Как известно, обладатель степени джурена не обязан кланяться даже перед чиновниками в суде и повсеместно пользуется уважением. Если такой человек посылает визитную карточку в частный дом, то хозяева не только должны предложить ему угощение, но и вручить подарок в знак уважения.
Можно сказать, что такому человеку не приходится беспокоиться о еде и одежде.
Обычно хулиганы стараются избегать проблем с такими людьми, ведь в столице не каждого можно обидеть безнаказанно.
Некоторые считают, что это происшествие было нелогичным. Другие утверждают, что в пьяном угаре никто не в состоянии различать людей и что, скорее всего, это было дело рук пьянства.
В итоге виновники скрылись, и дело так и осталось неразрешённым.
В прошлой жизни Цзян Сюэнин была слишком занята подготовкой к выборам невесты для принца Линьцзи, чтобы обращать внимание на происходящее в научном мире.
О случае с Вэн Аном она узнала только после замужества за Шэна Цзе, когда ей рассказали об этом как о забавной истории.
Но сегодня, внезапно услышав и увидев безумные высказывания и действия этого человека, она вдруг подумала, что, возможно, в этом случае есть что-то, о чём стоит поговорить.
Предложение отправить Сяо Шу на сватовство, исходящее от Вен Ана, могло бы напугать кого угодно.
Но для Цзян Сюэнин это слова, которые, как будто бы, укоренились в её ушах.
Цзян Сюэнин осмотрела растущую стоимость акций солеварни Жэня. Затем она вернулась в семейное поместье Цзян, отоспалась и начала готовиться к возвращению во дворец для сопровождения после праздничного перерыва. Но слова, услышанные в гостинице, всё ещё появлялись в её голове и не давали покоя.
Был уже полдень, и последние остатки снега таяли.
На углу стола у окна лежали два тома шахматных пособий. Это были подготовительные материалы, присланные ей от Цзян Сюэхуэй. В её отсутствие, хотя Господин Се не давал новых уроков, заменив их на игры в шахматы, Цзян Сюэнин уставилась на книги, задумчиво погружаясь в размышления.
Лянь-эр, её служанка, аккуратно пересчитывала серебряные билеты и красиво оформленные серебряные монеты, готовясь к возвращению во дворец и раздаче подкупов служащим. Но, скривив губы, она недовольно бормотала:
– Вот вам и дворцовые правила! Ни раньше, ни позже, как раз в день вашего дня рождения. Днём пришли люди от мадам, приглашая вас провести день рождения со старшей дочерью. Но вы отказались, предпочтя оставить им веселье. Незнакомцы бы могли подумать, что сегодня день рождения только у старшей дочери. На вашем месте я бы пошла, и не просто пошла, но и отпраздновала бы ещё веселее! А когда вы войдёте во дворец, с такими строгими правилами, вам уже не удастся так широко отметить свой день рождения...
Слушая её слова, Цзян Сюэнин возвращается в реальность и осознаёт, что Лянь-эр думает о её дне рождения.
В прошлой жизни она никогда не пропускала такие моменты.
Действительно, как говорила Лянь-эр, она не только пошла, но и провела время с большим удовольствием. Обстановка тогда отличалась от сегодняшней. В ту жизнь она умело приспособилась к Шэну Цзе, и в итоге она была той, кто отправилась на выборы невесты для князя Линьцзи. Она была уверена в своей победе, поэтому особенно гордилась собой и специально выбрала свой день рождения, чтобы доставить неудобства Цзян Сюэхуэй и Мэн Ши. Несколько слов от неё, и все вокруг моментально побледнели.
Тогда Цзян Сюэхуэй долго смотрела на неё.
Потом, не сказав ни слова, она распустила собравшихся и сама встала, чтобы уйти. Цзян Сюэнин больше всего ненавидела спокойное выражение лица этой «сестры», которое заставляло её чувствовать себя так, как будто она ударяет кулаком по вате. Поэтому она выбежала вслед за ней и, насмехаясь, спросила:
– Ты же любишь Шэна Цзе, не так ли? Но сейчас невестой князя Линьцзи стану я. Ты украла моё место и много лет жила в достатке. Но, увы, небеса несправедливы, ты всё ещё жива и здорова. Поэтому мне придётся самой показать тебе, что такое возмездие.
Цзян Сюэхуэй всё равно шла.
Цзян Сюэнин подошла ещё на шаг ближе, перегородив ей путь. Тогда она, наконец, остановилась и медленно подняла глаза на Цзян Сюэнин, мягко произнеся:
– Ты действительно счастлива?
Почему бы и нет?
