– Чжэн Шаншу действительно стал старым и рассеянным. Он уже подал прошение о пенсии, но вчера всё ещё выступал на заседании кабинета министров, заступаясь за дом Юнъи. Кто не знает, что сейчас император в гневе? Он действительно не понял текущую ситуацию. В итоге, только вызвал гнев императора. Он один в этом виноват, но затронул всех своих коллег, которые теперь вместе с ним боятся и волнуются, ах... – вздохнул Чэнь Ин.
После вздоха он невольно оценил выражение лица Се Вэя.
Они находились в резиденции Се.
Вчера днём на заседании кабинета министров произошёл конфликт, чуть было не приведший к серьёзным последствиям. Но тогда Се Вэй, похоже, был во дворце Фэнчэне, учил какую-то девушку, поэтому не был вовлечён в инцидент.
Чэнь Ин не мог не думать, есть ли в этом какая-то тайна.
Поэтому, воспользовавшись тем, что сегодня утром не было утреннего приёма, он пришёл к Се Вэю, чтобы обсудить вчерашние события в кабинете министров и выяснить мнение этого младшего учителя.
Хотя Се Вэй не был на месте событий, он был полностью осведомлён о ситуации.
Тайный слуга из Фэнчэня уже доложил ему обо всём.
Слушая рассказ Чэнь Ина, Се Вэй не выглядел удивлённым и только сказал:
– Именно потому, что Чжэн Шаншу подал прошение о пенсии и уже одной ногой в могиле, он меньше беспокоится о последствиях и поэтому осмелился на такой шаг. Если бы это сделал кто-то другой, ему пришлось бы беспокоиться о своём положении и знаках отличия. Хотя император и разгневан, он должен остерегаться общественного мнения, поэтому с Чжэн Шаншу ничего страшного не произойдет.
Чем отличаются эти слова от молчания?
Чэнь Ин, конечно, знал, почему старик Чжэн Шаншу так осмелился говорить.
Но...
Он выглядел немного смущённым, глядя на Се Вэя:
– Но Чжэн Шаншу уже заключен под стражу, разве его могут выпустить?
Се Вэй улыбнулся:
– Это зависит от вас, Чэнь Дажэнь, а также от бывших членов министерства наказаний.
Чэнь Ин задумался.
Се Вэй спокойно продолжил:
– Император тоже помнит старые добрые времена. Чжэн Шаншу всю жизнь служил государству, но во время обсуждения в кабинете министров он открыто вызвал гнев императора. Если его не заключить под стражу, каждый захочет последовать его примеру, и что тогда будет с властью императора? Но иногда, когда человек поднимается на ступеньку, ему нужна ещё одна ступенька, чтобы спуститься. И вы, Чэнь Дажэнь, и ваши коллеги из министерства наказаний, все были подчинёнными Чжэна Шаншу. Как он действовал, все видели. Чувства людей меняются в одно мгновение.
Кто не хочет избегать угроз и получить пользу, идя по этим коридорам власти?
На одних лишь словах «добродетель» и «справедливость» далеко не уйдёшь.
Чэнь Ин всегда беспокоился только о себе, стараясь понять мысли высших чиновников. После слов Се Вэя он ощутил лёгкий холодок и понял подтекст его слов: хотя император и отправил Чжэна Шаншу в тюрьму, он также хотел увидеть реакцию других членов двора на это событие. Чжэн Шаншу был его начальником, он служил ему много лет, и даже его должность министра была продвинута Чжэном Шаншу. Если он теперь ударит по нему, когда тот находится в беде, другие, возможно, не будут говорить об этом открыто, но начнут считать его холодным и бессердечным, и будут избегать его. Более того, новый министр Го Чунфан скоро вступит в должность и, вероятно, тоже захочет узнать о характере своих подчинённых.
Каждый новый чиновник приступает к своим обязанностям с новым рвением.
Но кто знает, не обернётся ли это против него?
Подумав об этом, Чэнь Ин уже всё понял и, зная, что Се Вэй скоро должен отправиться во дворец на уроки, не решился задерживаться долго. Встав, он вежливо поклонился:
– Низший чиновник благодарит учителя за наставления.
Се Вэй ответил спокойно:
– Уважаемый Чэнь Дажэнь, у вас острый ум, и со временем вы бы и сами до этого додумались. Вы слишком уж преувеличиваете значимость моих слов.
Но Чэнь Ин знал, что это просто вежливость.
