Сяо Юань на мгновение застыл.
Действительно, по закону это так, но кто осмелился бы подделать священный указ из дворца?
В его взгляде мелькнуло убийственное намерение.
Он посмотрел в сторону голоса и увидел высокого худощавого юношу в тёмно-синем одеянии, не в торжественном наряде, так что его чин был неизвестен. По всему было видно, что он не занимает высокую должность. Лицо юноши было холодным, строгим и незнакомым. Сяо Юань холодно спросил:
– Кто вы?
Молодой человек спокойно держал руки в широких рукавах своего одеяния и ответил невозмутимо:
– Я главный надзиратель отдела зачистки министерства юстиции, Чжан Чжэ.
Чжан Чжэ.
Услышав это имя, Сяо Юань вспомнил, что это тот недавний глава судебной инспекции, о котором много говорили во дворце, – проблемный человек, который любил всё усложнять! Его веки вздрогнули.
Священный указ был в руках Сяо Юаня.
Под пристальными взглядами всех присутствующих он, хоть и считал, что это унизительно для него, не мог открыто отказаться от того, чтобы зачитать священный указ!
В конце концов, это было всего лишь зачитывание одного указа.
В тот момент Сяо Юань еще не задумывался об этом, он холодно усмехнулся, поблагодарил Чжана Чжэ за напоминание и развернул священный указ. Он начал читать:
– По велению небес и императорскому указу...
Содержание действительно совпадало с тем, что он озвучил при входе: военный бунт в лагере, связь с изменниками князя Пиннаня, распоряжение императора о том, что Сяо Юань, герцог Дингуо, должен лично возглавить императорскую гвардию для обыска и ареста всех людей в герцогстве Юнъи.
После слов «С этим приказом» Сяо Юань внезапно свернул священный указ и мрачно сказал:
– Теперь, когда священный указ зачитан, все должны поверить, верно? Даже если бы у меня была вся смелость мира, я бы не осмелился подделать священный указ. Арестуйте их...
– Герцог, маркиз Юнъи еще не принял священный указ, – тихо вмешался Чжан Чжэ, наблюдая за тем, как он собрался отдать приказ об аресте, и еще раз вмешался с невозмутимым выражением.
– ...
– ...
– ...
Не только Сяо Юань, который принес священный указ, но и Янь Му, который уже смирился с грозящей ему опасностью, не могли понять, чего хотел этот мистер Чжан.
Се Вэй, однако, поднял бровь, услышав имя «Чжан Чжэ».
Церемония взросления завершилась, Янь Линь встал и снова поклонился Се Вэю, затем повернулся и посмотрел в сторону.
Взгляд Се Вэя спокойно упал на Чжана Чжэ. Он не проронил ни слова.
Сяо Юань чуть не подавился от этих слов, его лицо то бледнело, то краснело. Он стиснул зубы и сказал:
– Неужели я не знаю? Разве мне нужны твои напоминания?
Затем он протянул священный указ вперёд и сказал:
– Маркиз Юнъи, примите указ!
Янь Му подошёл принять указ, но, глядя на Чжана Чжэ, он тоже ощутил недоумение, так как не припоминал такого друга в своем доме и не понимал, какие у него были намерения.
Сяо Юань полагал, что теперь все уладится, и что Чжан Чжэ больше не будет возражать. Он снова махнул рукой, чтобы вызвать людей для ареста.
Однако едва он собрался говорить, его веки вздрогнули!
Он увидел, как Чжан Чжэ подошёл к Яню Му, протянул руку, которую до этого держал в рукаве, словно предлагая Яню Му взглянуть на указ. Обратившись к Сяо Юаню, Чжан Чжэ спросил:
– Смею спросить, герцог, вы сказали, что известие о бунте в лагере Тунчжоу пришло час назад, и только после этого Император издал указ на обыск в резиденции Юнъи?
Что задумал этот человек!
