Цзян Сюэнин подошла:
— Так поздно, а ты все еще не вернулся во дворец?"
Янь Линь узнал о происшествиях во дворце от Шэн Чжийи и опасался, что Цзян Сюэнин могла пострадать, поэтому пришел убедиться, что с ней все в порядке. Теперь он внимательно ее рассмотрел и сказал:
– Ворота дворца скоро закроются, а я не могу успокоиться, зная, что ты здесь, в первый раз. Я услышал, что Су Шанъи, которая сегодня учила тебя, очень строга, и ты даже упала перед принцессой. Вот, я зашел в клинику и взял для тебя лекарство. Не забудь нанести его сегодня вечером, чтобы не повредить ногу. Я не хочу, чтобы моя невеста была калекой.
Он снова сказал кое-что романтичное неосознанно.
Цзян Сюэнин оставалась спокойной.
Янь Линь краснеет, осознав свою нелепость, и кашляет, чтобы скрыть своё смущение. Он меняет тему:
– Как прошел твой первый день? Ты привыкла?
Она держала в руках маленький белый фарфоровый флакон с лекарством, который был холодным на ощупь. Подняв глаза на юношу в ночной темноте, она ответила:
– Да, я привыкла. Принцесса очень заботилась обо мне, так что тебе не о чем беспокоиться.
Янь Линь специально говорил об этом с Шэн Чжийи, и теперь, когда он услышал её слова, успокоился.
На его губах заиграла улыбка, и он посмотрел на Цзян Сюэнин с другим выражением лица, словно ухватил маленького шаловливого котенка за хвост.
— Сегодня, когда закончились лекции во дворце Вэньхуа, я встретил твоего отца, — лукаво произнес он.
Цзян Сюэнин не поняла его намека и удивленно моргнула в ответ.
Янь Линь поднял бровь:
— Он спросил меня, не я ли научил тебя неким хитростям, чтобы ты использовала книгу «Цинлин молодых учеников» вместо учетной книги, чтобы наказать непослушный персонал в твоем доме. Я подумал, что без причины он не стал бы обращаться ко мне, и это не кажется чем-то плохим, так что я признал это. Но мы оба знаем, что я ничему тебя не учил.
Цзян Сюэнин опустила взгляд:
— Я знала, что ты меня прикроешь, поэтому и свалила это на тебя.
Янь Линь улыбнулся и пошалил, погладив её по носу:
— А кто тебя этому научил?
— Сама додумалась, — ответила Цзян Сюэнин.
Янь Линь молча смотрел на неё несколько мгновений, в его темных глазах промелькнуло что-то, а затем он протянул руку и погладил её по голове:
— У моей Нин Нин есть секреты.
Да.
У твоей Ниннин есть секреты.
Но этот секрет она никогда не решится рассказать тебе.
Цзян Сюэнин подняла взгляд и посмотрела на Янь Линя, её глаза, чёрные и белые, сверкали, словно стеклянные шарики, но она молчала.
Янь Линь продолжил:
— Когда ты захочешь кому-нибудь рассказать, скажешь мне, хорошо? Я хочу быть первым на свете, кто узнает твои секреты.
В его взгляде была бесконечная терпимость.
В сердце Цзян Сюэнин на мгновение возникло чувство мягкости.
Однако воспоминания о том, как в прошлой жизни он возвращался пьяным в её спальню, вызвали у неё беспокойство. Её пальцы, сжимающие белоснежный фарфоровый флакон, немного напряглись, но в итоге она кивнула и ответила:
— Хорошо.
Янь Линь удовлетворился этим ответом, и маленькое разочарование сразу рассеялось. Посмотрев на время и опасаясь пропустить закрытие ворот дворца, он неохотно сказал:
— В ближайшие дни вы все будете изучать этикет, возможно, вас ещё и будут проверять учителя. Я не могу явно приходить к тебе. Завтра в это же время встретимся здесь. Я узнаю, что вам зададут на третий день, чтобы ты могла подготовиться, и передам это тебе.
Цзян Сюэнин молчала.
Она помнила, что задавали на экзамене в прошлой жизни, но в этот раз это не имело значения, так как она и не собиралась проходить его.
Тем не менее, она не отвергла доброту юноши.
