Но это стало оружием в руках критиков из числа честных министров, которые упрекали ее в стремлении к наслаждениям, несоблюдении правил, обвиняли в расточительности и недостойном поведении для Матери Империи.
Однажды Цзян Сюэнин, разгневавшись, обрезала все пионы в Императорском саду.
Те пионы, которых они видели в саду во время своего визита во дворец, были изуродованы: лепестки и листья были изрезаны, это было ужасно на вид.
Один из министров обвинил садовника в неисполнении обязанностей.
Но евнух, обслуживающий сад, тихо доложил:
– Это сама Императрица лично их обрезала, сказав, что знает о том, что в последние дни Император часто приглашает нескольких министров в Императорский сад для прогулок и обсуждения дел. Она специально обрезала цветы, чтобы министры могли насладиться красотой весеннего солнца и немного расслабиться.
Это взбесило старых министров.
Когда Шэн Цзе пришел из Цинчингуна и увидел эту запущенность, он не смог сдержать смеха, но после кашля снова восстановил серьезное выражение лица, не пытаясь ничего узнать. Он лишь действовал, как миротворец:
– Императрица, похоже, постаралась, хотя вид у цветов, конечно...
После долгой паузы он наконец подобрал слово.
И сказал: «Немного необычно».
Увидев, что Чжан Чжэ некоторое время молчит, Фэн Мин Юй не удержался от вопроса:
– У вашей сестры нет никаких предпочтений?
Чжан Чжэ на мгновение задумался, а затем ответил:
– Она любит все.
Фэн Мин Юй сказал:
– Но ваша сестра, кажется, немного...
Немного придирчивой.
Фэн Мин Юй не выразил это прямо.
Но Чжан Чжэ внезапно вспомнил о той красивой птице.
Сине-зеленые перья покрывали всё тело, длинный хвост был красив, как у феникса, и, по слухам, она называлась «фениксохвостый скворец».
Тогда они были в летней резиденции.
В день до этого он встретил в каменной беседке у пруда с лотосами ту самую легендарную Императрицу и получил от неё неприятности. На следующий день Шэн Цзе вместе с цивильными и военными чиновниками отправился на охоту.
Естественно, Цзян Сюэнин тоже была там.
Она была одета в роскошное платье и держала в руках изысканный ароматический веер, сидя под шатром и смотря на других с явным безразличием.
Пока в лесу не пролетели несколько красивых птиц.
Сине-изумрудного цвета, они были очень яркими.
Она тут же была пленена их красотой. Она встала и потянула Шэна Цзе за рукав его драконьего халата с золотым узором на черном фоне. Показывая на этих маленьких птиц, она сказала:
– Я хочу это!
Шэн Цзе, конечно, всё позволял ей. Он тут же обратился к молодым людям, которые участвовали в охоте, сказав, что тому, кто сможет сбить этих фениксохвостых скворцов, будет щедрое вознаграждение.
Молодые люди, естественно, были полны энтузиазма. Но после многих попыток результат так и не был достигнут.
Цзян Сюэнин начала недовольствовать.
Шэн Цзе утешал её:
– Это всего лишь маленькая птица. Если ты действительно хочешь, мы можем взять пару из дворца и повесить их у входа в твой дворец, хорошо?
Цзян Сюэнин возразила:
– Что за интерес держать их во дворце? Я хочу тех, что на воле.
Шэн Цзе не нашел выхода и вздохнул.
В этот момент военнослужащие Царского леса вдруг заговорили:
– Ваша превосходительность, мастерство стрельбы из лука у вас ведь замечательное, разве нет? Я видел как вы попадаете в яблоко на сотне шагов!
Первоначально, когда Шэн Цзе прибыл в летнюю резиденцию для отдыха, Се Вэй не приезжал туда. Он оставался в столице, чтобы помочь Императору с делами, но недавно несколько вопросов требовали обсуждения с Императором, поэтому он спешно прибыл туда. Император попросил его отдохнуть в течение дня и он случайно оказался там в это время.
Как только эти слова были сказаны, взгляды всех сразу собрались на Се Вэю.