Сяо Юань, уже не в силах сдерживаться, сжал рукоятку своего меча на поясе и мрачно ответил:
– Именно так.
Чжан Чжэ обратился к Яню Му:
– Разрешите мне взглянуть на указ.
Сяо Юань был явно раздражён:
– Низкопоставленный чиновник осмеливается учить меня! Каковы твои намерения?
Янь Му, казалось, быстро сообразил и передал указ Чжану Чжэ.
Чжан Чжэ принял указ, его длинные пальцы с чётко выраженными суставами аккуратно развернули его и сказали:
– Господин герцог, успокойтесь, конфискация имущества и уничтожение семьи – это серьёзное преступление. Согласно закону, даже если это воля Императора, все государственные указы должны быть утверждены и запечатаны в Министерстве государственных дел перед их выполнением. Вчера я слышал, что Чу Си И, министр Министерства государственных дел, болен. Сообщение о бунте в Тунчжоу пришло всего час назад. Даже если Чу Си И прибыл во дворец, это займёт время, а учитывая время на передачу указа для проведения обыска, часа может не хватить. Поэтому...
На этом моменте его взгляд упал на священный указ.
Секрет, которого он услышал от Го Чунфана в прошлой жизни, оказался правдой.
Священный указ о конфискации имущества маркиза Юнъи действительно был написан Шэн Ланом. Но во время его оглашения на указе была только печать Императора, без печати Министерства государственных дел! Позже, когда дело маркизата Юнъи было закрыто, указ в документах уже содержал обе печати. Говорят, что это было сделано после того, как половина людей в резиденции Юнъи была уничтожена, и новый министр Министерства государственных дел добавил печать.
Бывший министр Чу Си И был уволен. Он ушёл на пенсию из-за болезни и умер через полгода от бедности и болезней.
Единственным, кто пришёл выразить соболезнование, был Го Чунфан.
Таким образом, стало известно, что Чу Си И, занимавший пост министра в Министерстве государственных дел, который был одним из самых влиятельных чиновников страны, так плачевно закончил свою карьеру.
Взгляд Чжана Чжэ переместился с места, где должна была стоять печать Министерства государственных дел, обратно на Сяо Юаня, и он сказал:
– Герцог, боюсь, этот указ нельзя объявлять и исполнять.
Сяо Юань не выдержал, выхватил меч и направил его на горло Чжана Чжэ!
Его слова были полны гнева:
– Как ты смеешь, негодяй, говорить такие вещи! Думаешь, ты можешь вмешиваться в указ, лично написанный Императором?! Сегодня я обезглавлю тебя как изменника!
Цзян Сюэнин не ожидала, что Чжан Чжэ выступит и скажет такие слова. Законы Да Цяня она знала наизусть, это было правдой, но она не знала, что произошло в этот день в прошлой жизни. Её сердце резко забилось в груди и чуть не выпрыгнуло из горла!
Чэнь Ин даже начал осторожно отходить от Чжана Чжэ, как только тот начал говорить.
Но сам Чжан Чжэ оставался удивительно спокойным.
Он протянул указ обратно, холодный свет меча отражался на его бледном и холодном лице, без грусти и радости, словно он просто давал добрый совет:
– Герцог, вы можете убить меня, но указ всё равно нужно отправить обратно во дворец, чтобы Министерство государственных дел поставило на нём свою печать, прежде чем он будет исполнен.
Указ уже доставлен, солдаты окружили дворец, а этот человек говорит, что слова Императора не имеют значения и что нужно отправить их обратно, чтобы поставить печать, прежде чем производить обыск!
Какой абсурд, какой абсурд!
Сяо Юань за почти пятьдесят лет никогда не сталкивался с такими странными ситуациями. Он чуть не вышел из себя от гнева, изо всех отверстий на его лице шёл дым, и он даже не смог выговорить целую фразу. Рука его дрожала.
– Ты! Ты, ты...