Она снова сказала:
— Хорошо.
На следующий день снова пришли люди из Бюро Этикета.
На этот раз обучение включало не только основы этикета, но и правильные обращения к разным людям во дворце, а также искусство и технику изготовления и использования ароматов.
Все ожидали, что и сегодня Цзян Сюэнин будет так же неуклюжа.
Но сегодняшний день был полон сюрпризов: она словно прозрела, училась быстро и успешно всему!
Наизусть повторила обращения к людям дворца всего за три повтора, запомнила правила ходьбы и поведения всего лишь по одной демонстрации женщины-инструкторши, а уж в деле изготовления ароматов она была настоящей мастерицей.
Различала ароматы, смешивала их, поджигала, — все её движения были легкими и грациозными, доставляя истинное удовольствие наблюдающим!
Су Шанъи, вчера измученная неуклюжестью Цзян Сюэнин в изучении этикета, сегодня пришла без особых ожиданий. Она думала, что если ученица не справится, то, следуя совету Шэн Чжийи, оставит её в покое.
Но кто мог подумать, что Цзян Сюэнин преобразится до неузнаваемости!
Другие, возможно, и не заметили, но стоя перед ней, Су Шанъи видела всё: когда Цзян Сюэнин взяла в руки черную деревянную печать для аромата, она подняла мизинец, лопаточкой разровняла ароматический пепел на печати и аккуратно отпечатала её на приготовленной золе, совершенно точно, идеально прямо. Отпечатанная печать с изображением раскрывающегося цветка была направлена точно вперёд!
В то время как другие, хоть и выполняли движения правильно, часто не обращали внимания на направление отпечатка.
Некоторые были перевёрнуты или кривы.
Хотя большинство тех, кто занимается изготовлением ароматов, не придают особого значения точному расположению отпечатка аромата, но пион всегда был любимым предметом каждой императрицы, поэтому Су Шанъи всегда уделяла особое внимание его размещению.
Неожиданно выяснилось, что Цзян Сюэнин обладает такой же тонкой душой и внимательностью к мелочам...
Су Шанъи вдруг не удержалась и стала смотреть на Цзян Сюэнин по-новому. После того, как та сделала отпечаток, она медленно сказала:
— Неудивительно, что Шэн Чжийи так тебя выделяет над всеми. Наверное, существуют люди, чьи конечности настолько несогласованы, что они спотыкаются даже на ровной поверхности. Возможно, ты одна из них. Но сегодня ты справилась отлично, особенно в изготовлении ароматов — ты, безусловно, лучшая.
Цзян Сюэнин оставалась спокойной.
Ведь именно у Су Шанъи она в прошлой жизни изучала этикет, а позже во дворце ей приходилось выполнять все эти обязанности, поэтому она могла делать всё лучше других.
Что касается изготовления ароматов...
Это было одним из её немногих увлечений, кроме титула императрицы.
Что касается пиона, она сама была императрицей, как она могла ей не уделять внимание?
Но, конечно, она не могла сказать это вслух перед Су Шанъи, поэтому только ответила:
— Я сама увлекаюсь этим искусством, поэтому немного изучила его. Сегодня я, наверное, немного показала своё умение перед Су Шанъи.
Но Су Шанъи уже смотрела на неё совсем иначе.
Слушая её слова, она приняла их за скромность и ответила с гораздо более естественной и мягкой интонацией, чем вчера:
— Сегодня вы усвоили все необходимые навыки и закончили раньше других. Можете немного отдохнуть и посмотреть, как учатся другие.
Другие девушки:
— ...
— Как говорится, удача приходит по очереди, но почему же она не доходит до нас?
Вчера Цзян Сюэнин училась медленно, и Су Шанъи терпеливо её поддерживала; сегодня Цзян Сюэнин как будто обладала сверхъестественными способностями, учась невероятно быстро, и Су Шанъи опять же её хвалила во всём!
Теперь Цзян Сюэнин даже смогла сесть отдохнуть!
Они были совершенно озадачены:
— Как ей удаётся учиться так быстро, запоминать так надёжно и делать всё так хорошо?!