Выходя замуж за утончённого принца Линьцзи, завоевав место той, кто когда-то занял её место и до сих пор держит над ней звание законной дочери, она сделала так, чтобы вся семья смотрела на неё с уважением. Богатство и слава были на подходе...
Цзян Сюэнин чувствовала, что изначально была очень счастлива.
Однако, увидев равнодушное выражение лица Цзян Сюэхуэй, радость Цзян Сюэнин словно обрела крылья и легко улетела прочь. В день свадьбы с Шэном Цзе её голова была пустой и полной замешательства, словно кто-то поднял её высоко в облака, где она парила, не касаясь земли.
– Вторая мисс, хотя вы и не пойдете к мадам и вашей старшей сестре, сегодня же ваш день рождения, нельзя не обратить внимание на благополучие, – тихо улыбаясь, сказала Тан-эр, и достала из рукава своего платья небольшой кошелек. Затем она вытащила из него браслет с девятнадцатью золотыми колокольчиками, пронзенными на красной веревке, выполненными с изысканной тонкостью. – Два года назад, на ваш день рождения, Янь Шицзы прислал вам это в подарок, всего двадцать колокольчиков. Каждый год прибавляется один, я уже добавила один для вас.
Она протянула этот браслет Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин взяла его в руки и вспомнила, что действительно был такой подарок: это был её шестнадцатый день рождения, второй, проведенный в столице. В тот день Янь Линь провел с ней целый день, играя и веселясь на фестивале фонарей, и, когда он собирался отвести её домой, он вдруг потащил её в темный уголок боковой улочки. Юноша, вероятно, покраснел и, неловко запихнув ей в руки этот браслет, поспешно убежал.
Возможно, это был первый подарок ей от Янь Линя?
Тогда она удивилась и даже посчитала это немного пошлым. Но не выдержав настойчивости Янь Линя, она каждый год надевала на него новый колокольчик и носила его в свой день рождения. После падения дома Юнъи этот браслет, как и жемчужный браслет от Вань Нян, никогда не появлялся на её руке и со временем он исчез из виду.
Теперь, разглядывая эту давно потерянную цепочку в своей ладони, Цзян Сюэнин вспомнила, как уже ставший генералом Янь Линь, вернувшись из похода и обретя власть, склонил голову и полусидел перед ней. Он достал эту давно исчезнувшую у нее серию золотых колокольчиков и осторожно надел её на ее хрупкое запястье, говоря ей тихим голосом, будто во сне:
– Ваше Высочество, я всегда тайком надеялся, что когда на этой цепочке будет двадцать колокольчиков, я смогу жениться на той девушке, которая их носит. Но, похоже, вы, Ваше Высочество, стремились к высоким идеалам и не обращали внимания на такие мелочи...
Тан-эр, увидев её сложные чувства, смешанные с радостью и грустью, встревожилась, вдруг вспомнив об обрушении дома Юнъи:
– Все из-за меня...
Цзян Сюэнин перебила её:
– Не беспокойся.
Она тихо вздохнула, передавая цепочку Тан-эр, и улыбнулась:
– Ты говорила об обряде счастья, не так ли? Надень её на меня.
В этой жизни она уже все объяснила Янь Линю, положив конец их отношениям.
Не нужно было избегать этой цепочки колокольчиков.
В конце концов, это был знак внимания в юности, и она желала ему добра, как и он ей.
Тан-эр, видя её улыбку, немного успокоилась и, несмотря на своё сомнение, надела ей на запястье этот браслет из золотых колокольчиков.
Изящное белоснежное запястье, украшенное цепочкой золотых колокольчиков.
Красная нить на конце свисала на нежной коже её руки, ярко выделяясь.
Лянь-эр не могла не воскликнуть:
– Это действительно красиво, и только вашу руку может украсить такой аксессуар.
Цзян Сюэнин легонько потрясла рукой, и тихий звон колокольчиков на её запястье слегка прозвучал. Было едва слышно, но чувствовалось легкое звенение.
Она сказала:
– Хорошо, пора отправляться во дворец.
Обе девушки из семьи Цзян должны были отправиться во дворец вместе, но Цзян Сюэнин всё же было неспокойно на душе из-за Цзян Сюэхуэй, поэтому она намеренно нашла отговорку, что еще не успела собраться, и попросила Цзян Сюэхуэй отправиться одной. Тем временем она приказала дому приготовить другую карету и выехала на ней немного позже.
Однако в пути, проезжая две улицы, Цзян Сюэнин вдруг увидела несколько быстро мчащихся коней. Всадники в чужеземной одежде, в головных уборах из шкуры, с явно иностранным видом, размахивали конскими кнутами и громко смеялись друг другу.
