Когда Цзян Сюэнин уходила из гостиницы «Шу Сян», она наконец немного успокоилась. Она так и не раскрыла своего имени, когда задавала много вопросов Жэню Вэйчжи. Она обсуждала с ним красоту земель Шу, узнавала о ситуации на соляных рудниках и иногда упоминала Ю Фанъинь, внимательно наблюдая за его реакцией. Нельзя не признать, что хоть Фанъинь и кажется глупой, её интуиция оказалась верной. Жэнь Вэйчжи, хоть и неоднократно терпел неудачи на экзаменах, прежде чем унаследовать бизнес семьи, всё же был образованным человеком. Он говорил учтиво и воспитанно, не показывая хитрости и корыстности, характерных для торговцев. Не говоря уже о фиктивном браке, он вполне подходил на роль настоящего мужа.
Возвращаясь в свою карету, она оглянулась на освещенное окно гостиницы на верхнем этаже и наконец улыбнулась с облегчением. Но время, потраченное на визит к Ю Фанъинь в тюрьме Цзиньи Вэй и разговор с Жэнем Вэйчжи, значительно задержали её, и к тому времени, когда она вернулась в семейное поместье Цзян, небо уже погрузилось в темноту.
Цзян Бояо и Мэн Ши встревоженно ждали её в доме. Когда слуги с фонарями сопроводили Цзян Сюэнин к воротам, она вошла внутрь, поклонилась и извинилась:
– Дочь задержалась по делам и вернулась поздно, заставив родителей беспокоиться.
Мэн Ши собралась что-то сказать, но Цзян Бояо опередил её:
– Сейчас, после происшествия в доме Юнъи, власти снова арестовали группу людей из Небесных Учений, и никто в столице не решается выходить из дома. А ты гуляешь по улицам так поздно, что это за поведение!
Цзян Сюэнин опустила взгляд и молчала.
Мэн Ши вздохнула, её отношение к Цзян Сюэнин сегодня было необычайно мягким, и она даже стала успокаивать Цзян Бояо:
– Во дворце и за его пределами такие серьёзные события, вы и сами напуганы, не стоит теперь пугать и ребёнка. Разве вы не хотели спросить о ситуации во дворце?
Цзян Бояо успокоился. Он действительно волновался из-за долгого отсутствия Цзян Сюэнин, и не намеревался её ругать, поэтому быстро пришёл в себя и спросил о ситуации во дворце.
Во-первых, все придворные дамы были отправлены домой.
Во-вторых, только Цзян Сюэхуэй осталась во дворце.
Цзян Бояо и Мэн Ши знали, что во дворце произошло важное событие: Вэнь Цзе Юй из павильона Пи Сянь беременна и была повышена до звания Вэнь Чжаои. Они также слышали, что Цзян Сюэхуэй получила награду за свои заслуги, но не знали точных подробностей и обстоятельств.
Цзян Сюэнин рассказала обо всём, что произошло в саду Мэй Юань, включая неприятности Яо Си и то, как Цзян Сюэхуэй получила награду и признание от Вэнь Чжаои.
Цзян Бояо прокомментировал:
– Не факт, что это хорошо.
Мэн Ши тоже вздохнула:
– Дерево, выделяющееся в лесу, первым сломит ветер, это слишком заметно.
Цзян Сюэнин подумала, что они слишком недооценивают способности Цзян Сюэхуэй. Она подумала об этом, но вслух ничего не высказала.
Цзян Бояо покачал головой:
– Я бы предпочёл, чтобы она была в безопасности, вернулась домой, как Сюэнин, в это беспокойное время. Во дворце столько интриг и борьбы за власть. Кто-то может пострадать один раз, и так же легко может пострадать и второй раз. В прошлый раз пострадала девушка из семьи Яо, кто знает, не коснётся ли следующий раз Сюэхуэй?
Мэн Ши нахмурила брови.
