По завершении совещания в южном конференц-зале все вышли, оставив внутри только нескольких главных советников из кабинета и нескольких ближайших служащих Императора. Похоже, у Шэн Лана было ещё что-то важное, о чём он хотел сказать.
Го Чунфан, который только что вернулся в столицу, не был в их числе.
Чжан Чжэ шёл с ним, немного отступив на пару шагов. Как всегда, он был молчаливым и сдержанным.
Го Чунфан изучал его выражение лица и, шагая, сказал:
– Ранее в южном конференц-зале у меня внезапно возникла идея, чтобы вы использовали этот план и проникли в Небесную секту, выдав себя за «Отшельника горы Дуцюн». Я не проконсультировался с вами заранее, не принимайте это близко к сердцу.
На самом деле у него и не было возможности предварительно обсудить это.
Го Чунфан не мог заранее знать, что Се Вэй скажет сегодня, всё было спонтанным решением.
Чжан Чжэ и сам не ожидал, что таким образом окажется втянут в эти сложные дела. Всю свою жизнь он не стремился к великим целям, желая лишь уделять больше времени своей матери и заботиться о ней.
Вовлечение в конфликты было неожиданностью для него.
В прошлой жизни, после того как Се Вэй и Янь Линь спланировали мятеж, влияние Небесной секты также было полностью уничтожено, всех от высшего до низшего чиновника жестоко казнили. Но даже когда глава секты был казнён, легендарный «Отшельник горы Дуцюн» так и не появился.
Если он действительно существовал и был таким важным, мог ли он скрыться так, чтобы никто не смог его найти?
Поэтому люди начали думать, что в Небесной секте такого человека вообще не существовало, и это был всего лишь вымысел предателей и заговорщиков, созданный для того, чтобы заставить последователей секты верить в её мощь.
Чжан Чжэ ранее из-за работы в департаменте юстиции сталкивался со множеством дел, связанных с Небесной сектой, и действительно получил приказ найти Отшельника горы Дуцюн, но каждый раз расследование не приводило к результатам и заканчивалось ни с чем.
Однако у него были некоторые подозрения.
Эти подозрения казались ему беспочвенными и даже немного абсурдными, поэтому он никогда не делился ими с другими.
В этой жизни, однако, появились некоторые зацепки.
Тем не менее, Чжан Чжэ думал, что это, вероятно, не имеет к нему никакого отношения.
Опустив взгляд, он сказал:
– В прошлом, господин, вы оказали мне много поддержки, и сейчас ваше предложение – это высокая оценка моих способностей, за что я благодарен. Но поскольку Учитель Се предложил этот план, возможно, у него уже есть подходящий кандидат. Вмешательство господина может вызвать его недовольство...
Го Чунфан, чьи глаза уже стали старыми, но всё ещё проницательными, погладил бороду и ответил:
– Именно из-за того, что это предложил Учитель Се, я и выдвинул твою кандидатуру.
Чжан Чжэ внезапно поднял глаза на Го Чунфана.
Го Чунфан на мгновение нахмурил брови, но, кажется, посчитав, что слишком серьёзно отнёсся к ситуации, расслабил их и улыбнулся, вздохнув:
– Может быть, я просто старею и становлюсь более подозрительным. Мне всегда кажется, что этот Учитель Се, хоть и молод и кажется беззаботным, на самом деле очень хитёр и имеет глубокие замыслы. Он не такой простой, каким кажется на первый взгляд. Когда я был в его возрасте, я был просто глупцом, постоянно сталкивающимся с проблемами на службе во дворце, и ничего не понимал. Надеюсь, я просто слишком много думаю...
Чжан Чжэ не ответил.
Го Чунфан лишь протянул руку и легко похлопал его по плечу, сказав:
– На этот раз придется тебя напрячь. Кстати, как твоя мать, её здоровье улучшилось после переезда в столицу?