Действительно, по закону это так, но кто осмелился бы подделать священный указ из дворца?
В его взгляде мелькнуло убийственное намерение.
Он посмотрел в сторону голоса и увидел высокого худощавого юношу в тёмно-синем одеянии, не в торжественном наряде, так что его чин был неизвестен. По всему было видно, что он не занимает высокую должность. Лицо юноши было холодным, строгим и незнакомым. Сяо Юань холодно спросил:
– Кто вы?
Молодой человек спокойно держал руки в широких рукавах своего одеяния и ответил невозмутимо:
– Я главный надзиратель отдела зачистки министерства юстиции, Чжан Чжэ.
Чжан Чжэ.
Услышав это имя, Сяо Юань вспомнил, что это тот недавний глава судебной инспекции, о котором много говорили во дворце, – проблемный человек, который любил всё усложнять! Его веки вздрогнули.
Священный указ был в руках Сяо Юаня.
Под пристальными взглядами всех присутствующих он, хоть и считал, что это унизительно для него, не мог открыто отказаться от того, чтобы зачитать священный указ!
В конце концов, это было всего лишь зачитывание одного указа.
В тот момент Сяо Юань еще не задумывался об этом, он холодно усмехнулся, поблагодарил Чжана Чжэ за напоминание и развернул священный указ. Он начал читать:
– По велению небес и императорскому указу...
Содержание действительно совпадало с тем, что он озвучил при входе: военный бунт в лагере, связь с изменниками князя Пиннаня, распоряжение императора о том, что Сяо Юань, герцог Дингуо, должен лично возглавить императорскую гвардию для обыска и ареста всех людей в герцогстве Юнъи.
После слов «С этим приказом» Сяо Юань внезапно свернул священный указ и мрачно сказал:
– Теперь, когда священный указ зачитан, все должны поверить, верно? Даже если бы у меня была вся смелость мира, я бы не осмелился подделать священный указ. Арестуйте их...
– Герцог, маркиз Юнъи еще не принял священный указ, – тихо вмешался Чжан Чжэ, наблюдая за тем, как он собрался отдать приказ об аресте, и еще раз вмешался с невозмутимым выражением.
– ...
– ...
– ...
Не только Сяо Юань, который принес священный указ, но и Янь Му, который уже смирился с грозящей ему опасностью, не могли понять, чего хотел этот мистер Чжан.
Се Вэй, однако, поднял бровь, услышав имя «Чжан Чжэ».
Церемония взросления завершилась, Янь Линь встал и снова поклонился Се Вэю, затем повернулся и посмотрел в сторону.
Взгляд Се Вэя спокойно упал на Чжана Чжэ. Он не проронил ни слова.
Сяо Юань чуть не подавился от этих слов, его лицо то бледнело, то краснело. Он стиснул зубы и сказал:
– Неужели я не знаю? Разве мне нужны твои напоминания?
Затем он протянул священный указ вперёд и сказал:
– Маркиз Юнъи, примите указ!
Янь Му подошёл принять указ, но, глядя на Чжана Чжэ, он тоже ощутил недоумение, так как не припоминал такого друга в своем доме и не понимал, какие у него были намерения.
Сяо Юань полагал, что теперь все уладится, и что Чжан Чжэ больше не будет возражать. Он снова махнул рукой, чтобы вызвать людей для ареста.
Однако едва он собрался говорить, его веки вздрогнули!
Он увидел, как Чжан Чжэ подошёл к Яню Му, протянул руку, которую до этого держал в рукаве, словно предлагая Яню Му взглянуть на указ. Обратившись к Сяо Юаню, Чжан Чжэ спросил:
– Смею спросить, герцог, вы сказали, что известие о бунте в лагере Тунчжоу пришло час назад, и только после этого Император издал указ на обыск в резиденции Юнъи?
Что задумал этот человек!
