Цзян Сюэнин задумалась, стал ли Се Вэй императором в прошлой жизни, все еще играя на «Эмэй» под лунным светом?
Она чувствовала себя немного сбитой с толку.
Но, обдумав всё тщательнее, она понимала, что совершив столько безрассудных поступков и причинив так много смертей, если бы он в конце концов не стал императором, его судьба вряд ли была бы хорошей, не так ли?
Так как до начала урока было еще время, Се Вэй, после того как проверил звучание циня, сел в стороне и не обращался к ученицам.
В теории, сейчас был перерыв между занятиями, и все могли свободно передвигаться и отдыхать.
Но присутствие Се Вэя создавало странное ощущение устрашения, заставляя всех сидеть тихо и даже не осмеливаться громко разговаривать или свободно передвигаться. Все боялись оставить о себе плохое впечатление.
Таким образом, в зале царила необычайная тишина и спокойствие.
Когда время перерыва закончилось, Се Вэй встал и подошел к месту урока.
В этот момент девять учениц, включая принцессу Лэ Ян, встали и поклонились ему:
— Ученицы приветствуют учителя Се.
Се Вэй махнул рукой:
— Нет необходимости в излишних церемониях.
На высоком письменном столе лежала учительская линейка.
Он опустил взгляд и взял в руки лежавшую на столе учительскую линейку, поигрывая с ней. После того как он всех попросил сесть, он сказал:
— Сегодня мы будем учиться игре на цине. Я знаю, что большинство из вас, включая принцессу Лэ Ян, уже имеют определенные знания в этом. Однако, поскольку теперь вы учитесь у меня, прошу вас забыть всё, что вы узнали раньше, и начать с чистого листа, как будто вы никогда не учились этому.
Цзян Сюэнин увидела, как он взял линейку, и её пальцы тут же заболели.
Услышав слова Се Вэя, она подумала, что это похоже на то, что было в прошлой жизни.
Когда в прошлой жизни она впервые услышала эти слова, в её сердце вспыхнула радость, она подумала, что если начнёт учиться с нуля, то вполне может быть не хуже других дам из высшего общества.
Но реальность была жестокой.
Иногда приходится признавать, что судьба довольно справедлива: дав ей выдающуюся внешность, она не дала ей благоприятного положения в обществе и таланта в музыке, шахматах, литературе и живописи.
— Древние говорили: на небе есть пять звёзд, на земле — пять элементов, в мире — пять звуков. Поэтому считается, что первоначально Шэньнун изготовил цин из дерева тун, а струны — из шёлка, было только пять звуков: гун, шан, жуэ, чжи, юй. Они соответствовали пяти звёздам и пяти элементам, играли священные звуки. Позже, когда Вэнь Ван был заключён в тюрьму Юйли, скучая по своему сыну Бояокао, он добавил одну струну, назвав её вэньсян. Ву Ван, напав на Чжоу, добавил ещё одну струну, назвав её вусян. С тех пор их стали называть «семиструнный цинь Вэнь и Ву».
Се Вэй держал в руках линейку, но его руки были за спиной.
Он медленно спускался с пьедестала, взгляд его скользил по лицам присутствующих.
— Учиться игре на цине непросто, это как плыть против течения, иногда даже сложнее. Говорят, что за три года можно достичь малого успеха в игре на цине, за пять лет — среднего, а за семь лет — большого. Это касается «искусства», но учёба цине — это «путь», и только освоив «путь», можно считать, что человек добился успеха. Однако вы все ещё молодые, и за полгода действительно многое не выучишь. Если вы хотя бы уловите суть и слегка освоите технику, это уже будет неплохо. Поэтому сегодня я начну с «позы сидения» и «техники пальцев», — сказал он.
Се Вэй привык преподавать императору и всему двору во дворце Вэньюань, так что обучение этой группе девушек казалось ему делом несоразмерным, словно использовать меч для забивания курицы. В отличие от Чжао Яньхуна из Академии Ханьлин, который казался нетерпеливым, Се Вэй вёл себя спокойно и уравновешенно.
Он не ставил себя выше их и не пренебрегал ими.
Стоя во дворце Фэнчэнь и преподавая этим девушкам, он вёл себя так же, как и при обучении самого императора во дворце Вэньюан.
