На следующий день после их встречи в академии Ханьлин появились слухи о том, что между Цзяном Бояо, помощником министра финансов, и Се Вэем, наставником наследного принца, возник спор из-за одного экзаменационного ответа, касающегося каких-то нравственных норм. Сам Цзян Бояо, обычно известный своим благородством, был видимо так возмущён, что он даже холодно усмехнулся в адрес Се Вэя и сказал что-то вроде «Это абсурд, это абсурд», после чего размахивая рукавом ушёл.
Никто не подумал о чём-то ином.
Ведь как мог человек с такой безупречной репутацией, как Се Вэй, быть связан с нарушением нравственных норм?
Однако после неудачного разговора с Се Вэем, Цзян Бояо чувствовал, что внимание такого влиятельного человека к его дочери не предвещает ничего хорошего. Более того, слишком резкое изменение поведения Се Вэя до и после их встречи заставило его усомниться в том, являлся ли этот человек тем же Се Вэем, которого он знал раньше.
После долгих раздумий, вернувшись домой, он решил поговорить с Цзян Сюэнин.
После того, как Цзян Сюэнин пришла в себя днём, она уже начала приказывать служанкам пересчитать её вещи и ответила на письмо Ю Фанъинь. Она планировала отправиться в Шу в этом месяце. Приглашение от Цзяна Бояо пришло как раз вовремя.
В кабинете, после того как Чан Чжуо подал чай и вышел, в комнате остались только отец и дочь.
Цзян Бояо некоторое время взвешивал слова, прежде чем начать разговор:
– Девочка Нин, твоя сестра уже определила своё будущее и вскоре выйдет замуж. Я заметил, что с тех пор, как ты вернулась из дворца, ты стала реже выходить из дома. Среди благородных семей столицы множество достойных молодых людей. Есть ли среди них кто-то, кто тебе по душе? Пришло время и для тебя подумать о своём будущем.
Видимо, пришло время, и в доме начали беспокоиться о её замужестве.
Цзян Сюэнин взяла в руки чашку с чаем и опустила взгляд. Она увидела в отражении только свои глаза, колыхающиеся на поверхности напитка, и свет, отраженный в них. Первое, что пришло ей на ум, было лицо, холодное и строгое, но оно не принесло ей нежности или сладости, а скорее ощущение скрытой боли.
Её рука дрогнула, и она медленно поставила чашку обратно.
Цзян Бояо внимательно наблюдал за её выражением и поспешно добавил:
– Я не хочу спешить выдавать тебя замуж. Если ты действительно полюбишь этого Динфэя и он изменит свои беспорядочные привычки, то я не буду возражать...
Цзян Сюэнин усмехнулась:
– Отец зря беспокоится, этот человек мне не по душе.
Цзян Бояо вздохнул с облегчением, думая, что если бы она полюбила Сяо Динфэя, это было бы ещё хуже, чем Се Вэй!
Он продолжил:
– Так у тебя уже есть кто-то на примете?
Конечно, был. Но, к сожалению, человек, который нравился ей, кажется, не отвечал ей взаимностью.
Цзян Сюэнин решила, что не стоит продолжать этот разговор, и отрезала его коротко:
– Отец, сейчас я не хочу думать о замужестве. В столице много беспокойных дел, и в этом месяце я собираюсь поехать в Шу, чтобы отвлечься.
– Это безрассудство! – воскликнул Цзян Бояо, его глаза расширились от удивления, он не мог поверить в то, что услышал.
– Ты всего лишь молодая девушка, как ты можешь поехать в такое далёкое место, как Шу? – воскликнул Цзян Бояо.
Цзян Сюэнин знала, что убедить его будет нелегко. Ведь идея о том, что молодая незамужняя девушка отправляется в дальнее путешествие, звучала действительно странно.
Реакция Цзяна Бояо её не удивила, но она была готова к этому разговору.
– В последнее время в столице много обсуждался вопрос о свадьбе Принцессы Лэ Ян. Я тоже принимала участие в этом. Идея заменить принцессу Сяо Шу на свадьбе тоже пришла от меня, – продолжила она спокойно.
Цзян Бояо вскочил со своего места, в шоке:
– Что ты сказала?!
Он опрокинул чашку с чаем.
– В день свадьбы Принцессы я не вернулась домой, потому что планировала заменить её на другую женщину во время свадебного шествия. Я даже планировала перехватить свадебный кортеж по пути. Но Принцесса отказалась, поэтому у меня ничего не вышло, – закончила Цзян Сюэнин.