Мэн Ши попыталась найти светлые моменты в ситуации, сказав:
– Сюэхуэй с детства была осторожной. Надо думать, что беременность Чжаои Нян-нян будет особенно важна для Императора, и весь дворец не осмелится пренебречь ею. Император уже распустил придворных дам, мелкие интриганты вряд ли найдут возможность вмешаться. Если Чжаои Нян-нян в будущем действительно родит драконьего сына, а Сюэхуэй продолжит пользоваться её благосклонностью, это будет рискованной, но выгодной игрой. Ведь не бывает так, чтобы пироги просто падали с неба, не так ли?
Цзян Сюэнин в душе согласилась с этим. Но, видимо, она некоторое время молчала и казалась задумчивой, что могло создать впечатление, будто она была унылой и подавленной.
Мэн Ши утешала её:
– Не унывай, Сюэнин. У резиденции Юнъи только что случились неприятности, и у нас с ними были предварительные переговоры о браке. Если ты будешь немного скромнее, это будет только лучше. Удача и неудача одной семьи связаны между собой. С Сюэхуэй впереди, ты тоже можешь извлечь выгоду в будущем.
Мэн Ши, хотя и не слишком ладила с Цзян Сюэнин в прошлом, признавала, что Сюэхуэй смогла войти во дворец благодаря Сюэнин. Она всё еще помнила, что является родной матерью Цзян Сюэнин и не позволяла себе быть слишком предвзятой, особенно в такое трудное время. В конце концов, судьба всей семьи связана, и нельзя позволять разногласиям разрушить их в такой критический момент.
Цзян Сюэнин немного удивлённо взглянула на неё. Мэн Ши всегда ставила интересы семьи на первое место. То, как она теперь обращалась к ней, могло бы растрогать Цзян Сюэнин в прошлой жизни и заставить её глаза покраснеть. Но после пережитого ею опыта, где ей пришлось пройти через жизнь и смерть, она чувствовала, что доброта или недоброта Мэн Ши вряд ли сильно повлияют на её эмоции.
Тут Цзян Бояо попросил Мэн Ши выйти из комнаты, так как он хотел сказать Цзян Сюэнин кое-что.
Мэн Ши, услышав слова Цзян Бояо, обеспокоилась:
– Что это за тайные разговоры? Есть ли что-то, о чем нельзя говорить при мне?
Ее недовольство всплыло на поверхность, но, увидев решительность в глазах мужа, она смирилась и, преодолев свое раздражение, вышла из комнаты.
Цзян Сюэнин подняла глаза на Цзяна Бояо, предчувствуя, о чем пойдет речь. Ее сердце забилось быстрее, когда она спросила:
– Разве дело, которое я просила отца сделать, уже выполнено?
Цзян Бояо кивнул, его взгляд был полон серьезности:
– Те вещи, которые ты мне дала, действительно ценные, но в срочной продаже есть риск быть обманутым. Я не хотел растрачивать драгоценности, оставленные резиденцией Юнъи, поэтому продал только половину. Остальное я поместил в семейную сокровищницу, обменяв на 18 тысяч лиангов из домашнего бюджета.
Он протянул Цзян Сюэнин маленький сундук:
– Всего у нас получилось 30 тысяч лиангов. Посмотри, все ли здесь.
30 тысяч лиангов. Это огромная сумма, возможно даже больше, чем если бы вся резиденция Цин Юань смогла бы собрать сразу. Глядя на сундук, Цзян Сюэнин понимала, сколько средств отец готов был потратить ради ее дела.
Открыв коробку, Цзян Сюэнин увидела аккуратно сложенные банкноты, каждая по тысяче лиангов, в общей сложности тридцать тысяч. Она тихо проговорила:
– Отец, благодарю за заботу.
Цзян Бояо, взглянув на нее, ответил:
– Между Юнъи и нашей семьей давние узы, поэтому мы должны помочь, как можем. Но дело резиденции скоро передадут в Три ведомства для рассмотрения. Если эти деньги пойдут на помощь им, это одно дело, но если ты попытаешься решить вопрос через связи, боюсь, это может быть опасно…
Цзян Сюэнин ответила:
– Я понимаю, отец, не буду поступать необдуманно.