Этот молодой наставник династии, одетый в светло-зеленую даосскую мантию, слегка нахмурился.
Шэн Цзе улыбнулся и попросил его попробовать.
Цзян Сюэнин, похоже, не очень симпатизировал этот человек. Она едва заметно скривила рот и холодно добавила:
– Нужен живой.
В тот момент Се Вэй уже натянул лук, и стрела была на натяжении. Услышав ее слова, он обернулся и посмотрел на Цзян Сюэнин.
В ту пору Чжан Чжэ подумал, что этот уважаемый наставник династии, наверное, как и другие министры, не очень любит Цзян Сюэнин.
Стрела со свистом пронеслась сквозь облака и молниеносно устремилась в лес.
Стрела чуть не задела левое крыло одного из фениксохвостых скворцов!
Птица с жалобным криком потеряла равновесие и упала вниз на траву.
Цзян Сюэнин тут же забыла о своем величественном облике и не сдержала своего радостного восклицания. Она словно забыла о своей нелюбви к Се Вэю, и поторопила придворных поймать птицу.
Придворные принесли птицу, и оказалось, что она все еще была жива.
Крыло было слегка ранено, но птица по-прежнему была яркой и красивой, идеально подходящей для содержания в клетке и в галерее.
С тех пор во всем дворце знали, что Императрица держит красивую птицу в Куньнине.
В те дни все были счастливы.
Императрица всегда была так красива, когда улыбалась. Ее глаза были ярче птичьего пера. Они согревали своей нежностью, превосходя великолепие лоянских пионов, и светились так, что казалось, будто в сердце расцвел цветок.
Она любила сидеть в галерее и наблюдать за птицей. Часами она сидела без движения. Но с каждым днём её улыбка становилась всё бледнее, и наконец, через полмесяца, она и вовсе исчезла с её лица.
Придворные тихо говорили, что великая Императорица проводила целые дни, глядя на клетку, но с каждым днем её настроение ухудшалось. Однажды ночью шёл сильный дождь. На следующее утро слуги обнаружили, что изящная птичья клетка упала на пол, её дверца были открыта, а красивая птица исчезла.
Придворные были в панике. Они сообщили о случившемся, дрожа всем телом. Но Цзян Сюэнин никак не отреагировала. Говорят, она провела в своих покоях два дня, не обращая внимания даже на Императора, который приходил к ней. С того дня в галерее Куньнина стало пусто, и больше не было слышно было пения птиц.
Возможно, все эти роскошные наряды, вкусная еда и развлечения не были тем, что она на самом деле любила. Единственное, что она действительно ценила, – это была та красочная и красивая птица.
Она всегда держалась сильной, даже когда её сердце было на грани. Вспомнив слова, которые девушка сказала ему у реки в деревне, Чжан Чжэ поднял взгляд на тёмное небо и вдруг почувствовал радость за неё.
Опасность такого рода не имела значения. Обернувшись к Фэн Мин Юю, он спокойно сказал:
– Она не такая уж и привередливая.
Не привередливая? Фэн Мин Юй подумал, что ему сложно понять это. Он решил пойти напролом и спросил:
– Я не понимаю, как вы могли рискнуть и взять с собой такую нежную девушку. Что бы вы делали, если бы случилось что-то плохое?
Этот вопрос требовал осторожного ответа, ведь малейшая ошибка могла стоить жизни.
– Это...
Однажды Цзян Сюэнин, разгневавшись, обрезала все пионы в Императорском саду.
Те пионы, которых они видели в саду во время своего визита во дворец, были изуродованы: лепестки и листья были изрезаны, это было ужасно на вид.
Один из министров обвинил садовника в неисполнении обязанностей.
Но евнух, обслуживающий сад, тихо доложил:
– Это сама Императрица лично их обрезала, сказав, что знает о том, что в последние дни Император часто приглашает нескольких министров в Императорский сад для прогулок и обсуждения дел. Она специально обрезала цветы, чтобы министры могли насладиться красотой весеннего солнца и немного расслабиться.
