Говорят, что в день, когда Принцесса Лэ Ян Шэн Чжийи отправилась на свадьбу, многие люди вышли провожать её всю ночь. Они шли в северо-западном направлении. После её отъезда, шумиха вокруг свадьбы постепенно утихла. В столице внимание всех, от князей и аристократии до простых людей, быстро переключилось на предстоящий весенний экзамен и свадьбу принца Линьцзи Шэна Цзе, которая должна была состояться в апреле.
В последние дни особенно оживлённой была резиденция Фан Цинь Тянь Цзянь, а также дом Цзян. Все говорили, что по достоинству, красоте и происхождению никто не мог сравниться со старшей дочерью дома Цзян, Цзян Сюэхуэй, но из-за плохой репутации её младшей сестры она не была выбрана в качестве первой жены. Однако факт того, что она была выбрана второй женой одновременно с первой, показывал, как сильно принц Линьцзи её любил, и насколько неохотно была выбрана первая жена, Фан Мяо. Свадьба была назначена на 18 апреля, и обе жены должны были войти в дом в один и тот же день.
С тех пор, как стали известны новости о свадьбе, в дом Цзян хлынули гости: одни приносили свадебные подарки, другие пытались наладить отношения, третьи просили о помощи. Порог дома Цзян был почти истоптан, а слуги были радостны и бодры, торопливо встречая и провожая гостей. Однако Цзян Сюэнин не испытывала такой радости. Её служанки и горничные были не только не в восторге, но и в последнее время стали всё более угрюмыми и осторожными.
Когда новое письмо от Фанъинь из Шу было доставлено, Тан-эр не посмела доверить это кому-либо другому и сама пошла его забирать. Но на обратном пути она случайно столкнулась с Цзян Бояо, который как раз собирался выйти из дома.
Цзян Бояо взглянул на неё и нахмурил брови:
– Сюэнин всё ещё так же?
Тан-эр, взволнованно, ответила:
– Сегодня утром мисс проснулась около третьего часа У-ши, выпила миску рисовой каши, приготовленной на кухне, затем снова легла спать. Когда солнце поднялось высоко, она встала и смотрела в окно долгое время. Из кухни принесли еду, но она съела всего несколько кусочков жареного голубя, а также немного риса. Когда кто-то прислал ей новые игрушки, она лишь взглянула на них и бросила. Она даже не захотела идти на Фестиваль Фонарей...
Цзян Бояо вздохнул:
– Что за дела!
Тан-эр едва осмеливалась дышать.
После того как Принцесса Лэ Ян отправилась на свадьбу, их мисс словно потеряла душу. Она не выходила из своей комнаты, ела и спала по расписанию, но служанки чувствовали, что она стала очень странной и пугающей, и никто не знал, что с ней делать. Однако в последнее время старший Цзян часто спрашивал о ней. Казалось, он стал более заботливым, чем раньше.
Тан-эр не была уверена, правда ли это или лишь её впечатление об этом. Возможно, из-за недавнего состояния их мисс все были обеспокоены?
Цзян Бояо задумчиво покачал головой и сказал:
– Хорошо присматривайте за ней. Через несколько дней состоится свадьба её сестры. Если она не захочет идти, не заставляйте. И не позволяйте кому-либо беспокоить её, пусть она отдохнёт ещё несколько дней.
Тан-эр поклонилась:
– Да, господин.
Цзян Бояо, с обеспокоенным выражением лица, повернулся и ушел.
Вернувшись во двор, Тан-эр увидела, как Лянь-эр сидит снаружи и вышивает. Она подошла и заглянула внутрь, тихо спросив:
– Мисс все еще спит?
Лянь-эр тоже вздохнула:
– Только что уснула.
Тан-эр не знала, что делать. Она посмотрела на письмо в своей руке, оставила его на кровати у окна и отправилась заниматься другими делами в комнате.
Было раннее лето, еще не слишком жаркое. Две двери были открыты наружу, пропуская яркий солнечный свет на зеленые деревья и цветы во дворе, пение птиц едва можно было услышать вдалеке. Легкий бриз приносил прохладу, которая покачивала легкие розовые шторы у кровати.
