Несмотря на то, что подготовка была спешной и мисок не хватало, никто не обращал внимания на эти мелочи. Они передавали одну и ту же миску из рук в руки – кто-то выпьет, передаст другому, и так далее. Но когда очередь дошла до Цзян Сюэнин, возникло некоторое затруднение.
Сначала женщина протянула Цзян Сюэнин лепешку.
Цзян Сюэнин взяла её.
Женщина сначала не обратила внимания, но когда Цзян Сюэнин протянула свою руку за лепешкой, женщина увидела кусочек её белоснежного запястья и на мгновение замерла, но ничего не сказала, а лишь улыбнулась ей.
Цзян Сюэнин почувствовала, что женщина догадалась, что она девушка, и неловко спрятала руку обратно в широкий рукав, откусив небольшой кусочек лепешки.
Тогда мальчик подошёл, чтобы налить ей воды.
В его руках была миска, которую уже использовали другие.
Цзян Сюэнин не была особенно голодна, но чувствовала жажду. Глядя на миску с водой, она колебалась. Когда она нерешительно прикусила губу, собираясь протянуть руку за миской, рядом появилась другая рука, опередившая её и взявшая миску.
Мальчик на мгновение остолбенел, потом обернулся посмотреть.
Это был Чжан Чжэ, сидящий рядом с Цзян Сюэнин.
Он не проронил ни слова, только аккуратно протёр край миски водой, затем вылил воду, снова принял кувшин у мальчика и смыл оставшиеся загрязнения, прежде чем снова налить воду и передать миску Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин была поражена.
Воспоминания о прошлой жизни всплыли в её голове без особых усилий.
Это было тогда, когда они были атакованы. Только они вдвоём смогли спастись, но у них была только одна бутылка воды, снятая с раненой лошади.
Она испытывала жажду и пила прямо из бутылки.
А когда она остановилась и подняла голову, то увидела, как Чжан Чжэ смотрит на неё и, кажется, собирался что-то сказать, но так и не успел сделать это.
Сначала она не обратила на это внимания.
Оба пробирались по горному тропу, и Цзян Сюэнин останавливалась, чтобы дважды выпить воды, не забывая передать флягу Чжану Чжэ, спрашивая его, не хотел ли он пить. Но этот мужчина, чьи эмоции были словно высечены на его лице, просто молча принял флягу, закрыл её и так и не выпил ни глотка.
Цзян Сюэнин подумала, что он просто не хотел пить.
Но когда солнце поднялось высоко, и она случайно оглянулась, то увидела его потрескавшиеся губы. Она нахмурилась, задумавшись, и специально снова взяла флягу и выпила из неё.
Затем она посмотрела на него с насмешливой улыбкой и сказала:
– Это из-за того, что я пила из этой фляги и касалась её губами, вы не осмеливаетесь пить?
Чжан Чжэ опустил взгляд перед ней и всё так же осторожно и сдержанно сказал:
– Между высшими и низшими, между правителем и подданным есть различия. Прошу вас, Ваше Величество, не шутить об этом.
Цзян Сюэнин возмутилась.
Ей всегда не нравился такой Чжан Чжэ. После некоторых раздумий она произнесла «ох» с протяжным тоном, обошла его пару раз и сказала:
– Между высшими и низшими, между правителем и подданным есть различия, вы говорите так красиво. Но почему тогда, Чжан Чжэ, вы не сказали мне, что эта фляга принадлежит вам, что вы пили из неё раньше?
Каково было выражение Чжан Чжэ в тот момент?
Вероятно, он слегка изменился в лице.
Цзян Сюэнин помнила, как он медленно закрыл глаза, сцепив руки в рукавах, так что невозможно было разглядеть его внутренние переживания. Он долго молчал, затем наклонил голову, не став объясняться, а лишь произнёс:
– Это моя оплошность.
