В зале царила тяжелая атмосфера. Молодой император, едва достигший возраста зрелости, стоял спиной. Казалось, он был всё ещё полон юношеского задорного духа. Но если бы он повернулся лицом, можно было бы заметить, что его глаза слегка впали, придавая ему вид человека немного утомленного безудержными страстями.
Перед ним, за шахматной доской, сидел широколицый монах с квадратным подбородком. Но этот монах не был похож на обычных монахов. В его чертах лица отсутствовала привычная доброта и мягкость; его телосложение было массивным, а взгляд пары перевернутых треугольных глаз словно излучал жестокость и угрозу, напоминая скорее дерзкого хулигана, чем святого человека. Это был национальный наставник царствующей династии, монах Юаньцзи.
Сяо Юань знал, что четыре года назад Шэн Лан смог успешно взойти на трон и благодаря тому, что этот монах тоже сыграл свою роль в этом. Хотя его заслуги и не были столь значительными, как у Се Вэя, император очень доверял ему. Учитывая, что Императорская Мать благосклонно относилась к буддизму, Юаньцзи был назначен духовным наставником империи, он получил в свое распоряжение монастырь и был удостоен звания национального наставника.
Несмотря на свой молодой возраст, Се Вэй, занимая должность учителя наследного принца, и Юаньцзи казался немного бледным на его фоне. Многие в столице сравнивали Юаньцзи с Се Вэем.
Се Вэй, без сомнения, знал об этом, но если Юаньцзи добился успеха, то, несомненно, он обладал большими способностями. Сяо Юань не осмеливался его недооценивать и, войдя в зал, пересказал все, что произошло в резиденции Янь Линя, приукрасив детали. Однако, когда речь зашла о Се Вэе, он проявил осторожность, опасаясь, что своими словами он может лишь усилить позиции Се Вэя в глазах императора, и поэтому не упомянул о нем ни слова.
Закончив свою речь, он обратился к императору:
– Ваше Величество, они настолько дерзки, как с ними поступить?
В зале, освещённом лишь тусклым светом, император Шэн Лан держал в руках шахматную фигуру. Его узкие глаза внезапно потемнели. При этом свете они выглядели ещё более угрожающими, и его взгляд упал на Сяо Юаня.
Хотя Шэн Лан и был императором, он всё же должен был называть Сяо Юаня «дядей». Но этот «дядя»...
Быть императором и сидеть в тюрьме – разницы между этими двумя действиями нет. Власть кажется огромной, но нужно остерегаться каждого шороха под небесами. В такие моменты «меч» становится крайне важным. Все грязные и неприятные дела должны делать эти люди, в то время как самому императору следует оставаться в стороне, и не омрачать себя.
Зачем иначе держать при себе верных людей?
Иными словами, если ты верный, делай то, что должен делать верный. Если твой верный человек хочет быть «хорошим», избегать неприятностей и остаться чистым в таких делах...
Тут всего лишь одна печать отсутствует на императорском указе, а этот дядя даже пошёл обратно во дворец!
Этот поход обратно во дворец разве не означает, что именно он настаивал на нападении на резиденцию Янь Линя? И это явно из страха нести ответственность за это дело.
Просто никчемный человек!
Шэн Лан собирался вспылить, но, подумав, решил сдержаться из-за уважения к Императорской Матери, и, сохранив непреклонное выражение лица, приказал Ван Синьи:
– Не вызывайте старика Чжу Си И из больницы во дворец, пусть дядя зайдет в министерство и поставит печать. За предательство Янь Линя нельзя прощать, всех сразу же бросьте в темницу! Кто нарушит приказ – казнить!
Сяо Юань тут же громко ответил:
– Есть, Ваше Величество!
Увидев, что лицо императора Шэн Лана насуплено, Сяо Юань подумал, что император в тайне раздражён из-за сопротивления Янь Линя, не подозревая, что настоящее недовольство Шэн Лана было направлено на него и на клан Сяо, и не понимая истинного смысла совета Се Вэя. Поэтому он чувствовал определенное возбуждение.
После того, как он простился с Императором, он отправился вместе с Ван Синьи за печатью.
По законам Да Цянь, для того, чтобы проставить печать, необходимо было одобрение Чжу Си И, но сама печать находилась во дворце, поэтому и все печати хранились там.
