Тётя и племянница продолжали беседовать о домашних делах, как будто никого другого рядом не было.
Шэн Чжийи посмотрела на свою мать, а затем не могла удержаться от взгляда на Цзян Сюэнин, которая все еще стояла на коленях внизу. Она хотела что-то сказать, но зная характер своей матери и понимая, что она хочет проучить сопровождающих, Чжийи не решалась открыть рот.
Долго стоять на коленях было изнурительно.
Цзян Сюэнин только что приняла такую позу и уже почувствовала боль в коленях, в душе тысячу раз прокляв старую ведьму.
К счастью, императрица Чжэн была добросердечной. Увидев, что девушки на коленях уже начинают шататься, она немного поколебалась, затем улыбнулась и небрежно произнесла:
– Вот и Сяо Шу пришла, моя мать так счастлива. Но её так захватило разговором, что вы, девочки, все еще стоите на коленях. Смотрю на вас, и вижу, как вы сейчас упадёте.
Императорская Мать Сяо, которая разговаривала с Сяо Шу, замолчала.
В её взгляде читалось величие многих лет власти над дворцом. Услышав эти слова, она бросила взгляд на сидящих внизу, а затем снова посмотрела на императрицу Чжэн, с ироничной улыбкой произнеся:
– Вы всегда умеете быть доброй.
Лицо императрицы Чжэн мгновенно изменилось, она встала, чтобы извиниться.
Но Императорская Мать Сяо помахала ей рукой, улыбнулась и обратилась вниз:
– Императрица всегда была добросердечной и не могла видеть, как кто-то страдает. Раз она уже сказала, вам всем оставаться на коленях будет неприлично. Вставайте.
– Благодарим Ваше Величество Императорскую Мать и Ваше Величество Императрицу, – ответили все.
Все, услышав эти слова, почувствовали тревогу и, содрогаясь от страха, встали после благодарственного поклона. Все вежливо стояли внизу.
Цзян Сюэнин умело воспользовалась возможностью и взглянула на императрицу Чжэн.
Это тоже была несчастная женщина.
После того, как она вышла замуж за Шэн Лана, она не успела долго побыть императрицей, и во время своего правления была подавлена Императорской Матерью Сяо, у неё не было никакого влияния. После смерти Шэн Лана и восшествия на престол Шэн Цзе, императрица Чжэн, теперь уже невестка императора, была провозглашена Старшей Императрицей и переехала во дворец Чаннин, где проживала в одиночестве, не имея детей.
Шэн Чжийи, увидев, что Цзян Сюэнин встала, немного успокоилась. Она надула губы и нежно пожаловалась:
– Мать, вы всегда так пугаете людей. Они должны будут играть и учиться со мной. Они итак трусливые, а вы их еще больше пугаете. Если они заболеют от страха, кто будет со мной играть?
Императорская Мать Сяо беспомощно ответила:
– Я просто забыла сказать им встать. Как это превратилось в запугивание?
Шэн Чжийи фыркнула:
– Я ведь знаю маму, не так ли?
Императорская Мать Сяо засмеялась и вдруг, словно вспомнив что-то, снова обратила взгляд вниз и вдруг спросила:
– Су Шанъи сказала, что среди новых сопровождающих есть одна, которая очень нравится тебе. Это Цзян Сюэнин, верно? Встань, покажи себя.
Цзян Сюэнин, услышав эти слова, почувствовала тревогу в сердце, и, хотя она тысячу раз не хотела показываться перед старой ведьмой, она была вынуждена встать и снова поклониться:
– Слуга Цзян Сюэнин, приветствую Ваше Величество Императорскую Мать.
Императорская Мать Сяо осмотрела Цзян Сюэнин с головы до ног.
Но чем дольше она смотрела, тем больше хмурилась и в конце концов произнесла:
– Слишком яркая и легкомысленная, недостаточно скромна.
Цзян Сюэнин в глубине души думала только об одном: «Пусть Се Вэй поскорее начнет мятеж и порубит эту старую ведьму на куски, чтобы кинуть её собакам! Я родилась такой красивой. Что, я съела твой рис, что ли?»
Но, хотя внутри она так думала, вслух она не осмелилась высказать это. Жизнь дороже всего.
