Это что, шутка?
Лю Сянь сидел напротив Се Вэя. Те слова были написаны не очень аккуратно и он еле разглядел их. Он не смог удержаться и наклонился вперед, чтобы рассмотреть их поближе:
– Что там написано? Это какой-то секретный код?
Но как только он приблизил голову к Се Вэю, тот поднял взгляд, мельком глянув на Лю Сяня. Се Вэй спокойно убрал собранные вместе банкноты.
Лю Сянь остолбенел.
Се Вэй пояснил:
– Это не для тебя написано.
– …
Лю Сянь выглядел смущенным, бросая взгляды на аккуратно сложенные банкноты. Он нахмурился и внезапно выдал:
– Это любовное послание от Ю Фанъинь для тебя?
– …
Из пасти собаки не вылетит жемчуг.
Тень, окутывавшая Се Вэя, рассеялась вместе с его ледяным смехом, возвращая ему его обычное спокойное выражение, отрешенное от мира. Он только сказал:
– Нет.
Лю Сянь продолжал:
– Я и думал, что нет. Ю Фанъинь вот-вот выйдет замуж, и между вами нет никаких отношений, она вряд ли напишет тебе что-то сейчас. Так кто же та девушка, которая написала тебе это послание?
Се Вэй немного нахмурился:
– Какое «послание», о чем ты?
Лю Сянь не сводил взгляда с пачки банкнот в руках Се Вэя, в его глазах читалась проницательность:
– Если это не записка от девушки для тебя и это дело важное, то почему я не могу посмотреть?
На банкнотах, найденных при сторонниках Небесных Учений, которые ранее подчинялись Гуну И, оказались те же самые 15 тысяч лиан, которые он дал Ю Фанъинь. Похоже, что на этих банкнотах кто-то оставил скрытое послание.
Все это касается безопасности резиденции Юнъи.
После прочтения сообщения Се Вэй, казалось, успокоился, будто он контролировал ситуацию и не ожидал серьезных проблем.
Но у Лю Сяня были другие ощущения. Он не столько боялся самого дела, сколько чувствовал тревогу и настороженность из-за того, как Се Вэй повел себя в тот момент – он показал такое состояние, которое, по мнению Лю Сяня, не должно было проявляться у Се Вэя.
Се Вэй действительно оказался в затруднительном положении. Этот почерк, эта интонация, даже та маленькая черепаха, которую он видел раньше, всё указывало на то, что это сообщение от конкретного человека. Он также понял, кто стоит за Ю Фанъинь, поэтому успокоился.
Он должен был показать это сообщение Лю Сяню, но…
Он не хотел этого делать.
Лю Сянь взглянул на Се Вэя, их взгляды встретились:
– Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе больше всего за все эти годы?
Се Вэй молчал.
Лю Сянь усмехнулся, но в его глазах не было радости:
– Не твой ум и не твоё терпение, а твоя невосприимчивость к женщинам.
Однако Се Вэй, проанализировав все с начала до конца, не видел в своих действиях ничего неправильного. Нин-эр была его ученицей, и, хотя это послание и рисунок не были великими произведениями искусства, в них не было ничего неуместного.
Более того...
Нин-эр была не такой, как все. Он просто хотел проверить её, ограничить её и научить, чтобы она не сошла с пути истинного. Он утверждал, что у него не было к ней личного интереса, тем более сексуального, он видел в ней ученицу, младшую, и поэтому чувствовал себя спокойно. Се Вэй считал, что Лю Сянь слишком много переживает.
Се Вэй придерживал пачку банкнот у себя, не собираясь отдавать их Лю Сяню:
– Это всего лишь мелкие трюки, недостойные большого внимания. Если бы кто-то другой их увидел, это вызвало бы смех. Ты слишком беспокоишься.
Лю Сянь не мог понять, насколько искренним был этот ответ.
Но, глядя на безмятежное лицо Се Вэя, он вдруг задумался, не подозревал ли он слишком многого.
– Быть может, лучше перебдеть, чем недобдеть. Кажется, проблема уже решена. Ты понял, кому досталось это письмо, или они сами это указали в сообщении? И если это так, ты кому-нибудь сообщал о наших действиях заранее?
Се Вэй незаметно напряг пальцы на банкнотах. Лю Сянь увидел это и тут же поднял бровь. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы Лю Сянь мог уловить мельчайшие изменения в выражении лица Се Вэя. Однако умный человек знает, когда пора остановиться.
Посмотрев в мрачное окно, Лю Сянь сказал:
– Тебе пора идти.
Се Вэй встал, чтобы уйти, прихватив с собой пачку банкнот на пятнадцать тысяч.
Лю Сянь не пытался остановить его и провёл до двери.
Возвращаясь в резиденцию на карете, Се Вэй, опираясь на боковую стенку, вглядывался в чернила на банкнотах в своих руках и задумчиво размышлял. Приехав к порогу своей резиденции, он вышел из кареты.
Дао Цинь, увидев его выражение лица, почувствовал, что что-то не так.
