Гром зимней грозы, бледно-синяя молния разрезала низко свисающие сумерки, в мгновение ока осветив тёмный кабинет в поместье Юнъи. Полки с книгами, стоящие очень высоко, в момент молнии оказались погружены в глубокую тень, создавая ощущение горной угнетающей тяжести.
В углу комнаты, на светильнике, свеча колыхалась от ветра.
Лицо Янь Линя, с его красивыми чертами, было освещено мерцающим светом, что придавало ему необычайную холодную тяжесть.
Чжоу Иньчжи спокойно сидел напротив него.
Только что повышенный до тысячника жемчужного стража (Цзиньи Вэй), он уже мог претендовать на доступ к самому ядру власти этой службы, став человеком, который вполне мог вести дела на высшем уровне.
Всё это было далеко не благородно.
Но какая разница?
Чжоу Иньчжи всегда знал, что он не святой. В этом мире все методы хороши, если они помогают достичь цели.
Его только что подаренный церемониальный кинжал уже снят с пояса и лежит на столе у двери. Сейчас на нём тёмно-синяя униформа летучей рыбы. Он обратился к Янь Линю:
— Чжоу всегда жаждал власти и славы. Поэтому, хотя я и знал об этом деле заранее, я не мог говорить с вами, пока не увидел своей выгоды. Несмотря на мою должность в жемчужной страже, я не осмеливался говорить об этом. Но когда вторая молодая госпожа порекомендовала меня вам, и вы, с таким усердием, помогли мне получить должность тысячника, я понял, что я мелкий человек, и мелкие люди движимы выгодой. Вот почему я сегодня решил полностью раскрыть перед вами всё.
Расследование поместья Юнъи было секретным приказом жемчужной стражи.
Кто в мире не знает, что жемчужные стражи слушается только императора?
Так кто же подозревает, что поместье Юнъи связано с делом предателей, поддерживающих короля Пиннаня, явным образом проявившимся в столице?
Чжоу Иньчжи, даже будучи тысячником, всего лишь выполнял приказы свыше, а тайные махинации были для него опасны из-за отсутствия собственного влияния. Он знал, что это известие оказалось как гром среди ясного неба как для Янь Линя, так и для всего поместья Юнъи.
Он внимательно наблюдал за реакцией Янь Линя, не пытаясь его утешить.
Слушая, как снаружи гремит гром и льётся дождь, Чжоу Иньчжи медленно проговорил:
— Если поместье Юнъи действительно не связано с повстанцами короля Пиннаня, Чжоу, получивший благодеяние от молодого господина, конечно же, не станет фабриковать улики для обвинения поместья. Но, боюсь, вам не поверят, в последнее время я тайно расследовал поместье и обнаружил, что господин поместья действительно вел переписку с остатками сторонников короля Пиннаня. Не знаете ли вы об этом, молодой господин?
Слушая это, Янь Линь ощущал себя как во сне.
Как его отец мог иметь связь с остатками сторонников короля Пиннаня?
Его пальцы, лежащие на коленях, медленно сжались. Он медленно закрыл глаза и спросил:
— Если вы уже всё выяснили, когда собираетесь доложить?
Сегодня один Чжоу Иньчжи может раскрыть это, завтра другой Чжао Иньчжи или Ван Иньчжи сможет выяснить то же самое, а возможно, даже больше и страшнее.
Кто может понять сердце императора?
Пройдя через дворец, Янь Линь, впитав опыт, также знал, что полностью подавить это дело невозможно. Всё, что он мог сделать, — это заранее подготовиться к ответным действиям.
Чжоу Иньчжи, глядя на этого юношу, который через месяц должен был пройти через церемонию взросления, вдруг почувствовал, что он, возможно, не так наивен и доверчив, как Чжоу изначально думал.
Напротив, мысли этого молодого господина далеко превосходили его сверстников.
Он вспомнил Цзян Сюэнин и ответил:
— Через семь дней я подам доклад как есть.
Янь Линь вдруг рассмеялся.
Всё, что связано с Чжоу Иньчжи, в этот момент всплыло в его голове, складываясь в стройную цепь событий. Дождь, который ранее казался необоснованным, теперь, после сегодняшнего разговора, приобрёл смысл.
Включая те слова Нин Нин...
Он смеялся всё громче и не мог остановиться, в конце концов он не стал себя сдерживать, и внутри всплыла странная горечь.
Чжоу Иньчжи просто сидел напротив, как непреклонная гора, неподвижный, только его глаза мерцали, словно он восхищался сидящим перед собой юношей, но в то же время казалось, что он остался равнодушным, не показывая волнения.
За окном пробили вечерние часы.
Чжоу Иньчжи сказал всё, что хотел, и встал со своего места, склонившись перед Янь Линем:
— Я, Чжоу, всего лишь незнатный человек, не имеющий никакой власти во дворе, действую только по приказу. Надеюсь, молодой господин не будет меня винить. Уже поздно, идёт дождь, я должен идти домой и не хочу больше беспокоить вас. Прошу прощения за уход.
Янь Линь с пустым взглядом посмотрел вверх и мягко сказал:
— Цин Фэн, проводи Чжоу тысячника.
Цин Фэн стоял у двери и ответил.
Чжоу Иньчжи поклонился, взял свой меч со стола и вышел, приняв зонтик от Цин Фэна:
— Не хочу беспокоить.