Все уже видели, как Чжао Яньхун преподавал им, и его нетерпеливое поведение, и хотя все знали, что Се Вэй обладает мудростью святого, в глубине души они опасались, что он будет вести себя так же резко, как Чжао Яньхун. Но услышав его доброжелательные слова, они расслабились.
Более смелые и знакомые с Се Вэем, как Шэн Чжийи, даже осмелились поднять руку и спросить:
— Сколько лет вы учились игре на цине, учитель Се, и какого уровня вы достигли сейчас?
Се Вэй посмотрел на неё и улыбнулся:
— Я начал учиться в четыре года, и сейчас могу сказать, что едва касаюсь порога.
Все были поражены его словами.
Шэн Чжийи даже посчитала на пальцах и удивлённо раскрыла рот:
— Значит, вы учились более двадцати лет... и только небольшой успех...
Се Вэй ответил:
— Я считаю себя недалёким. Если принцесса Лэ Ян обладает остроумием и талантом, возможно, ей не потребуется столько времени.
Он остановился прямо перед Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин, услышав, как он называет себя «недалёким», не удержалась и подняла глаза на него: если даже кто-то с фамилией Се считает себя «недалёким», то есть ли на свете умные люди?
Однако на лице Се Вэя не было ни тени самодовольства, которое обычно присутствует у людей, делающих скромные заявления. Напротив, он выглядел серьёзным и сдержанным.
Тогда она осознала.
Се Цзюань действительно считал себя недалёким в искусстве игры на цине, считая свои более чем двадцатилетние усилия лишь небольшим успехом.
Сегодня все должны были учиться игре на цине, поэтому инструменты всех учениц аккуратно стояли на столах.
Цинь Цзян Сюэнин не был исключением.
Её цинь «Цзяоань» лежал прямо перед ней.
Когда Се Вэй опустил взгляд, его взор скользнул по Цзян Сюэнин и остановился на цине. Неизвестно, узнал ли он его, но он задержал взгляд на ней на мгновение, прежде чем снова поднял глаза и внимательно посмотрел на Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.
К счастью, казалось, что Се Вэй уделил Цзян Сюэнин дополнительное внимание только из-за циня, не имея намерения что-то говорить. Он вскоре отошел от нее и вернулся на свое место.
Так начался урок игры на цине.
Сначала учились правильно сидеть.
Для всех это не было сложно.
Все уже учились у Су Шанъи «ходить, стоять, сидеть и лежать» во время первоначального отбора во дворец, так что поза для игры на цине, хоть и отличалась от того, чему их учила Су Шанъи, основана на тех же принципах: тело должно быть неподвижным, голова не двигаться, глаза сфокусированы, уши не отвлекаться, сидение должно быть строгое и правильное.
Цзян Сюэнин, уже прошедшая через дворцовые ритуалы в прошлой жизни, уже проявила себя у Су Шанъи, и теперь, учась у Се Вэя, она была еще более осторожной.
Се Вэй осмотрел всех и кивнул в знак одобрения.
В конце концов он остановился перед ней и, кажется, с уважением взглянул на нее:
— Неплохо.
Цзян Сюэнин, слыша эти слова, сохраняла внешнее спокойствие, но внутренне уже была готова удариться головой о пол.
Се Вэй похвалил ее, полагая, что она хорошо справилась, но когда он снова взглянул на нее после похвалы, на ее лице появилось непонятное выражение вины, и она казалась напряженной, сидя перед древнми цинем «Цзяоань», как будто на игольном коврике.
Бояться до такой степени?
Хотя он не понимал, как сам стал страхом и ужасом, он просто решил, что, возможно, сам ее напугал, и не стал думать об этом дальше.
Пока что Се Вэй учил их технике игры на цине.
Он начал с восьми методов правой руки, планируя постепенно переходить от простого к сложному. Сначала он объяснил техники «мо», «тиао», «гоу» и «ти», продемонстрировав их сам, а затем попросил учениц повторять за ним.
Некоторые девушки из знатных семей уже учились этому ранее и сразу справились.
В результате в зале Фэнчэнь раздался прерывистый, простой звук цин.
Однако...
Всегда найдется кто-то, кто играет слишком быстро или слишком медленно, иногда слишком коротко, иногда слишком долго, иногда с непреднамеренными звуками от случайного касания другой струны.