Цзян Бояо чувствовал, что его дочь стала более решительной и расчетливой, особенно в последнее время. Он вспомнил о событии в императорском саду, где Цзян Сюэнин сумела проявить осторожность, не вмешиваясь в интриги. Его волновали дела во дворе, и он не мог не предостеречь ее, боясь, что она может попасть в неприятности, обладая такой крупной суммой денег.
Цзян Сюэнин внимательно выслушала его советы, понимая, что отец прав. Дело резиденции Юнъи, которое рассматривается Тремя ведомствами под личным надзором Императора, не так-то просто решить через связи. Любая ошибка может привести к катастрофическим последствиям.
Цзян Сюэнин вздохнула, зная, что даже в императорском дворце всегда найдутся трещины, где можно проникнуть, если внимательно искать. Она осознавала, что вряд ли найдётся кто-то более осведомлённый о делах двора, чем Чжэн Бао, но тот находился за пределами дворца и не мог легко связаться с внутренними кругами. Вне дворца единственным человеком, на которого она могла положиться, был Чжоу Иньчжи.
Получив деньги от отца и добавив к ним три тысячи лиангов, полученных от продажи циня, Цзян Сюэнин собрала в общей сложности тридцать три тысячи лиангов и на следующий день она обратилась к Чжоу Иньчжи, чтобы узнать последние новости о деле резиденции Юнъи.
Чжоу Иньчжи, теперь уже тысячник Цзиньи Вэй, только покачал головой:
– Дело уже передано в Три ведомства. Цзиньи Вэй теперь только помогает допрашивать преступников в сотрудничестве с Министерством наказаний. Но мои полномочия ограничены. Я могу только позаботиться о вашей сестре в тюрьме, но не могу полностью взять всё под контроль. Более того, новый министр Министерства наказаний Го Чунфан только что вступил в должность и теперь Цзиньи Вэй под его давлением, так что маловероятно, что у нас будет возможность вмешаться в это дело.
Три ведомства, отвечающие за рассмотрение дела Юнъи, – это Министерство наказаний, Верховный суд и Управление инспекторов. В этом процессе у Цзиньи Вэй не было доли.
Цзян Сюэнин ответила:
– Дом Юнъи обширен, и многое было конфисковано. Все улики, скорее всего, все еще проверяются и учитываются. Хотя вы и не можете вмешаться, люди из трёх ведомств часто бывают в небесной тюрьме. Обратите внимание, нет ли там кого-то подозрительного.
Если Цзян Сюэнин не ошибалась, дело Юнъи было очень странным.
Изначально в деле дома Юнъи были найдены письма, указывающие на связь с заговорщиками короля Пиннаня, которые, как предполагалось, касались Динфэя, наследника, который, вероятно, лежал уже двадцать лет в могиле младших солдат. Однако спустя почти полмесяца после начала расследования появилось еще одно письмо. Это письмо было написано Янем Му и оно было адресовано заговорщикам Небесных Учений. В нём упоминалось о тайной поддержке сил Небесных Учений и включении их членов в армию.
Появление этого письма стало железным доказательством. Половина членов дома Юнъи была казнена, другая половина отправлена в ссылку в далекие земли, где царили ядовитые испарения, и во всем имперском дворе нашлось немного тех, кто осмелился заступиться за них.
Почему это письмо появилось только через полмесяца? Почему письмо, написанное Янем Му заговорщикам Небесных Учений, было найдено во время обыска в их доме? Разве обыск не должен был быть проведен быстро? Такое письмо, если оно и было найдено, должно было быть сразу представлено Императору.
Цзян Сюэнин не знала, что произошло между этими событиями, но если существовала какая-то возможность, которую она могла упустить, подумав, что шансов нет, это было бы для неё большим сожалением. Поэтому она и дала такие указания Чжоу Иньчжи.
Хотя Чжоу Иньчжи не понимал, почему она говорит такие вещи, в его голове вспыхнула мысль, и он вспомнил, как она однажды с легкостью раскрыла его скрытые мысли. Он вновь почувствовал её непостижимую глубину. Эта младшая мисс, казалось, становилась всё более непростой.
