действительно удивило её.
Она взглянула на служанку , но ничего не сказала.
Служанка тоже молчала. Она открыла дверь, пригласив её войти.
Цзян Сюэнин вошла.
Эта комната была устроена не хуже её собственной, в каждой детали чувствовался благородный дух старинного дворянского дома. Не было излишнего богатства, но даже случайно поставленный в углу цветочный горшок имел оттенок небесного голубого после дождя.
Служанка стояла у письменного стола, убирая чернила и кисти.
Сяо Шу была одета в светло-фиолетовое платье в стиле «Лиу Сянь». Одной рукой она придерживала рукав, а другой держала кисть и занималась рисованием. Великая река текла мимо, по обе стороны которой виднелись древние сосны на высоких скалах, а одинокий парусник медленно удалялся вдаль, теряясь в волнах на горизонте.
Её творчество было впечатляющим.
Большинство женщин, будь то дочери благородных семей или простые девушки, предпочитали мелкие кистевые работы с цветами и птицами, изображая весенние грусти в женских покоях, но Сяо Шу, похоже, предпочитала тушью изображать пейзажи, создавая более масштабные композиции.
Или, возможно, это было тем, каким образом она хотела предстать перед другими.
Когда Цзян Сюэнин вошла, Сяо Шу как раз заканчивала изображать парус на картине. Она подняла глаза, увидела её и улыбнулась:
– Я знала, что мисс Цзян придет ко мне, но не думала, что так рано.
Сказав это, она положила кисть.
Также она махнула рукой, чтобы служанка, обслуживавшая её с чернилами и кистью, ушла.
В комнате остались только они двое.
Цзян Сюэнин знала, что Сяо Шу не относится к числу легких в общении людей, поэтому не удивилась её словам. Она лишь сказала:
– Похоже, я действительно удивила мисс Сяо.
Сяо Шу кивнула:
– Не просто удивили, я даже немного восхищена.
Цзян Сюэнин спросила:
– Вы имеете в виду случай с обыском в Янчжи Чжае?
Сяо Шу улыбнулась:
– Мисс Цзян умна.
Цзян Сюэнин фыркнула, не желая тратить время на пустые разговоры, и положила ароматический мешочек на письменный стол:
– Вчера вы вернули мне мой мешочек, и он действительно мой. Но место, где вы его нашли, скорее всего, не там, где я его потеряла.
Сяо Шу неожиданно сказала:
– Я знаю.
Цзян Сюэнин недоуменно подняла бровь.
Сяо Шу замолчала на мгновение, словно обдумывала свои слова, а затем продолжила:
– Случай с обыском в Янчжи Чжае был моей работой, но всё это было вызвано абсурдным недоразумением, я не хотела вас подставлять.
Цзян Сюэнин вдруг почувствовала, что Сяо Шу очень интересная.
Глядя на неё, она улыбнулась:
– Я тоже знаю.
Этот диалог был полон скрытого смысла.
Между двумя женщинами были взаимные пробные шаги.
Когда Сяо Шу впервые узнала о существовании Цзян Сюэнин, она не рассматривала её как своего врага. Во-первых, Сяо Шу происходила из высшего общества, где мало кто мог угрожать ей, а во-вторых, между Сяо Шу и Цзян Сюэнин не было прямого конфликта интересов.
Чтобы стать врагами, нужно было сочетание обоих этих факторов.
Однако после вступления во дворец всё изменилось.
Было заметно, что Цзян Сюэнин высоко ценили, хотя она и происходила из менее значимого дома, но во дворце она не уступала Сяо Шу. Затем последовало чрезмерное внимание Шэн Цзе к Цзян Сюэнин, включая и его сокрытие вышитого платка. Любой чувствительный человек мог понять, что Шэн Цзе, скорее всего, будет назначен наследным принцем, а она была женщиной, мечтающей стать императрицей.
В этих условиях Цзян Сюэнин достаточно угрожала ей.
И это была серьёзная угроза.
Однажды Сяо Шу случайно узнала о предстоящем обыске во дворце и подумала, что даже если её план потерпит неудачу, Цзян Сюэнин всё равно окажется в тюрьме, где с ней могло случиться что угодно, и она не сможет контролировать ситуацию.
Таким образом, она могла легко устранить угрозу, исходящую от этого человека.
Но она не ожидала, что Цзян Сюэнин, происходящая из простого семейства, в момент кризиса останется невозмутимой, будет настаивать на своём и даже угрожать смертью, и в итого успешно разрешит этот кризис.
