– Две тысячи пятьсот монет.
– Вторая мисс Цзян, разве мой мозг сделан из тофу?
– Солеварни Женя заслуживают этого.
– Но вы нет.
– Вы хотите сбить цену?
– Две тысячи монет – это максимум.
– Две тысячи двести монет.
– Вы слишком много просите, вы уже заработали немало денег на боссе Лю. Бизнес не так работает!
– Не хочешь покупать – как хочешь.
– ...Эй, ты действительно собираешься уйти! Ладно, две тысячи двести монет, цена окончательная!
...
Лю Сянь в конце концов был бизнесменом. Хотя в его сердце кипела ярость, и он едва сдерживал желание разнести вдребезги голову этой красивой девушки, он все равно сохранял приличную улыбку на лице. Он приказал мальчикам в таверне принести полную сумму в серебряных билетах и заключить новый контракт, а затем поставил на нем свою печать.
Продано за четыреста, куплено за две тысячи двести.
Когда он продавал по четыреста, он уже потерял тысячу двести по сравнению с первоначальной ценой покупки в пятьсот монет за акцию. Теперь, покупая по две тысячи двести, он теряет еще восемнадцать сотен монет на каждую акцию. Десять тысяч акций – это значит потеря восемнадцати тысяч двухсот!
Он чувствовал, что это уже не просто кровопотеря – это был настоящий водопад крови!
Когда он передавал Цзян Сюэнин двадцать две тысячи серебряных билетов, его руки дрожали неудержимо.
Он крепко сжимал их, не желая отпускать.
Цзян Сюэнин не могла вырвать билеты, и, спокойно подняв веки, посмотрела на него:
– Так вы покупаете или нет?
Он с силой зажмурился:
– Берите, берите, забирайте!
Только теперь он, наконец, отпустил руку. Его вид был таков, будто Цзян Сюэнин не совершила с ним добровольную сделку, а она словно живьем отобрала у него деньги, вырвала его сердце и отняла жизнь!
Хотя в столице бурно обсуждалось чудесное возрождение солеварен Женьши, и цена их серебряных акций стремительно росла, возврат к первоначальному уровню в четыреста монет явно потребовал бы времени.
Но сегодняшние времена не те, что прежде.
Используя скважину Чжуо Тунцзин в качестве залога, получив право на половину прибыли большинства солеварен Шу на ближайшие пять лет, солеварни Женьши, можно сказать, уже стояли на непобедимой позиции, по крайней мере на эти пять лет. Если не произойдут никакие стихийные бедствия или человеческие катастрофы, они определенно не рухнут.
Многие богатые торговцы со свободными деньгами хотели купить серебряные акции солеварен Женьши, но не знали, где их найти. Цена в две тысячи двести монет, хоть и была высока по сравнению с прошлыми и текущими рыночными ценами, но со временем она, без сомнения, превысит эту отметку, и даже значительно ее превзойдет, не говоря уже о ежегодном распределении прибыли.
Лю Сянь определенно не потерпел убытков.
Цзян Сюэнин, хотя и срочно нуждалась в деньгах, на самом деле могла обратиться не только к Лю Сяню. Во-первых, она немного сожалела о том, что обманула его; во-вторых, это была не первая сделка с ним, и хотя он был жадным, он все же держал слово, а обращение к другим могло привести к непредвиденным проблемам; в-третьих, Лю Сянь был умным человеком, который определенно мог видеть реальное положение вещей и не упустит такой выгодной сделки, как покупка серебряных акций за две тысячи двести монет.
Именно поэтому она и обратилась к нему.
Теперь, когда сделка была завершена, и деньги и товар были обменяны, она не стала задерживаться и ушла, взяв с собой серебряные билеты.
Лю Сянь же долго смотрел на «потерянные и снова найденные» десять тысяч серебряных акций, колеблясь между желанием сдержаться и отступить. Но чем больше он думал, тем больше злился, и чем больше отступал, тем больше чувствовал себя обделенным. Наконец, решительно хлопнув по столу, он встал и быстрым шагом направился к выходу.