Она пила из фляги, из которой пил он. Это действие, казалось, вызывало у него некое беспокойство, словно муку. Несомненно, это доставляло Цзян Сюэнин небывалое удовольствие, когда она подшучивала над ним. Она хорошо понимала, что Чжан Чжэ молчал сначала, во-первых, потому, что она уже пила из фляги, и, во-вторых, – потому что у них была только одна фляга. Но она упорно дразнила его, передавая ему флягу, из которой он не пил, а затем намеренно пила на его глазах, наблюдая за его тонкими и не слишком заметными проявлениями нежности.
Казалось, будто оскорблённым был он.
И вот она подумала, что, по слухам, у него даже нет служанок.
Только после того, как они прошли этот кусок горы и нашли источник воды, её удовольствие от этой игры закончилось.
Теперь вот перед ней стоит ещё одна миска воды.
Места, куда касались другие, были тщательно вымыты.
Этот мужчина с каменным лицом на самом деле был очень внимательным и заботливым, он умел заботиться о других.
Цзян Сюэнин задумалась, не понимая, как в прошлой жизни она могла так издеваться над ним и унижать его. Подняв взгляд, она чуть заметно вздрогнула ресницами, и её глаза покрылись влажной дымкой.
Она смотрела на него, собираясь взять миску.
– Все такие мужики, а когда воду пьют, ещё и чашку вытирают. Боязливые, как бабы! – хохотнул один грубоватый мужик, заметив действия Чжана Чжэ.
Чжан Чжэ молча опустил веки, не обращая на него внимания.
Цзян Сюэнин, услышав это, почувствовала, как в груди вспыхнул огонь, охвативший всё вокруг. Она вдруг вскочила, схватив ту же самую твёрдую лепёшку, которую только что кусала, и швырнула её в лицо того, кто это сказал. Лепёшка пролетела небольшое расстояние и ударила его по лицу, доставив некоторую боль.
Тот мужик совсем не ожидал, что его смех вызовет такую реакцию, и на мгновение замер от удивления, затем он вспыхнул гневом. Но когда он поднял голову, его взгляд встретился с пронзительными, холодными глазами Цзян Сюэнин, из которых пробивалась искра жестокости. Прохладный ветер пронёсся через вход в храм, заставив его вздрогнуть от холода.
Гнев в его сердце сразу же улетучился. Он понял, что среди присутствующих многие только что вышли из тюрьмы, где они убивали и грабили. Не исключено, что среди них есть и очень жестокие личности, и лучше промолчать, чем вызвать на себя неприятности.
Тот человек так и не осмелился ответить.
Цзян Сюэнин всё ещё кипела гневом и собиралась что-то сказать, но вдруг кто-то схватил её за руку снизу. Это был Чжан Чжэ. Он поднял глаза на неё и спокойно сказал:
– Пей воду.
Ведь эта чашка всё ещё устойчиво стояла в его руках и ни капли не пролилось.
Цзян Сюэнин поняла, что сейчас не время спорить, тем более что вряд ли она сможет кого-то переспорить. Она сдержала своё раздражение, снова села, опустила взгляд и протянула руки, чтобы взять чашку у Чжана Чжэ. Она начала аккуратно пить воду маленькими глотками.
Чаша была большой, а её лицо – маленьким, как ладонь. Когда она наклоняла голову, чтобы пить, её лицо словно пряталось в чаше, напоминая милого оленёнка, останавливающегося у горного ручья, чтобы спокойно пить воду.
Чжан Чжэ смотрел на неё и почувствовал, как его сердце становится мягче.
Внутри храма наступила тишина.
Тот грубоватый мужчина пробурчал что-то себе под нос и взглянул на Чжана Чжэ, вспоминая сцену у городских ворот. Осознавая, что у Чжана Чжэ в Небесных Учениях, видимо, немалое положение, он не посмел больше возражать и решил сделать вид, что ничего не произошло, углубившись в еду.