Это взбесило старых министров.
Когда Шэн Цзе пришел из Цинчингуна и увидел эту запущенность, он не смог сдержать смеха, но после кашля снова восстановил серьезное выражение лица, не пытаясь ничего узнать. Он лишь действовал, как миротворец:
– Императрица, похоже, постаралась, хотя вид у цветов, конечно...
После долгой паузы он наконец подобрал слово.
И сказал: «Немного необычно».
Увидев, что Чжан Чжэ некоторое время молчит, Фэн Мин Юй не удержался от вопроса:
– У вашей сестры нет никаких предпочтений?
Чжан Чжэ на мгновение задумался, а затем ответил:
– Она любит все.
Фэн Мин Юй сказал:
– Но ваша сестра, кажется, немного...
Немного придирчивой.
Фэн Мин Юй не выразил это прямо.
Но Чжан Чжэ внезапно вспомнил о той красивой птице.
Сине-зеленые перья покрывали всё тело, длинный хвост был красив, как у феникса, и, по слухам, она называлась «фениксохвостый скворец».
Тогда они были в летней резиденции.
В день до этого он встретил в каменной беседке у пруда с лотосами ту самую легендарную Императрицу и получил от неё неприятности. На следующий день Шэн Цзе вместе с цивильными и военными чиновниками отправился на охоту.
Естественно, Цзян Сюэнин тоже была там.
Она была одета в роскошное платье и держала в руках изысканный ароматический веер, сидя под шатром и смотря на других с явным безразличием.
Пока в лесу не пролетели несколько красивых птиц.
Сине-изумрудного цвета, они были очень яркими.
Она тут же была пленена их красотой. Она встала и потянула Шэна Цзе за рукав его драконьего халата с золотым узором на черном фоне. Показывая на этих маленьких птиц, она сказала:
– Я хочу это!
Шэн Цзе, конечно, всё позволял ей. Он тут же обратился к молодым людям, которые участвовали в охоте, сказав, что тому, кто сможет сбить этих фениксохвостых скворцов, будет щедрое вознаграждение.
Молодые люди, естественно, были полны энтузиазма. Но после многих попыток результат так и не был достигнут.
Цзян Сюэнин начала недовольствовать.
Шэн Цзе утешал её:
– Это всего лишь маленькая птица. Если ты действительно хочешь, мы можем взять пару из дворца и повесить их у входа в твой дворец, хорошо?
Цзян Сюэнин возразила:
– Что за интерес держать их во дворце? Я хочу тех, что на воле.
Шэн Цзе не нашел выхода и вздохнул.
В этот момент военнослужащие Царского леса вдруг заговорили:
– Ваша превосходительность, мастерство стрельбы из лука у вас ведь замечательное, разве нет? Я видел как вы попадаете в яблоко на сотне шагов!
Первоначально, когда Шэн Цзе прибыл в летнюю резиденцию для отдыха, Се Вэй не приезжал туда. Он оставался в столице, чтобы помочь Императору с делами, но недавно несколько вопросов требовали обсуждения с Императором, поэтому он спешно прибыл туда. Император попросил его отдохнуть в течение дня и он случайно оказался там в это время.
Как только эти слова были сказаны, взгляды всех сразу собрались на Се Вэю.
Этот молодой наставник династии, одетый в светло-зеленую даосскую мантию, слегка нахмурился.
Шэн Цзе улыбнулся и попросил его попробовать.
Цзян Сюэнин, похоже, не очень симпатизировал этот человек. Она едва заметно скривила рот и холодно добавила:
– Нужен живой.
В тот момент Се Вэй уже натянул лук, и стрела была на натяжении. Услышав ее слова, он обернулся и посмотрел на Цзян Сюэнин.
В ту пору Чжан Чжэ подумал, что этот уважаемый наставник династии, наверное, как и другие министры, не очень любит Цзян Сюэнин.
Стрела со свистом пронеслась сквозь облака и молниеносно устремилась в лес.
Стрела чуть не задела левое крыло одного из фениксохвостых скворцов!