Чжоу Иньчжи не знал, кто стоит за её спиной, но тем более в такое время он не осмеливался пренебрегать ею.
После возвращения в Цзиньи Вэй, Чжоу Иньчжи начал часто посещать тюрьму, словно он обитал там, иногда обходя её вдоль и поперек. Часто он встречал там людей из отдела казни, таких как Го Чунфан и доверенное лицо Го Чунфана из отдела по делам чистоты Чжана Чжэ.
Сотрудники трех юридических ведомств, естественно, не приветствовали присутствие Цзиньи Вэя, но у них не было оснований прогонять его. Они считали, что он пытается вмешаться в их дела и часто высмеивали его.
Однако Чжоу Иньчжи не обращал на это внимания. Со временем он действительно заметил странного человека: мелкого чиновника из отдела казни, который часто приходил в тюрьму, и его взгляд казался загадочным, словно он что-то планировал.
После двух дней наблюдений, Чжоу Иньчжи решил, что этот человек действительно подозрителен. На третий день он поджидает его в узком переулке и, угрожая ножом, заставляет признаться в важном деле.
Он тайно удерживает этого человека у себя дома, а затем ночью отправляется к Цзян Сюэнин, сообщив:
– Я поймал человека, это тайный агент Небесных Учений, засланный в правительство. Он получил приказ от кого-то по имени «Гун И» и должен найти подходящий момент, чтобы передать письмо в отдел казни, утверждая, что это письмо приведёт к падению Юнъи. Но в последнее время он больше не слышал от Гуна И, и несколько раз пытался связаться с ним, но не получил ответа. Это вызвало у него панику. Боясь, что с Гуном И что-то случилось и не осмеливаясь привлекать внимание, он решил использовать это письмо для шантажа резиденции Юнъи, надеясь сделать своё дело и уйти. Но в своей нервозности он выдал себя, и я поймал его на месте.
Цзян Сюэнин была шокирована этим открытием. Дело Юнъи оказалось связано с Небесными Учениями, и даже знаменитый Гун И был вовлечён в это! Но что случилось с таким важным человеком, почему он внезапно исчез?
Её зрачки слегка сжались. Она глубоко вдохнула и спросила:
– Письмо у вас?
Если они смогут получить это письмо, это будет огромным поворотным моментом!
Возвращаясь в свою карету, она оглянулась на освещенное окно гостиницы на верхнем этаже и наконец улыбнулась с облегчением. Но время, потраченное на визит к Ю Фанъинь в тюрьме Цзиньи Вэй и разговор с Жэнем Вэйчжи, значительно задержали её, и к тому времени, когда она вернулась в семейное поместье Цзян, небо уже погрузилось в темноту.
Цзян Бояо и Мэн Ши встревоженно ждали её в доме. Когда слуги с фонарями сопроводили Цзян Сюэнин к воротам, она вошла внутрь, поклонилась и извинилась:
– Дочь задержалась по делам и вернулась поздно, заставив родителей беспокоиться.
Мэн Ши собралась что-то сказать, но Цзян Бояо опередил её:
– Сейчас, после происшествия в доме Юнъи, власти снова арестовали группу людей из Небесных Учений, и никто в столице не решается выходить из дома. А ты гуляешь по улицам так поздно, что это за поведение!
Цзян Сюэнин опустила взгляд и молчала.
Мэн Ши вздохнула, её отношение к Цзян Сюэнин сегодня было необычайно мягким, и она даже стала успокаивать Цзян Бояо:
– Во дворце и за его пределами такие серьёзные события, вы и сами напуганы, не стоит теперь пугать и ребёнка. Разве вы не хотели спросить о ситуации во дворце?
Цзян Бояо успокоился. Он действительно волновался из-за долгого отсутствия Цзян Сюэнин, и не намеревался её ругать, поэтому быстро пришёл в себя и спросил о ситуации во дворце.