Мальчик, который служил в таверне, остолбенел:
– Куда вы идете, господин Лю?
Лю Сянь, не оборачиваясь, ответил:
– Старик идет узнать у кого-то по фамилии Се!
Вчера был весенний дождь, и улицы были мокрыми, в переулках люди собрались играть в карточную игру «Е Цзы».
Проходя мимо, Лю Сянь услышал, что большинство из них обсуждали дело о браке по договорённости.
Время от времени босые нищие пробегали мимо него, почти каждый из них держал в руках бамбуковую палку, прижимал к себе разбитую миску и напевал что-то вроде «Семья Сяо вредит стране, Принцесса выходит замуж по договорённости; угрозы Императору, вечная кара».
Эта история раздувалась все больше и больше.
Лю Сянь подумал об этом и у него невольно возникло желание понаблюдать за этими событиями, как за представлением. Он задумался над тем, как не повезло семье Сяо в этот раз. Интересно, кто за этим стоит, чтобы смочь устроить такой переполох. Даже в правительственных кругах это было трудно объяснить, и, вероятно, не так-то просто уладить.
Ведь народное мнение – это как вода.
Императору, сидящему на троне, может и не нужно разбираться, кто верный, а кто изменник, но чтобы удержаться на этой позиции, ему нужно завоевать народное доверие, действовать в соответствии с волей народа, чтобы достичь благополучия и порядка.
В это время Се Вэй только что вернулся с заседания, сменил придворную одежду и заваривал чай.
Лю Сянь пришел как раз вовремя.
Он вошел без приглашения, сел напротив Се Вэя и, улыбаясь, взглянул на Цзяня Шу, стоящий рядом, и спросил:
– Каковы результаты расследования?
Цзянь Шу, долгие годы служивший рядом с Се Вэем, не изменил своего выражения лица и соврал невозмутимо:
– Начали расследование только вчера, пока нет никаких зацепок, но есть большая вероятность, что это дело рук людей из других солеварен Шу.
Лю Сянь, сохраняя улыбку на лице, спросил:
– О, выходит, не так-то просто это расследовать?
Цзянь шу, почувствовав, как у него встали дыбом волосы на спине, задержался на мгновение, прежде чем ответил:
– Действительно, не очень легко.
Лю Сянь хихикнул, вытащил из кармана документ на десять тысяч серебряных акций и положил его на стол. Затем он ясно увидел, как Цзянь Шу побледнел и опустил голову.
– Я подумал, что Цзянь Шу ослеп и не узнает это.
Он налил себе чашку чая, выпил глоток и с намеком произнёс:
– Се Цзюань, что скажешь? Ты держишь под рукой как Дао Циня, так и Цзяня Шу, а такое мелкое дело не можешь уладить. Целыми днями всё безрезультатно. А сегодня ко мне подошел настоящий хозяин, предложил высокую цену, чтобы я купил обратно акции, и только тогда я понял, кто за этим стоит. Может, выгонишь их обоих, если они так никуда не годятся и только хлеб бесплатно едят?
Се Вэй посмотрел на Цзянь Шу:
– Слышал, что сказал мистер Лю?
Цзянь Шу:
– ...Да.
Не винить себя во всем – это обычное дело, он привык.
Затем Се Вэй обратился к Лю Сяню, спокойно говоря:
– Если даже такое малое дело не можешь уладить, как же ты, мистер Лю, сможешь помочь, если упадешь и сломаешь руку или ногу?
Лю Сянь:
– ...
«Как так, почему кажется, что слова Се Цзюаня намекают на то, что я сам виноват в своих неудачах в бизнесе и виню других?»
Он холодно усмехнулся:
– Как говорится, найдя жену, забываешь брата. Ты, Се Цзюань, действительно умный человек, жену ещё не нашел, а брата уже продал на чистую воду!
Се Вэй тоже улыбнулся, и лед растаял:
– Неужели не видишь, сколько стоит брат Лю?
Лю Сянь:
– ...