Это была оживленная улица, но они не уменьшали скорость!
Кучер дома Цзян испугался и в спешке увел карету в сторону, чтобы уклониться. Скакавшие навстречу всадники миновали их, но колесо кареты ударилось о камень, установленный торговцами на своих лотках, и с громким треском сломалось, больше не двигаясь.
Цзян Сюэнин чуть не выпала из кареты, и когда она остановилась, она нахмурилась и сразу открыла занавеску, спросив:
– Что случилось?
Кучер еще не пришел в себя от шока:
– Только что несколько человек-татар проскакали прямо на нас, к счастью, я увернулся вовремя, так что повредилась только карета, но не задело людей!
Цзян Сюэнин посмотрела в другой конец улицы.
Уже не было видно следов коней, но на улице всё еще царило смятение: прохожие, торговцы – все ругались и жаловались, явно пострадав от недавнего инцидента.
Можно сказать, что такому человеку не приходится беспокоиться о еде и одежде.
Обычно хулиганы стараются избегать проблем с такими людьми, ведь в столице не каждого можно обидеть безнаказанно.
Некоторые считают, что это происшествие было нелогичным. Другие утверждают, что в пьяном угаре никто не в состоянии различать людей и что, скорее всего, это было дело рук пьянства.
В итоге виновники скрылись, и дело так и осталось неразрешённым.
В прошлой жизни Цзян Сюэнин была слишком занята подготовкой к выборам невесты для принца Линьцзи, чтобы обращать внимание на происходящее в научном мире.
О случае с Вэн Аном она узнала только после замужества за Шэна Цзе, когда ей рассказали об этом как о забавной истории.
Но сегодня, внезапно услышав и увидев безумные высказывания и действия этого человека, она вдруг подумала, что, возможно, в этом случае есть что-то, о чём стоит поговорить.
Предложение отправить Сяо Шу на сватовство, исходящее от Вен Ана, могло бы напугать кого угодно.
Но для Цзян Сюэнин это слова, которые, как будто бы, укоренились в её ушах.
Цзян Сюэнин осмотрела растущую стоимость акций солеварни Жэня. Затем она вернулась в семейное поместье Цзян, отоспалась и начала готовиться к возвращению во дворец для сопровождения после праздничного перерыва. Но слова, услышанные в гостинице, всё ещё появлялись в её голове и не давали покоя.
Был уже полдень, и последние остатки снега таяли.
На углу стола у окна лежали два тома шахматных пособий. Это были подготовительные материалы, присланные ей от Цзян Сюэхуэй. В её отсутствие, хотя Господин Се не давал новых уроков, заменив их на игры в шахматы, Цзян Сюэнин уставилась на книги, задумчиво погружаясь в размышления.
Лянь-эр, её служанка, аккуратно пересчитывала серебряные билеты и красиво оформленные серебряные монеты, готовясь к возвращению во дворец и раздаче подкупов служащим. Но, скривив губы, она недовольно бормотала:
– Вот вам и дворцовые правила! Ни раньше, ни позже, как раз в день вашего дня рождения. Днём пришли люди от мадам, приглашая вас провести день рождения со старшей дочерью. Но вы отказались, предпочтя оставить им веселье. Незнакомцы бы могли подумать, что сегодня день рождения только у старшей дочери. На вашем месте я бы пошла, и не просто пошла, но и отпраздновала бы ещё веселее! А когда вы войдёте во дворец, с такими строгими правилами, вам уже не удастся так широко отметить свой день рождения...
Слушая её слова, Цзян Сюэнин возвращается в реальность и осознаёт, что Лянь-эр думает о её дне рождения.
В прошлой жизни она никогда не пропускала такие моменты.
Действительно, как говорила Лянь-эр, она не только пошла, но и провела время с большим удовольствием. Обстановка тогда отличалась от сегодняшней. В ту жизнь она умело приспособилась к Шэну Цзе, и в итоге она была той, кто отправилась на выборы невесты для князя Линьцзи. Она была уверена в своей победе, поэтому особенно гордилась собой и специально выбрала свой день рождения, чтобы доставить неудобства Цзян Сюэхуэй и Мэн Ши. Несколько слов от неё, и все вокруг моментально побледнели.
Тогда Цзян Сюэхуэй долго смотрела на неё.