Во-первых, все придворные дамы были отправлены домой.
Во-вторых, только Цзян Сюэхуэй осталась во дворце.
Цзян Бояо и Мэн Ши знали, что во дворце произошло важное событие: Вэнь Цзе Юй из павильона Пи Сянь беременна и была повышена до звания Вэнь Чжаои. Они также слышали, что Цзян Сюэхуэй получила награду за свои заслуги, но не знали точных подробностей и обстоятельств.
Цзян Сюэнин рассказала обо всём, что произошло в саду Мэй Юань, включая неприятности Яо Си и то, как Цзян Сюэхуэй получила награду и признание от Вэнь Чжаои.
Цзян Бояо прокомментировал:
– Не факт, что это хорошо.
Мэн Ши тоже вздохнула:
– Дерево, выделяющееся в лесу, первым сломит ветер, это слишком заметно.
Цзян Сюэнин подумала, что они слишком недооценивают способности Цзян Сюэхуэй. Она подумала об этом, но вслух ничего не высказала.
Цзян Бояо покачал головой:
– Я бы предпочёл, чтобы она была в безопасности, вернулась домой, как Сюэнин, в это беспокойное время. Во дворце столько интриг и борьбы за власть. Кто-то может пострадать один раз, и так же легко может пострадать и второй раз. В прошлый раз пострадала девушка из семьи Яо, кто знает, не коснётся ли следующий раз Сюэхуэй?
Мэн Ши нахмурила брови.
Мэн Ши попыталась найти светлые моменты в ситуации, сказав:
– Сюэхуэй с детства была осторожной. Надо думать, что беременность Чжаои Нян-нян будет особенно важна для Императора, и весь дворец не осмелится пренебречь ею. Император уже распустил придворных дам, мелкие интриганты вряд ли найдут возможность вмешаться. Если Чжаои Нян-нян в будущем действительно родит драконьего сына, а Сюэхуэй продолжит пользоваться её благосклонностью, это будет рискованной, но выгодной игрой. Ведь не бывает так, чтобы пироги просто падали с неба, не так ли?
Цзян Сюэнин в душе согласилась с этим. Но, видимо, она некоторое время молчала и казалась задумчивой, что могло создать впечатление, будто она была унылой и подавленной.
Мэн Ши утешала её:
– Не унывай, Сюэнин. У резиденции Юнъи только что случились неприятности, и у нас с ними были предварительные переговоры о браке. Если ты будешь немного скромнее, это будет только лучше. Удача и неудача одной семьи связаны между собой. С Сюэхуэй впереди, ты тоже можешь извлечь выгоду в будущем.
Мэн Ши, хотя и не слишком ладила с Цзян Сюэнин в прошлом, признавала, что Сюэхуэй смогла войти во дворец благодаря Сюэнин. Она всё еще помнила, что является родной матерью Цзян Сюэнин и не позволяла себе быть слишком предвзятой, особенно в такое трудное время. В конце концов, судьба всей семьи связана, и нельзя позволять разногласиям разрушить их в такой критический момент.
Цзян Сюэнин немного удивлённо взглянула на неё. Мэн Ши всегда ставила интересы семьи на первое место. То, как она теперь обращалась к ней, могло бы растрогать Цзян Сюэнин в прошлой жизни и заставить её глаза покраснеть. Но после пережитого ею опыта, где ей пришлось пройти через жизнь и смерть, она чувствовала, что доброта или недоброта Мэн Ши вряд ли сильно повлияют на её эмоции.
Тут Цзян Бояо попросил Мэн Ши выйти из комнаты, так как он хотел сказать Цзян Сюэнин кое-что.
Мэн Ши, услышав слова Цзян Бояо, обеспокоилась:
– Что это за тайные разговоры? Есть ли что-то, о чем нельзя говорить при мне?
Ее недовольство всплыло на поверхность, но, увидев решительность в глазах мужа, она смирилась и, преодолев свое раздражение, вышла из комнаты.