После того, как Сяо Юань поставил печать на указ, он ушел, но в большом зале Шэн Лан внезапно перевернул шахматную доску и, сжав зубы, сказал:
– Я напал на резиденцию Янь Линя, чему клан Сяо, конечно, рад, но в тени они опасаются, что я потом буду использовать это, как предлог, чтобы однажды напасть и на них!
Император всегда прав.
Даже если не было поставлено большой печати, можно было сказать, что это было сделано в гневе. Но если Сяо Юань знал, что печать министерства не была поставлена, и все же действовал в соответствии с указом, и даже начал резню в резиденции Янь Линя, то это потом могло бы вызвать осуждение, и эта ситуация в будущем могла бы стать уликой против него.
Если Шэн Лан захочет, он сможет поставить клан Сяо в безвыходное положение!
Монах Юаньцзи, сидящий напротив Императора, увидев, как шахматные фигуры падают на пол, не показал ни малейшего беспокойства. Он сложил руки на груди и только усмехнулся:
– Разве у Вашего Величества действительно нет таких намерений?
Шэн Лан повернулся к нему, и его гнев постепенно утих.
Он встал, прогулялся и остановился у дворцовых ворот. Он посмотрел на белоснежные мраморные ступени, и холодно усмехнулся:
– Действительно, неудивительно, что они так бдительны. Род Янь Линя уже победжён, следующий — клан Сяо. В этом мире должна стоять только одна имперская династия, зачем нужны два великих рода!
После обрядов почитания предков церемония взросления и присвоения имени завершилась.
Клан Янь, возглавляемый Янь Линем, в знак благодарности предложил Се Вэю золото, серебро и кисти с чернилами. Затем Янь Линь преклонился трижды, тем самым приняв Се Вэя в качестве старшего, и только после этого церемония была завершена.
Когда обряд закончился, Янь Линь встал во весь рост и поклонился всем присутствующим в тихом зале, сказав:
– Всем здесь собравшимся высокопоставленным персонам и друзьям, пришедшим в моё бедствие, как уголь в снегу, я навсегда запомню вашу доброту!
Мальчик уже стал настоящим мужчиной.
Все присутствующие знали, что нынешнее бедствие вряд ли закончится хорошо, и каждый в душе вздохнул, ответив на его приветствие.
Се Вэй, наблюдавший со стороны, был немного в замешательстве.
Все во дворце, казалось, чувствовали, что император Шэн Лан слушается его, молодого наставника. Но на самом деле это было не так, это было только потому, что он говорил то, что ложилось на сердце Шэн Лану, а то, что не ложилось, он вообще не говорил. Так создавалось это заблуждение.
Из-за этого заблуждения никто во дворце не хотел оскорблять его.
Включая Сяо Юаня.
Но он, опираясь на своё понимание императора, мог манипулировать другими: Сяо Юань, будучи дядей императора и выходцем из великого клана Сяо, самонадеянно полагал, что он близок к императору и не подозревал о его истинных опасениях.
Однако именно из-за его особенного положения в совете министров без реальной власти, он несколько уступал скрытому, но влиятельному государственному монаху Юаньцзи. Но как только он получил бы реальную власть, это вызвало бы ревность и опасения.
Без реальной власти, он был бессилен во многих делах.
Более того, его способность мобилизовать силы была ограничена влиянием, стоящим за ним...
Бунт в военном лагере Тунчжоу!
Он уже послал людей установить блокпосты за воротами города Тунчжоу, с приказом убить на месте. Люди в лагере не знали о новостях, откуда же мог взяться бунт!
Зловещее чувство медленно подкрадывалось из тьмы.
Снаружи начался шум, Сяо Юань вернулся с утверждённым императорским указом.
Теперь никто не мог возразить.
Хотя некоторые считали, что это слишком легко и быстро, но печати были на месте, и без доказательств эти догадки не могли быть подтверждены. Если кто-то продолжит защищать клан Янь, это может привести к собственной гибели и навредить клану, поэтому все предпочли молчать.
Это заставило Сяо Юаня почувствовать, как будто он бьёт по вате.
С грубым голосом и злобной интонацией он приказал арестовать всех.
Все слуги дворца обратили взгляд на Янь Му. Янь Му одним жестом приказал им не сопротивляться, позволяя цепям и оковам сковать каждого во дворце.
Но когда двое солдат подошли с оковами к Янь Му, Чжан Чжэ, стоявший неподалёку, слегка нахмурил брови и спокойно произнёс:
– Благородных не касается наказание.