Она знала характер Императорской Матери Сяо и понимала, что нельзя с ней спорить, иначе потом не дождешься ничего хорошего. Так что, проглотив горечь, она смиренно сказала:
– Когда я была маленькой, у меня была тяжелая судьба, и поэтому мои родители отправили меня в сельское хозяйство, чтобы я выросла в бедности. Я вернулась в столицу только четыре года назад, поэтому мои знания и воспитание ограничены, а манеры легкомысленны. Встреча с Вашим Величеством сегодня настолько взволновала меня, что я не знаю, как себя вести. Впредь я буду строго контролировать себя, чтобы быть достойной сопровождающей для Принцессы Лэ Ян и ни в коем случае не позволю себе никакой халатности.
Императорская Мать Сяо была удивлена, не ожидав таких слов от неё, и посмотрела на неё с новым интересом:
– Выглядит легкомысленно, но говорит весьма рассудительно.
Но, глядя на её яркую внешность, она все равно чувствовала некоторый дискомфорт.
Императорская Мать Сяо весело махнула рукой и в шутку сказала:
– Ладно, встань на место. Слышала, что ты особенная для юного наследника из рода Янь, дома Бравого маркиза. Эта семья смотрит на меня косо, так что если я тебя обижу, они ведь будут говорить об этом.
Семья Бравого маркиза Инь и дом Опоры государства Сяо более двадцати лет назад связались браком, но сейчас, кажется, вообще не общаются и даже питают взаимную вражду.
Все слышали об этом, но не знали подробностей.
Теперь, услышав об этом от Императорской Матери Сяо, все были немного шокированы.
Цзян Сюэнин, находясь в центре этого вихря, почувствовала подозрительный привкус.
Сначала Сяо Шу говорила о том, что Янь Линь подарил ей цинь, а теперь Императорская Мать Сяо шутливо упоминает о связях между Сяо и Янь, словно уже не считает дом Бравого маркиза достойным внимания.
Цзян Сюэнин молча отступила обратно и встала на место.
В этот момент кто-то объявил, что прибыл глава Внутренних дел Лю.
Императорская Мать Сяо подняла руку, разрешив ему войти, и спросила:
– Что случилось на этот раз?
Глава Внутренних дел Лю, толстолицый и улыбчивый мужчина, поклонился так глубоко, что чуть не коснулся пола, и подняв над головой шкатулку, тонким голосом сказал:
– Императорская Мать, недавно вы сказали, что разбили любимый нефритовый талисман, и император сегодня узнал об этом. Он заботится о вас, поэтому приказал мне найти нефритовый талисман, подаренный в прошлом году из Цинхая, и принести его вам.
Нефритовый талисман из Цинхая?
Внезапно Цзян Сюэнин почувствовала сильный приступ тревоги, внутренне воскликнув: «Неужели это событие действительно произойдет прямо здесь?!»
– Император по-прежнему такой заботливый. Поднесите мне этот предмет, давайте посмотрим, – сказала Императорская Мать Сяо, ее глаза светились ожиданием, когда она махнула рукой вперед.
Глава Внутренних дел Лю немедленно нагнулся вперед, предоставляя ей нефритовый талисман.
Талисман был выполнен из красного нефрита, весь в алых оттенках, за исключением верхней части, которая была чисто белой и украшена узором в виде благоприятных облаков – настоящее произведение искусства и редкость.
Когда Императорская Мать Сяо взяла его в руки, она была очень довольна.
Но когда она взглянула на обратную сторону талисмана, ее выражение внезапно изменилось, и улыбка на ее лице застыла. Ее глаза широко раскрылись, и она уставилась на заднюю часть рукоятки, которая внезапно изменила ее лицо на стальное.
На обратной стороне были выгравированы две строки текста:
«Триста праведных мальчиков, чем они виноваты в своей жестокой смерти?
Недостойный император, как он смеет называть себя Потомком Неба!»
– Дерзость! – воскликнула Императорская Мать Сяо, вспыхнув гневом.
Прежде чем кто-либо успел понять, что произошло, она с силой швырнула талисман на пол, разбив его вдребезги.
Осколки красного нефрита упали прямо у ног Цзян Сюэнин. Она не посмела даже двинуться, ощущая, как ее кожа головы покалывает от шока.