Цзян Бояо был настолько шокирован, что не мог вымолвить ни слова.
Любое из этих действий, если их обнародовать, могло привести к казни! Он всегда считал, что его дочь просто любит веселиться и шалить, но никогда не подозревал, что она причастна к таким серьёзным событиям. Его восприятие полностью перевернулось, и он не знал, как реагировать.
Цзян Сюэнин спокойно объяснила Цзяну Бояо плюсы и минусы своего решения:
– Сяо Шу знает обо всём. Сейчас она во дворце – новая Императорская супруга, и, наверное, думает о том, как мне отомстить. Если я останусь в столице, то, во-первых, неизвестно, сколько ещё безумных поступков мне придётся совершить, во-вторых, мои действия могут навредить моей сестре, которая стала супругой князя Линьцзи; в-третьих, месть Сяо Шу может затронуть всю нашу семью. Лучше уехать из столицы на время, чтобы люди забыли обо мне. Говорят, что Шу – земля талантов и красивых пейзажей. Если я поеду туда, то я изменю своё поведение. Никто не узнает о моих прежних выходках в столице, и, возможно, я смогу найти хорошего жениха для отца. Пожалуйста, подумайте об этом.
Цзян Бояо сначала отреагировал на её слова гневно, но потом его гнев утих.
Он не был убеждён в правоте её слов, но вспомнил о Се Вэе. Его дочь долго скиталась по свету, и после возвращения в столицу он не смог её воспитать должным образом, нанеся ей много обид. Если у неё нет чувств к Се Вэю, а он настроен решительно, то Цзян не должен оставаться в стороне. Он знал о способностях Се Вэя лучше других, и если Цзян Сюэнин останется в столице, то это не предвещает ничего хорошего.
Таким образом, поездка в Шу может быть не такой уж плохой идеей.
Хотя путь в Шу далёк и труден, но, по крайней мере, это позволит избежать суеты столицы и убережёт её от влияния Се Вэя, а также риска попасть под обвинения в «нарушении учительско-ученических отношений».
Цзян Бояо долго думал, а затем вздохнул и спросил:
– Ты уже решила?
Услышав это, Цзян Сюэнин поняла, что дело сделано. Она твёрдо сказала: «Да».
Цзян Бояо ответил:
– Дай мне время подумать, посмотреть, что там, в Шу. Если ты уедешь, то дома тоже нужно что-то организовать.
Цзян Сюэнин встала и поклонилась:
– Спасибо, отец.
Таким образом, разговор, который изначально предполагался для обсуждения её брака, неожиданно оборвался из-за внезапного предложения Цзян Сюэнин покинуть столицу.
Цзян Бояо, конечно, отложил дела, чтобы изучить ситуацию в Шу. А Цзян Сюэнин ушла из кабинета и вернулась в свою комнату.
Служанки вынесли все её ценные вещи, потому что Цзян Сюэнин днём сказала им, что скоро отправится в путь, и некоторые ценные вещи нельзя будет взять с собой, поэтому их нужно будет заложить.
Однако, когда они достали из шкатулки зелёный нефритовый браслет, Тан-эр и Лянь-эр не решились сделать это. Они не знали, откуда он взялся, и это не был особенно дорогим предметом, но Цзян Сюэнин всегда хранила его на дне шкатулки. Именно из-за этого браслета в прошлом году с Ван Син Цзяде произошёл инцидент, после которого её семья попала в большие неприятности.
Две служанки обсуждали что-то шёпотом и, не осмеливаясь положить браслет среди вещей, предназначенных для залога, отложили его в отдельный маленький ящичек и поставили на стол.
Поэтому, когда Цзян Сюэнин вернулась, она сразу заметила его. Лянь-эр поспешила подойти и объяснить:
– Мы нашли его в шкатулке и не решились трогать без вашего разрешения. Как нам поступить с ним?
Нефрит из Хотана, цвет ярко-зелёный, с тонкими, гладкими узорами, напоминающими струи воды.
Цзян Сюэнин взяла браслет в руки и задумалась. Служанки молчали.
Через некоторое время Цзян Сюэнин вдруг спросила:
– Когда Шэн Цзе женится?
Все называли его «Принцем Линьцзи», поэтому, услышав имя «Шэн Цзе», служанки сначала не поняли, а потом испытали беспокойство за смелость своей госпожи и ответили:
– В этом месяце, восемнадцатого числа, осталось всего два дня. Пойдёте, госпожа?