Се Вэй тут же нахмурил брови.
Она чувствовала себя немного сбитой с толку.
Но, обдумав всё тщательнее, она понимала, что совершив столько безрассудных поступков и причинив так много смертей, если бы он в конце концов не стал императором, его судьба вряд ли была бы хорошей, не так ли?
Так как до начала урока было еще время, Се Вэй, после того как проверил звучание циня, сел в стороне и не обращался к ученицам.
В теории, сейчас был перерыв между занятиями, и все могли свободно передвигаться и отдыхать.
Но присутствие Се Вэя создавало странное ощущение устрашения, заставляя всех сидеть тихо и даже не осмеливаться громко разговаривать или свободно передвигаться. Все боялись оставить о себе плохое впечатление.
Таким образом, в зале царила необычайная тишина и спокойствие.
Когда время перерыва закончилось, Се Вэй встал и подошел к месту урока.
В этот момент девять учениц, включая принцессу Лэ Ян, встали и поклонились ему:
— Ученицы приветствуют учителя Се.
Се Вэй махнул рукой:
— Нет необходимости в излишних церемониях.
На высоком письменном столе лежала учительская линейка.
Он опустил взгляд и взял в руки лежавшую на столе учительскую линейку, поигрывая с ней. После того как он всех попросил сесть, он сказал:
— Сегодня мы будем учиться игре на цине. Я знаю, что большинство из вас, включая принцессу Лэ Ян, уже имеют определенные знания в этом. Однако, поскольку теперь вы учитесь у меня, прошу вас забыть всё, что вы узнали раньше, и начать с чистого листа, как будто вы никогда не учились этому.
Цзян Сюэнин увидела, как он взял линейку, и её пальцы тут же заболели.
Услышав слова Се Вэя, она подумала, что это похоже на то, что было в прошлой жизни.
Когда в прошлой жизни она впервые услышала эти слова, в её сердце вспыхнула радость, она подумала, что если начнёт учиться с нуля, то вполне может быть не хуже других дам из высшего общества.
Но реальность была жестокой.
Иногда приходится признавать, что судьба довольно справедлива: дав ей выдающуюся внешность, она не дала ей благоприятного положения в обществе и таланта в музыке, шахматах, литературе и живописи.
— Древние говорили: на небе есть пять звёзд, на земле — пять элементов, в мире — пять звуков. Поэтому считается, что первоначально Шэньнун изготовил цин из дерева тун, а струны — из шёлка, было только пять звуков: гун, шан, жуэ, чжи, юй. Они соответствовали пяти звёздам и пяти элементам, играли священные звуки. Позже, когда Вэнь Ван был заключён в тюрьму Юйли, скучая по своему сыну Бояокао, он добавил одну струну, назвав её вэньсян. Ву Ван, напав на Чжоу, добавил ещё одну струну, назвав её вусян. С тех пор их стали называть «семиструнный цинь Вэнь и Ву».
Се Вэй держал в руках линейку, но его руки были за спиной.
Он медленно спускался с пьедестала, взгляд его скользил по лицам присутствующих.
— Учиться игре на цине непросто, это как плыть против течения, иногда даже сложнее. Говорят, что за три года можно достичь малого успеха в игре на цине, за пять лет — среднего, а за семь лет — большого. Это касается «искусства», но учёба цине — это «путь», и только освоив «путь», можно считать, что человек добился успеха. Однако вы все ещё молодые, и за полгода действительно многое не выучишь. Если вы хотя бы уловите суть и слегка освоите технику, это уже будет неплохо. Поэтому сегодня я начну с «позы сидения» и «техники пальцев», — сказал он.
Се Вэй привык преподавать императору и всему двору во дворце Вэньюань, так что обучение этой группе девушек казалось ему делом несоразмерным, словно использовать меч для забивания курицы. В отличие от Чжао Яньхуна из Академии Ханьлин, который казался нетерпеливым, Се Вэй вёл себя спокойно и уравновешенно.
Он не ставил себя выше их и не пренебрегал ими.
Стоя во дворце Фэнчэнь и преподавая этим девушкам, он вёл себя так же, как и при обучении самого императора во дворце Вэньюан.
