На следующее утро Цзян Сюэнин услышала, что в резиденции герцога Сяо Юаня ночью была драка.
Слуги в больших семьях были повсюду, и достаточно было кому-то из них выйти за покупками, как новости распространились по всей столице и достигли ушей хозяев.
Не говоря уже о том, что утром это дело даже докатилось до дворца!
Сяо Динфэй действительно был беспощадным. Он одним словом обидел Сяо Шу.
Какая девушка из благородного семейства могла стерпеть такую наглость?
В гневе, не найдя общего языка, она вызвала людей, и началась драка. Изначально не планировалось ничего серьёзного против Сяо Динфэя, но этот негодяй не хотел уступать ни на йоту. После своих безумных слов он не почувствовал вины, и когда слуги попытались его удержать, он оттолкнул их. В драке, естественно, случились мелкие травмы.
Это возмутило Сяо Динфэя.
Он ночью забрался на стену дворца и начал вопить, обвиняя клан Сяо в том, что они не могут его принять и хотят отнять его имущество и убить. После этого он ушёл и провёл ночь в самом роскошном борделе столицы. Он не только спал с красотками, но и записал счёт на имя резиденции герцога.
Проституция за счёт клана Сяо!
Сяо Юань, который с трудом уснул после пережитых эмоций, был разбужен за час до рассвета известием, что хозяин борделя пришёл в резиденцию за деньгами.
Сяо Юань так и не успел перевести дух, он пришёл в ярость и упал без сознания!
В резиденции сразу же раздались крики и плач.
С одной стороны, в резиденции спешно вызвали врача, а с другой, из дворца уже пришло повеление: клан Сяо должен явиться на аудиенцию.
Оказалось, что Сяо Динфэй, этот бедственник, вышел из борделя и сразу же отправился в Императорский дворец.
Он первым обвинил их! Подал заявление во дворец, обвиняя свою семью в том, что они его не принимают, утверждая, что Сяо Шу, будучи просто дочерью дома, без титула и статуса, посмела подстрекать слуг напасть на него.
Перед Императором он разделся.
И вот что, действительно, на теле оказались синяки и следы свежих ушибов!
Хотя Шэн Лан и слышал, что наследник Динфэй уже не тот, кто был раньше, и скорее всего превратился в негодяя, но то, что дело дошло до такой степени всего за один день, ставило его в неловкое положение как Императора.
Неважно, что он думал на самом деле, Сяо Динфэй всё равно был его спасителем.
На это смотрят все подданные империи.
Император разгневался и немедленно приказал всем членам клана Сяо явиться на аудиенцию, чтобы принять выговор.
Сяо Юань был уже немолод, его здоровье оставляло желать лучшего, и после обморока он с трудом пришёл в себя, едва держась на ногах. Но теперь Император требовал его присутствия, и у него не оставалось выбора, кроме как попросить людей отнести его на аудиенцию. Может быть, это хоть как-то смягчит его положение перед Императором. В конце концов, он раньше был в его расположении, а клан Сяо – это род семьи Императорской Матери. Вряд ли Император посмеет по-настоящему навредить клану Сяо, скорее всего, это всего лишь показуха.
Но кто мог подумать, что Шэн Лань не примет этого в расчёт!
В большом зале Император в гневе резко осудил клан Сяо, спросив, действительно ли они не могут ужиться с Сяо Динфэем. Если действительно нет, то Император предложил клану Сяо уступить Сяо Динфэю место герцога и переехать из столицы, разделившись на две ветви, чтобы избежать постоянных скандалов и потери достоинства.
Все члены клана Сяо были в шоке.
Такая реакция Императора была неожиданной, и никто не мог в это поверить, у всех от страха подкосились ноги.
Как теперь можно говорить о привлечении Сяо Динфэя к ответственности?
Сяо Шу, не чувствуя себя виноватой, заявила, что Сяо Динфэй оскорбил её.
Но когда её спросили, чем именно он оскорбил, она не могла ответить.
С одной стороны, это было связано с её деликатностью как дочери благородного дома; с другой стороны, скоро предстоял выбор наложницы для принца Линьцзи, и любой скандал мог испортить её репутацию.
Даже если она и не сделала ничего плохого, грубые слова Сяо Динфэя могли быстро испортить её доброе имя. Поэтому она не могла повторить их перед другими.
