Казалось, это был просто обычный футляр.
Его поверхность была покрыта чёрным лаком, и только на замке был отчеканен острый меч. Янь Линь, происходивший из военной семьи, сразу понял, что это коробка для меча, и улыбнулся. Однако он не спешил открывать её, а вместо этого нарочно спросил у Цзян Сюэнин:
– Тяжело?
Меч, сделанный из стали и метеоритного железа, конечно же, был тяжёлым. Цзян Сюэнин, хрупкая девушка с тонкими руками и ногами, принесла его с собой из-за ворот, даже украшение в волосах у неё немного покосилось, а на лбу выступили капельки пота. Её руки, казалось, уже отказывали.
Услышав шутливый вопрос Янь Линя, она сердито подняла брови и воскликнула:
– Ты знаешь, что он тяжёлый, почему бы тебе не помочь мне его нести?
Его внезапная добродушная шутка, её спонтанные жалобы – всё это было похоже на шутку, пронизанную близостью. Хотя физического контакта между ними не было, их привычная близость была очевидной в этот момент.
Это было совсем не похоже на тот момент, когда они случайно встретились во дворце, когда Янь Линь намеренно отдалённо обращался к Цзян Сюэнин. Но вокруг никто не высказывал своего удивления. Или даже если кто-то и был немного удивлён, после короткого размышления пришёл к выводу: любой, кто пришёл в такое беспокойное время в резиденцию Янь Линя на его церемонию взросления, непременно был его близким другом. Даже если они увидят и узнают об этом, это не имело большого значения.
Увидев, как руки Цзян Сюэнин, держащие футляр, слегка дрожат, а её красивые чёрно-белые глаза почти устремлены на него в упор, Янь Линь не смог удержаться от улыбки и, наконец, подошёл, чтобы взять футляр в свои руки.
Когда он поднял замок, футляр открылся. Трёхфутовый меч лежал внутри, отражая дневной свет, который проникал сквозь окно. Когда Янь Линь слегка наклонил меч, холодный блеск его лезвия замерцал в глазах окружающих, вызвав восхищённые возгласы.
Янь Линь смотрел на холодное лезвие меча и вдруг погрузился в молчание. После лёгкого движения горла, он снова посмотрел на Цзян Сюэнин и спросил:
– А где ножны?
Его глаза были тёмными, как чернила, и казалось, что на мгновение в них промелькнуло что-то влажное, но он быстро моргнул, и это исчезло без следа.
Цзян Сюэнин чувствовала, как в её сердце растёт горечь. Она старалась улыбаться, с непоколебимой радостью, не теряя светлости:
– Меч странника нуждается в ножнах, но меч генерала – нет. Если однажды ему придётся отправиться в дальний путь, он не задержится в ножнах слишком долго. Ножны для меча должен подобрать сам обладатель.
Меч странника требует ножен. Меч генерала – это меч для битвы. Молодые всегда яркие и решительные, но когда они взрослеют, они становятся, как острые мечи, спрятанные в ножнах. Они становятся менее агрессивными, словно обточены житейскими испытаниями. Но она так надеялась, что такое изменение произойдёт не из-за тяжёлой судьбы, а будет исходить из самого сердца молодого человека!
Вот почему она дарит только меч, без ножен!
Янь Линь легко схватил рукоятку меча, и с лёгким взмахом запястья длинный меч уже лежал в его ладони. Это был не тот меч, которого обычно используют сыновья знатных семейств. Этот меч был острым, холодным, даже зловещим. Отражение света, словно осенняя вода, было точно в гармонии с тем тайным убийственным намерением, что скрывалось в глубине его сердца.
Принц Яньпин не удержался и начал аплодировать:
– Отличный меч!
Шэн Чжийи тоже вступила в разговор и предложила соревнование:
– Давай сразимся с Цин Фэном и посмотрим, кто лучше!
Янь Линь лишь беззаботно улыбнулся. Хотя до начала церемонии было ещё время, и делать было нечего, он махнул рукой, пригласив Цин Фэна взять меч и побороться с ним, сохраняя при этом свой обычный лёгкий и непринуждённый стиль.