Цзян Сюэнин положила браслет обратно в ящичек.
В её взгляде промелькнула тень одиночества и пустоты, и она медленно сказала:
– Я должна пойти и посмотреть.
Никто не подумал о чём-то ином.
Ведь как мог человек с такой безупречной репутацией, как Се Вэй, быть связан с нарушением нравственных норм?
Однако после неудачного разговора с Се Вэем, Цзян Бояо чувствовал, что внимание такого влиятельного человека к его дочери не предвещает ничего хорошего. Более того, слишком резкое изменение поведения Се Вэя до и после их встречи заставило его усомниться в том, являлся ли этот человек тем же Се Вэем, которого он знал раньше.
После долгих раздумий, вернувшись домой, он решил поговорить с Цзян Сюэнин.
После того, как Цзян Сюэнин пришла в себя днём, она уже начала приказывать служанкам пересчитать её вещи и ответила на письмо Ю Фанъинь. Она планировала отправиться в Шу в этом месяце. Приглашение от Цзяна Бояо пришло как раз вовремя.
В кабинете, после того как Чан Чжуо подал чай и вышел, в комнате остались только отец и дочь.
Цзян Бояо некоторое время взвешивал слова, прежде чем начать разговор:
– Девочка Нин, твоя сестра уже определила своё будущее и вскоре выйдет замуж. Я заметил, что с тех пор, как ты вернулась из дворца, ты стала реже выходить из дома. Среди благородных семей столицы множество достойных молодых людей. Есть ли среди них кто-то, кто тебе по душе? Пришло время и для тебя подумать о своём будущем.
Видимо, пришло время, и в доме начали беспокоиться о её замужестве.
Цзян Сюэнин взяла в руки чашку с чаем и опустила взгляд. Она увидела в отражении только свои глаза, колыхающиеся на поверхности напитка, и свет, отраженный в них. Первое, что пришло ей на ум, было лицо, холодное и строгое, но оно не принесло ей нежности или сладости, а скорее ощущение скрытой боли.
Её рука дрогнула, и она медленно поставила чашку обратно.
Цзян Бояо внимательно наблюдал за её выражением и поспешно добавил:
– Я не хочу спешить выдавать тебя замуж. Если ты действительно полюбишь этого Динфэя и он изменит свои беспорядочные привычки, то я не буду возражать...
Цзян Сюэнин усмехнулась:
– Отец зря беспокоится, этот человек мне не по душе.
Цзян Бояо вздохнул с облегчением, думая, что если бы она полюбила Сяо Динфэя, это было бы ещё хуже, чем Се Вэй!
Он продолжил:
– Так у тебя уже есть кто-то на примете?
Конечно, был. Но, к сожалению, человек, который нравился ей, кажется, не отвечал ей взаимностью.
Цзян Сюэнин решила, что не стоит продолжать этот разговор, и отрезала его коротко:
– Отец, сейчас я не хочу думать о замужестве. В столице много беспокойных дел, и в этом месяце я собираюсь поехать в Шу, чтобы отвлечься.
– Это безрассудство! – воскликнул Цзян Бояо, его глаза расширились от удивления, он не мог поверить в то, что услышал.
– Ты всего лишь молодая девушка, как ты можешь поехать в такое далёкое место, как Шу? – воскликнул Цзян Бояо.
Цзян Сюэнин знала, что убедить его будет нелегко. Ведь идея о том, что молодая незамужняя девушка отправляется в дальнее путешествие, звучала действительно странно.
Реакция Цзяна Бояо её не удивила, но она была готова к этому разговору.
– В последнее время в столице много обсуждался вопрос о свадьбе Принцессы Лэ Ян. Я тоже принимала участие в этом. Идея заменить принцессу Сяо Шу на свадьбе тоже пришла от меня, – продолжила она спокойно.
Цзян Бояо вскочил со своего места, в шоке:
– Что ты сказала?!
Он опрокинул чашку с чаем.
– В день свадьбы Принцессы я не вернулась домой, потому что планировала заменить её на другую женщину во время свадебного шествия. Я даже планировала перехватить свадебный кортеж по пути. Но Принцесса отказалась, поэтому у меня ничего не вышло, – закончила Цзян Сюэнин.
Цзян Бояо был настолько шокирован, что не мог вымолвить ни слова.