Можно ли стерпеть это?!
О н резко поднялся, хлопнув по столу:
– Се Цзюань, я, Лю Чжаоинь, сегодня...
Се Вэй спокойно проговорил:
– Ты задумывался над тем, зачем Цзян Сюэнин берет столько денег?
Лю Сянь мгновенно остановился.
Изначально он собирался объявить о разрыве отношений, но этот вопрос заставил его забыть обо всем. Он нахмурился и серьёзно ответил:
– Когда я давал ей серебряные билеты, я тоже об этом думал. Судя по всему, у этой девушки в руках должно быть немало денег, несколько десятков тысяч серебряных монет несомненно. Но каждый раз, когда она ввязывается в дела с серебряными акциями, кажется, что ей не хватает денег. Что она делает, ты знаешь?
Се Вэй спросил:
– Ты что-нибудь видел или слышал, когда приходил сюда?
Лю Сянь ответил:
– По пути сюда было мало людей. Что я мог услышать на рынке? Только обсуждения о браке по договорённости...
В этот момент он внезапно вздрогнул.
Он испуганно подумал:
– Это Цзян Сюэнин затеяла?!
Не только Цзян Сюэнин.
Еще и Сяо Динфэй помогал ей.
Се Вэй, слегка постукивая пальцем по краю чашки с чаем, сказал:
– Почти так.
Лю Сянь почувствовал, что что-то было не так:
– Почему она, девушка, которая скоро должна выйти замуж, должна ввязываться в эти дела? К тому же дело раздуто настолько сильно, что если быть неосторожным, оно может вскрыться, и кто знает, не приведет ли это к мести со стороны семьи Сяо? Любой, кто хочет мирно жить в столице, не будет дразнить семью Сяо, это нелогично. Единственное объяснение...
Он внезапно взглянул на Се Вэя.
Се Вэй смотрел на листья чая, всплывающие и опускающиеся в чашке, и долго молчал, понимая невысказанное Лю Сянем.
Если только Цзян Сюэнин уже не собиралась оставаться в столице.
– Вторая мисс Цзян, разве мой мозг сделан из тофу?
– Солеварни Женя заслуживают этого.
– Но вы нет.
– Вы хотите сбить цену?
– Две тысячи монет – это максимум.
– Две тысячи двести монет.
– Вы слишком много просите, вы уже заработали немало денег на боссе Лю. Бизнес не так работает!
– Не хочешь покупать – как хочешь.
– ...Эй, ты действительно собираешься уйти! Ладно, две тысячи двести монет, цена окончательная!
...
Лю Сянь в конце концов был бизнесменом. Хотя в его сердце кипела ярость, и он едва сдерживал желание разнести вдребезги голову этой красивой девушки, он все равно сохранял приличную улыбку на лице. Он приказал мальчикам в таверне принести полную сумму в серебряных билетах и заключить новый контракт, а затем поставил на нем свою печать.
Продано за четыреста, куплено за две тысячи двести.
Когда он продавал по четыреста, он уже потерял тысячу двести по сравнению с первоначальной ценой покупки в пятьсот монет за акцию. Теперь, покупая по две тысячи двести, он теряет еще восемнадцать сотен монет на каждую акцию. Десять тысяч акций – это значит потеря восемнадцати тысяч двухсот!
Он чувствовал, что это уже не просто кровопотеря – это был настоящий водопад крови!
Когда он передавал Цзян Сюэнин двадцать две тысячи серебряных билетов, его руки дрожали неудержимо.
Он крепко сжимал их, не желая отпускать.
Цзян Сюэнин не могла вырвать билеты, и, спокойно подняв веки, посмотрела на него:
– Так вы покупаете или нет?
Он с силой зажмурился:
– Берите, берите, забирайте!
Только теперь он, наконец, отпустил руку. Его вид был таков, будто Цзян Сюэнин не совершила с ним добровольную сделку, а она словно живьем отобрала у него деньги, вырвала его сердце и отняла жизнь!