Се Вэй опустил глаза, задумчиво улыбнулся, и сказал:
– Завтра я пойду в резиденцию Цзян, позову Нин-эр на уроки игры на цине. Хоть во дворец Фэнчэнь и не нужно ходить, обучение не должно прерываться.
Лю Сянь сидел напротив Се Вэя. Те слова были написаны не очень аккуратно и он еле разглядел их. Он не смог удержаться и наклонился вперед, чтобы рассмотреть их поближе:
– Что там написано? Это какой-то секретный код?
Но как только он приблизил голову к Се Вэю, тот поднял взгляд, мельком глянув на Лю Сяня. Се Вэй спокойно убрал собранные вместе банкноты.
Лю Сянь остолбенел.
Се Вэй пояснил:
– Это не для тебя написано.
– …
Лю Сянь выглядел смущенным, бросая взгляды на аккуратно сложенные банкноты. Он нахмурился и внезапно выдал:
– Это любовное послание от Ю Фанъинь для тебя?
– …
Из пасти собаки не вылетит жемчуг.
Тень, окутывавшая Се Вэя, рассеялась вместе с его ледяным смехом, возвращая ему его обычное спокойное выражение, отрешенное от мира. Он только сказал:
– Нет.
Лю Сянь продолжал:
– Я и думал, что нет. Ю Фанъинь вот-вот выйдет замуж, и между вами нет никаких отношений, она вряд ли напишет тебе что-то сейчас. Так кто же та девушка, которая написала тебе это послание?
Се Вэй немного нахмурился:
– Какое «послание», о чем ты?
Лю Сянь не сводил взгляда с пачки банкнот в руках Се Вэя, в его глазах читалась проницательность:
– Если это не записка от девушки для тебя и это дело важное, то почему я не могу посмотреть?
На банкнотах, найденных при сторонниках Небесных Учений, которые ранее подчинялись Гуну И, оказались те же самые 15 тысяч лиан, которые он дал Ю Фанъинь. Похоже, что на этих банкнотах кто-то оставил скрытое послание.
Все это касается безопасности резиденции Юнъи.
После прочтения сообщения Се Вэй, казалось, успокоился, будто он контролировал ситуацию и не ожидал серьезных проблем.
Но у Лю Сяня были другие ощущения. Он не столько боялся самого дела, сколько чувствовал тревогу и настороженность из-за того, как Се Вэй повел себя в тот момент – он показал такое состояние, которое, по мнению Лю Сяня, не должно было проявляться у Се Вэя.
Се Вэй действительно оказался в затруднительном положении. Этот почерк, эта интонация, даже та маленькая черепаха, которую он видел раньше, всё указывало на то, что это сообщение от конкретного человека. Он также понял, кто стоит за Ю Фанъинь, поэтому успокоился.
Он должен был показать это сообщение Лю Сяню, но…
Он не хотел этого делать.
Лю Сянь взглянул на Се Вэя, их взгляды встретились:
– Знаешь, что мне всегда нравилось в тебе больше всего за все эти годы?
Се Вэй молчал.
Лю Сянь усмехнулся, но в его глазах не было радости:
– Не твой ум и не твоё терпение, а твоя невосприимчивость к женщинам.
Однако Се Вэй, проанализировав все с начала до конца, не видел в своих действиях ничего неправильного. Нин-эр была его ученицей, и, хотя это послание и рисунок не были великими произведениями искусства, в них не было ничего неуместного.
Более того...
Нин-эр была не такой, как все. Он просто хотел проверить её, ограничить её и научить, чтобы она не сошла с пути истинного. Он утверждал, что у него не было к ней личного интереса, тем более сексуального, он видел в ней ученицу, младшую, и поэтому чувствовал себя спокойно. Се Вэй считал, что Лю Сянь слишком много переживает.
Се Вэй придерживал пачку банкнот у себя, не собираясь отдавать их Лю Сяню:
– Это всего лишь мелкие трюки, недостойные большого внимания. Если бы кто-то другой их увидел, это вызвало бы смех. Ты слишком беспокоишься.
Лю Сянь не мог понять, насколько искренним был этот ответ.
Но, глядя на безмятежное лицо Се Вэя, он вдруг задумался, не подозревал ли он слишком многого.
– Быть может, лучше перебдеть, чем недобдеть. Кажется, проблема уже решена. Ты понял, кому досталось это письмо, или они сами это указали в сообщении? И если это так, ты кому-нибудь сообщал о наших действиях заранее?
Се Вэй незаметно напряг пальцы на банкнотах. Лю Сянь увидел это и тут же поднял бровь. Они знали друг друга достаточно долго, чтобы Лю Сянь мог уловить мельчайшие изменения в выражении лица Се Вэя. Однако умный человек знает, когда пора остановиться.
Посмотрев в мрачное окно, Лю Сянь сказал:
– Тебе пора идти.
Се Вэй встал, чтобы уйти, прихватив с собой пачку банкнот на пятнадцать тысяч.