Она была как немая, проглотившая горькую таблетку, не в силах выразить своё страдание.
При уходе Император холодным голосом выдал приказ, назначив Сяо Динфэю личную гвардию для его защиты и приказав Сяо Юаню наказать тех, кто поднял руку на Сяо Динфэя, по обвинению в неповиновении старшим. В случае повторения, последует строгое наказание.
Бедные слуги, действовавшие по приказу Сяо Шу, теперь оказались в затруднительном положении.
После возвращения из дворца, владельцам резиденции пришлось сурово наказать своих слуг. Сяо Динфэй лично узнал всех, кто вчера вечером хоть раз прикоснулся к нему. Всех их вывели во двор и публично избили пятьюдесятью ударами. Из-за серьёзных травм ни один из них не мог встать с постели в ближайшие месяцы.
Слуги верно служили своим хозяевам, но хозяева не смогли их защитить, а наоборот, сделали из них козлов отпущения. Кто из них мог предположить, что такое произойдёт?
А что касается других слуг в резиденции, то они смотрели на происходящее с холодным равнодушием, понимая, что сейчас Сяо Динфэй – будущий хозяин резиденции и он под покровительством самого Императора. Теперь каждому было ясно: противостоять Сяо Динфэю – это прямой путь к смерти.
Когда вчера Цзян Бояо услышал, что Цзян Сюэнин встретилась с Сяо Динфэем, он был недоволен, полагая, что она не должна встречаться с таким негодяем, чтобы не пятнать своё доброе имя и репутацию их семьи.
Но Цзян Сюэнин ответила:
– Отец, не забывайте, я встретила его в Тунчжоу.
Цзян Бояо сначала не понял.
Она тут же добавила с легкой улыбкой:
– Такого злодея лучше держать рядом, чтобы он не выходил за пределы столицы. Я знаю, кто он такой, и он определённо не тот, с кем стоит связываться. Если я откажусь от встречи, это может разозлить его, и он может раскрыть, как я попала в Тунчжоу в плен к бандитам. Это на самом деле может навредить нам, особенно с учётом предстоящего выбора невесты для принца.
На следующий день, узнав о событиях в резиденции герцога, Цзян Бояо вздохнул и больше не упоминал о связях Цзян Сюэнин с Сяо Динфэем. Он только попросил её быть осторожной и не переходить границы.
Цзян Сюэнин в своих размышлениях удивлялась: Сяо Динфэй, изворотливый и скользкий, якобы получил удары и пришёл во дворец, плача и жалуясь, с синяками и ушибами на теле. Кто знает, может эти следы оставили девушки из борделя вчера вечером?
Но она была с ним на одной стороне и не собиралась его разоблачать.
Наблюдая за тем, как этот хитрец начал свои игры с кланом Сяо, Цзян Сюэнин чувствовала себя весьма довольной. Она бы хотела прийти в резиденцию с горстью семечек и наблюдать за этим представлением. До праздника Фонарей она забыла обо всех своих заботах, наслаждаясь этой драмой.
В день фестиваля Фонарей она получила письмо от Ю Фанъинь из Шу, где та рассказывала, что всё в порядке. Несмотря на некоторые трудности с местным диалектом, местные жители были очень дружелюбными. Чжуо Тунцзин работал на полную мощность, а соляные поля семьи Жэнь снова открылись, привлекая множество рабочих. Жэнь Вэйчжи, человек книжный, заботился о ней, но он был упрям, сосредоточившись на работе и не заботясь о других вещах, поэтому она помогала ему с общественными делами.
Всё шло гладко, но после прочтения письма Цзян Сюэнин скривилась, глядя на холодную зимнюю погоду за окном: зимой надо быть особенно осторожным с огнём. Всё новое в этом мире встречает препятствия на своём пути, редко когда что-то легко достигает успеха. Она надеялась, что Фанъинь помнит её предостережения и будет осторожна с Жэнем Вэйчжи, не позволяя ему быть слишком решительным.
С момента, как семья Юнъи потерпела крах, Цзян Сюэнин продала большую часть своих акций в соляном поле семьи Жэнь, оставив себе всего две тысячи. Большинство акций, вероятно, находится у Лю Сяня, а некоторая часть у Ю Юэ. Остальные принадлежали ей и другим случайным владельцам.