Хотя в столице бурно обсуждалось чудесное возрождение солеварен Женьши, и цена их серебряных акций стремительно росла, возврат к первоначальному уровню в четыреста монет явно потребовал бы времени.
Но сегодняшние времена не те, что прежде.
Используя скважину Чжуо Тунцзин в качестве залога, получив право на половину прибыли большинства солеварен Шу на ближайшие пять лет, солеварни Женьши, можно сказать, уже стояли на непобедимой позиции, по крайней мере на эти пять лет. Если не произойдут никакие стихийные бедствия или человеческие катастрофы, они определенно не рухнут.
Многие богатые торговцы со свободными деньгами хотели купить серебряные акции солеварен Женьши, но не знали, где их найти. Цена в две тысячи двести монет, хоть и была высока по сравнению с прошлыми и текущими рыночными ценами, но со временем она, без сомнения, превысит эту отметку, и даже значительно ее превзойдет, не говоря уже о ежегодном распределении прибыли.
Лю Сянь определенно не потерпел убытков.
Цзян Сюэнин, хотя и срочно нуждалась в деньгах, на самом деле могла обратиться не только к Лю Сяню. Во-первых, она немного сожалела о том, что обманула его; во-вторых, это была не первая сделка с ним, и хотя он был жадным, он все же держал слово, а обращение к другим могло привести к непредвиденным проблемам; в-третьих, Лю Сянь был умным человеком, который определенно мог видеть реальное положение вещей и не упустит такой выгодной сделки, как покупка серебряных акций за две тысячи двести монет.
Именно поэтому она и обратилась к нему.
Теперь, когда сделка была завершена, и деньги и товар были обменяны, она не стала задерживаться и ушла, взяв с собой серебряные билеты.
Лю Сянь же долго смотрел на «потерянные и снова найденные» десять тысяч серебряных акций, колеблясь между желанием сдержаться и отступить. Но чем больше он думал, тем больше злился, и чем больше отступал, тем больше чувствовал себя обделенным. Наконец, решительно хлопнув по столу, он встал и быстрым шагом направился к выходу.
Мальчик, который служил в таверне, остолбенел:
– Куда вы идете, господин Лю?
Лю Сянь, не оборачиваясь, ответил:
– Старик идет узнать у кого-то по фамилии Се!
Вчера был весенний дождь, и улицы были мокрыми, в переулках люди собрались играть в карточную игру «Е Цзы».
Проходя мимо, Лю Сянь услышал, что большинство из них обсуждали дело о браке по договорённости.
Время от времени босые нищие пробегали мимо него, почти каждый из них держал в руках бамбуковую палку, прижимал к себе разбитую миску и напевал что-то вроде «Семья Сяо вредит стране, Принцесса выходит замуж по договорённости; угрозы Императору, вечная кара».
Эта история раздувалась все больше и больше.
Лю Сянь подумал об этом и у него невольно возникло желание понаблюдать за этими событиями, как за представлением. Он задумался над тем, как не повезло семье Сяо в этот раз. Интересно, кто за этим стоит, чтобы смочь устроить такой переполох. Даже в правительственных кругах это было трудно объяснить, и, вероятно, не так-то просто уладить.
Ведь народное мнение – это как вода.
Императору, сидящему на троне, может и не нужно разбираться, кто верный, а кто изменник, но чтобы удержаться на этой позиции, ему нужно завоевать народное доверие, действовать в соответствии с волей народа, чтобы достичь благополучия и порядка.
В это время Се Вэй только что вернулся с заседания, сменил придворную одежду и заваривал чай.
Лю Сянь пришел как раз вовремя.
Он вошел без приглашения, сел напротив Се Вэя и, улыбаясь, взглянул на Цзяня Шу, стоящий рядом, и спросил:
– Каковы результаты расследования?
Цзянь Шу, долгие годы служивший рядом с Се Вэем, не изменил своего выражения лица и соврал невозмутимо:
– Начали расследование только вчера, пока нет никаких зацепок, но есть большая вероятность, что это дело рук людей из других солеварен Шу.