Это было началом бедствия, которое обрушилось на дом Бравого маркиза...
Шэн Чжийи посмотрела на свою мать, а затем не могла удержаться от взгляда на Цзян Сюэнин, которая все еще стояла на коленях внизу. Она хотела что-то сказать, но зная характер своей матери и понимая, что она хочет проучить сопровождающих, Чжийи не решалась открыть рот.
Долго стоять на коленях было изнурительно.
Цзян Сюэнин только что приняла такую позу и уже почувствовала боль в коленях, в душе тысячу раз прокляв старую ведьму.
К счастью, императрица Чжэн была добросердечной. Увидев, что девушки на коленях уже начинают шататься, она немного поколебалась, затем улыбнулась и небрежно произнесла:
– Вот и Сяо Шу пришла, моя мать так счастлива. Но её так захватило разговором, что вы, девочки, все еще стоите на коленях. Смотрю на вас, и вижу, как вы сейчас упадёте.
Императорская Мать Сяо, которая разговаривала с Сяо Шу, замолчала.
В её взгляде читалось величие многих лет власти над дворцом. Услышав эти слова, она бросила взгляд на сидящих внизу, а затем снова посмотрела на императрицу Чжэн, с ироничной улыбкой произнеся:
– Вы всегда умеете быть доброй.
Лицо императрицы Чжэн мгновенно изменилось, она встала, чтобы извиниться.
Но Императорская Мать Сяо помахала ей рукой, улыбнулась и обратилась вниз:
– Императрица всегда была добросердечной и не могла видеть, как кто-то страдает. Раз она уже сказала, вам всем оставаться на коленях будет неприлично. Вставайте.
– Благодарим Ваше Величество Императорскую Мать и Ваше Величество Императрицу, – ответили все.
Все, услышав эти слова, почувствовали тревогу и, содрогаясь от страха, встали после благодарственного поклона. Все вежливо стояли внизу.
Цзян Сюэнин умело воспользовалась возможностью и взглянула на императрицу Чжэн.
Это тоже была несчастная женщина.
После того, как она вышла замуж за Шэн Лана, она не успела долго побыть императрицей, и во время своего правления была подавлена Императорской Матерью Сяо, у неё не было никакого влияния. После смерти Шэн Лана и восшествия на престол Шэн Цзе, императрица Чжэн, теперь уже невестка императора, была провозглашена Старшей Императрицей и переехала во дворец Чаннин, где проживала в одиночестве, не имея детей.
Шэн Чжийи, увидев, что Цзян Сюэнин встала, немного успокоилась. Она надула губы и нежно пожаловалась:
– Мать, вы всегда так пугаете людей. Они должны будут играть и учиться со мной. Они итак трусливые, а вы их еще больше пугаете. Если они заболеют от страха, кто будет со мной играть?
Императорская Мать Сяо беспомощно ответила:
– Я просто забыла сказать им встать. Как это превратилось в запугивание?
Шэн Чжийи фыркнула:
– Я ведь знаю маму, не так ли?
Императорская Мать Сяо засмеялась и вдруг, словно вспомнив что-то, снова обратила взгляд вниз и вдруг спросила:
– Су Шанъи сказала, что среди новых сопровождающих есть одна, которая очень нравится тебе. Это Цзян Сюэнин, верно? Встань, покажи себя.
Цзян Сюэнин, услышав эти слова, почувствовала тревогу в сердце, и, хотя она тысячу раз не хотела показываться перед старой ведьмой, она была вынуждена встать и снова поклониться:
– Слуга Цзян Сюэнин, приветствую Ваше Величество Императорскую Мать.
Императорская Мать Сяо осмотрела Цзян Сюэнин с головы до ног.
Но чем дольше она смотрела, тем больше хмурилась и в конце концов произнесла:
– Слишком яркая и легкомысленная, недостаточно скромна.
Цзян Сюэнин в глубине души думала только об одном: «Пусть Се Вэй поскорее начнет мятеж и порубит эту старую ведьму на куски, чтобы кинуть её собакам! Я родилась такой красивой. Что, я съела твой рис, что ли?»
Но, хотя внутри она так думала, вслух она не осмелилась высказать это. Жизнь дороже всего.