Лю Сянь не пытался остановить его и провёл до двери.
Возвращаясь в резиденцию на карете, Се Вэй, опираясь на боковую стенку, вглядывался в чернила на банкнотах в своих руках и задумчиво размышлял. Приехав к порогу своей резиденции, он вышел из кареты.
Дао Цинь, увидев его выражение лица, почувствовал, что что-то не так.
Се Вэй опустил глаза, задумчиво улыбнулся, и сказал:
– Завтра я пойду в резиденцию Цзян, позову Нин-эр на уроки игры на цине. Хоть во дворец Фэнчэнь и не нужно ходить, обучение не должно прерываться.
***
К вечеру Цзян Сюэнин наконец собрала достаточную сумму денег. Но при передаче такой большой суммы напрямую она не могла не опасаться, особенно учитывая, что эти люди были тайными агентами Небесных Учений. Даже если бы она не смогла перехватить эти деньги, поимка этих людей была бы уже большим достижением. Поэтому, сообщив информацию Се Вэю, она также подготовила второй план.
Сделка с противоположной стороной, запланированная на вечер, была сознательным выбором. Это было бы слишком заметно, если расставить засаду внутри, поэтому она попросила Чжоу Иньчжи развернуть несколько стражников вне городских ворот. Он даже освободил двоих ранее пойманных агентов Небесных Учений, чтобы подстеречь этих людей, как только они покинут город, и попытаться вернуть пятьдесят тысяч лианов.
Но в ту ночь никто так и не покинул город. На следующее утро Чжоу Иньчжи, прибыв в управление, узнал от коллег, что прошлой ночью охрана городских ворот убила нескольких агентов Небесных Учений. Оказалось, что они пытались подкупить охрану, чтобы покинуть город, но охранники лишь притворялись и ждали, пока они сами попадут в ловушку.
Чжоу Иньчжи помнил этих агентов. Люди с цзянху ценят честь, но они также очень хитры. Зная, что их агенты были пойманы, они предложили половину письма, чтобы заставить Чжоу Иньчжи пойти на рискованную сделку. Как они могли нарваться на такую ловушку, как подкуп охраны ворот? Разве это не было сделано человеком, которому они доверяли?
Но внезапно все пошло не так. Кто-то предал их и устроил им ловушку.
Все, что связано с этим делом, должно быть чрезвычайно сложным. Чжоу Иньчжи понимал, что его знания о внутренних делах Небесных Учений были недостаточными, но услышав эту новость, он ясно ощутил, что за этим делом, кроме его сговора с Цзян Сюэнин, кроется густая, непредсказуемая тень.
Это было крупнее и таинственнее, чем он мог себе представить. Он не мог не подумать о том, что Цзян Сюэнин просила его передать информацию. Могло ли это как-то быть связано с Се Вэем, с которым он никогда не имел дела, но о котором ходили легенды?
В тот момент Чжоу Иньчжи почувствовал, что в этом загадочном и изменчивом городе он всего лишь маленькая волна, поднятая бурным морем, не отличаясь от зерен песка, которых волны носят из стороны в сторону на мелководье.
После того как он утвердился на должности тысячника Цзиньи Вэй и обрел уверенность в управлении, он начал задумываться о том, что же могла ему принести Цзян Сюэнин, которая казалась такой незначительной девушкой, особенно после падения дома Юнъи. Однако в этот раз он понял...
Он даже не уловил истинной глубины этой молодой девушки.
Придя в дом Цзян Сюэнин в очередной раз, Чжоу Иньчжи отбросил свою обычную высокомерность перед подчиненными и вел себя скромно и сдержанно, как в первые дни его прибытия в Пекин, когда он работал в доме Цзян.
Цзян Сюэнин, не дождавшись вчера вечером новостей от Чжоу Иньчжи, все еще беспокоилась утром.
Как раз когда Цзян Сюэнин подумала о Чжоу Иньчжи, он и пришел. Она сразу спросила:
– Как там дела?
Чжоу Иньчжи рассказал о происшествиях прошлой ночи и о том, что он узнал сегодня утром в канцелярии. Он наблюдал за выражением лица Цзян Сюэнин. Удивительно, но казалось, что она была не так встревожена, как он ожидал, скорее, это казалось ей ожидаемым, и она даже вздохнула с облегчением. Но затем ее брови снова нахмурились, и, казалось, в ее облегчении появилась тень тревоги.
Чжоу Иньчжи предложил:
– Может быть, стоит провести тайное расследование?
Цзян Сюэнин, опираясь на угол резного красного деревянного стола, медленно села и почти сразу покачала головой:
– Не надо.
Чем больше делаешь, тем больше ошибок.
– Я уже знаю, что произошло, ты можешь идти. И в будущем не вмешивайся, – сказала она.
Чжоу Иньчжи почувствовал, что ее слова сегодня глубже и загадочнее, чем когда-либо. Настолько, что он необычайно для себя колебался.
– Есть еще что-то? – спросила Цзян Сюэнин.
0 Комментарии