Птица с жалобным криком потеряла равновесие и упала вниз на траву.
Цзян Сюэнин тут же забыла о своем величественном облике и не сдержала своего радостного восклицания. Она словно забыла о своей нелюбви к Се Вэю, и поторопила придворных поймать птицу.
Придворные принесли птицу, и оказалось, что она все еще была жива.
Крыло было слегка ранено, но птица по-прежнему была яркой и красивой, идеально подходящей для содержания в клетке и в галерее.
С тех пор во всем дворце знали, что Императрица держит красивую птицу в Куньнине.
В те дни все были счастливы.
Императрица всегда была так красива, когда улыбалась. Ее глаза были ярче птичьего пера. Они согревали своей нежностью, превосходя великолепие лоянских пионов, и светились так, что казалось, будто в сердце расцвел цветок.
Она любила сидеть в галерее и наблюдать за птицей. Часами она сидела без движения. Но с каждым днём её улыбка становилась всё бледнее, и наконец, через полмесяца, она и вовсе исчезла с её лица.
Придворные тихо говорили, что великая Императорица проводила целые дни, глядя на клетку, но с каждым днем её настроение ухудшалось. Однажды ночью шёл сильный дождь. На следующее утро слуги обнаружили, что изящная птичья клетка упала на пол, её дверца были открыта, а красивая птица исчезла.
Придворные были в панике. Они сообщили о случившемся, дрожа всем телом. Но Цзян Сюэнин никак не отреагировала. Говорят, она провела в своих покоях два дня, не обращая внимания даже на Императора, который приходил к ней. С того дня в галерее Куньнина стало пусто, и больше не было слышно было пения птиц.
Возможно, все эти роскошные наряды, вкусная еда и развлечения не были тем, что она на самом деле любила. Единственное, что она действительно ценила, – это была та красочная и красивая птица.
Она всегда держалась сильной, даже когда её сердце было на грани. Вспомнив слова, которые девушка сказала ему у реки в деревне, Чжан Чжэ поднял взгляд на тёмное небо и вдруг почувствовал радость за неё.
Опасность такого рода не имела значения. Обернувшись к Фэн Мин Юю, он спокойно сказал:
– Она не такая уж и привередливая.
Не привередливая? Фэн Мин Юй подумал, что ему сложно понять это. Он решил пойти напролом и спросил:
– Я не понимаю, как вы могли рискнуть и взять с собой такую нежную девушку. Что бы вы делали, если бы случилось что-то плохое?
Этот вопрос требовал осторожного ответа, ведь малейшая ошибка могла стоить жизни.
– Это...
***
Тем не менее, она быстро придумала ответ.
Хуан Цянь и Фэн Мин Юй уже вынашивали свои планы, размышляя над тем, кто мог быть тем человеком, о котором упоминалось в письме от Отшельника из горы Дуцюн. Среди всех подозреваемых Чжан Чжэ был самым вероятным.
А Цзян Сюэнин, которую он привёл с собой, была ещё более загадочным элементом. Кто, находясь в опасной ситуации, возьмёт с собой сестру? Это было слишком странно.
Но он не ожидал, что, задав этот вопрос, обычно находчивая и остроумная девушка вдруг опустила глаза, замялась, словно стеснялась ответить.
Хуан Цяня вдруг осенила мысль. Он странно посмотрел на неё:
– Вы с этим Чжан Дажэнем... неужели...
Цзян Сюэнин легко прикрыла веки, скрывая за длинными ресницами своё насмешливое выражение. Она подумала, что ведь Чжан Чжэ не узнает о её баснях, и легко укусила себя за губу, выглядя настолько убедительно стеснительной, что это казалось абсолютной правдой. Она тихо сказала:
– Между моим братом и мной – взаимная любовь, но наш дом против. Мы сбежали втайне, опасаясь, что нас раскроют. Прошу вас, Хуан Цянь, сохраните это в тайне, не рассказывайте никому.
Хуан Цянь:
– ...
Его будто поразило молнией. Что, черт возьми, он только что услышал?!
0 Комментарии