Так как Принцесса дала указание, они не осмелились возражать.
Таким образом, все вернулись на свои места и продолжили рисовать или писать стихи.
Цзян Сюэнин тоже вздохнула с облегчением, отошла и продолжила притворяться, что её вообще нет.
Однако, прежде чем она успела сесть, Шэн Чжийи подошла прямо к ней и встала перед ней, спросив:
– Ты Цзян Сюэнин? Подними голову.
– ...
Цзян Сюэнин действительно не знала, почему этот предок снова обратил на неё внимание!
Текущая Цзян Сюэнин не была императрицей. По сравнению со статусом Шэн Чжийи, как национальной принцессы, она была всего лишь дочерью обычного министра. Разница в их статусах была явно обозначена, и она не осмелилась ей не повиноваться, поэтому подняла голову.
В тот момент в глазах Шэнь Чжийи мелькнуло неподдельное удивление, но через мгновение оно превратилось во взгляд зависти, содержащий немного печали. Она тихо вздохнула:
– Я пришла сегодня ради тебя.
Веки Цзян Сюэнин снова начали судорожно дергаться.
Шэн Чжийи продолжила:
– Неудивительно, что Янь Линь, которого никто не может усмирить, так предан тебе. Такая красивая, даже я чуть не привлеклась, как завидно...
Изначально она планировала посетить банкет в поместье герцога Чэнгуо, но когда прибыла туда, она узнала, что её брат Шэн Цзе ушел в поместье графа Цин Юань. Шэн Чжийи была привязана к этому нежному и хорошо воспитанному брату, и когда она услышала, что Янь Линь, с которым она играла в детстве, тоже там, она поинтересовалась об этом. Только тогда она узнала, что Шэн Цзе ушел в поместье графа Цин Юань из-за Янь Линя, а Янь Линь ушел из-за девушки из семьи министра.
Это заинтриговало её.
Увидев, что банкет в поместье герцога Чэнгуо подходит к концу, она потянула с собой старшую леди поместья герцога Чэнгуо, Сяо Шу, с которой она была близка, чтобы увидеть, какой была эта легендарная Вторая Мисс Цзян.
Шэн Чжийи знала характер Янь Линя: он никогда не проявлял настоящего интереса к женщинам.
Если он был привлечен, то должно быть в ней было что-то необычное.
Поэтому, когда она только что быстро осмотрела комнату, она заметила единственную фигуру, чья голова была опущена. Когда она подошла и попросила её поднять голову, оказалось, что это была Вторая Мисс Цзян. Неподражаемое лицо, казалось холодным, привлекательным и незабываемым с первого взгляда.
Цзян Сюэнин, однако, внутри сетовала: «Что это за обреченная судьба?» Из объяснения Шэн Чжийи казалось, что она пришла из-за Янь Линя. Они встретились, хотя она и не хотела этого.
Она была осведомлена о будущей судьбе Старшей Принцессы Лэ Ян.
После того, как поместье маркиза Юнъи, которое изначально контролировало военную власть, было вовлечено в старое дело Короля Пиннаня и было изгнано, через два месяца северные татары стали беспокойными. С претензией, что их новый король взошел на престол, они запросили принцессу Дагана в качестве королевы. Император не хотел использовать поместье маркиза Юнъи, поэтому отправил Старшую Принцессу Лэ Ян в качестве невесты.
Четыре года спустя татары собрали всю свою мощь и вторглись с полной силой.
Гражданским и военным силам династии Манчжу удалось поприветствовать обратно только гроб принцессы.
В то время Шэн Цзе уже стал императором.
В своем горе он отменил приговор, который Шэн Лан вынес поместью маркиза Юнъи, пересмотрел их дело и вернул Янь Линя, который был в изгнании четыре года, чтобы использовать его против врагов. Янь Линю наконец выпал шанс. Он возглавил свои войска, чтобы подавить хаос на границе, изгнал татар и устроил такую резню, что они больше не осмеливались пересекать границу Даган. Он был удостоен звания генерала, получил тигровую печать* и вернулся в столицу.
*[Тигровая печать – военная печать, используемая в качестве доказательства военной власти. Человек, обладающий тигровой печатью, контролирует армию]
Позже наступил черед Цзян Сюэнин пережить «бедствие».
Она помнила, как они впервые встретились в прошлой жизни. Она была одета как мужчина, но увидев, как Шэн Чжийи слишком обращает внимание на свой шрам на лице, она взяла тонкую кисть, которая использовалась для рисования на фонарях на фестивале фонарей, окунула её в немного вишневого порошка и начала рисовать над шрамом под левым глазом.