Сяо Юань был так зол, что у него скривился нос.
Солдаты, в замешательстве, посмотрели на Сяо Юаня.
Перед ним, за шахматной доской, сидел широколицый монах с квадратным подбородком. Но этот монах не был похож на обычных монахов. В его чертах лица отсутствовала привычная доброта и мягкость; его телосложение было массивным, а взгляд пары перевернутых треугольных глаз словно излучал жестокость и угрозу, напоминая скорее дерзкого хулигана, чем святого человека. Это был национальный наставник царствующей династии, монах Юаньцзи.
Сяо Юань знал, что четыре года назад Шэн Лан смог успешно взойти на трон и благодаря тому, что этот монах тоже сыграл свою роль в этом. Хотя его заслуги и не были столь значительными, как у Се Вэя, император очень доверял ему. Учитывая, что Императорская Мать благосклонно относилась к буддизму, Юаньцзи был назначен духовным наставником империи, он получил в свое распоряжение монастырь и был удостоен звания национального наставника.
Несмотря на свой молодой возраст, Се Вэй, занимая должность учителя наследного принца, и Юаньцзи казался немного бледным на его фоне. Многие в столице сравнивали Юаньцзи с Се Вэем.
Се Вэй, без сомнения, знал об этом, но если Юаньцзи добился успеха, то, несомненно, он обладал большими способностями. Сяо Юань не осмеливался его недооценивать и, войдя в зал, пересказал все, что произошло в резиденции Янь Линя, приукрасив детали. Однако, когда речь зашла о Се Вэе, он проявил осторожность, опасаясь, что своими словами он может лишь усилить позиции Се Вэя в глазах императора, и поэтому не упомянул о нем ни слова.
Закончив свою речь, он обратился к императору:
– Ваше Величество, они настолько дерзки, как с ними поступить?
В зале, освещённом лишь тусклым светом, император Шэн Лан держал в руках шахматную фигуру. Его узкие глаза внезапно потемнели. При этом свете они выглядели ещё более угрожающими, и его взгляд упал на Сяо Юаня.
Хотя Шэн Лан и был императором, он всё же должен был называть Сяо Юаня «дядей». Но этот «дядя»...
Быть императором и сидеть в тюрьме – разницы между этими двумя действиями нет. Власть кажется огромной, но нужно остерегаться каждого шороха под небесами. В такие моменты «меч» становится крайне важным. Все грязные и неприятные дела должны делать эти люди, в то время как самому императору следует оставаться в стороне, и не омрачать себя.
Зачем иначе держать при себе верных людей?
Иными словами, если ты верный, делай то, что должен делать верный. Если твой верный человек хочет быть «хорошим», избегать неприятностей и остаться чистым в таких делах...
Тут всего лишь одна печать отсутствует на императорском указе, а этот дядя даже пошёл обратно во дворец!
Этот поход обратно во дворец разве не означает, что именно он настаивал на нападении на резиденцию Янь Линя? И это явно из страха нести ответственность за это дело.
Просто никчемный человек!
Шэн Лан собирался вспылить, но, подумав, решил сдержаться из-за уважения к Императорской Матери, и, сохранив непреклонное выражение лица, приказал Ван Синьи:
– Не вызывайте старика Чжу Си И из больницы во дворец, пусть дядя зайдет в министерство и поставит печать. За предательство Янь Линя нельзя прощать, всех сразу же бросьте в темницу! Кто нарушит приказ – казнить!
Сяо Юань тут же громко ответил:
– Есть, Ваше Величество!
Увидев, что лицо императора Шэн Лана насуплено, Сяо Юань подумал, что император в тайне раздражён из-за сопротивления Янь Линя, не подозревая, что настоящее недовольство Шэн Лана было направлено на него и на клан Сяо, и не понимая истинного смысла совета Се Вэя. Поэтому он чувствовал определенное возбуждение.
После того, как он простился с Императором, он отправился вместе с Ван Синьи за печатью.
По законам Да Цянь, для того, чтобы проставить печать, необходимо было одобрение Чжу Си И, но сама печать находилась во дворце, поэтому и все печати хранились там.
После того, как Сяо Юань поставил печать на указ, он ушел, но в большом зале Шэн Лан внезапно перевернул шахматную доску и, сжав зубы, сказал:
– Я напал на резиденцию Янь Линя, чему клан Сяо, конечно, рад, но в тени они опасаются, что я потом буду использовать это, как предлог, чтобы однажды напасть и на них!