Сегодня Цзян Сюэнин уже не терпела этого: раз уж она поняла, что по пункту этикета ей не удастся покинуть дворец, то зачем продолжать притворяться? Лучше выполнить всё как можно быстрее и лучше, чтобы можно было отдохнуть в стороне и не потеть, как лошадь. Что думают остальные, ей было безразлично.
Кто мог бы догадаться, что она переродилась? В худшем случае, все будут считать, как и Су Шанъи, что она просто неуклюжа по природе или вчера была слишком напряжена.
Яо Жунжун вчера училась хуже всех, за исключением Цзян Сюэнин, и надеялась, что сегодня Цзян Сюэнин также будет рядом с ней, подвергаясь критике. Она даже почувствовала с ней некую связь в их общем несчастье.
Но в один миг Цзян Сюэнин уже закончила и села.
А Яо Жунжун все еще стояла среди остальных, став самой медленной и неуклюжей из всех, и внезапно почувствовала себя растерянной. Она смотрела на Цзян Сюэнин с завистью и удивлением, тяжело вздыхая от горечи в душе.
Шэн Чжийи, подумав, что сегодняшние уроки будут более сложными, рано утром отправилась во дворец Шоуань, чтобы поздравить императрицу-матушку, а затем поспешила в Янчжи. Но, войдя в помещение, она увидела, что Цзян Сюэнин уже сидит в стороне. Узнав, что Цзян Сюэнин уже всё выучила, Шэн Чжийи была приятно удивлена. Она подошла и взяла Цзян Сюэнин за руку, улыбаясь:
— Я всегда знала, что Нин Нин не тупица. Но ты справилась так быстро, вчера так старалась, наверное, чтобы меня не разочаровать. Нин Нин, ты просто замечательная!
Цзян Сюэнин:
— …
Если сейчас объяснить Шэн Чжийи, что всё, что она делала, на самом деле, было не связано с ней, то это приведёт к тому, что её тут же утащат и отшлёпают?
Цзян Сюэнин всё же не решилась рисковать и молча согласилась.
В этот момент она вздохнула про себя:
— Хорошо хоть завтра экзамен, если я провалюсь, то смогу покинуть дворец. Иначе мне пришлось бы молиться, чтобы боги просто поразили меня молнией и убили на месте!
— Так поздно, а ты все еще не вернулся во дворец?"
Янь Линь узнал о происшествиях во дворце от Шэн Чжийи и опасался, что Цзян Сюэнин могла пострадать, поэтому пришел убедиться, что с ней все в порядке. Теперь он внимательно ее рассмотрел и сказал:
– Ворота дворца скоро закроются, а я не могу успокоиться, зная, что ты здесь, в первый раз. Я услышал, что Су Шанъи, которая сегодня учила тебя, очень строга, и ты даже упала перед принцессой. Вот, я зашел в клинику и взял для тебя лекарство. Не забудь нанести его сегодня вечером, чтобы не повредить ногу. Я не хочу, чтобы моя невеста была калекой.
Он снова сказал кое-что романтичное неосознанно.
Цзян Сюэнин оставалась спокойной.
Янь Линь краснеет, осознав свою нелепость, и кашляет, чтобы скрыть своё смущение. Он меняет тему:
– Как прошел твой первый день? Ты привыкла?
Она держала в руках маленький белый фарфоровый флакон с лекарством, который был холодным на ощупь. Подняв глаза на юношу в ночной темноте, она ответила:
– Да, я привыкла. Принцесса очень заботилась обо мне, так что тебе не о чем беспокоиться.
Янь Линь специально говорил об этом с Шэн Чжийи, и теперь, когда он услышал её слова, успокоился.
На его губах заиграла улыбка, и он посмотрел на Цзян Сюэнин с другим выражением лица, словно ухватил маленького шаловливого котенка за хвост.
— Сегодня, когда закончились лекции во дворце Вэньхуа, я встретил твоего отца, — лукаво произнес он.
Цзян Сюэнин не поняла его намека и удивленно моргнула в ответ.
Янь Линь поднял бровь:
— Он спросил меня, не я ли научил тебя неким хитростям, чтобы ты использовала книгу «Цинлин молодых учеников» вместо учетной книги, чтобы наказать непослушный персонал в твоем доме. Я подумал, что без причины он не стал бы обращаться ко мне, и это не кажется чем-то плохим, так что я признал это. Но мы оба знаем, что я ничему тебя не учил.