В то время Шэн Чжийи приняла её за мужчину и начала питать к ней чувства.
Позже, когда она узнала, что она женщина, она, естественно, не могла это пережить. Однако перед отъездом в качестве невесты к татарам, она специально пригласила её, чтобы нарисовать тот же макияж, как при первой встрече. Она затем сидела тихо перед зеркалом и смотрела на изящное лицо в зеркале с двумя полосами слез, стекающими по щекам.
После ухода Шэн Чжийи Цзян Сюэнин часто спрашивала себя: если бы у тебя был еще один шанс, нарисовала бы ты ту же линию при первой встрече?
У неё тогда не было ответа.
Она думала, что не нарисовала бы.
Но сейчас, когда Шэн Чжийи действительно встала перед ней, и у неё действительно была такая возможность, Цзян Сюэнин поняла, что её ответ был: «Я нарисую».
– Принцесса обладает непревзойденной красотой и является самой сияющей жемчужиной во всей стране Даган, как может Сюэнин сравниться с Вами? – Цзян Сюэнин посмотрела на неё и улыбнулась. – У вас нет необходимости завидовать этой подданной.
Это действительно звучало как пустая лесть. Шэн Чжийи почувствовала отвращение, когда услышала это. Но когда она встретилась взглядом, она обнаружила, что слова Цзян Сюэнин были крайне серьезными и искренними, что на мгновение ошеломило её.
Цзян Сюэнин повернулась и потянула её к свободному столу для рисования в дальнем углу комнаты. Она нежно взяла тонкую кисть, слегка окунула её в немного вишневого порошка и со словами «Прошу прощения» подошла ближе к Шэн Чжийи и аккуратно провела несколько штрихов на шраме под левым глазом Шэн Чжийи.
Изначально бросающийся в глаза шрам вдруг превратился в полумесяц из порошка. Он выглядел очень похожим на упавший лепесток цветка.
Когда Цзян Сюэнин отошла назад, дворцовые слуги рядом с Шэн Чжийи все издали низкий возглас удивления.
Цзян Сюэнин просто сказала:
– Есть некоторые шрамы, на которые Ваше Высочество слишком сильно обращает внимание перед другими людьми, и тогда все будут знать, что это Ваша слабая точка и могут использовать это как нож, чтобы ранить Вас. Но если Ваше Высочество покажет, что это не имеет значения, или притворится, что вам всё равно перед другими, другие люди не узнают о Ваших недостатках и не смогут использовать это, чтобы причинить Вам вред. Ваш шрам изначально является славой династии, зачем Вам стыдиться его?
Шэн Чжийи была полностью ошеломлена.
Никто никогда не говорил ей таких смелых слов. Это было явно очень остро и прямолинейно, но это показалось ей, как легкий бриз, пронесшийся над её головой и исцеляющий некоторые раны.
Она не могла отвести взгляд от этой Второй Мисс Цзян, которую встретила впервые.
После того, как Цзян Сюэнин завершила этот штрих, она почувствовала себя спокойно и снова подумала: хотя она все еще пересекалась со Старшей Принцессой Лэ Ян, она все еще не знала, как Се Вэй будет с ней обращаться. Если ей удастся завоевать расположение Принцессы, даже если Се Вэй захочет что-то сделать с ней, он, возможно, захочет пересмотреть свои планы.
С этим ничего плохого не было.
Только когда она вернулась к себе и встретилась со взглядом Шэн Чжийи, она покрылась мурашками!
Этот взгляд...
Как он может быть таким же, как в прошлой жизни!?
Она подсознательно посмотрела на то, что на ней надето – это действительно была женская одежда.
Но почему у неё был этот взгляд...
В мгновение ока в голове Цзян Сюэнин всплыла небывалая мысль, заставившая её вздрогнуть и покрыться мурашками:
Кто сказал, что в прошлой жизни Старшая Принцесса Лэ Ян влюбилась в неё потому, что она переоделась в мужчину?
Может быть, для одной и той же ситуации существует другое объяснение.
То есть, даже будучи одетой как мужчина, её женское обаяние заставило Принцессу приблизиться к ней, возможно, сама Принцесса даже не осознавала этого!
Если это так…
Пальцы Цзян Сюэнин, все еще держащие кисть, внезапно затвердели.
В этот момент, столкнувшись с внимательным взглядом Шэн Чжийи, её тело было, как будто она была поражена молнией, и только два слова вырвались из её онемевшего мозга: «Всё кончено».