Цзян Сюэнин подняла глаза на Цзяна Бояо, предчувствуя, о чем пойдет речь. Ее сердце забилось быстрее, когда она спросила:
– Разве дело, которое я просила отца сделать, уже выполнено?
Цзян Бояо кивнул, его взгляд был полон серьезности:
– Те вещи, которые ты мне дала, действительно ценные, но в срочной продаже есть риск быть обманутым. Я не хотел растрачивать драгоценности, оставленные резиденцией Юнъи, поэтому продал только половину. Остальное я поместил в семейную сокровищницу, обменяв на 18 тысяч лиангов из домашнего бюджета.
Он протянул Цзян Сюэнин маленький сундук:
– Всего у нас получилось 30 тысяч лиангов. Посмотри, все ли здесь.
30 тысяч лиангов. Это огромная сумма, возможно даже больше, чем если бы вся резиденция Цин Юань смогла бы собрать сразу. Глядя на сундук, Цзян Сюэнин понимала, сколько средств отец готов был потратить ради ее дела.
Открыв коробку, Цзян Сюэнин увидела аккуратно сложенные банкноты, каждая по тысяче лиангов, в общей сложности тридцать тысяч. Она тихо проговорила:
– Отец, благодарю за заботу.
Цзян Бояо, взглянув на нее, ответил:
– Между Юнъи и нашей семьей давние узы, поэтому мы должны помочь, как можем. Но дело резиденции скоро передадут в Три ведомства для рассмотрения. Если эти деньги пойдут на помощь им, это одно дело, но если ты попытаешься решить вопрос через связи, боюсь, это может быть опасно…
Цзян Сюэнин ответила:
– Я понимаю, отец, не буду поступать необдуманно.
Цзян Бояо чувствовал, что его дочь стала более решительной и расчетливой, особенно в последнее время. Он вспомнил о событии в императорском саду, где Цзян Сюэнин сумела проявить осторожность, не вмешиваясь в интриги. Его волновали дела во дворе, и он не мог не предостеречь ее, боясь, что она может попасть в неприятности, обладая такой крупной суммой денег.
Цзян Сюэнин внимательно выслушала его советы, понимая, что отец прав. Дело резиденции Юнъи, которое рассматривается Тремя ведомствами под личным надзором Императора, не так-то просто решить через связи. Любая ошибка может привести к катастрофическим последствиям.
Цзян Сюэнин вздохнула, зная, что даже в императорском дворце всегда найдутся трещины, где можно проникнуть, если внимательно искать. Она осознавала, что вряд ли найдётся кто-то более осведомлённый о делах двора, чем Чжэн Бао, но тот находился за пределами дворца и не мог легко связаться с внутренними кругами. Вне дворца единственным человеком, на которого она могла положиться, был Чжоу Иньчжи.
Получив деньги от отца и добавив к ним три тысячи лиангов, полученных от продажи циня, Цзян Сюэнин собрала в общей сложности тридцать три тысячи лиангов и на следующий день она обратилась к Чжоу Иньчжи, чтобы узнать последние новости о деле резиденции Юнъи.
Чжоу Иньчжи, теперь уже тысячник Цзиньи Вэй, только покачал головой:
– Дело уже передано в Три ведомства. Цзиньи Вэй теперь только помогает допрашивать преступников в сотрудничестве с Министерством наказаний. Но мои полномочия ограничены. Я могу только позаботиться о вашей сестре в тюрьме, но не могу полностью взять всё под контроль. Более того, новый министр Министерства наказаний Го Чунфан только что вступил в должность и теперь Цзиньи Вэй под его давлением, так что маловероятно, что у нас будет возможность вмешаться в это дело.
Три ведомства, отвечающие за рассмотрение дела Юнъи, – это Министерство наказаний, Верховный суд и Управление инспекторов. В этом процессе у Цзиньи Вэй не было доли.
Цзян Сюэнин ответила:
– Дом Юнъи обширен, и многое было конфисковано. Все улики, скорее всего, все еще проверяются и учитываются. Хотя вы и не можете вмешаться, люди из трёх ведомств часто бывают в небесной тюрьме. Обратите внимание, нет ли там кого-то подозрительного.