Сяо Юань, уже не в силах сдерживаться, сжал рукоятку своего меча на поясе и мрачно ответил:
– Именно так.
Чжан Чжэ обратился к Яню Му:
– Разрешите мне взглянуть на указ.
Сяо Юань был явно раздражён:
– Низкопоставленный чиновник осмеливается учить меня! Каковы твои намерения?
Янь Му, казалось, быстро сообразил и передал указ Чжану Чжэ.
Чжан Чжэ принял указ, его длинные пальцы с чётко выраженными суставами аккуратно развернули его и сказали:
– Господин герцог, успокойтесь, конфискация имущества и уничтожение семьи – это серьёзное преступление. Согласно закону, даже если это воля Императора, все государственные указы должны быть утверждены и запечатаны в Министерстве государственных дел перед их выполнением. Вчера я слышал, что Чу Си И, министр Министерства государственных дел, болен. Сообщение о бунте в Тунчжоу пришло всего час назад. Даже если Чу Си И прибыл во дворец, это займёт время, а учитывая время на передачу указа для проведения обыска, часа может не хватить. Поэтому...
На этом моменте его взгляд упал на священный указ.
Секрет, которого он услышал от Го Чунфана в прошлой жизни, оказался правдой.
Священный указ о конфискации имущества маркиза Юнъи действительно был написан Шэн Ланом. Но во время его оглашения на указе была только печать Императора, без печати Министерства государственных дел! Позже, когда дело маркизата Юнъи было закрыто, указ в документах уже содержал обе печати. Говорят, что это было сделано после того, как половина людей в резиденции Юнъи была уничтожена, и новый министр Министерства государственных дел добавил печать.
Бывший министр Чу Си И был уволен. Он ушёл на пенсию из-за болезни и умер через полгода от бедности и болезней.
Единственным, кто пришёл выразить соболезнование, был Го Чунфан.
Таким образом, стало известно, что Чу Си И, занимавший пост министра в Министерстве государственных дел, который был одним из самых влиятельных чиновников страны, так плачевно закончил свою карьеру.
Взгляд Чжана Чжэ переместился с места, где должна была стоять печать Министерства государственных дел, обратно на Сяо Юаня, и он сказал:
– Герцог, боюсь, этот указ нельзя объявлять и исполнять.
Сяо Юань не выдержал, выхватил меч и направил его на горло Чжана Чжэ!
Его слова были полны гнева:
– Как ты смеешь, негодяй, говорить такие вещи! Думаешь, ты можешь вмешиваться в указ, лично написанный Императором?! Сегодня я обезглавлю тебя как изменника!
Цзян Сюэнин не ожидала, что Чжан Чжэ выступит и скажет такие слова. Законы Да Цяня она знала наизусть, это было правдой, но она не знала, что произошло в этот день в прошлой жизни. Её сердце резко забилось в груди и чуть не выпрыгнуло из горла!
Чэнь Ин даже начал осторожно отходить от Чжана Чжэ, как только тот начал говорить.
Но сам Чжан Чжэ оставался удивительно спокойным.
Он протянул указ обратно, холодный свет меча отражался на его бледном и холодном лице, без грусти и радости, словно он просто давал добрый совет:
– Герцог, вы можете убить меня, но указ всё равно нужно отправить обратно во дворец, чтобы Министерство государственных дел поставило на нём свою печать, прежде чем он будет исполнен.
Указ уже доставлен, солдаты окружили дворец, а этот человек говорит, что слова Императора не имеют значения и что нужно отправить их обратно, чтобы поставить печать, прежде чем производить обыск!
Какой абсурд, какой абсурд!
Сяо Юань за почти пятьдесят лет никогда не сталкивался с такими странными ситуациями. Он чуть не вышел из себя от гнева, изо всех отверстий на его лице шёл дым, и он даже не смог выговорить целую фразу. Рука его дрожала.
– Ты! Ты, ты...
0 Комментарии