Таким образом, все вернулись на свои места и продолжили рисовать или писать стихи.
Цзян Сюэнин тоже вздохнула с облегчением, отошла и продолжила притворяться, что её вообще нет.
Однако, прежде чем она успела сесть, Шэн Чжийи подошла прямо к ней и встала перед ней, спросив:
– Ты Цзян Сюэнин? Подними голову.
– ...
Цзян Сюэнин действительно не знала, почему этот предок снова обратил на неё внимание!
Текущая Цзян Сюэнин не была императрицей. По сравнению со статусом Шэн Чжийи, как национальной принцессы, она была всего лишь дочерью обычного министра. Разница в их статусах была явно обозначена, и она не осмелилась ей не повиноваться, поэтому подняла голову.
В тот момент в глазах Шэнь Чжийи мелькнуло неподдельное удивление, но через мгновение оно превратилось во взгляд зависти, содержащий немного печали. Она тихо вздохнула:
– Я пришла сегодня ради тебя.
Веки Цзян Сюэнин снова начали судорожно дергаться.
Шэн Чжийи продолжила:
– Неудивительно, что Янь Линь, которого никто не может усмирить, так предан тебе. Такая красивая, даже я чуть не привлеклась, как завидно...
Изначально она планировала посетить банкет в поместье герцога Чэнгуо, но когда прибыла туда, она узнала, что её брат Шэн Цзе ушел в поместье графа Цин Юань. Шэн Чжийи была привязана к этому нежному и хорошо воспитанному брату, и когда она услышала, что Янь Линь, с которым она играла в детстве, тоже там, она поинтересовалась об этом. Только тогда она узнала, что Шэн Цзе ушел в поместье графа Цин Юань из-за Янь Линя, а Янь Линь ушел из-за девушки из семьи министра.
Это заинтриговало её.
Увидев, что банкет в поместье герцога Чэнгуо подходит к концу, она потянула с собой старшую леди поместья герцога Чэнгуо, Сяо Шу, с которой она была близка, чтобы увидеть, какой была эта легендарная Вторая Мисс Цзян.
Шэн Чжийи знала характер Янь Линя: он никогда не проявлял настоящего интереса к женщинам.
Если он был привлечен, то должно быть в ней было что-то необычное.
Поэтому, когда она только что быстро осмотрела комнату, она заметила единственную фигуру, чья голова была опущена. Когда она подошла и попросила её поднять голову, оказалось, что это была Вторая Мисс Цзян. Неподражаемое лицо, казалось холодным, привлекательным и незабываемым с первого взгляда.
Цзян Сюэнин, однако, внутри сетовала: «Что это за обреченная судьба?» Из объяснения Шэн Чжийи казалось, что она пришла из-за Янь Линя. Они встретились, хотя она и не хотела этого.
Она была осведомлена о будущей судьбе Старшей Принцессы Лэ Ян.
После того, как поместье маркиза Юнъи, которое изначально контролировало военную власть, было вовлечено в старое дело Короля Пиннаня и было изгнано, через два месяца северные татары стали беспокойными. С претензией, что их новый король взошел на престол, они запросили принцессу Дагана в качестве королевы. Император не хотел использовать поместье маркиза Юнъи, поэтому отправил Старшую Принцессу Лэ Ян в качестве невесты.
Четыре года спустя татары собрали всю свою мощь и вторглись с полной силой.
Гражданским и военным силам династии Манчжу удалось поприветствовать обратно только гроб принцессы.
В то время Шэн Цзе уже стал императором.
В своем горе он отменил приговор, который Шэн Лан вынес поместью маркиза Юнъи, пересмотрел их дело и вернул Янь Линя, который был в изгнании четыре года, чтобы использовать его против врагов. Янь Линю наконец выпал шанс. Он возглавил свои войска, чтобы подавить хаос на границе, изгнал татар и устроил такую резню, что они больше не осмеливались пересекать границу Даган. Он был удостоен звания генерала, получил тигровую печать* и вернулся в столицу.
*[Тигровая печать – военная печать, используемая в качестве доказательства военной власти. Человек, обладающий тигровой печатью, контролирует армию]
Позже наступил черед Цзян Сюэнин пережить «бедствие».
Она помнила, как они впервые встретились в прошлой жизни. Она была одета как мужчина, но увидев, как Шэн Чжийи слишком обращает внимание на свой шрам на лице, она взяла тонкую кисть, которая использовалась для рисования на фонарях на фестивале фонарей, окунула её в немного вишневого порошка и начала рисовать над шрамом под левым глазом.