Слуги в больших семьях были повсюду, и достаточно было кому-то из них выйти за покупками, как новости распространились по всей столице и достигли ушей хозяев.
Не говоря уже о том, что утром это дело даже докатилось до дворца!
Сяо Динфэй действительно был беспощадным. Он одним словом обидел Сяо Шу.
Какая девушка из благородного семейства могла стерпеть такую наглость?
В гневе, не найдя общего языка, она вызвала людей, и началась драка. Изначально не планировалось ничего серьёзного против Сяо Динфэя, но этот негодяй не хотел уступать ни на йоту. После своих безумных слов он не почувствовал вины, и когда слуги попытались его удержать, он оттолкнул их. В драке, естественно, случились мелкие травмы.
Это возмутило Сяо Динфэя.
Он ночью забрался на стену дворца и начал вопить, обвиняя клан Сяо в том, что они не могут его принять и хотят отнять его имущество и убить. После этого он ушёл и провёл ночь в самом роскошном борделе столицы. Он не только спал с красотками, но и записал счёт на имя резиденции герцога.
Проституция за счёт клана Сяо!
Сяо Юань, который с трудом уснул после пережитых эмоций, был разбужен за час до рассвета известием, что хозяин борделя пришёл в резиденцию за деньгами.
Сяо Юань так и не успел перевести дух, он пришёл в ярость и упал без сознания!
В резиденции сразу же раздались крики и плач.
С одной стороны, в резиденции спешно вызвали врача, а с другой, из дворца уже пришло повеление: клан Сяо должен явиться на аудиенцию.
Оказалось, что Сяо Динфэй, этот бедственник, вышел из борделя и сразу же отправился в Императорский дворец.
Он первым обвинил их! Подал заявление во дворец, обвиняя свою семью в том, что они его не принимают, утверждая, что Сяо Шу, будучи просто дочерью дома, без титула и статуса, посмела подстрекать слуг напасть на него.
Перед Императором он разделся.
И вот что, действительно, на теле оказались синяки и следы свежих ушибов!
Хотя Шэн Лан и слышал, что наследник Динфэй уже не тот, кто был раньше, и скорее всего превратился в негодяя, но то, что дело дошло до такой степени всего за один день, ставило его в неловкое положение как Императора.
Неважно, что он думал на самом деле, Сяо Динфэй всё равно был его спасителем.
На это смотрят все подданные империи.
Император разгневался и немедленно приказал всем членам клана Сяо явиться на аудиенцию, чтобы принять выговор.
Сяо Юань был уже немолод, его здоровье оставляло желать лучшего, и после обморока он с трудом пришёл в себя, едва держась на ногах. Но теперь Император требовал его присутствия, и у него не оставалось выбора, кроме как попросить людей отнести его на аудиенцию. Может быть, это хоть как-то смягчит его положение перед Императором. В конце концов, он раньше был в его расположении, а клан Сяо – это род семьи Императорской Матери. Вряд ли Император посмеет по-настоящему навредить клану Сяо, скорее всего, это всего лишь показуха.
Но кто мог подумать, что Шэн Лань не примет этого в расчёт!
В большом зале Император в гневе резко осудил клан Сяо, спросив, действительно ли они не могут ужиться с Сяо Динфэем. Если действительно нет, то Император предложил клану Сяо уступить Сяо Динфэю место герцога и переехать из столицы, разделившись на две ветви, чтобы избежать постоянных скандалов и потери достоинства.
Все члены клана Сяо были в шоке.
Такая реакция Императора была неожиданной, и никто не мог в это поверить, у всех от страха подкосились ноги.
Как теперь можно говорить о привлечении Сяо Динфэя к ответственности?
Сяо Шу, не чувствуя себя виноватой, заявила, что Сяо Динфэй оскорбил её.
Но когда её спросили, чем именно он оскорбил, она не могла ответить.
С одной стороны, это было связано с её деликатностью как дочери благородного дома; с другой стороны, скоро предстоял выбор наложницы для принца Линьцзи, и любой скандал мог испортить её репутацию.
Даже если она и не сделала ничего плохого, грубые слова Сяо Динфэя могли быстро испортить её доброе имя. Поэтому она не могла повторить их перед другими.