Император всегда прав.
Даже если не было поставлено большой печати, можно было сказать, что это было сделано в гневе. Но если Сяо Юань знал, что печать министерства не была поставлена, и все же действовал в соответствии с указом, и даже начал резню в резиденции Янь Линя, то это потом могло бы вызвать осуждение, и эта ситуация в будущем могла бы стать уликой против него.
Если Шэн Лан захочет, он сможет поставить клан Сяо в безвыходное положение!
Монах Юаньцзи, сидящий напротив Императора, увидев, как шахматные фигуры падают на пол, не показал ни малейшего беспокойства. Он сложил руки на груди и только усмехнулся:
– Разве у Вашего Величества действительно нет таких намерений?
Шэн Лан повернулся к нему, и его гнев постепенно утих.
Он встал, прогулялся и остановился у дворцовых ворот. Он посмотрел на белоснежные мраморные ступени, и холодно усмехнулся:
– Действительно, неудивительно, что они так бдительны. Род Янь Линя уже победжён, следующий — клан Сяо. В этом мире должна стоять только одна имперская династия, зачем нужны два великих рода!
После обрядов почитания предков церемония взросления и присвоения имени завершилась.
Клан Янь, возглавляемый Янь Линем, в знак благодарности предложил Се Вэю золото, серебро и кисти с чернилами. Затем Янь Линь преклонился трижды, тем самым приняв Се Вэя в качестве старшего, и только после этого церемония была завершена.
Когда обряд закончился, Янь Линь встал во весь рост и поклонился всем присутствующим в тихом зале, сказав:
– Всем здесь собравшимся высокопоставленным персонам и друзьям, пришедшим в моё бедствие, как уголь в снегу, я навсегда запомню вашу доброту!
Мальчик уже стал настоящим мужчиной.
Все присутствующие знали, что нынешнее бедствие вряд ли закончится хорошо, и каждый в душе вздохнул, ответив на его приветствие.
Се Вэй, наблюдавший со стороны, был немного в замешательстве.
Все во дворце, казалось, чувствовали, что император Шэн Лан слушается его, молодого наставника. Но на самом деле это было не так, это было только потому, что он говорил то, что ложилось на сердце Шэн Лану, а то, что не ложилось, он вообще не говорил. Так создавалось это заблуждение.
Из-за этого заблуждения никто во дворце не хотел оскорблять его.
Включая Сяо Юаня.
Но он, опираясь на своё понимание императора, мог манипулировать другими: Сяо Юань, будучи дядей императора и выходцем из великого клана Сяо, самонадеянно полагал, что он близок к императору и не подозревал о его истинных опасениях.
Однако именно из-за его особенного положения в совете министров без реальной власти, он несколько уступал скрытому, но влиятельному государственному монаху Юаньцзи. Но как только он получил бы реальную власть, это вызвало бы ревность и опасения.
Без реальной власти, он был бессилен во многих делах.
Более того, его способность мобилизовать силы была ограничена влиянием, стоящим за ним...
Бунт в военном лагере Тунчжоу!
Он уже послал людей установить блокпосты за воротами города Тунчжоу, с приказом убить на месте. Люди в лагере не знали о новостях, откуда же мог взяться бунт!
Зловещее чувство медленно подкрадывалось из тьмы.
Снаружи начался шум, Сяо Юань вернулся с утверждённым императорским указом.
Теперь никто не мог возразить.
Хотя некоторые считали, что это слишком легко и быстро, но печати были на месте, и без доказательств эти догадки не могли быть подтверждены. Если кто-то продолжит защищать клан Янь, это может привести к собственной гибели и навредить клану, поэтому все предпочли молчать.
Это заставило Сяо Юаня почувствовать, как будто он бьёт по вате.
С грубым голосом и злобной интонацией он приказал арестовать всех.
Все слуги дворца обратили взгляд на Янь Му. Янь Му одним жестом приказал им не сопротивляться, позволяя цепям и оковам сковать каждого во дворце.
Но когда двое солдат подошли с оковами к Янь Му, Чжан Чжэ, стоявший неподалёку, слегка нахмурил брови и спокойно произнёс:
– Благородных не касается наказание.
Сяо Юань был так зол, что у него скривился нос.
Солдаты, в замешательстве, посмотрели на Сяо Юаня.
0 Комментарии