Потом, не сказав ни слова, она распустила собравшихся и сама встала, чтобы уйти. Цзян Сюэнин больше всего ненавидела спокойное выражение лица этой «сестры», которое заставляло её чувствовать себя так, как будто она ударяет кулаком по вате. Поэтому она выбежала вслед за ней и, насмехаясь, спросила:
– Ты же любишь Шэна Цзе, не так ли? Но сейчас невестой князя Линьцзи стану я. Ты украла моё место и много лет жила в достатке. Но, увы, небеса несправедливы, ты всё ещё жива и здорова. Поэтому мне придётся самой показать тебе, что такое возмездие.
Цзян Сюэхуэй всё равно шла.
Цзян Сюэнин подошла ещё на шаг ближе, перегородив ей путь. Тогда она, наконец, остановилась и медленно подняла глаза на Цзян Сюэнин, мягко произнеся:
– Ты действительно счастлива?
Почему бы и нет?
Выходя замуж за утончённого принца Линьцзи, завоевав место той, кто когда-то занял её место и до сих пор держит над ней звание законной дочери, она сделала так, чтобы вся семья смотрела на неё с уважением. Богатство и слава были на подходе...
Цзян Сюэнин чувствовала, что изначально была очень счастлива.
Однако, увидев равнодушное выражение лица Цзян Сюэхуэй, радость Цзян Сюэнин словно обрела крылья и легко улетела прочь. В день свадьбы с Шэном Цзе её голова была пустой и полной замешательства, словно кто-то поднял её высоко в облака, где она парила, не касаясь земли.
– Вторая мисс, хотя вы и не пойдете к мадам и вашей старшей сестре, сегодня же ваш день рождения, нельзя не обратить внимание на благополучие, – тихо улыбаясь, сказала Тан-эр, и достала из рукава своего платья небольшой кошелек. Затем она вытащила из него браслет с девятнадцатью золотыми колокольчиками, пронзенными на красной веревке, выполненными с изысканной тонкостью. – Два года назад, на ваш день рождения, Янь Шицзы прислал вам это в подарок, всего двадцать колокольчиков. Каждый год прибавляется один, я уже добавила один для вас.
Она протянула этот браслет Цзян Сюэнин.
Цзян Сюэнин взяла его в руки и вспомнила, что действительно был такой подарок: это был её шестнадцатый день рождения, второй, проведенный в столице. В тот день Янь Линь провел с ней целый день, играя и веселясь на фестивале фонарей, и, когда он собирался отвести её домой, он вдруг потащил её в темный уголок боковой улочки. Юноша, вероятно, покраснел и, неловко запихнув ей в руки этот браслет, поспешно убежал.
Возможно, это был первый подарок ей от Янь Линя?
Тогда она удивилась и даже посчитала это немного пошлым. Но не выдержав настойчивости Янь Линя, она каждый год надевала на него новый колокольчик и носила его в свой день рождения. После падения дома Юнъи этот браслет, как и жемчужный браслет от Вань Нян, никогда не появлялся на её руке и со временем он исчез из виду.
Теперь, разглядывая эту давно потерянную цепочку в своей ладони, Цзян Сюэнин вспомнила, как уже ставший генералом Янь Линь, вернувшись из похода и обретя власть, склонил голову и полусидел перед ней. Он достал эту давно исчезнувшую у нее серию золотых колокольчиков и осторожно надел её на ее хрупкое запястье, говоря ей тихим голосом, будто во сне:
– Ваше Высочество, я всегда тайком надеялся, что когда на этой цепочке будет двадцать колокольчиков, я смогу жениться на той девушке, которая их носит. Но, похоже, вы, Ваше Высочество, стремились к высоким идеалам и не обращали внимания на такие мелочи...
Тан-эр, увидев её сложные чувства, смешанные с радостью и грустью, встревожилась, вдруг вспомнив об обрушении дома Юнъи:
– Все из-за меня...
Цзян Сюэнин перебила её:
– Не беспокойся.
Она тихо вздохнула, передавая цепочку Тан-эр, и улыбнулась:
– Ты говорила об обряде счастья, не так ли? Надень её на меня.
В этой жизни она уже все объяснила Янь Линю, положив конец их отношениям.
Не нужно было избегать этой цепочки колокольчиков.
В конце концов, это был знак внимания в юности, и она желала ему добра, как и он ей.
Тан-эр, видя её улыбку, немного успокоилась и, несмотря на своё сомнение, надела ей на запястье этот браслет из золотых колокольчиков.
Изящное белоснежное запястье, украшенное цепочкой золотых колокольчиков.
Красная нить на конце свисала на нежной коже её руки, ярко выделяясь.
Лянь-эр не могла не воскликнуть:
– Это действительно красиво, и только вашу руку может украсить такой аксессуар.