Она знала характер Императорской Матери Сяо и понимала, что нельзя с ней спорить, иначе потом не дождешься ничего хорошего. Так что, проглотив горечь, она смиренно сказала:
– Когда я была маленькой, у меня была тяжелая судьба, и поэтому мои родители отправили меня в сельское хозяйство, чтобы я выросла в бедности. Я вернулась в столицу только четыре года назад, поэтому мои знания и воспитание ограничены, а манеры легкомысленны. Встреча с Вашим Величеством сегодня настолько взволновала меня, что я не знаю, как себя вести. Впредь я буду строго контролировать себя, чтобы быть достойной сопровождающей для Принцессы Лэ Ян и ни в коем случае не позволю себе никакой халатности.
Императорская Мать Сяо была удивлена, не ожидав таких слов от неё, и посмотрела на неё с новым интересом:
– Выглядит легкомысленно, но говорит весьма рассудительно.
Но, глядя на её яркую внешность, она все равно чувствовала некоторый дискомфорт.
Императорская Мать Сяо весело махнула рукой и в шутку сказала:
– Ладно, встань на место. Слышала, что ты особенная для юного наследника из рода Янь, дома Бравого маркиза. Эта семья смотрит на меня косо, так что если я тебя обижу, они ведь будут говорить об этом.
Семья Бравого маркиза Инь и дом Опоры государства Сяо более двадцати лет назад связались браком, но сейчас, кажется, вообще не общаются и даже питают взаимную вражду.
Все слышали об этом, но не знали подробностей.
Теперь, услышав об этом от Императорской Матери Сяо, все были немного шокированы.
Цзян Сюэнин, находясь в центре этого вихря, почувствовала подозрительный привкус.
Сначала Сяо Шу говорила о том, что Янь Линь подарил ей цинь, а теперь Императорская Мать Сяо шутливо упоминает о связях между Сяо и Янь, словно уже не считает дом Бравого маркиза достойным внимания.
Цзян Сюэнин молча отступила обратно и встала на место.
В этот момент кто-то объявил, что прибыл глава Внутренних дел Лю.
Императорская Мать Сяо подняла руку, разрешив ему войти, и спросила:
– Что случилось на этот раз?
Глава Внутренних дел Лю, толстолицый и улыбчивый мужчина, поклонился так глубоко, что чуть не коснулся пола, и подняв над головой шкатулку, тонким голосом сказал:
– Императорская Мать, недавно вы сказали, что разбили любимый нефритовый талисман, и император сегодня узнал об этом. Он заботится о вас, поэтому приказал мне найти нефритовый талисман, подаренный в прошлом году из Цинхая, и принести его вам.
Нефритовый талисман из Цинхая?
Внезапно Цзян Сюэнин почувствовала сильный приступ тревоги, внутренне воскликнув: «Неужели это событие действительно произойдет прямо здесь?!»
– Император по-прежнему такой заботливый. Поднесите мне этот предмет, давайте посмотрим, – сказала Императорская Мать Сяо, ее глаза светились ожиданием, когда она махнула рукой вперед.
Глава Внутренних дел Лю немедленно нагнулся вперед, предоставляя ей нефритовый талисман.
Талисман был выполнен из красного нефрита, весь в алых оттенках, за исключением верхней части, которая была чисто белой и украшена узором в виде благоприятных облаков – настоящее произведение искусства и редкость.
Когда Императорская Мать Сяо взяла его в руки, она была очень довольна.
Но когда она взглянула на обратную сторону талисмана, ее выражение внезапно изменилось, и улыбка на ее лице застыла. Ее глаза широко раскрылись, и она уставилась на заднюю часть рукоятки, которая внезапно изменила ее лицо на стальное.
На обратной стороне были выгравированы две строки текста:
«Триста праведных мальчиков, чем они виноваты в своей жестокой смерти?
Недостойный император, как он смеет называть себя Потомком Неба!»
– Дерзость! – воскликнула Императорская Мать Сяо, вспыхнув гневом.
Прежде чем кто-либо успел понять, что произошло, она с силой швырнула талисман на пол, разбив его вдребезги.
Осколки красного нефрита упали прямо у ног Цзян Сюэнин. Она не посмела даже двинуться, ощущая, как ее кожа головы покалывает от шока.
Это было началом бедствия, которое обрушилось на дом Бравого маркиза...
0 Комментарии