Цзян Сюэнин опустила взгляд:
— Я знала, что ты меня прикроешь, поэтому и свалила это на тебя.
Янь Линь улыбнулся и пошалил, погладив её по носу:
— А кто тебя этому научил?
— Сама додумалась, — ответила Цзян Сюэнин.
Янь Линь молча смотрел на неё несколько мгновений, в его темных глазах промелькнуло что-то, а затем он протянул руку и погладил её по голове:
— У моей Нин Нин есть секреты.
Да.
У твоей Ниннин есть секреты.
Но этот секрет она никогда не решится рассказать тебе.
Цзян Сюэнин подняла взгляд и посмотрела на Янь Линя, её глаза, чёрные и белые, сверкали, словно стеклянные шарики, но она молчала.
Янь Линь продолжил:
— Когда ты захочешь кому-нибудь рассказать, скажешь мне, хорошо? Я хочу быть первым на свете, кто узнает твои секреты.
В его взгляде была бесконечная терпимость.
В сердце Цзян Сюэнин на мгновение возникло чувство мягкости.
Однако воспоминания о том, как в прошлой жизни он возвращался пьяным в её спальню, вызвали у неё беспокойство. Её пальцы, сжимающие белоснежный фарфоровый флакон, немного напряглись, но в итоге она кивнула и ответила:
— Хорошо.
Янь Линь удовлетворился этим ответом, и маленькое разочарование сразу рассеялось. Посмотрев на время и опасаясь пропустить закрытие ворот дворца, он неохотно сказал:
— В ближайшие дни вы все будете изучать этикет, возможно, вас ещё и будут проверять учителя. Я не могу явно приходить к тебе. Завтра в это же время встретимся здесь. Я узнаю, что вам зададут на третий день, чтобы ты могла подготовиться, и передам это тебе.
Цзян Сюэнин молчала.
Она помнила, что задавали на экзамене в прошлой жизни, но в этот раз это не имело значения, так как она и не собиралась проходить его.
Тем не менее, она не отвергла доброту юноши.
Она снова сказала:
— Хорошо.
***
На этот раз обучение включало не только основы этикета, но и правильные обращения к разным людям во дворце, а также искусство и технику изготовления и использования ароматов.
Все ожидали, что и сегодня Цзян Сюэнин будет так же неуклюжа.
Но сегодняшний день был полон сюрпризов: она словно прозрела, училась быстро и успешно всему!
Наизусть повторила обращения к людям дворца всего за три повтора, запомнила правила ходьбы и поведения всего лишь по одной демонстрации женщины-инструкторши, а уж в деле изготовления ароматов она была настоящей мастерицей.
Различала ароматы, смешивала их, поджигала, — все её движения были легкими и грациозными, доставляя истинное удовольствие наблюдающим!
Су Шанъи, вчера измученная неуклюжестью Цзян Сюэнин в изучении этикета, сегодня пришла без особых ожиданий. Она думала, что если ученица не справится, то, следуя совету Шэн Чжийи, оставит её в покое.
Но кто мог подумать, что Цзян Сюэнин преобразится до неузнаваемости!
Другие, возможно, и не заметили, но стоя перед ней, Су Шанъи видела всё: когда Цзян Сюэнин взяла в руки черную деревянную печать для аромата, она подняла мизинец, лопаточкой разровняла ароматический пепел на печати и аккуратно отпечатала её на приготовленной золе, совершенно точно, идеально прямо. Отпечатанная печать с изображением раскрывающегося цветка была направлена точно вперёд!
В то время как другие, хоть и выполняли движения правильно, часто не обращали внимания на направление отпечатка.
Некоторые были перевёрнуты или кривы.
Хотя большинство тех, кто занимается изготовлением ароматов, не придают особого значения точному расположению отпечатка аромата, но пион всегда был любимым предметом каждой императрицы, поэтому Су Шанъи всегда уделяла особое внимание его размещению.
Неожиданно выяснилось, что Цзян Сюэнин обладает такой же тонкой душой и внимательностью к мелочам...