Любое из этих действий, если их обнародовать, могло привести к казни! Он всегда считал, что его дочь просто любит веселиться и шалить, но никогда не подозревал, что она причастна к таким серьёзным событиям. Его восприятие полностью перевернулось, и он не знал, как реагировать.
Цзян Сюэнин спокойно объяснила Цзяну Бояо плюсы и минусы своего решения:
– Сяо Шу знает обо всём. Сейчас она во дворце – новая Императорская супруга, и, наверное, думает о том, как мне отомстить. Если я останусь в столице, то, во-первых, неизвестно, сколько ещё безумных поступков мне придётся совершить, во-вторых, мои действия могут навредить моей сестре, которая стала супругой князя Линьцзи; в-третьих, месть Сяо Шу может затронуть всю нашу семью. Лучше уехать из столицы на время, чтобы люди забыли обо мне. Говорят, что Шу – земля талантов и красивых пейзажей. Если я поеду туда, то я изменю своё поведение. Никто не узнает о моих прежних выходках в столице, и, возможно, я смогу найти хорошего жениха для отца. Пожалуйста, подумайте об этом.
Цзян Бояо сначала отреагировал на её слова гневно, но потом его гнев утих.
Он не был убеждён в правоте её слов, но вспомнил о Се Вэе. Его дочь долго скиталась по свету, и после возвращения в столицу он не смог её воспитать должным образом, нанеся ей много обид. Если у неё нет чувств к Се Вэю, а он настроен решительно, то Цзян не должен оставаться в стороне. Он знал о способностях Се Вэя лучше других, и если Цзян Сюэнин останется в столице, то это не предвещает ничего хорошего.
Таким образом, поездка в Шу может быть не такой уж плохой идеей.
Хотя путь в Шу далёк и труден, но, по крайней мере, это позволит избежать суеты столицы и убережёт её от влияния Се Вэя, а также риска попасть под обвинения в «нарушении учительско-ученических отношений».
Цзян Бояо долго думал, а затем вздохнул и спросил:
– Ты уже решила?
Услышав это, Цзян Сюэнин поняла, что дело сделано. Она твёрдо сказала: «Да».
Цзян Бояо ответил:
– Дай мне время подумать, посмотреть, что там, в Шу. Если ты уедешь, то дома тоже нужно что-то организовать.
Цзян Сюэнин встала и поклонилась:
– Спасибо, отец.
Таким образом, разговор, который изначально предполагался для обсуждения её брака, неожиданно оборвался из-за внезапного предложения Цзян Сюэнин покинуть столицу.
Цзян Бояо, конечно, отложил дела, чтобы изучить ситуацию в Шу. А Цзян Сюэнин ушла из кабинета и вернулась в свою комнату.
Служанки вынесли все её ценные вещи, потому что Цзян Сюэнин днём сказала им, что скоро отправится в путь, и некоторые ценные вещи нельзя будет взять с собой, поэтому их нужно будет заложить.
Однако, когда они достали из шкатулки зелёный нефритовый браслет, Тан-эр и Лянь-эр не решились сделать это. Они не знали, откуда он взялся, и это не был особенно дорогим предметом, но Цзян Сюэнин всегда хранила его на дне шкатулки. Именно из-за этого браслета в прошлом году с Ван Син Цзяде произошёл инцидент, после которого её семья попала в большие неприятности.
Две служанки обсуждали что-то шёпотом и, не осмеливаясь положить браслет среди вещей, предназначенных для залога, отложили его в отдельный маленький ящичек и поставили на стол.
Поэтому, когда Цзян Сюэнин вернулась, она сразу заметила его. Лянь-эр поспешила подойти и объяснить:
– Мы нашли его в шкатулке и не решились трогать без вашего разрешения. Как нам поступить с ним?
Нефрит из Хотана, цвет ярко-зелёный, с тонкими, гладкими узорами, напоминающими струи воды.
Цзян Сюэнин взяла браслет в руки и задумалась. Служанки молчали.
Через некоторое время Цзян Сюэнин вдруг спросила:
– Когда Шэн Цзе женится?
Все называли его «Принцем Линьцзи», поэтому, услышав имя «Шэн Цзе», служанки сначала не поняли, а потом испытали беспокойство за смелость своей госпожи и ответили:
– В этом месяце, восемнадцатого числа, осталось всего два дня. Пойдёте, госпожа?
Цзян Сюэнин положила браслет обратно в ящичек.
В её взгляде промелькнула тень одиночества и пустоты, и она медленно сказала:
– Я должна пойти и посмотреть.
0 Комментарии