Между тем, в углу, в тени, неряшливый мужчина смотрел на Цзян Сюэнин сквозь свои спутанные волосы, и, казалось, размышлял о чём-то.
Сначала женщина протянула Цзян Сюэнин лепешку.
Цзян Сюэнин взяла её.
Женщина сначала не обратила внимания, но когда Цзян Сюэнин протянула свою руку за лепешкой, женщина увидела кусочек её белоснежного запястья и на мгновение замерла, но ничего не сказала, а лишь улыбнулась ей.
Цзян Сюэнин почувствовала, что женщина догадалась, что она девушка, и неловко спрятала руку обратно в широкий рукав, откусив небольшой кусочек лепешки.
Тогда мальчик подошёл, чтобы налить ей воды.
В его руках была миска, которую уже использовали другие.
Цзян Сюэнин не была особенно голодна, но чувствовала жажду. Глядя на миску с водой, она колебалась. Когда она нерешительно прикусила губу, собираясь протянуть руку за миской, рядом появилась другая рука, опередившая её и взявшая миску.
Мальчик на мгновение остолбенел, потом обернулся посмотреть.
Это был Чжан Чжэ, сидящий рядом с Цзян Сюэнин.
Он не проронил ни слова, только аккуратно протёр край миски водой, затем вылил воду, снова принял кувшин у мальчика и смыл оставшиеся загрязнения, прежде чем снова налить воду и передать миску Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин была поражена.
Воспоминания о прошлой жизни всплыли в её голове без особых усилий.
Это было тогда, когда они были атакованы. Только они вдвоём смогли спастись, но у них была только одна бутылка воды, снятая с раненой лошади.
Она испытывала жажду и пила прямо из бутылки.
А когда она остановилась и подняла голову, то увидела, как Чжан Чжэ смотрит на неё и, кажется, собирался что-то сказать, но так и не успел сделать это.
Сначала она не обратила на это внимания.
Оба пробирались по горному тропу, и Цзян Сюэнин останавливалась, чтобы дважды выпить воды, не забывая передать флягу Чжану Чжэ, спрашивая его, не хотел ли он пить. Но этот мужчина, чьи эмоции были словно высечены на его лице, просто молча принял флягу, закрыл её и так и не выпил ни глотка.
Цзян Сюэнин подумала, что он просто не хотел пить.
Но когда солнце поднялось высоко, и она случайно оглянулась, то увидела его потрескавшиеся губы. Она нахмурилась, задумавшись, и специально снова взяла флягу и выпила из неё.
Затем она посмотрела на него с насмешливой улыбкой и сказала:
– Это из-за того, что я пила из этой фляги и касалась её губами, вы не осмеливаетесь пить?
Чжан Чжэ опустил взгляд перед ней и всё так же осторожно и сдержанно сказал:
– Между высшими и низшими, между правителем и подданным есть различия. Прошу вас, Ваше Величество, не шутить об этом.
Цзян Сюэнин возмутилась.
Ей всегда не нравился такой Чжан Чжэ. После некоторых раздумий она произнесла «ох» с протяжным тоном, обошла его пару раз и сказала:
– Между высшими и низшими, между правителем и подданным есть различия, вы говорите так красиво. Но почему тогда, Чжан Чжэ, вы не сказали мне, что эта фляга принадлежит вам, что вы пили из неё раньше?
Каково было выражение Чжан Чжэ в тот момент?
Вероятно, он слегка изменился в лице.
Цзян Сюэнин помнила, как он медленно закрыл глаза, сцепив руки в рукавах, так что невозможно было разглядеть его внутренние переживания. Он долго молчал, затем наклонил голову, не став объясняться, а лишь произнёс:
– Это моя оплошность.