Су Шанъи вдруг не удержалась и стала смотреть на Цзян Сюэнин по-новому. После того, как та сделала отпечаток, она медленно сказала:
— Неудивительно, что Шэн Чжийи так тебя выделяет над всеми. Наверное, существуют люди, чьи конечности настолько несогласованы, что они спотыкаются даже на ровной поверхности. Возможно, ты одна из них. Но сегодня ты справилась отлично, особенно в изготовлении ароматов — ты, безусловно, лучшая.
Цзян Сюэнин оставалась спокойной.
Ведь именно у Су Шанъи она в прошлой жизни изучала этикет, а позже во дворце ей приходилось выполнять все эти обязанности, поэтому она могла делать всё лучше других.
Что касается изготовления ароматов...
Это было одним из её немногих увлечений, кроме титула императрицы.
Что касается пиона, она сама была императрицей, как она могла ей не уделять внимание?
Но, конечно, она не могла сказать это вслух перед Су Шанъи, поэтому только ответила:
— Я сама увлекаюсь этим искусством, поэтому немного изучила его. Сегодня я, наверное, немного показала своё умение перед Су Шанъи.
Но Су Шанъи уже смотрела на неё совсем иначе.
Слушая её слова, она приняла их за скромность и ответила с гораздо более естественной и мягкой интонацией, чем вчера:
— Сегодня вы усвоили все необходимые навыки и закончили раньше других. Можете немного отдохнуть и посмотреть, как учатся другие.
Другие девушки:
— ...
— Как говорится, удача приходит по очереди, но почему же она не доходит до нас?
Вчера Цзян Сюэнин училась медленно, и Су Шанъи терпеливо её поддерживала; сегодня Цзян Сюэнин как будто обладала сверхъестественными способностями, учась невероятно быстро, и Су Шанъи опять же её хвалила во всём!
Теперь Цзян Сюэнин даже смогла сесть отдохнуть!
Они были совершенно озадачены:
— Как ей удаётся учиться так быстро, запоминать так надёжно и делать всё так хорошо?!
Сегодня Цзян Сюэнин уже не терпела этого: раз уж она поняла, что по пункту этикета ей не удастся покинуть дворец, то зачем продолжать притворяться? Лучше выполнить всё как можно быстрее и лучше, чтобы можно было отдохнуть в стороне и не потеть, как лошадь. Что думают остальные, ей было безразлично.
Кто мог бы догадаться, что она переродилась? В худшем случае, все будут считать, как и Су Шанъи, что она просто неуклюжа по природе или вчера была слишком напряжена.
Яо Жунжун вчера училась хуже всех, за исключением Цзян Сюэнин, и надеялась, что сегодня Цзян Сюэнин также будет рядом с ней, подвергаясь критике. Она даже почувствовала с ней некую связь в их общем несчастье.
Но в один миг Цзян Сюэнин уже закончила и села.
А Яо Жунжун все еще стояла среди остальных, став самой медленной и неуклюжей из всех, и внезапно почувствовала себя растерянной. Она смотрела на Цзян Сюэнин с завистью и удивлением, тяжело вздыхая от горечи в душе.
Шэн Чжийи, подумав, что сегодняшние уроки будут более сложными, рано утром отправилась во дворец Шоуань, чтобы поздравить императрицу-матушку, а затем поспешила в Янчжи. Но, войдя в помещение, она увидела, что Цзян Сюэнин уже сидит в стороне. Узнав, что Цзян Сюэнин уже всё выучила, Шэн Чжийи была приятно удивлена. Она подошла и взяла Цзян Сюэнин за руку, улыбаясь:
— Я всегда знала, что Нин Нин не тупица. Но ты справилась так быстро, вчера так старалась, наверное, чтобы меня не разочаровать. Нин Нин, ты просто замечательная!
Цзян Сюэнин:
— …
Если сейчас объяснить Шэн Чжийи, что всё, что она делала, на самом деле, было не связано с ней, то это приведёт к тому, что её тут же утащат и отшлёпают?
Цзян Сюэнин всё же не решилась рисковать и молча согласилась.
В этот момент она вздохнула про себя:
— Хорошо хоть завтра экзамен, если я провалюсь, то смогу покинуть дворец. Иначе мне пришлось бы молиться, чтобы боги просто поразили меня молнией и убили на месте!
0 Комментарии