Все уже видели, как Чжао Яньхун преподавал им, и его нетерпеливое поведение, и хотя все знали, что Се Вэй обладает мудростью святого, в глубине души они опасались, что он будет вести себя так же резко, как Чжао Яньхун. Но услышав его доброжелательные слова, они расслабились.
Более смелые и знакомые с Се Вэем, как Шэн Чжийи, даже осмелились поднять руку и спросить:
— Сколько лет вы учились игре на цине, учитель Се, и какого уровня вы достигли сейчас?
Се Вэй посмотрел на неё и улыбнулся:
— Я начал учиться в четыре года, и сейчас могу сказать, что едва касаюсь порога.
Все были поражены его словами.
Шэн Чжийи даже посчитала на пальцах и удивлённо раскрыла рот:
— Значит, вы учились более двадцати лет... и только небольшой успех...
Се Вэй ответил:
— Я считаю себя недалёким. Если принцесса Лэ Ян обладает остроумием и талантом, возможно, ей не потребуется столько времени.
Он остановился прямо перед Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин, услышав, как он называет себя «недалёким», не удержалась и подняла глаза на него: если даже кто-то с фамилией Се считает себя «недалёким», то есть ли на свете умные люди?
Однако на лице Се Вэя не было ни тени самодовольства, которое обычно присутствует у людей, делающих скромные заявления. Напротив, он выглядел серьёзным и сдержанным.
Тогда она осознала.
Се Цзюань действительно считал себя недалёким в искусстве игры на цине, считая свои более чем двадцатилетние усилия лишь небольшим успехом.
Сегодня все должны были учиться игре на цине, поэтому инструменты всех учениц аккуратно стояли на столах.
Цинь Цзян Сюэнин не был исключением.
Её цинь «Цзяоань» лежал прямо перед ней.
Когда Се Вэй опустил взгляд, его взор скользнул по Цзян Сюэнин и остановился на цине. Неизвестно, узнал ли он его, но он задержал взгляд на ней на мгновение, прежде чем снова поднял глаза и внимательно посмотрел на Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин почувствовала, как волосы на затылке встают дыбом.
К счастью, казалось, что Се Вэй уделил Цзян Сюэнин дополнительное внимание только из-за циня, не имея намерения что-то говорить. Он вскоре отошел от нее и вернулся на свое место.
Так начался урок игры на цине.
Сначала учились правильно сидеть.
Для всех это не было сложно.
Все уже учились у Су Шанъи «ходить, стоять, сидеть и лежать» во время первоначального отбора во дворец, так что поза для игры на цине, хоть и отличалась от того, чему их учила Су Шанъи, основана на тех же принципах: тело должно быть неподвижным, голова не двигаться, глаза сфокусированы, уши не отвлекаться, сидение должно быть строгое и правильное.
Цзян Сюэнин, уже прошедшая через дворцовые ритуалы в прошлой жизни, уже проявила себя у Су Шанъи, и теперь, учась у Се Вэя, она была еще более осторожной.
Се Вэй осмотрел всех и кивнул в знак одобрения.
В конце концов он остановился перед ней и, кажется, с уважением взглянул на нее:
— Неплохо.
Цзян Сюэнин, слыша эти слова, сохраняла внешнее спокойствие, но внутренне уже была готова удариться головой о пол.
Се Вэй похвалил ее, полагая, что она хорошо справилась, но когда он снова взглянул на нее после похвалы, на ее лице появилось непонятное выражение вины, и она казалась напряженной, сидя перед древнми цинем «Цзяоань», как будто на игольном коврике.
Бояться до такой степени?
Хотя он не понимал, как сам стал страхом и ужасом, он просто решил, что, возможно, сам ее напугал, и не стал думать об этом дальше.
Пока что Се Вэй учил их технике игры на цине.
Он начал с восьми методов правой руки, планируя постепенно переходить от простого к сложному. Сначала он объяснил техники «мо», «тиао», «гоу» и «ти», продемонстрировав их сам, а затем попросил учениц повторять за ним.
Некоторые девушки из знатных семей уже учились этому ранее и сразу справились.
В результате в зале Фэнчэнь раздался прерывистый, простой звук цин.
Однако...
Всегда найдется кто-то, кто играет слишком быстро или слишком медленно, иногда слишком коротко, иногда слишком долго, иногда с непреднамеренными звуками от случайного касания другой струны.
Се Вэй тут же нахмурил брови.
0 Комментарии