Так называемое «со временем» может означать, как скоро, так и поздно, и некоторые вещи, если не сделать их вовремя, станут ошибкой. А главное достоинство Се Вэя, возможно, заключается в том, что он может увидеть и оценить ситуацию в момент её возникновения, имея всё под контролем и умело руководя всем процессом.
Он улыбнулся, не стал возражать, ещё раз поклонился и ушёл.
Слуга, стоявший рядом, слегка поклонился, когда Чэнь Ин проходил мимо, но когда тот исчез в конце галереи, он нахмурился и обратился к Се Вэю:
– Этот Чэнь Дажэнь действительно хитёр, всё хочет выяснить до конца, во всём просит вашего совета. С одной стороны, он действительно осторожен, а с другой – наверняка хочет угодить вам, как будто он должен слушаться вас во всём. Но в том инциденте во дворце, который был под его присмотром, всё было не так, как надо. Вы поручили ему это, но когда люди из дворца пришли в министерство наказаний, он привёл с собой Чжана Чжэ, главного делопроизводителя из министерства расследований, который хорошо знает, как расследовать дела. Это было явным знаком того, что он не хотел обидеть ни одну из сторон, хотел выполнить ваше поручение, но и не хотел быть вовлечённым, подобно тростнику на ветру.
Это было дело о незаслуженных обвинениях против Цзян Сюэнин.
За эти годы Се Вэй уже видел достаточно человеческой подлости и не удивился такому поведению Чэнь Ина. Если бы Чэнь Ин поступил иначе, это действительно удивило бы его, и он бы задумался, нет ли у него каких-то проблем.
В конце концов, кто на свете не взвешивает плюсы и минусы?
Поэтому он просто сказал:
– Этот человек может быть полезен, но ему нельзя доверять. Я это прекрасно понимаю.
Сказав это, он поставил чайную чашку и поднялся, направляясь из гостиной, где обычно принимал гостей, в свою комнату для игры на цине.
В комнате оказался кто-то.
Если бы Чэнь Ин увидел этого человека здесь сейчас, возможно, он не смог бы сдержать своих подозрений. Как так получилось, что хозяин столичного Юйхуана, так рано приходит в это место?
Лю Сянь провёл ночь в резиденции Се и только что проснулся. Он зевал и испортил хороший чай Се Вэя.
Третья заварка лучшего Да Хун Пао уже была готова.
Увидев входящего Се Вэя, он улыбнулся:
– Ты вернулся вовремя, ещё успеешь на хорошую заварку. Ты провёл того министра Чэнь?
Се Вэй подошёл к пустой стене и остановился. Он положил свою ладонь на лоб, в уголках глаз проявилась едва заметная усталость:
– Император боится, Юнъи, и ненавидит тоже Юнъи. Кто бы что ни говорил за резиденцию Юнъи, это как удар по спине императора. Он, возможно, не поступит жестоко с этими чиновниками, но этот долг будет записан на счёт Юнъи.
Лю Сянь вздрогнул:
– Чжэн Шаншу не наш человек?
Се Вэй слегка опустил взгляд:
– Кто-то решительно намерен погубить Юнъи.
Все события, произошедшие после появления в столице повстанцев Пиннаня, всплыли в его памяти одно за другим, становясь всё более ясными.
Но чем яснее они становились, тем сильнее усиливался гнев в его груди.
Он легко разжал пальцы, прикрывавшие его веки и половину его лица, и вдруг позвал:
– Цзянь Шу!
Цзянь Шу был рядом с ним в зале для игры на цине, но не вошёл. Он стоял у двери, и сразу же ответил:
– Я здесь.
Се Вэй продолжил:
– Немедленно отправь людей в лагеря Фентай и Тунчжоу, следи за всеми дорогами. Всех, кто приносит письма в город, нужно остановить, и никого не пускать в город! Если кто-то попытается передать известия о беде в Юнъи, их нужно либо поймать, либо убить.
Его голос был ледяным и жестоким.
Лю Сянь почувствовал холодок в сердце.
Цзянь Шу получил приказ и собирался уйти, но задержался на мгновение, сомневаясь, и спросил:
– А если в город захочет войти кто-то из нашей секты...
– ...
Се Вэй медленно спустил руку с лица, и в его глазах и бровях появилась заметная холодность и жестокость. Он долго молчал, а затем тихо сказал:
– Всех убить.
Утренний туман медленно витал над двором.
В зале для игры на цине ещё витал аромат чая. Однако в этот момент Цзянь Шу ощутил, как холод зимы преждевременно проникает в его кости, окутывая всё вокруг аурой смертоносной жестокости. Он устремил глубокий взгляд на Се Вэя, но в конце концов понял, что в этом деле у учителя больше нет пространства для манёвра. Поэтому он собрал все свои мысли, поклонился и отступил.