Цзян Сюэнин легонько потрясла рукой, и тихий звон колокольчиков на её запястье слегка прозвучал. Было едва слышно, но чувствовалось легкое звенение.
Она сказала:
– Хорошо, пора отправляться во дворец.
Обе девушки из семьи Цзян должны были отправиться во дворец вместе, но Цзян Сюэнин всё же было неспокойно на душе из-за Цзян Сюэхуэй, поэтому она намеренно нашла отговорку, что еще не успела собраться, и попросила Цзян Сюэхуэй отправиться одной. Тем временем она приказала дому приготовить другую карету и выехала на ней немного позже.
Однако в пути, проезжая две улицы, Цзян Сюэнин вдруг увидела несколько быстро мчащихся коней. Всадники в чужеземной одежде, в головных уборах из шкуры, с явно иностранным видом, размахивали конскими кнутами и громко смеялись друг другу.
Это была оживленная улица, но они не уменьшали скорость!
Кучер дома Цзян испугался и в спешке увел карету в сторону, чтобы уклониться. Скакавшие навстречу всадники миновали их, но колесо кареты ударилось о камень, установленный торговцами на своих лотках, и с громким треском сломалось, больше не двигаясь.
Цзян Сюэнин чуть не выпала из кареты, и когда она остановилась, она нахмурилась и сразу открыла занавеску, спросив:
– Что случилось?
Кучер еще не пришел в себя от шока:
– Только что несколько человек-татар проскакали прямо на нас, к счастью, я увернулся вовремя, так что повредилась только карета, но не задело людей!
Цзян Сюэнин посмотрела в другой конец улицы.
Уже не было видно следов коней, но на улице всё еще царило смятение: прохожие, торговцы – все ругались и жаловались, явно пострадав от недавнего инцидента.
***
Лю Сянь сидел у окна, сморщив лоб и глядя на кусок дерева для китайской цитры, лежащий на столе. Это был ельник, недавно высеченный, с прекрасной текстурой древесины.
Но слева от центра был явный изъян – след от скользнувшего ножа. Даже капля невытертой крови осталась на дереве.
– Я помню, что это лучший кусок древесины из тех, что я нашел для тебя два месяца назад. Ты не говорил, что уже приступил к работе над цитрой. – Лю Сянь обратился к пьющему чай напротив себя Се Вэю, в его голосе прозвучало недовольство. – Старое дерево растет восемь-десять столетий, а когда его срубают, остается всего несколько хороших кусков древесины. Где мне снова найти тебе такие же из того же дерева? Се Цзюань, ты что, заснул, когда высекал эту цитру, или встретил призрака? Как можно было так испортить работу!
Се Вэй в последнее время был занят разными мелочами и только после того, как несколько дней назад выпал снег и наконец растаял, смог выбраться из своего дома и специально зашел в «Таинственную Бамбуковую Рощу».
Он, конечно, знал, как сложно найти хорошую древесину для цитры. Но если бы это было просто, зачем бы ему было занимать Лю Сяня?
Сидя спиной к окну, закрытому белой бумагой, лицо Се Вэя было частично погружено в тень. Он поставил чайную чашку и спокойно сказал:
– Спасибо за твои старания. Найди для меня еще, пожалуйста.
Лю Сянь был в полном замешательстве.
Он знал, что раз Се Вэй лично пришел, эта цитра, вероятно, очень важна. Потерев виски, он все же приказал принести журналы поступлений за последние несколько месяцев, чтобы найти кусок дерева с аналогичной текстурой и качеством, подходящий для ремонта цитры Се Вэя.
Он искал долго, но безрезультатно. Внезапно у него мелькнула мысль, и он сказал:
– Раз ты сегодня здесь, ты наверняка слышал о диковинках, которых натворил Сяо Динфэй в резиденции Дингуо. Верно?
Это действительно было интересно.
За последние десять дней все безумные поступки Сяо Динфэя доходили до ушей Се Вэя. Однако, занятый работой в Министерстве работ, и учитывая, что Сяо Динфэй сеял хаос в семье Сяо, Се Вэй пока не вмешивался. Но все в мире имеет свои пределы. Свергнуть семью Сяо – это не дело одного дня, и после бурных действий следует успокоиться и строить долгосрочные планы.
Без контроля Сяо Динфэй мог и вовсе забыть, кто он такой.
Размышляя так, Се Вэй вызвал своего помощника, чтобы тот отправил сообщение Сяо Динфэю:
– Пусть Дао Цинь лично заедет и предупредит его. Он уже показал свою силу, пора прекратить суету...
Едва он закончил говорить, снаружи раздался шум.
Похоже, что-то произошло.
0 Комментарии