И ещё она не ожидала, что у вышитого платка Шэн Цзе был другой владелец.
Её настоящим врагом была не Цзян Сюэнин, а её сестра Цзян Сюэхуэй!
Это действительно смешная ошибка!
Сяо Шу всегда заботилась о своём имидже, но когда её отчитывала Императорская Мать за это дело, даже если внутри она была недовольна и раздражена, она не могла возразить.
Она действительно сделала неверный ход.
Теперь, когда ей приходилось бороться одновременно и с Цзян Сюэнин, и с Цзян Сюэхуэй, новым врагом, это было совсем не выгодно.
Даже самый сильный человек не может противостоять тысячам мечей и клинков.
Сяо Шу не хотела иметь слишком много врагов.
Се Вэй смотрел на неё.
Она с достоинством объяснила:
– Мистер Се часто бывает во дворце и, наверное, не привык брать с собой пирожные. Если эти пирожные оставить здесь без присмотра, к завтрашнему дню они уже не будут такими вкусными. Лучше я заберу их с собой.
Се Вэй не ответил.
Цзян Сюэнин решила, что он согласен.
Она взяла коробку для еды и шагнула из дворца Фэнчэнь: всё равно уже всё раскрыто, и если Се Вэй ничего не заметил, то и не узнает, а если заметил, она уже ничего не сможет изменить в его мыслях или решениях. Так что лучше пока её голова ещё на плечах, жить каждым днем, как последним, и наслаждаться каждым кусочком. Пирожными, добытыми такой рисковой ценой, конечно, нужно дорожить!
Поняв это, её шаги стали легче.
Она шла по дороге, словно собиралась взлететь.
Се Вэй, наблюдавший за ней, чувствовал, что её грусть и радость были искренними и простыми.
Среди учеников в Янчжи Чжай, только Цзян Сюэнин была той, кого Се Вэй лично пригласил для дополнительных занятий по музыке, поэтому её расписание часто не совпадало с остальными. Когда другие отдыхали, она только возвращалась, а когда она отдыхала, остальные могли уже заниматься чтением.
И сейчас было так же.
Цзян Сюэнин, неся коробку с едой, вернулась и обнаружила, что большинство учеников отдыхали после обеда, и весь Янчжи Чжай был тихим и спокойным. Она вошла в комнату, поставила коробку на свой стол, открыла её и не удержалась от того, чтобы не съесть еще два кусочка, прежде чем задумалась.
Она уже однажды стала жертвой подставы и смогла найти для себя оправдание, сказав, что была неосторожна и не подготовлена. Но если это случится во второй раз, то у неё уже не будет оправданий – это будет настоящей глупостью и медлительностью.
Вместо того чтобы гадать втайне, лучше всё прояснить прямо.
Тем более, в этой жизни у неё и Сяо Шу действительно не было никаких прямых конфликтов интересов. Её время во дворце не должно было быть таким тяжёлым.
Тот самый ароматический мешочек, который мог вызвать неприятности, лежал рядом с ней на столе.
На нём была явно видна царапина.
Цзян Сюэнин смотрела на него некоторое время, и, приняв решение, закрыла коробку с едой, схватила мешочек со стола и вышла из комнаты.
Её комната находилась в самом укромном уголке Янчжи Чжай.
Комната Сяо Шу была лучшей здесь. Она располагалась на севере и была обращена на юг. Комната была с окнами с двух сторон, хорошо освещенной и расположенной рядом с коридором, без соседей поблизости.
Чтобы дойти до неё нужно было потратить не так много времени.
У двери тихо стояла служанка.
Когда Цзян Сюэнин подошла, стоящая снаружи служанка увидела её, поклонилась и сразу сказала ей:
– Мисс Цзян, вы пришли к мисс Сяо? Наша госпожа уже ждет вас.
Цзян Сюэнин была несколько удивлена и подняла бровь.
Это действительно удивило её.
Она взглянула на служанку , но ничего не сказала.
Служанка тоже молчала. Она открыла дверь, пригласив её войти.
Цзян Сюэнин вошла.
Эта комната была устроена не хуже её собственной, в каждой детали чувствовался благородный дух старинного дворянского дома. Не было излишнего богатства, но даже случайно поставленный в углу цветочный горшок имел оттенок небесного голубого после дождя.
Служанка стояла у письменного стола, убирая чернила и кисти.
Сяо Шу была одета в светло-фиолетовое платье в стиле «Лиу Сянь». Одной рукой она придерживала рукав, а другой держала кисть и занималась рисованием. Великая река текла мимо, по обе стороны которой виднелись древние сосны на высоких скалах, а одинокий парусник медленно удалялся вдаль, теряясь в волнах на горизонте.