Цзян Сюэнин лежала на кровати на боку. Тонкое весеннее одеяло накрывало ее наполовину, укрывая грудь. Похоже, она много спала в последние дни, и ей часто снились кошмары во время дневного сна. То видение обезглавленного Чжоу Иньчжи, то гроб Шэн Чжийи.
Сны были странными и непонятными. Она шла по дворцу, где кровь текла рекой. Она была окружена туманом, а что-то неуловимое преследовало ее сзади. Она начала торопиться, а затем вдруг побежала со всей силы.
Знакомый дворец Куньнин был прямо перед нею.
Она выдохнула и вбежала внутрь, но остановилась, увидев внутри стройную и изящную фигуру.
– Фанъинь... – невольно произнесла Цзян Сюэнин.
Тот человек повернулся к ней, немного сбившись с толку. Это было прекрасное лицо, но обычно нежные брови были нарисованы более острыми и холодными, что отражало опыт, приобретенный в ходе сложных бизнес-переговоров, но в глазах сквозили недоумение и горечь.
Это была Ю Фанъинь. Но не та Ю Фанъинь, которую Цзян Сюэнин знала в этой жизни.
Когда Ю Фанъинь увидела Цзян Сюэнин, она немного удивилась, а затем вздохнула с некоторой печалью:
– Полгорода богатства бесполезны, когда ставки делаются с обеих сторон. Кто мог подумать, что переворот власти произойдет из-за старой обиды двадцатилетней давности? К этому моменту, конечно, сохранение жизни становится приоритетом.
Старая обида, какая старая обида?
Цзян Сюэнин хотела спросить подробнее, но слова «полгорода богатства» эхом отзывались в ее голове, словно громкий колокол, заставляя ее сердце забиться сильнее, что в итоге вырвало ее из этого странного, неразрывного сна.
Она внезапно открыла глаза и вскочила.
Тонкое одеяло скользнуло с ее груди.
Легкий ветерок пронесся снаружи, и Цзян Сюэнин ощутила прохладу на лбу и во всем теле. Она осознала, что была в холодном поту, даже нижнее бельё на спине промокло и прилипло к шее, вызывая дискомфорт.
Она что-то забыла.
Она точно забыла что-то важное.
В последние полтора месяца, не сумев помешать Шэн Чжийи уехать на помолвку, она чувствовала себя как живой мертвец, как безголовая муха. Она чувствовала, будто ничто уже не могло привлечь ее внимание и ничто не стоило заботы.
Но разве не было других важных дел?
«Полгорода богатства».
Ю Фанъинь из прошлой жизни...
Ставки с двух сторон?
Вдруг, словно молния пронзила ее мысли, Цзян Сюэнин резко встала с кровати, откинула тонкое одеяло и громко позвала:
– Тан-эр, Лянь-эр! Где письмо из Шу?
Лянь-эр вздрогнула снаружи.
Тан-эр тут же подошла к теплому шкафу, взяла ранее доставленное письмо и протянула его. Но Цзян Сюэнин резко выхватила его у нее из рук, разорвала конверт и начала читать. Только тогда две служанки увидели, что весь унылый вид их госпожи как будто испарился, сменившись решительностью, словно она вспомнила что-то важное, о чем забыла.
Тан-эр, встревоженная ее сильными эмоциями, осторожно спросила:
– Мисс, что с вами?
Цзян Сюэнин быстро прочла письмо, но ее сердце было тяжелым.
Не из-за того, что на соляных рудниках семьи Жэня были проблемы.
А потому что, будучи вялой и апатичной все эти дни, она наконец вспомнила: Шэн Чжийи ушла на помолвку, и, действительно, однажды Янь Линь разгромит татаров, но возвращение принцессы во дворец – это не то, что она может сделать, зная ход событий из прошлой жизни.
Ей не хватало Ю Фанъинь!
Ю Фанъинь из прошлой жизни!
Спустя четыре года после того, как Шэн Чжийи ушла на помолвку в прошлой жизни, татары полностью раскрыли свои волчьи амбиции, вторгшись в равнины.
Янь Линь взял на себя командование в критической ситуации и справился с катастрофой.
Но когда вражеские войска были отброшены и гроб Принцессы был возвращен, они узнали, что она уже два года страдала, и даже была вынуждена сделать аборт, потому что татары не хотели, чтобы она родила ребенка от двух народов. Перед вторжением варвары убили Принцессу в качестве жертвы. Несмотря на благородное происхождение и гордость, в такой ситуации она была беспомощной и беззащитной!