Чжан Чжэ ответил:
– После переезда в столицу ей стало лучше, она придерживается лечебного режима. Но она всё равно не может сидеть без дела, всегда занята чем-то по дому.
Убедить её в обратном было невозможно.
Го Чунфан не сдержал улыбку:
– Ты хороший сын. Если бы мои бесполезные дети были хотя бы наполовину такими, как ты, я бы был гораздо спокойнее!
Солнце уже клонилось к закату, когда они покинули дворец.
Го Чунфан, который только что вернулся в столицу, не был в их числе.
Чжан Чжэ шёл с ним, немного отступив на пару шагов. Как всегда, он был молчаливым и сдержанным.
Го Чунфан изучал его выражение лица и, шагая, сказал:
– Ранее в южном конференц-зале у меня внезапно возникла идея, чтобы вы использовали этот план и проникли в Небесную секту, выдав себя за «Отшельника горы Дуцюн». Я не проконсультировался с вами заранее, не принимайте это близко к сердцу.
На самом деле у него и не было возможности предварительно обсудить это.
Го Чунфан не мог заранее знать, что Се Вэй скажет сегодня, всё было спонтанным решением.
Чжан Чжэ и сам не ожидал, что таким образом окажется втянут в эти сложные дела. Всю свою жизнь он не стремился к великим целям, желая лишь уделять больше времени своей матери и заботиться о ней.
Вовлечение в конфликты было неожиданностью для него.
В прошлой жизни, после того как Се Вэй и Янь Линь спланировали мятеж, влияние Небесной секты также было полностью уничтожено, всех от высшего до низшего чиновника жестоко казнили. Но даже когда глава секты был казнён, легендарный «Отшельник горы Дуцюн» так и не появился.
Если он действительно существовал и был таким важным, мог ли он скрыться так, чтобы никто не смог его найти?
Поэтому люди начали думать, что в Небесной секте такого человека вообще не существовало, и это был всего лишь вымысел предателей и заговорщиков, созданный для того, чтобы заставить последователей секты верить в её мощь.
Чжан Чжэ ранее из-за работы в департаменте юстиции сталкивался со множеством дел, связанных с Небесной сектой, и действительно получил приказ найти Отшельника горы Дуцюн, но каждый раз расследование не приводило к результатам и заканчивалось ни с чем.
Однако у него были некоторые подозрения.
Эти подозрения казались ему беспочвенными и даже немного абсурдными, поэтому он никогда не делился ими с другими.
В этой жизни, однако, появились некоторые зацепки.
Тем не менее, Чжан Чжэ думал, что это, вероятно, не имеет к нему никакого отношения.
Опустив взгляд, он сказал:
– В прошлом, господин, вы оказали мне много поддержки, и сейчас ваше предложение – это высокая оценка моих способностей, за что я благодарен. Но поскольку Учитель Се предложил этот план, возможно, у него уже есть подходящий кандидат. Вмешательство господина может вызвать его недовольство...
Го Чунфан, чьи глаза уже стали старыми, но всё ещё проницательными, погладил бороду и ответил:
– Именно из-за того, что это предложил Учитель Се, я и выдвинул твою кандидатуру.
Чжан Чжэ внезапно поднял глаза на Го Чунфана.
Го Чунфан на мгновение нахмурил брови, но, кажется, посчитав, что слишком серьёзно отнёсся к ситуации, расслабил их и улыбнулся, вздохнув:
– Может быть, я просто старею и становлюсь более подозрительным. Мне всегда кажется, что этот Учитель Се, хоть и молод и кажется беззаботным, на самом деле очень хитёр и имеет глубокие замыслы. Он не такой простой, каким кажется на первый взгляд. Когда я был в его возрасте, я был просто глупцом, постоянно сталкивающимся с проблемами на службе во дворце, и ничего не понимал. Надеюсь, я просто слишком много думаю...
Чжан Чжэ не ответил.