Она была как немая, проглотившая горькую таблетку, не в силах выразить своё страдание.
При уходе Император холодным голосом выдал приказ, назначив Сяо Динфэю личную гвардию для его защиты и приказав Сяо Юаню наказать тех, кто поднял руку на Сяо Динфэя, по обвинению в неповиновении старшим. В случае повторения, последует строгое наказание.
Бедные слуги, действовавшие по приказу Сяо Шу, теперь оказались в затруднительном положении.
После возвращения из дворца, владельцам резиденции пришлось сурово наказать своих слуг. Сяо Динфэй лично узнал всех, кто вчера вечером хоть раз прикоснулся к нему. Всех их вывели во двор и публично избили пятьюдесятью ударами. Из-за серьёзных травм ни один из них не мог встать с постели в ближайшие месяцы.
Слуги верно служили своим хозяевам, но хозяева не смогли их защитить, а наоборот, сделали из них козлов отпущения. Кто из них мог предположить, что такое произойдёт?
А что касается других слуг в резиденции, то они смотрели на происходящее с холодным равнодушием, понимая, что сейчас Сяо Динфэй – будущий хозяин резиденции и он под покровительством самого Императора. Теперь каждому было ясно: противостоять Сяо Динфэю – это прямой путь к смерти.
Когда вчера Цзян Бояо услышал, что Цзян Сюэнин встретилась с Сяо Динфэем, он был недоволен, полагая, что она не должна встречаться с таким негодяем, чтобы не пятнать своё доброе имя и репутацию их семьи.
Но Цзян Сюэнин ответила:
– Отец, не забывайте, я встретила его в Тунчжоу.
Цзян Бояо сначала не понял.
Она тут же добавила с легкой улыбкой:
– Такого злодея лучше держать рядом, чтобы он не выходил за пределы столицы. Я знаю, кто он такой, и он определённо не тот, с кем стоит связываться. Если я откажусь от встречи, это может разозлить его, и он может раскрыть, как я попала в Тунчжоу в плен к бандитам. Это на самом деле может навредить нам, особенно с учётом предстоящего выбора невесты для принца.
На следующий день, узнав о событиях в резиденции герцога, Цзян Бояо вздохнул и больше не упоминал о связях Цзян Сюэнин с Сяо Динфэем. Он только попросил её быть осторожной и не переходить границы.
Цзян Сюэнин в своих размышлениях удивлялась: Сяо Динфэй, изворотливый и скользкий, якобы получил удары и пришёл во дворец, плача и жалуясь, с синяками и ушибами на теле. Кто знает, может эти следы оставили девушки из борделя вчера вечером?
Но она была с ним на одной стороне и не собиралась его разоблачать.
Наблюдая за тем, как этот хитрец начал свои игры с кланом Сяо, Цзян Сюэнин чувствовала себя весьма довольной. Она бы хотела прийти в резиденцию с горстью семечек и наблюдать за этим представлением. До праздника Фонарей она забыла обо всех своих заботах, наслаждаясь этой драмой.
В день фестиваля Фонарей она получила письмо от Ю Фанъинь из Шу, где та рассказывала, что всё в порядке. Несмотря на некоторые трудности с местным диалектом, местные жители были очень дружелюбными. Чжуо Тунцзин работал на полную мощность, а соляные поля семьи Жэнь снова открылись, привлекая множество рабочих. Жэнь Вэйчжи, человек книжный, заботился о ней, но он был упрям, сосредоточившись на работе и не заботясь о других вещах, поэтому она помогала ему с общественными делами.
Всё шло гладко, но после прочтения письма Цзян Сюэнин скривилась, глядя на холодную зимнюю погоду за окном: зимой надо быть особенно осторожным с огнём. Всё новое в этом мире встречает препятствия на своём пути, редко когда что-то легко достигает успеха. Она надеялась, что Фанъинь помнит её предостережения и будет осторожна с Жэнем Вэйчжи, не позволяя ему быть слишком решительным.
С момента, как семья Юнъи потерпела крах, Цзян Сюэнин продала большую часть своих акций в соляном поле семьи Жэнь, оставив себе всего две тысячи. Большинство акций, вероятно, находится у Лю Сяня, а некоторая часть у Ю Юэ. Остальные принадлежали ей и другим случайным владельцам.
0 Комментарии