У ворот княжеского дворца было как на базаре.
Гости подавали свои приглашения и списки подарков, а привратники, не успевая за всем, постоянно громко приветствовали и приглашали войти внутрь. С особенно важными личностями обращались еще более радушно.
Чжоу Иньчжи был известной фигурой.
Но сегодня его подарок приняли с обычным равнодушием, что говорило о том, сколько знати собралось здесь.
Это была свадьба дочери семьи Цзян, и Чжоу Иньчжи попал на государственную службу благодаря рекомендации Цзяну Бояо, поэтому он должен был преподнести щедрый подарок. Но, поразмыслив недавно, он вспомнил, что отношения Цзян Сюэнин с её сестрой, кажется, были не очень хороши, и решил урезать подарок наполовину.
Помимо этого, когда проходила церемония обручения Принцессы, Цзян Сюэнин попросила его кое о чем, но потом сказала, что это не нужно.
В последнее время он даже не слышал о её передвижениях.
В Тунчжоу они встречались с Учителем Се, который, казалось, был лишь обычным Учителем для неё. А та история, что распространилась вокруг наследного принца Динфэя, закончилась: он оказался беспутным человеком, а его семья Сяо теряла свой статус...
Стоя у ворот княжеского дворца, Чжоу Иньчжи был полон беспокойств: Император все больше доверял Цзиньи Вэй, и недавно одного из командующих повысили, оставив его должность вакантной. Чжоу Иньчжи мечтал о ней, но только в прошлом году он был повышен до ранга тысячника, и эта позиция, казалось, ему не светила. Но если упустить этот шанс, кто знает, когда еще появится такая возможность?
Вот Чжоу Иньчжи и был в таких раздумьях, когда из-за ворот послышался громкий голос:
– Прибывает Императорская супруга!
Вокруг вдруг стало намного тише.
Роскошная карета остановилась у входа, и из неё вышла Сяо Шу, благородная и изящная, опираясь на руки придворных и ступая на спину евнуха. Оглядев присутствующих, она спокойно произнесла:
– Две жены принца Линьцзи, на которых Его Величество сегодня женится, были моими одноклассницами в прошлые годы, поэтому я пришла на пир. Его Величество и Императрица ещё не прибыли, так что, милые господа, не стоит беспокоиться.
Все поспешили поклониться ей.
Но в душе у многих крутились свои мысли: семья Сяо сейчас оказалась в центре расследования по делу о помощи пострадавшим от наводнения в Ганьчжоу и она в сложном положении, а эта недавно ставшая Императорская супруга ведет себя так, будто это её совсем не затронуло. Как это так?
Когда она проходила, все уступали ей дорогу.
Чжоу Иньчжи уже подал своё пригласительное письмо и собирался войти внутрь.
Увидев, что Сяо Шу идет в его сторону, он отступил на несколько шагов назад и, когда она подошла, согнулся в поклоне.
Сяо Шу сначала не смотрела на него, но, заметив его поклон, она обратила на него внимание.
Увидев на нем одежду Цзиньи Вэй, её брови слегка поднялись. Она знала, что Император, возможно, собирался более активно использовать Цзиньи Вэй, так что она особенно внимательно следила за этим.
Она улыбнулась и легко сказала:
– Благодарю вас, сударь.
Сказав это, она не задержалась и направилась внутрь.
Чжоу Иньчжи был немного удивлен и на мгновение задумался, в его глазах мелькнул темный свет.
Как только Сяо Шу ушла, снаружи снова стало шумно.
Слуги княжеского дворца приглашали гостей войти.
В разных залах уже собрались люди.
Те, кто обладал некоторым статусом, были расположены в Цветочном зале.
Большинство чиновников придворной службы уже прибыли. Они обычно были строгими и осторожными, но сегодня они позволили себе расслабиться, хотя бы внешне отбросив старые обиды. Они весело общались и перекидывались тостами.
Чиновники из шести министерств также сидели рядом, разделившись на две группы: Министерство Правительства, Министерство Наказаний и Министерство Финансов с одной стороны, а Министерство Ритуалов, Министерство Общественных Работ и Министерство Войск – с другой.
Се Вэй, занимавший место вице-министра Министерства Общественных Работ после сражения в Тунчжоу, удачно оказался не рядом с Цзяном Бояо.