В то время Шэн Чжийи приняла её за мужчину и начала питать к ней чувства.
Позже, когда она узнала, что она женщина, она, естественно, не могла это пережить. Однако перед отъездом в качестве невесты к татарам, она специально пригласила её, чтобы нарисовать тот же макияж, как при первой встрече. Она затем сидела тихо перед зеркалом и смотрела на изящное лицо в зеркале с двумя полосами слез, стекающими по щекам.
После ухода Шэн Чжийи Цзян Сюэнин часто спрашивала себя: если бы у тебя был еще один шанс, нарисовала бы ты ту же линию при первой встрече?
У неё тогда не было ответа.
Она думала, что не нарисовала бы.
Но сейчас, когда Шэн Чжийи действительно встала перед ней, и у неё действительно была такая возможность, Цзян Сюэнин поняла, что её ответ был: «Я нарисую».
– Принцесса обладает непревзойденной красотой и является самой сияющей жемчужиной во всей стране Даган, как может Сюэнин сравниться с Вами? – Цзян Сюэнин посмотрела на неё и улыбнулась. – У вас нет необходимости завидовать этой подданной.
Это действительно звучало как пустая лесть. Шэн Чжийи почувствовала отвращение, когда услышала это. Но когда она встретилась взглядом, она обнаружила, что слова Цзян Сюэнин были крайне серьезными и искренними, что на мгновение ошеломило её.
Цзян Сюэнин повернулась и потянула её к свободному столу для рисования в дальнем углу комнаты. Она нежно взяла тонкую кисть, слегка окунула её в немного вишневого порошка и со словами «Прошу прощения» подошла ближе к Шэн Чжийи и аккуратно провела несколько штрихов на шраме под левым глазом Шэн Чжийи.
Изначально бросающийся в глаза шрам вдруг превратился в полумесяц из порошка. Он выглядел очень похожим на упавший лепесток цветка.
Когда Цзян Сюэнин отошла назад, дворцовые слуги рядом с Шэн Чжийи все издали низкий возглас удивления.
Цзян Сюэнин просто сказала:
– Есть некоторые шрамы, на которые Ваше Высочество слишком сильно обращает внимание перед другими людьми, и тогда все будут знать, что это Ваша слабая точка и могут использовать это как нож, чтобы ранить Вас. Но если Ваше Высочество покажет, что это не имеет значения, или притворится, что вам всё равно перед другими, другие люди не узнают о Ваших недостатках и не смогут использовать это, чтобы причинить Вам вред. Ваш шрам изначально является славой династии, зачем Вам стыдиться его?
Шэн Чжийи была полностью ошеломлена.
Никто никогда не говорил ей таких смелых слов. Это было явно очень остро и прямолинейно, но это показалось ей, как легкий бриз, пронесшийся над её головой и исцеляющий некоторые раны.
Она не могла отвести взгляд от этой Второй Мисс Цзян, которую встретила впервые.
После того, как Цзян Сюэнин завершила этот штрих, она почувствовала себя спокойно и снова подумала: хотя она все еще пересекалась со Старшей Принцессой Лэ Ян, она все еще не знала, как Се Вэй будет с ней обращаться. Если ей удастся завоевать расположение Принцессы, даже если Се Вэй захочет что-то сделать с ней, он, возможно, захочет пересмотреть свои планы.
С этим ничего плохого не было.
Только когда она вернулась к себе и встретилась со взглядом Шэн Чжийи, она покрылась мурашками!
Этот взгляд...
Как он может быть таким же, как в прошлой жизни!?
Она подсознательно посмотрела на то, что на ней надето – это действительно была женская одежда.
Но почему у неё был этот взгляд...
В мгновение ока в голове Цзян Сюэнин всплыла небывалая мысль, заставившая её вздрогнуть и покрыться мурашками:
Кто сказал, что в прошлой жизни Старшая Принцесса Лэ Ян влюбилась в неё потому, что она переоделась в мужчину?
Может быть, для одной и той же ситуации существует другое объяснение.
То есть, даже будучи одетой как мужчина, её женское обаяние заставило Принцессу приблизиться к ней, возможно, сама Принцесса даже не осознавала этого!
Если это так…
Пальцы Цзян Сюэнин, все еще держащие кисть, внезапно затвердели.
В этот момент, столкнувшись с внимательным взглядом Шэн Чжийи, её тело было, как будто она была поражена молнией, и только два слова вырвались из её онемевшего мозга: «Всё кончено».
0 Комментарии