Затем он пошёл вдоль галереи, уходя под руководством Цин Фэна.
В углу комнаты, на светильнике, свеча колыхалась от ветра.
Лицо Янь Линя, с его красивыми чертами, было освещено мерцающим светом, что придавало ему необычайную холодную тяжесть.
Чжоу Иньчжи спокойно сидел напротив него.
Только что повышенный до тысячника жемчужного стража (Цзиньи Вэй), он уже мог претендовать на доступ к самому ядру власти этой службы, став человеком, который вполне мог вести дела на высшем уровне.
Всё это было далеко не благородно.
Но какая разница?
Чжоу Иньчжи всегда знал, что он не святой. В этом мире все методы хороши, если они помогают достичь цели.
Его только что подаренный церемониальный кинжал уже снят с пояса и лежит на столе у двери. Сейчас на нём тёмно-синяя униформа летучей рыбы. Он обратился к Янь Линю:
— Чжоу всегда жаждал власти и славы. Поэтому, хотя я и знал об этом деле заранее, я не мог говорить с вами, пока не увидел своей выгоды. Несмотря на мою должность в жемчужной страже, я не осмеливался говорить об этом. Но когда вторая молодая госпожа порекомендовала меня вам, и вы, с таким усердием, помогли мне получить должность тысячника, я понял, что я мелкий человек, и мелкие люди движимы выгодой. Вот почему я сегодня решил полностью раскрыть перед вами всё.
Расследование поместья Юнъи было секретным приказом жемчужной стражи.
Кто в мире не знает, что жемчужные стражи слушается только императора?
Так кто же подозревает, что поместье Юнъи связано с делом предателей, поддерживающих короля Пиннаня, явным образом проявившимся в столице?
Чжоу Иньчжи, даже будучи тысячником, всего лишь выполнял приказы свыше, а тайные махинации были для него опасны из-за отсутствия собственного влияния. Он знал, что это известие оказалось как гром среди ясного неба как для Янь Линя, так и для всего поместья Юнъи.
Он внимательно наблюдал за реакцией Янь Линя, не пытаясь его утешить.
Слушая, как снаружи гремит гром и льётся дождь, Чжоу Иньчжи медленно проговорил:
— Если поместье Юнъи действительно не связано с повстанцами короля Пиннаня, Чжоу, получивший благодеяние от молодого господина, конечно же, не станет фабриковать улики для обвинения поместья. Но, боюсь, вам не поверят, в последнее время я тайно расследовал поместье и обнаружил, что господин поместья действительно вел переписку с остатками сторонников короля Пиннаня. Не знаете ли вы об этом, молодой господин?
Слушая это, Янь Линь ощущал себя как во сне.
Как его отец мог иметь связь с остатками сторонников короля Пиннаня?
Его пальцы, лежащие на коленях, медленно сжались. Он медленно закрыл глаза и спросил:
— Если вы уже всё выяснили, когда собираетесь доложить?
Сегодня один Чжоу Иньчжи может раскрыть это, завтра другой Чжао Иньчжи или Ван Иньчжи сможет выяснить то же самое, а возможно, даже больше и страшнее.
Кто может понять сердце императора?
Пройдя через дворец, Янь Линь, впитав опыт, также знал, что полностью подавить это дело невозможно. Всё, что он мог сделать, — это заранее подготовиться к ответным действиям.
Чжоу Иньчжи, глядя на этого юношу, который через месяц должен был пройти через церемонию взросления, вдруг почувствовал, что он, возможно, не так наивен и доверчив, как Чжоу изначально думал.
Напротив, мысли этого молодого господина далеко превосходили его сверстников.
Он вспомнил Цзян Сюэнин и ответил:
— Через семь дней я подам доклад как есть.
Янь Линь вдруг рассмеялся.
Всё, что связано с Чжоу Иньчжи, в этот момент всплыло в его голове, складываясь в стройную цепь событий. Дождь, который ранее казался необоснованным, теперь, после сегодняшнего разговора, приобрёл смысл.
Включая те слова Нин Нин...
Он смеялся всё громче и не мог остановиться, в конце концов он не стал себя сдерживать, и внутри всплыла странная горечь.
Чжоу Иньчжи просто сидел напротив, как непреклонная гора, неподвижный, только его глаза мерцали, словно он восхищался сидящим перед собой юношей, но в то же время казалось, что он остался равнодушным, не показывая волнения.
За окном пробили вечерние часы.
Чжоу Иньчжи сказал всё, что хотел, и встал со своего места, склонившись перед Янь Линем:
— Я, Чжоу, всего лишь незнатный человек, не имеющий никакой власти во дворе, действую только по приказу. Надеюсь, молодой господин не будет меня винить. Уже поздно, идёт дождь, я должен идти домой и не хочу больше беспокоить вас. Прошу прощения за уход.
Янь Линь с пустым взглядом посмотрел вверх и мягко сказал:
— Цин Фэн, проводи Чжоу тысячника.
Цин Фэн стоял у двери и ответил.
Чжоу Иньчжи поклонился, взял свой меч со стола и вышел, приняв зонтик от Цин Фэна:
— Не хочу беспокоить.
Затем он пошёл вдоль галереи, уходя под руководством Цин Фэна.
0 Комментарии