Цзян Бояо, вице-министр Министерства Финансов, неожиданно сидел рядом с Чжаном Чжэ.
Рядом с ними расположились министр Министерства Наказаний Го Чунфан, министр Министерства Правительства Яо Цинъюй, вице-министр Министерства Наказаний Чэнь Ин и другие.
Так как сегодня дочь Цзяна Бояо выходила замуж, все поздравляли его.
Цзян Бояо выпил несколько рюмок и с улыбкой сказал:
– Такое счастье не так уж и радует. Старшая дочь послушная и понимающая, а вот младшая... Настоящий бесенок, проблема на проблеме!
Эти слова были сказаны без лукавства.
Многие слышали те или иные слухи, но никто не стал их разоблачать. Вместо этого они великодушно хвалили Цзян Сюэнин и призывали Цзян Бояо выпить:
— Ваша дочь — цветок, лунная красавица и ещё была сопровождающей Принцессы. Несомненно, она порядочная и добродетельная девушка. Как можно верить во все эти слухи?
Чэнь Ин поддакнул:
— Да, как только я об этом услышал, я сразу понял, что это неправда.
Один из собеседников удивлённо спросил:
— Почему это?
Сейчас во главе Министерства Наказаний стоит Го Чунфан, а Чэнь Ин, который обычно прибегает к тайным методам, не пользуется его расположением. Непонятно, какие у него мысли, но он бросил взгляд на Чжана Чжэ и с иронией сказал:
— Мы не знаем дочь Цзяна Бояо, но другой участник слухов, которые недавно ходили по улицам, ведь сидит здесь перед нами, не так ли? Говорят, что у второй дочери Цзян есть связь с Чжаном Чже. Но посмотрите на нашего Чжана Чжэ, похож ли он на человека, который бы мог бы быть связан с какой-то дамой?
Все замерли, обернувшись на Чжана Чжэ, и осознали —
Да, точно так.
Этот недавно назначенный заместитель министра в Министерстве Наказаний сидел здесь уже какое-то время, но мало разговаривал. Он практически не произнес ни слова, так что все как будто подсознательно забыли о нём. Теперь, когда Чэнь Ин напомнил о нем, все внезапно поняли. Разве не о Чжане Чжэ шли те слухи?
Его обычная одежда, темно-синий халат, на поясе простой чёрный шелковый мешочек с тёмным нефритовым украшением... Сидевщий прямо, с непреклонным и холодным выражением лица, он казался неприступным.
Если Се Вэй, учитель Императора, был признан во дворе, как воплощение весеннего бриза, то его, в Министерстве Наказаний, за спиной называли «лицом мёртвеца».
Даже главные секретари в управлении, увидев его, дрожали и надевали лишний слой одежды. Кто мог поверить в ьл, что такой человек мог быть связан с какой-то девушкой, или что какая-то девушка не увидела бы его настоящего лица?
С того дня, как Чжана Чжэ спросили о его чувствах в гостинице «Шусян», он больше не виделся с Цзян Сюэнин и подсознательно старался избегать даже мыслей о ней. Он погружался в дела и документы, опасаясь, что в моменты покоя его могут одолеть те мучительные мысли.
Услышав её имя сейчас, он словно ощутил удар тяжёлого молота по груди.
Обычно его выражение лица было холодным и неподвижным, но пальцы, лежащие на краю чашки, непроизвольно сжались. Вряд ли кто-то заметил это незначительное движение.
Цзян Бояо в прошлом мало общался с Министерством Наказаний. В те дни, когда шли слухи, он больше всего беспокоился о том безумном наследном принце Динфэе и опасался того, что тот ввяжет его дочь в какие-нибудь неприятности, и не уделял внимание Чжану Чжэ.
В конце концов, он слышал, что Чжан Чжэ — человек благородный и не был одним из тех.
Он полагал, что слухи о его дочери были просто сплетнями. Ведь он, как отец, всегда видел, как сыновья благородных семей кружили вокруг его дочери, но никогда не слышал о том, чтобы она сама стремилась к кому-то. Так что эти слухи казались ему абсурдными.
Однако теперь, после слов Чэнь Ина, он поднял голову, чтобы рассмотреть Чжана Чжэ.