Лю Сянь, сохраняя улыбку на лице, спросил:
– О, выходит, не так-то просто это расследовать?
Цзянь шу, почувствовав, как у него встали дыбом волосы на спине, задержался на мгновение, прежде чем ответил:
– Действительно, не очень легко.
Лю Сянь хихикнул, вытащил из кармана документ на десять тысяч серебряных акций и положил его на стол. Затем он ясно увидел, как Цзянь Шу побледнел и опустил голову.
– Я подумал, что Цзянь Шу ослеп и не узнает это.
Он налил себе чашку чая, выпил глоток и с намеком произнёс:
– Се Цзюань, что скажешь? Ты держишь под рукой как Дао Циня, так и Цзяня Шу, а такое мелкое дело не можешь уладить. Целыми днями всё безрезультатно. А сегодня ко мне подошел настоящий хозяин, предложил высокую цену, чтобы я купил обратно акции, и только тогда я понял, кто за этим стоит. Может, выгонишь их обоих, если они так никуда не годятся и только хлеб бесплатно едят?
Се Вэй посмотрел на Цзянь Шу:
– Слышал, что сказал мистер Лю?
Цзянь Шу:
– ...Да.
Не винить себя во всем – это обычное дело, он привык.
Затем Се Вэй обратился к Лю Сяню, спокойно говоря:
– Если даже такое малое дело не можешь уладить, как же ты, мистер Лю, сможешь помочь, если упадешь и сломаешь руку или ногу?
Лю Сянь:
– ...
«Как так, почему кажется, что слова Се Цзюаня намекают на то, что я сам виноват в своих неудачах в бизнесе и виню других?»
Он холодно усмехнулся:
– Как говорится, найдя жену, забываешь брата. Ты, Се Цзюань, действительно умный человек, жену ещё не нашел, а брата уже продал на чистую воду!
Се Вэй тоже улыбнулся, и лед растаял:
– Неужели не видишь, сколько стоит брат Лю?
Лю Сянь:
– ...
Можно ли стерпеть это?!
О н резко поднялся, хлопнув по столу:
– Се Цзюань, я, Лю Чжаоинь, сегодня...
Се Вэй спокойно проговорил:
– Ты задумывался над тем, зачем Цзян Сюэнин берет столько денег?
Лю Сянь мгновенно остановился.
Изначально он собирался объявить о разрыве отношений, но этот вопрос заставил его забыть обо всем. Он нахмурился и серьёзно ответил:
– Когда я давал ей серебряные билеты, я тоже об этом думал. Судя по всему, у этой девушки в руках должно быть немало денег, несколько десятков тысяч серебряных монет несомненно. Но каждый раз, когда она ввязывается в дела с серебряными акциями, кажется, что ей не хватает денег. Что она делает, ты знаешь?
Се Вэй спросил:
– Ты что-нибудь видел или слышал, когда приходил сюда?
Лю Сянь ответил:
– По пути сюда было мало людей. Что я мог услышать на рынке? Только обсуждения о браке по договорённости...
В этот момент он внезапно вздрогнул.
Он испуганно подумал:
– Это Цзян Сюэнин затеяла?!
Не только Цзян Сюэнин.
Еще и Сяо Динфэй помогал ей.
Се Вэй, слегка постукивая пальцем по краю чашки с чаем, сказал:
– Почти так.
Лю Сянь почувствовал, что что-то было не так:
– Почему она, девушка, которая скоро должна выйти замуж, должна ввязываться в эти дела? К тому же дело раздуто настолько сильно, что если быть неосторожным, оно может вскрыться, и кто знает, не приведет ли это к мести со стороны семьи Сяо? Любой, кто хочет мирно жить в столице, не будет дразнить семью Сяо, это нелогично. Единственное объяснение...
Он внезапно взглянул на Се Вэя.
Се Вэй смотрел на листья чая, всплывающие и опускающиеся в чашке, и долго молчал, понимая невысказанное Лю Сянем.
Если только Цзян Сюэнин уже не собиралась оставаться в столице.
0 Комментарии