В последние дни особенно оживлённой была резиденция Фан Цинь Тянь Цзянь, а также дом Цзян. Все говорили, что по достоинству, красоте и происхождению никто не мог сравниться со старшей дочерью дома Цзян, Цзян Сюэхуэй, но из-за плохой репутации её младшей сестры она не была выбрана в качестве первой жены. Однако факт того, что она была выбрана второй женой одновременно с первой, показывал, как сильно принц Линьцзи её любил, и насколько неохотно была выбрана первая жена, Фан Мяо. Свадьба была назначена на 18 апреля, и обе жены должны были войти в дом в один и тот же день.
С тех пор, как стали известны новости о свадьбе, в дом Цзян хлынули гости: одни приносили свадебные подарки, другие пытались наладить отношения, третьи просили о помощи. Порог дома Цзян был почти истоптан, а слуги были радостны и бодры, торопливо встречая и провожая гостей. Однако Цзян Сюэнин не испытывала такой радости. Её служанки и горничные были не только не в восторге, но и в последнее время стали всё более угрюмыми и осторожными.
Когда новое письмо от Фанъинь из Шу было доставлено, Тан-эр не посмела доверить это кому-либо другому и сама пошла его забирать. Но на обратном пути она случайно столкнулась с Цзян Бояо, который как раз собирался выйти из дома.
Цзян Бояо взглянул на неё и нахмурил брови:
– Сюэнин всё ещё так же?
Тан-эр, взволнованно, ответила:
– Сегодня утром мисс проснулась около третьего часа У-ши, выпила миску рисовой каши, приготовленной на кухне, затем снова легла спать. Когда солнце поднялось высоко, она встала и смотрела в окно долгое время. Из кухни принесли еду, но она съела всего несколько кусочков жареного голубя, а также немного риса. Когда кто-то прислал ей новые игрушки, она лишь взглянула на них и бросила. Она даже не захотела идти на Фестиваль Фонарей...
Цзян Бояо вздохнул:
– Что за дела!
Тан-эр едва осмеливалась дышать.
После того как Принцесса Лэ Ян отправилась на свадьбу, их мисс словно потеряла душу. Она не выходила из своей комнаты, ела и спала по расписанию, но служанки чувствовали, что она стала очень странной и пугающей, и никто не знал, что с ней делать. Однако в последнее время старший Цзян часто спрашивал о ней. Казалось, он стал более заботливым, чем раньше.
Тан-эр не была уверена, правда ли это или лишь её впечатление об этом. Возможно, из-за недавнего состояния их мисс все были обеспокоены?
Цзян Бояо задумчиво покачал головой и сказал:
– Хорошо присматривайте за ней. Через несколько дней состоится свадьба её сестры. Если она не захочет идти, не заставляйте. И не позволяйте кому-либо беспокоить её, пусть она отдохнёт ещё несколько дней.
Тан-эр поклонилась:
– Да, господин.
Цзян Бояо, с обеспокоенным выражением лица, повернулся и ушел.
Вернувшись во двор, Тан-эр увидела, как Лянь-эр сидит снаружи и вышивает. Она подошла и заглянула внутрь, тихо спросив:
– Мисс все еще спит?
Лянь-эр тоже вздохнула:
– Только что уснула.
Тан-эр не знала, что делать. Она посмотрела на письмо в своей руке, оставила его на кровати у окна и отправилась заниматься другими делами в комнате.
Было раннее лето, еще не слишком жаркое. Две двери были открыты наружу, пропуская яркий солнечный свет на зеленые деревья и цветы во дворе, пение птиц едва можно было услышать вдалеке. Легкий бриз приносил прохладу, которая покачивала легкие розовые шторы у кровати.
Цзян Сюэнин лежала на кровати на боку. Тонкое весеннее одеяло накрывало ее наполовину, укрывая грудь. Похоже, она много спала в последние дни, и ей часто снились кошмары во время дневного сна. То видение обезглавленного Чжоу Иньчжи, то гроб Шэн Чжийи.