Лю Сянь не мог прийти в себя долгое время. Он смотрел на Се Вэя, и в его обычно непринуждённом поведении не было привычной лёгкости:
– Дела в секте уже докатились до такой степени?
Се Вэй закрыл глаза:
– Он стареет и не может ждать. Гун И всегда был мне не по душе. После моего приезда в столицу, дела в Цзинлине стали за пределами моего контроля. Если он не воспользуется этой возможностью, чтобы расправиться со мной, это будет ниже его достоинства. Без хаоса не будет активных действий секты. Юнъи всегда строго управлял армией и пользовался большой репутацией среди народа. Если кто-то заставит Юнъи попасть в отчаянное положение, так, чтобы император устранил его, это может привести к потере народной поддержки императора, и таким образом наше учение сможет возродиться. Кроме того, Юнъи контролирует треть всей армии страны, в лагерях Фентай и Тунчжоу находятся элитные войска. Если кто-то воспользуется этой ситуацией, чтобы распространить весть и подстрекнёт солдат к мятежу...
Это большой страх для любого короля.
К тому времени, независимо от того, виновен Юнъи или нет, они вряд ли смогут избежать казни девяти поколений родственников!
Лю Сянь тоже мог это предвидеть.
Только вот...
Он на самом деле хотел сказать, что если с Юнъи действительно что-то случится, это может быть даже хорошо. В конце концов, если император потеряет поддержку народа и министров, а войска в лагерях Фентай и Тунчжоу можно будет привлечь на свою сторону, то, выставив знамя защиты невинности Юнъи и борьбы с неразумным правителем, возможно, прежние подчиненные Юнъи к нему присоединятся. Таким образом, пожертвовав одним Юнъи, можно добиться большего.
Но для Се Вэя это, похоже, не так просто. Он не знал всех тонкостей этой ситуации и не осмеливался говорить поспешно. Поэтому, долго глядя на Се Вэя, он в итоге не сказал ничего, а только спросил:
Юнъи Куда ты отправил Дао Циня? Я слышал, что сегодня Ю Фанъинь встречается с Жэнь Вэйчжи, нужен кто-то, чтобы разузнать подробности.
Се Вэй взглянул на него и нахмурился:
– Дао Цинь занят.
Лю Сянь вздрогнул от удивления.
Се Вэй спокойно напомнил ему:
– Ты слишком увлечен делами Ю Фанъинь.
После вздоха он невольно оценил выражение лица Се Вэя.
Они находились в резиденции Се.
Вчера днём на заседании кабинета министров произошёл конфликт, чуть было не приведший к серьёзным последствиям. Но тогда Се Вэй, похоже, был во дворце Фэнчэне, учил какую-то девушку, поэтому не был вовлечён в инцидент.
Чэнь Ин не мог не думать, есть ли в этом какая-то тайна.
Поэтому, воспользовавшись тем, что сегодня утром не было утреннего приёма, он пришёл к Се Вэю, чтобы обсудить вчерашние события в кабинете министров и выяснить мнение этого младшего учителя.
Хотя Се Вэй не был на месте событий, он был полностью осведомлён о ситуации.
Тайный слуга из Фэнчэня уже доложил ему обо всём.
Слушая рассказ Чэнь Ина, Се Вэй не выглядел удивлённым и только сказал:
– Именно потому, что Чжэн Шаншу подал прошение о пенсии и уже одной ногой в могиле, он меньше беспокоится о последствиях и поэтому осмелился на такой шаг. Если бы это сделал кто-то другой, ему пришлось бы беспокоиться о своём положении и знаках отличия. Хотя император и разгневан, он должен остерегаться общественного мнения, поэтому с Чжэн Шаншу ничего страшного не произойдет.
Чем отличаются эти слова от молчания?
Чэнь Ин, конечно, знал, почему старик Чжэн Шаншу так осмелился говорить.
Но...
Он выглядел немного смущённым, глядя на Се Вэя:
– Но Чжэн Шаншу уже заключен под стражу, разве его могут выпустить?
Се Вэй улыбнулся:
– Это зависит от вас, Чэнь Дажэнь, а также от бывших членов министерства наказаний.
Чэнь Ин задумался.