Её творчество было впечатляющим.
Большинство женщин, будь то дочери благородных семей или простые девушки, предпочитали мелкие кистевые работы с цветами и птицами, изображая весенние грусти в женских покоях, но Сяо Шу, похоже, предпочитала тушью изображать пейзажи, создавая более масштабные композиции.
Или, возможно, это было тем, каким образом она хотела предстать перед другими.
Когда Цзян Сюэнин вошла, Сяо Шу как раз заканчивала изображать парус на картине. Она подняла глаза, увидела её и улыбнулась:
– Я знала, что мисс Цзян придет ко мне, но не думала, что так рано.
Сказав это, она положила кисть.
Также она махнула рукой, чтобы служанка, обслуживавшая её с чернилами и кистью, ушла.
В комнате остались только они двое.
Цзян Сюэнин знала, что Сяо Шу не относится к числу легких в общении людей, поэтому не удивилась её словам. Она лишь сказала:
– Похоже, я действительно удивила мисс Сяо.
Сяо Шу кивнула:
– Не просто удивили, я даже немного восхищена.
Цзян Сюэнин спросила:
– Вы имеете в виду случай с обыском в Янчжи Чжае?
Сяо Шу улыбнулась:
– Мисс Цзян умна.
Цзян Сюэнин фыркнула, не желая тратить время на пустые разговоры, и положила ароматический мешочек на письменный стол:
– Вчера вы вернули мне мой мешочек, и он действительно мой. Но место, где вы его нашли, скорее всего, не там, где я его потеряла.
Сяо Шу неожиданно сказала:
– Я знаю.
Цзян Сюэнин недоуменно подняла бровь.
Сяо Шу замолчала на мгновение, словно обдумывала свои слова, а затем продолжила:
– Случай с обыском в Янчжи Чжае был моей работой, но всё это было вызвано абсурдным недоразумением, я не хотела вас подставлять.
Цзян Сюэнин вдруг почувствовала, что Сяо Шу очень интересная.
Глядя на неё, она улыбнулась:
– Я тоже знаю.
Этот диалог был полон скрытого смысла.
Между двумя женщинами были взаимные пробные шаги.
Когда Сяо Шу впервые узнала о существовании Цзян Сюэнин, она не рассматривала её как своего врага. Во-первых, Сяо Шу происходила из высшего общества, где мало кто мог угрожать ей, а во-вторых, между Сяо Шу и Цзян Сюэнин не было прямого конфликта интересов.
Чтобы стать врагами, нужно было сочетание обоих этих факторов.
Однако после вступления во дворец всё изменилось.
Было заметно, что Цзян Сюэнин высоко ценили, хотя она и происходила из менее значимого дома, но во дворце она не уступала Сяо Шу. Затем последовало чрезмерное внимание Шэн Цзе к Цзян Сюэнин, включая и его сокрытие вышитого платка. Любой чувствительный человек мог понять, что Шэн Цзе, скорее всего, будет назначен наследным принцем, а она была женщиной, мечтающей стать императрицей.
В этих условиях Цзян Сюэнин достаточно угрожала ей.
И это была серьёзная угроза.
Однажды Сяо Шу случайно узнала о предстоящем обыске во дворце и подумала, что даже если её план потерпит неудачу, Цзян Сюэнин всё равно окажется в тюрьме, где с ней могло случиться что угодно, и она не сможет контролировать ситуацию.
Таким образом, она могла легко устранить угрозу, исходящую от этого человека.
Но она не ожидала, что Цзян Сюэнин, происходящая из простого семейства, в момент кризиса останется невозмутимой, будет настаивать на своём и даже угрожать смертью, и в итого успешно разрешит этот кризис.
И ещё она не ожидала, что у вышитого платка Шэн Цзе был другой владелец.
Её настоящим врагом была не Цзян Сюэнин, а её сестра Цзян Сюэхуэй!
Это действительно смешная ошибка!
Сяо Шу всегда заботилась о своём имидже, но когда её отчитывала Императорская Мать за это дело, даже если внутри она была недовольна и раздражена, она не могла возразить.
Она действительно сделала неверный ход.
Теперь, когда ей приходилось бороться одновременно и с Цзян Сюэнин, и с Цзян Сюэхуэй, новым врагом, это было совсем не выгодно.
Даже самый сильный человек не может противостоять тысячам мечей и клинков.
Сяо Шу не хотела иметь слишком много врагов.
0 Комментарии