Она пила из фляги, из которой пил он. Это действие, казалось, вызывало у него некое беспокойство, словно муку. Несомненно, это доставляло Цзян Сюэнин небывалое удовольствие, когда она подшучивала над ним. Она хорошо понимала, что Чжан Чжэ молчал сначала, во-первых, потому, что она уже пила из фляги, и, во-вторых, – потому что у них была только одна фляга. Но она упорно дразнила его, передавая ему флягу, из которой он не пил, а затем намеренно пила на его глазах, наблюдая за его тонкими и не слишком заметными проявлениями нежности.
Казалось, будто оскорблённым был он.
И вот она подумала, что, по слухам, у него даже нет служанок.
Только после того, как они прошли этот кусок горы и нашли источник воды, её удовольствие от этой игры закончилось.
Теперь вот перед ней стоит ещё одна миска воды.
Места, куда касались другие, были тщательно вымыты.
Этот мужчина с каменным лицом на самом деле был очень внимательным и заботливым, он умел заботиться о других.
Цзян Сюэнин задумалась, не понимая, как в прошлой жизни она могла так издеваться над ним и унижать его. Подняв взгляд, она чуть заметно вздрогнула ресницами, и её глаза покрылись влажной дымкой.
Она смотрела на него, собираясь взять миску.
– Все такие мужики, а когда воду пьют, ещё и чашку вытирают. Боязливые, как бабы! – хохотнул один грубоватый мужик, заметив действия Чжана Чжэ.
Чжан Чжэ молча опустил веки, не обращая на него внимания.
Цзян Сюэнин, услышав это, почувствовала, как в груди вспыхнул огонь, охвативший всё вокруг. Она вдруг вскочила, схватив ту же самую твёрдую лепёшку, которую только что кусала, и швырнула её в лицо того, кто это сказал. Лепёшка пролетела небольшое расстояние и ударила его по лицу, доставив некоторую боль.
Тот мужик совсем не ожидал, что его смех вызовет такую реакцию, и на мгновение замер от удивления, затем он вспыхнул гневом. Но когда он поднял голову, его взгляд встретился с пронзительными, холодными глазами Цзян Сюэнин, из которых пробивалась искра жестокости. Прохладный ветер пронёсся через вход в храм, заставив его вздрогнуть от холода.
Гнев в его сердце сразу же улетучился. Он понял, что среди присутствующих многие только что вышли из тюрьмы, где они убивали и грабили. Не исключено, что среди них есть и очень жестокие личности, и лучше промолчать, чем вызвать на себя неприятности.
Тот человек так и не осмелился ответить.
Цзян Сюэнин всё ещё кипела гневом и собиралась что-то сказать, но вдруг кто-то схватил её за руку снизу. Это был Чжан Чжэ. Он поднял глаза на неё и спокойно сказал:
– Пей воду.
Ведь эта чашка всё ещё устойчиво стояла в его руках и ни капли не пролилось.
Цзян Сюэнин поняла, что сейчас не время спорить, тем более что вряд ли она сможет кого-то переспорить. Она сдержала своё раздражение, снова села, опустила взгляд и протянула руки, чтобы взять чашку у Чжана Чжэ. Она начала аккуратно пить воду маленькими глотками.
Чаша была большой, а её лицо – маленьким, как ладонь. Когда она наклоняла голову, чтобы пить, её лицо словно пряталось в чаше, напоминая милого оленёнка, останавливающегося у горного ручья, чтобы спокойно пить воду.
Чжан Чжэ смотрел на неё и почувствовал, как его сердце становится мягче.
Внутри храма наступила тишина.
Тот грубоватый мужчина пробурчал что-то себе под нос и взглянул на Чжана Чжэ, вспоминая сцену у городских ворот. Осознавая, что у Чжана Чжэ в Небесных Учениях, видимо, немалое положение, он не посмел больше возражать и решил сделать вид, что ничего не произошло, углубившись в еду.
Между тем, в углу, в тени, неряшливый мужчина смотрел на Цзян Сюэнин сквозь свои спутанные волосы, и, казалось, размышлял о чём-то.
0 Комментарии