Се Вэй спокойно продолжил:
– Император тоже помнит старые добрые времена. Чжэн Шаншу всю жизнь служил государству, но во время обсуждения в кабинете министров он открыто вызвал гнев императора. Если его не заключить под стражу, каждый захочет последовать его примеру, и что тогда будет с властью императора? Но иногда, когда человек поднимается на ступеньку, ему нужна ещё одна ступенька, чтобы спуститься. И вы, Чэнь Дажэнь, и ваши коллеги из министерства наказаний, все были подчинёнными Чжэна Шаншу. Как он действовал, все видели. Чувства людей меняются в одно мгновение.
Кто не хочет избегать угроз и получить пользу, идя по этим коридорам власти?
На одних лишь словах «добродетель» и «справедливость» далеко не уйдёшь.
Чэнь Ин всегда беспокоился только о себе, стараясь понять мысли высших чиновников. После слов Се Вэя он ощутил лёгкий холодок и понял подтекст его слов: хотя император и отправил Чжэна Шаншу в тюрьму, он также хотел увидеть реакцию других членов двора на это событие. Чжэн Шаншу был его начальником, он служил ему много лет, и даже его должность министра была продвинута Чжэном Шаншу. Если он теперь ударит по нему, когда тот находится в беде, другие, возможно, не будут говорить об этом открыто, но начнут считать его холодным и бессердечным, и будут избегать его. Более того, новый министр Го Чунфан скоро вступит в должность и, вероятно, тоже захочет узнать о характере своих подчинённых.
Каждый новый чиновник приступает к своим обязанностям с новым рвением.
Но кто знает, не обернётся ли это против него?
Подумав об этом, Чэнь Ин уже всё понял и, зная, что Се Вэй скоро должен отправиться во дворец на уроки, не решился задерживаться долго. Встав, он вежливо поклонился:
– Низший чиновник благодарит учителя за наставления.
Се Вэй ответил спокойно:
– Уважаемый Чэнь Дажэнь, у вас острый ум, и со временем вы бы и сами до этого додумались. Вы слишком уж преувеличиваете значимость моих слов.
Но Чэнь Ин знал, что это просто вежливость.
Так называемое «со временем» может означать, как скоро, так и поздно, и некоторые вещи, если не сделать их вовремя, станут ошибкой. А главное достоинство Се Вэя, возможно, заключается в том, что он может увидеть и оценить ситуацию в момент её возникновения, имея всё под контролем и умело руководя всем процессом.
Он улыбнулся, не стал возражать, ещё раз поклонился и ушёл.
Слуга, стоявший рядом, слегка поклонился, когда Чэнь Ин проходил мимо, но когда тот исчез в конце галереи, он нахмурился и обратился к Се Вэю:
– Этот Чэнь Дажэнь действительно хитёр, всё хочет выяснить до конца, во всём просит вашего совета. С одной стороны, он действительно осторожен, а с другой – наверняка хочет угодить вам, как будто он должен слушаться вас во всём. Но в том инциденте во дворце, который был под его присмотром, всё было не так, как надо. Вы поручили ему это, но когда люди из дворца пришли в министерство наказаний, он привёл с собой Чжана Чжэ, главного делопроизводителя из министерства расследований, который хорошо знает, как расследовать дела. Это было явным знаком того, что он не хотел обидеть ни одну из сторон, хотел выполнить ваше поручение, но и не хотел быть вовлечённым, подобно тростнику на ветру.
Это было дело о незаслуженных обвинениях против Цзян Сюэнин.
За эти годы Се Вэй уже видел достаточно человеческой подлости и не удивился такому поведению Чэнь Ина. Если бы Чэнь Ин поступил иначе, это действительно удивило бы его, и он бы задумался, нет ли у него каких-то проблем.
В конце концов, кто на свете не взвешивает плюсы и минусы?
Поэтому он просто сказал:
– Этот человек может быть полезен, но ему нельзя доверять. Я это прекрасно понимаю.
Сказав это, он поставил чайную чашку и поднялся, направляясь из гостиной, где обычно принимал гостей, в свою комнату для игры на цине.
В комнате оказался кто-то.
Если бы Чэнь Ин увидел этого человека здесь сейчас, возможно, он не смог бы сдержать своих подозрений. Как так получилось, что хозяин столичного Юйхуана, так рано приходит в это место?
Лю Сянь провёл ночь в резиденции Се и только что проснулся. Он зевал и испортил хороший чай Се Вэя.
Третья заварка лучшего Да Хун Пао уже была готова.
Увидев входящего Се Вэя, он улыбнулся:
– Ты вернулся вовремя, ещё успеешь на хорошую заварку. Ты провёл того министра Чэнь?