Сны были странными и непонятными. Она шла по дворцу, где кровь текла рекой. Она была окружена туманом, а что-то неуловимое преследовало ее сзади. Она начала торопиться, а затем вдруг побежала со всей силы.
Знакомый дворец Куньнин был прямо перед нею.
Она выдохнула и вбежала внутрь, но остановилась, увидев внутри стройную и изящную фигуру.
– Фанъинь... – невольно произнесла Цзян Сюэнин.
Тот человек повернулся к ней, немного сбившись с толку. Это было прекрасное лицо, но обычно нежные брови были нарисованы более острыми и холодными, что отражало опыт, приобретенный в ходе сложных бизнес-переговоров, но в глазах сквозили недоумение и горечь.
Это была Ю Фанъинь. Но не та Ю Фанъинь, которую Цзян Сюэнин знала в этой жизни.
Когда Ю Фанъинь увидела Цзян Сюэнин, она немного удивилась, а затем вздохнула с некоторой печалью:
– Полгорода богатства бесполезны, когда ставки делаются с обеих сторон. Кто мог подумать, что переворот власти произойдет из-за старой обиды двадцатилетней давности? К этому моменту, конечно, сохранение жизни становится приоритетом.
Старая обида, какая старая обида?
Цзян Сюэнин хотела спросить подробнее, но слова «полгорода богатства» эхом отзывались в ее голове, словно громкий колокол, заставляя ее сердце забиться сильнее, что в итоге вырвало ее из этого странного, неразрывного сна.
Она внезапно открыла глаза и вскочила.
Тонкое одеяло скользнуло с ее груди.
Легкий ветерок пронесся снаружи, и Цзян Сюэнин ощутила прохладу на лбу и во всем теле. Она осознала, что была в холодном поту, даже нижнее бельё на спине промокло и прилипло к шее, вызывая дискомфорт.
Она что-то забыла.
Она точно забыла что-то важное.
В последние полтора месяца, не сумев помешать Шэн Чжийи уехать на помолвку, она чувствовала себя как живой мертвец, как безголовая муха. Она чувствовала, будто ничто уже не могло привлечь ее внимание и ничто не стоило заботы.
Но разве не было других важных дел?
«Полгорода богатства».
Ю Фанъинь из прошлой жизни...
Ставки с двух сторон?
Вдруг, словно молния пронзила ее мысли, Цзян Сюэнин резко встала с кровати, откинула тонкое одеяло и громко позвала:
– Тан-эр, Лянь-эр! Где письмо из Шу?
Лянь-эр вздрогнула снаружи.
Тан-эр тут же подошла к теплому шкафу, взяла ранее доставленное письмо и протянула его. Но Цзян Сюэнин резко выхватила его у нее из рук, разорвала конверт и начала читать. Только тогда две служанки увидели, что весь унылый вид их госпожи как будто испарился, сменившись решительностью, словно она вспомнила что-то важное, о чем забыла.
Тан-эр, встревоженная ее сильными эмоциями, осторожно спросила:
– Мисс, что с вами?
Цзян Сюэнин быстро прочла письмо, но ее сердце было тяжелым.
Не из-за того, что на соляных рудниках семьи Жэня были проблемы.
А потому что, будучи вялой и апатичной все эти дни, она наконец вспомнила: Шэн Чжийи ушла на помолвку, и, действительно, однажды Янь Линь разгромит татаров, но возвращение принцессы во дворец – это не то, что она может сделать, зная ход событий из прошлой жизни.
Ей не хватало Ю Фанъинь!
Ю Фанъинь из прошлой жизни!
Спустя четыре года после того, как Шэн Чжийи ушла на помолвку в прошлой жизни, татары полностью раскрыли свои волчьи амбиции, вторгшись в равнины.
Янь Линь взял на себя командование в критической ситуации и справился с катастрофой.
Но когда вражеские войска были отброшены и гроб Принцессы был возвращен, они узнали, что она уже два года страдала, и даже была вынуждена сделать аборт, потому что татары не хотели, чтобы она родила ребенка от двух народов. Перед вторжением варвары убили Принцессу в качестве жертвы. Несмотря на благородное происхождение и гордость, в такой ситуации она была беспомощной и беззащитной!
1 Комментарии
Спасибо огромное за перевод🙏
ОтветитьУдалить