Цзян Сюэнин стояла у лестницы и смотрела на них, как в трансе. Янь Линь обернулся к ней и сказал:
– Такой подарок на день рождения мне очень нравится.
Цзян Сюэнин не могла не улыбнуться:
– Я боялась, что не успею.
Янь Линь улыбнулся ей, и его глаза наполнились мягким светом, он уверенно произнёс:
– Не переживай. Все могут опоздать, но я знаю, что ты обязательно придёшь.
Даже если в будущем я не смогу жениться на тебе; даже если дом Янь рухнет...
Цзян Сюэнин почти расплакалась в этот момент. Стоящий перед ней молодой человек никогда не узнает, что когда-то существовала такая возможность, о которой он даже не подозревал — она могла не прийти. Янь Линь был так уверен, что она придёт на его церемонию, верил, что сможет дождаться, но в прошлой жизни она так и не смогла попасть сюда. Вероятно, именно эта безоговорочная уверенность вызвала такое глубокое разочарование. И она не только не успела, но и принесла ему ещё большее отчаяние. В прошлой жизни она была действительно плохим человеком...
Большинство придворных дам прибыли вместе, но они были не такими, как принцесса Лэ Ян или Цзян Сюэнин. Шэн Чжийи могла смело тянуть кого-то за собой, спрашивать направление и бежать вперёд, но они не могли позволить себе этого. Подав пригласительные билеты на входе, они вошли внутрь.
Яо Си опустила голову, следуя за Сяо Шу и Чэнь Шуи, и рассматривала глубокоуважаемый дом Янь Линя холодным взглядом. Когда они собирались войти в зал, Яо Си услышала голос за своей спиной. Кто-то подал пригласительный билет в руки старшего слуги и тихо произнёс:
– Чжан Чжэ.
Хотя Яо Си слышала этот холодный, едва заметный голос без особых интонаций всего лишь однажды во дворце Цынине, она мгновенно узнала его. Это было как представление при вручении пригласительного.
Яо Си внезапно остановилась, резко повернулась и посмотрела назад.
Чжан Чжэ только что поднялся по ступеням и стоял у входа в холл, подавая своё приглашение. Его взгляд был невозмутимым, в его чертах лица читалась невозмутимость. Сегодня он не был в официальной форме, а был одет в простое тёмно-синее одеяние с круглым воротником. Без изысканной одежды или украшений, он казался скромным на фоне остальных гостей, создавая впечатление человека, которого трудно заметить.
Но Яо Си увидела его сразу.
Чжан Чжэ, казалось, не замечал никого вокруг и не смотрел в её сторону. Он просто направился в другой зал вместе с несколькими сотрудниками из Министерства наказаний.
Яо Си почувствовала, как ненависть наполняет её. Она стояла неподвижно, глядя, как его фигура исчезает за решёткой окна, пока не сжала кулаки и не подавила в себе всплеск эмоций, продолжая идти вперёд.
Однако она была рассеянной. Хотя она шла вперёд, её взгляд был где-то вдаль. Сяо Шу и другие уже ушли вперёд, и вдруг, повернувшись, Яо Си чуть не столкнулась с мужчиной в официальной одежде, выходящим из здания!
– Ах! — неожиданно для себя воскликнула она, испуганно отступив на шаг назад и издав низкий звук удивления. Увидев перед собой высокого и крепкого мужчину, она неосознанно нахмурилась и произнесла:
– Нельзя ли смотреть под ноги, когда идешь?
Чжоу Иньчжи, один из немногих из Цзиньи Вэй, кто осмелился прийти на церемонию, занимал довольно высокую должность в правительстве. Он не ожидал, что в него врежется девушка. Это было мелким недоразумением, но он не ожидал, что именно она обвинит его в невнимательности. Он был человеком, не проявляющим свои эмоции, и его выражение лица не изменилось. Он понимал, что те, кто пришли в резиденцию в этот момент, должны быть либо богатыми, либо знатными, и у каждого из них была своя поддержка. Поэтому он лишь склонился в поклоне перед Яо Си и сказал:
– Прошу прощения за ненамеренное столкновение, уважаемая мисс.