Го Чунфан лишь протянул руку и легко похлопал его по плечу, сказав:
– На этот раз придется тебя напрячь. Кстати, как твоя мать, её здоровье улучшилось после переезда в столицу?
Чжан Чжэ ответил:
– После переезда в столицу ей стало лучше, она придерживается лечебного режима. Но она всё равно не может сидеть без дела, всегда занята чем-то по дому.
Убедить её в обратном было невозможно.
Го Чунфан не сдержал улыбку:
– Ты хороший сын. Если бы мои бесполезные дети были хотя бы наполовину такими, как ты, я бы был гораздо спокойнее!
Солнце уже клонилось к закату, когда они покинули дворец.
***
Се Вэй, выходя из ворот дворца, всё ещё был очень улыбчивым.
Но как только он сел в карету, весь этот теплый и ласковый вид постепенно исчез с его лица, оставив за собой лишь тишину и холодное спокойствие.
Лю Сянь чувствовал, что что-то было не так с ним. Он только что вернулся из гостиницы Шу Сян, и две новости, которые он услышал там, продолжали кружиться в его голове, пока он не прошёл мимо уже запечатанной резиденции Юнъи и вошёл в дом Се Вэя.
– Так можно ли перепродавать доли в соляных копях на своё усмотрение?
Жэнь Вэйчжи приехал в столицу и, кажется, решил сразу же решить и свои личные дела – он собирается пойти просить руки дочери Цин Юань Бо через пару дней?
Как же трудно разобраться в событиях этих времён!
Он хмуро сжал брови и не обращал внимания на приветствия других людей в резиденции. Когда он собирался войти в зал Чуцинь, он вспомнил о происшествиях, которые случились здесь несколько дней назад, и почувствовал озноб.
Он собирался сделать шаг, но вдруг остановился.
Оглядевшись вокруг и не увидев Дао Циня и Цзяня Шу, он позвал случайного слугу, чтобы тот принёс ему стул, и просто сел в галерее вне Чуциня, задумчиво размышляя.
Лю Сянь ждал Се Вэя.
Однако, когда он наконец прибыл, Лю Сянь поднял голову и увидел, что лицо Се Вэя выглядело не лучше его собственного, и его веки невольно дёрнулись.
Он спросил:
– Во дворце произошли какие-то изменения?
Зимний сад выглядел увядшим.
В лотосовом пруду засохшие листья лежали скрученными на поверхности воды.
Широкие рукава одежды Се Вэя, цвета бледно-зелёного чая, были похожи на летящие осенние листья.
То, что произошло во время совещания в южном конференц-зале, всё ещё крутилось в голове Се Вэя, и когда Лю Сянь спросил, он без всякого выражения на лице пересказал все события.
Услышав о том, как Се Вэй предложил свой план Императору, Лю Сянь был настолько шокирован, что чуть не взорвался от возмущения!
– Использовать чужой нож для убийства, великолепный план! – подумал он.
В тот день, когда Се Вэй убил министра Гун И, такую важную фигуру в Небесной секте, можно было предположить, что если секта узнает об этом, неизвестно, какой шторм крови и насилия это вызовет. Учитывая двойное положение Се Вэя в Небесной секте и при дворе, одна ошибка может сделать его жертвой нападения с двух сторон. Если кто-то узнает его секреты, это будет как ходьба по узкому проходу между двумя сближающимися утёсами – рано или поздно он разобьётся насмерть!
Поэтому после убийства необходимо сразу же взять под свой контроль силы Небесной секты в столице.
Тех, кто подчинится, использовать в своих целях, а тех, кто будет упираться, безжалостно устранить.
Но слишком большой шум может привлечь внимание, ведь в мире нет стен, которые не пропускают ветер. Внутренняя борьба в секте, когда дойдёт до Цзинлина, несомненно, привлечёт внимание главного храма.
У Се Вэя были уязвимые места в руках этих людей.
Сама его личность была его самым большим уязвимым местом.
0 Комментарии