Если Цзян Сюэнин не ошибалась, дело Юнъи было очень странным.
Изначально в деле дома Юнъи были найдены письма, указывающие на связь с заговорщиками короля Пиннаня, которые, как предполагалось, касались Динфэя, наследника, который, вероятно, лежал уже двадцать лет в могиле младших солдат. Однако спустя почти полмесяца после начала расследования появилось еще одно письмо. Это письмо было написано Янем Му и оно было адресовано заговорщикам Небесных Учений. В нём упоминалось о тайной поддержке сил Небесных Учений и включении их членов в армию.
Появление этого письма стало железным доказательством. Половина членов дома Юнъи была казнена, другая половина отправлена в ссылку в далекие земли, где царили ядовитые испарения, и во всем имперском дворе нашлось немного тех, кто осмелился заступиться за них.
Почему это письмо появилось только через полмесяца? Почему письмо, написанное Янем Му заговорщикам Небесных Учений, было найдено во время обыска в их доме? Разве обыск не должен был быть проведен быстро? Такое письмо, если оно и было найдено, должно было быть сразу представлено Императору.
Цзян Сюэнин не знала, что произошло между этими событиями, но если существовала какая-то возможность, которую она могла упустить, подумав, что шансов нет, это было бы для неё большим сожалением. Поэтому она и дала такие указания Чжоу Иньчжи.
Хотя Чжоу Иньчжи не понимал, почему она говорит такие вещи, в его голове вспыхнула мысль, и он вспомнил, как она однажды с легкостью раскрыла его скрытые мысли. Он вновь почувствовал её непостижимую глубину. Эта младшая мисс, казалось, становилась всё более непростой.
Чжоу Иньчжи не знал, кто стоит за её спиной, но тем более в такое время он не осмеливался пренебрегать ею.
После возвращения в Цзиньи Вэй, Чжоу Иньчжи начал часто посещать тюрьму, словно он обитал там, иногда обходя её вдоль и поперек. Часто он встречал там людей из отдела казни, таких как Го Чунфан и доверенное лицо Го Чунфана из отдела по делам чистоты Чжана Чжэ.
Сотрудники трех юридических ведомств, естественно, не приветствовали присутствие Цзиньи Вэя, но у них не было оснований прогонять его. Они считали, что он пытается вмешаться в их дела и часто высмеивали его.
Однако Чжоу Иньчжи не обращал на это внимания. Со временем он действительно заметил странного человека: мелкого чиновника из отдела казни, который часто приходил в тюрьму, и его взгляд казался загадочным, словно он что-то планировал.
После двух дней наблюдений, Чжоу Иньчжи решил, что этот человек действительно подозрителен. На третий день он поджидает его в узком переулке и, угрожая ножом, заставляет признаться в важном деле.
Он тайно удерживает этого человека у себя дома, а затем ночью отправляется к Цзян Сюэнин, сообщив:
– Я поймал человека, это тайный агент Небесных Учений, засланный в правительство. Он получил приказ от кого-то по имени «Гун И» и должен найти подходящий момент, чтобы передать письмо в отдел казни, утверждая, что это письмо приведёт к падению Юнъи. Но в последнее время он больше не слышал от Гуна И, и несколько раз пытался связаться с ним, но не получил ответа. Это вызвало у него панику. Боясь, что с Гуном И что-то случилось и не осмеливаясь привлекать внимание, он решил использовать это письмо для шантажа резиденции Юнъи, надеясь сделать своё дело и уйти. Но в своей нервозности он выдал себя, и я поймал его на месте.
Цзян Сюэнин была шокирована этим открытием. Дело Юнъи оказалось связано с Небесными Учениями, и даже знаменитый Гун И был вовлечён в это! Но что случилось с таким важным человеком, почему он внезапно исчез?
Её зрачки слегка сжались. Она глубоко вдохнула и спросила:
– Письмо у вас?
Если они смогут получить это письмо, это будет огромным поворотным моментом!
0 Комментарии