Его поверхность была покрыта чёрным лаком, и только на замке был отчеканен острый меч. Янь Линь, происходивший из военной семьи, сразу понял, что это коробка для меча, и улыбнулся. Однако он не спешил открывать её, а вместо этого нарочно спросил у Цзян Сюэнин:
– Тяжело?
Меч, сделанный из стали и метеоритного железа, конечно же, был тяжёлым. Цзян Сюэнин, хрупкая девушка с тонкими руками и ногами, принесла его с собой из-за ворот, даже украшение в волосах у неё немного покосилось, а на лбу выступили капельки пота. Её руки, казалось, уже отказывали.
Услышав шутливый вопрос Янь Линя, она сердито подняла брови и воскликнула:
– Ты знаешь, что он тяжёлый, почему бы тебе не помочь мне его нести?
Его внезапная добродушная шутка, её спонтанные жалобы – всё это было похоже на шутку, пронизанную близостью. Хотя физического контакта между ними не было, их привычная близость была очевидной в этот момент.
Это было совсем не похоже на тот момент, когда они случайно встретились во дворце, когда Янь Линь намеренно отдалённо обращался к Цзян Сюэнин. Но вокруг никто не высказывал своего удивления. Или даже если кто-то и был немного удивлён, после короткого размышления пришёл к выводу: любой, кто пришёл в такое беспокойное время в резиденцию Янь Линя на его церемонию взросления, непременно был его близким другом. Даже если они увидят и узнают об этом, это не имело большого значения.
Увидев, как руки Цзян Сюэнин, держащие футляр, слегка дрожат, а её красивые чёрно-белые глаза почти устремлены на него в упор, Янь Линь не смог удержаться от улыбки и, наконец, подошёл, чтобы взять футляр в свои руки.
Когда он поднял замок, футляр открылся. Трёхфутовый меч лежал внутри, отражая дневной свет, который проникал сквозь окно. Когда Янь Линь слегка наклонил меч, холодный блеск его лезвия замерцал в глазах окружающих, вызвав восхищённые возгласы.
Янь Линь смотрел на холодное лезвие меча и вдруг погрузился в молчание. После лёгкого движения горла, он снова посмотрел на Цзян Сюэнин и спросил:
– А где ножны?
Его глаза были тёмными, как чернила, и казалось, что на мгновение в них промелькнуло что-то влажное, но он быстро моргнул, и это исчезло без следа.
Цзян Сюэнин чувствовала, как в её сердце растёт горечь. Она старалась улыбаться, с непоколебимой радостью, не теряя светлости:
– Меч странника нуждается в ножнах, но меч генерала – нет. Если однажды ему придётся отправиться в дальний путь, он не задержится в ножнах слишком долго. Ножны для меча должен подобрать сам обладатель.
Меч странника требует ножен. Меч генерала – это меч для битвы. Молодые всегда яркие и решительные, но когда они взрослеют, они становятся, как острые мечи, спрятанные в ножнах. Они становятся менее агрессивными, словно обточены житейскими испытаниями. Но она так надеялась, что такое изменение произойдёт не из-за тяжёлой судьбы, а будет исходить из самого сердца молодого человека!
Вот почему она дарит только меч, без ножен!
Янь Линь легко схватил рукоятку меча, и с лёгким взмахом запястья длинный меч уже лежал в его ладони. Это был не тот меч, которого обычно используют сыновья знатных семейств. Этот меч был острым, холодным, даже зловещим. Отражение света, словно осенняя вода, было точно в гармонии с тем тайным убийственным намерением, что скрывалось в глубине его сердца.
Принц Яньпин не удержался и начал аплодировать:
– Отличный меч!
Шэн Чжийи тоже вступила в разговор и предложила соревнование:
– Давай сразимся с Цин Фэном и посмотрим, кто лучше!
Янь Линь лишь беззаботно улыбнулся. Хотя до начала церемонии было ещё время, и делать было нечего, он махнул рукой, пригласив Цин Фэна взять меч и побороться с ним, сохраняя при этом свой обычный лёгкий и непринуждённый стиль.