Се Вэй подошёл к пустой стене и остановился. Он положил свою ладонь на лоб, в уголках глаз проявилась едва заметная усталость:
– Император боится, Юнъи, и ненавидит тоже Юнъи. Кто бы что ни говорил за резиденцию Юнъи, это как удар по спине императора. Он, возможно, не поступит жестоко с этими чиновниками, но этот долг будет записан на счёт Юнъи.
Лю Сянь вздрогнул:
– Чжэн Шаншу не наш человек?
Се Вэй слегка опустил взгляд:
– Кто-то решительно намерен погубить Юнъи.
Все события, произошедшие после появления в столице повстанцев Пиннаня, всплыли в его памяти одно за другим, становясь всё более ясными.
Но чем яснее они становились, тем сильнее усиливался гнев в его груди.
Он легко разжал пальцы, прикрывавшие его веки и половину его лица, и вдруг позвал:
– Цзянь Шу!
Цзянь Шу был рядом с ним в зале для игры на цине, но не вошёл. Он стоял у двери, и сразу же ответил:
– Я здесь.
Се Вэй продолжил:
– Немедленно отправь людей в лагеря Фентай и Тунчжоу, следи за всеми дорогами. Всех, кто приносит письма в город, нужно остановить, и никого не пускать в город! Если кто-то попытается передать известия о беде в Юнъи, их нужно либо поймать, либо убить.
Его голос был ледяным и жестоким.
Лю Сянь почувствовал холодок в сердце.
Цзянь Шу получил приказ и собирался уйти, но задержался на мгновение, сомневаясь, и спросил:
– А если в город захочет войти кто-то из нашей секты...
– ...
Се Вэй медленно спустил руку с лица, и в его глазах и бровях появилась заметная холодность и жестокость. Он долго молчал, а затем тихо сказал:
– Всех убить.
Утренний туман медленно витал над двором.
В зале для игры на цине ещё витал аромат чая. Однако в этот момент Цзянь Шу ощутил, как холод зимы преждевременно проникает в его кости, окутывая всё вокруг аурой смертоносной жестокости. Он устремил глубокий взгляд на Се Вэя, но в конце концов понял, что в этом деле у учителя больше нет пространства для манёвра. Поэтому он собрал все свои мысли, поклонился и отступил.
Лю Сянь не мог прийти в себя долгое время. Он смотрел на Се Вэя, и в его обычно непринуждённом поведении не было привычной лёгкости:
– Дела в секте уже докатились до такой степени?
Се Вэй закрыл глаза:
– Он стареет и не может ждать. Гун И всегда был мне не по душе. После моего приезда в столицу, дела в Цзинлине стали за пределами моего контроля. Если он не воспользуется этой возможностью, чтобы расправиться со мной, это будет ниже его достоинства. Без хаоса не будет активных действий секты. Юнъи всегда строго управлял армией и пользовался большой репутацией среди народа. Если кто-то заставит Юнъи попасть в отчаянное положение, так, чтобы император устранил его, это может привести к потере народной поддержки императора, и таким образом наше учение сможет возродиться. Кроме того, Юнъи контролирует треть всей армии страны, в лагерях Фентай и Тунчжоу находятся элитные войска. Если кто-то воспользуется этой ситуацией, чтобы распространить весть и подстрекнёт солдат к мятежу...
Это большой страх для любого короля.
К тому времени, независимо от того, виновен Юнъи или нет, они вряд ли смогут избежать казни девяти поколений родственников!
Лю Сянь тоже мог это предвидеть.
Только вот...
Он на самом деле хотел сказать, что если с Юнъи действительно что-то случится, это может быть даже хорошо. В конце концов, если император потеряет поддержку народа и министров, а войска в лагерях Фентай и Тунчжоу можно будет привлечь на свою сторону, то, выставив знамя защиты невинности Юнъи и борьбы с неразумным правителем, возможно, прежние подчиненные Юнъи к нему присоединятся. Таким образом, пожертвовав одним Юнъи, можно добиться большего.
Но для Се Вэя это, похоже, не так просто. Он не знал всех тонкостей этой ситуации и не осмеливался говорить поспешно. Поэтому, долго глядя на Се Вэя, он в итоге не сказал ничего, а только спросил:
Юнъи Куда ты отправил Дао Циня? Я слышал, что сегодня Ю Фанъинь встречается с Жэнь Вэйчжи, нужен кто-то, чтобы разузнать подробности.
Се Вэй взглянул на него и нахмурился:
– Дао Цинь занят.
Лю Сянь вздрогнул от удивления.
Се Вэй спокойно напомнил ему:
– Ты слишком увлечен делами Ю Фанъинь.
0 Комментарии