Цзян Сюэнин стояла у лестницы и смотрела на них, как в трансе. Янь Линь обернулся к ней и сказал:
– Такой подарок на день рождения мне очень нравится.
Цзян Сюэнин не могла не улыбнуться:
– Я боялась, что не успею.
Янь Линь улыбнулся ей, и его глаза наполнились мягким светом, он уверенно произнёс:
– Не переживай. Все могут опоздать, но я знаю, что ты обязательно придёшь.
Даже если в будущем я не смогу жениться на тебе; даже если дом Янь рухнет...
Цзян Сюэнин почти расплакалась в этот момент. Стоящий перед ней молодой человек никогда не узнает, что когда-то существовала такая возможность, о которой он даже не подозревал — она могла не прийти. Янь Линь был так уверен, что она придёт на его церемонию, верил, что сможет дождаться, но в прошлой жизни она так и не смогла попасть сюда. Вероятно, именно эта безоговорочная уверенность вызвала такое глубокое разочарование. И она не только не успела, но и принесла ему ещё большее отчаяние. В прошлой жизни она была действительно плохим человеком...
Большинство придворных дам прибыли вместе, но они были не такими, как принцесса Лэ Ян или Цзян Сюэнин. Шэн Чжийи могла смело тянуть кого-то за собой, спрашивать направление и бежать вперёд, но они не могли позволить себе этого. Подав пригласительные билеты на входе, они вошли внутрь.
Яо Си опустила голову, следуя за Сяо Шу и Чэнь Шуи, и рассматривала глубокоуважаемый дом Янь Линя холодным взглядом. Когда они собирались войти в зал, Яо Си услышала голос за своей спиной. Кто-то подал пригласительный билет в руки старшего слуги и тихо произнёс:
– Чжан Чжэ.
Хотя Яо Си слышала этот холодный, едва заметный голос без особых интонаций всего лишь однажды во дворце Цынине, она мгновенно узнала его. Это было как представление при вручении пригласительного.
Яо Си внезапно остановилась, резко повернулась и посмотрела назад.
Чжан Чжэ только что поднялся по ступеням и стоял у входа в холл, подавая своё приглашение. Его взгляд был невозмутимым, в его чертах лица читалась невозмутимость. Сегодня он не был в официальной форме, а был одет в простое тёмно-синее одеяние с круглым воротником. Без изысканной одежды или украшений, он казался скромным на фоне остальных гостей, создавая впечатление человека, которого трудно заметить.
Но Яо Си увидела его сразу.
Чжан Чжэ, казалось, не замечал никого вокруг и не смотрел в её сторону. Он просто направился в другой зал вместе с несколькими сотрудниками из Министерства наказаний.
Яо Си почувствовала, как ненависть наполняет её. Она стояла неподвижно, глядя, как его фигура исчезает за решёткой окна, пока не сжала кулаки и не подавила в себе всплеск эмоций, продолжая идти вперёд.
Однако она была рассеянной. Хотя она шла вперёд, её взгляд был где-то вдаль. Сяо Шу и другие уже ушли вперёд, и вдруг, повернувшись, Яо Си чуть не столкнулась с мужчиной в официальной одежде, выходящим из здания!
– Ах! — неожиданно для себя воскликнула она, испуганно отступив на шаг назад и издав низкий звук удивления. Увидев перед собой высокого и крепкого мужчину, она неосознанно нахмурилась и произнесла:
– Нельзя ли смотреть под ноги, когда идешь?
Чжоу Иньчжи, один из немногих из Цзиньи Вэй, кто осмелился прийти на церемонию, занимал довольно высокую должность в правительстве. Он не ожидал, что в него врежется девушка. Это было мелким недоразумением, но он не ожидал, что именно она обвинит его в невнимательности. Он был человеком, не проявляющим свои эмоции, и его выражение лица не изменилось. Он понимал, что те, кто пришли в резиденцию в этот момент, должны быть либо богатыми, либо знатными, и у каждого из них была своя поддержка. Поэтому он лишь склонился в поклоне перед Яо Си и сказал:
– Прошу прощения за ненамеренное столкновение, уважаемая мисс.
0 Комментарии