Го Чунфан, зная, что Чжан Чжэ неразговорчив и, не одобряя подстрекательского стиля Чэнь Ина, улыбнулся и спокойно сказал:
— Слухи ранят людей. Господин Цзян прекрасно воспитал своих дочерей, обе они были выбраны в качестве сопровождающих Принцессы, и, как я слышал, вторая мисс Цзян находится в благосклонности Уителя императора Се Вэя. Те, кто распространяют слухи в тени, могут лишь на время испортить чистую репутацию. Со временем слухи сами собой развеются, так что мистеру Цзяну не стоит беспокоиться.
Упоминание о Се Вэе только усугубило дискомфорт Цзян Бояо.
Несмотря на то что это сказал Го Чунфан с добрыми намерениями и без знания всех подробностей, Цзян Бояо не хотел вдаваться в подробности. Он с трудом улыбнулся и перевел тему:
— Надеюсь, слова Го Дажэня окажутся пророческими. Кстати, наш молодой помощник министра Чжан еще не думал о браке, хотя ему уже двадцать четыре-двадцать пять лет, не так ли?
На эти слова министр Министерства Правительства Яо Цинъюй смутился.
Ведь некогда он обсуждал брак с Чжаном Чжэ брак со своей дочерью.
Сначала он оценил Чжан Чжэ и хотел выдать за него свою дочь Яо Си. Но девушка отказалась и настаивала на разрыве помолвки. Позже она во дворце случайно толкнула Вэнь Чжаои, чуть не вызвав у неё выкидыш, за что была отправлена обратно домой. Теперь она была словно одержима, постоянно говорит, что кто-то преследует её, и страдает от бредового помешательства, так что она даже не может выйти на люди.
Рассказывать об этом было бы неприлично.
Чжан Чжэ, сидя прямо и внимательно, ответил с опущенными глазами:
— Во-первых, я упрям и непреклонен, а во-вторых, судьба у меня тяжёлая, не хочу обременять других.
Цзян Бояо был удивлен.
А Яо Цинъюй взглянул на Чжана Чжэ и немного расслабился, видя, что тот не упоминает о разрыве помолвки. Это свидетельствовало о его благородстве. Но чем больше он это осознавал, тем больше жалел, что его дочь была так слепа.
Он вздохнул:
— Какая там судьба, глупости!
Многие слышали о недосостоявшемся браке между Чжаном Чжэ и дочерью Яо и думали, что между Яо Цинъюем и Чжаном Чжэ должно было быть напряжение. Но когда Чжан Чжэ назвал себя «человеком с тяжёлой судьбой», а Яо Цинъюй, человек его статуса, возразил ему, на первый взгляд казалось, что он упрекает его. Но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что он, наоборот, заступается за Чжана Чжэ.
Почему именно была расторгнута помолвка, никто из окружающих не знал.
Цзян Бояо, который долгое время занимал должность чиновника на службе Императора, обладал умением читать между строк. Услышав этот разговор, он по-настоящему заинтересовался Чжаном Чжэ: Яо Тайфу, являющийся помощником во внутреннем совете, обладал проницательным взглядом. То, что он выбрал Чжана Чжэ в качестве зятя, уже говорило о многом; а тот факт, что Яо Тайфу продолжал защищать его после расторжения помолвки, был и вовсе удивительным.
Чжан Чжэ был одним из немногих чиновников при дворе, кто начал карьеру с низших должностей, в отличие от большинства чиновников, поступивших через государственные экзамены. Это не считалось особенно престижным.
Но он был молчаливым и осмотрительным.
По сравнению с многочисленными развратными дворянскими сыновьями в столице, он был на голову выше. Хотя на первый взгляд казалось, что с ним трудно ладить, но в нём не чувствовалось злобы или мрачности, и, казалось, у него было доброе сердце. Цзян Бояо подумал, что Чжан Чжэ мог бы управиться с его дочерью и не обидел бы девушку.
Цзян Бояо с интересом спросил, как бы между прочим:
— Слышал, что Чжан Дажэнь родом из Хэнаня и пришёл в столицу, чтобы отомстить за отца. Это было не так давно, не так ли?
Чжан Чжэ ответил:
— Да, всего лишь три года.
Цзян Бояо сделал вид, что задумался:
— А привыкли к жизни в столице?
Чжан Чжэ сжал пальцы вокруг края чашки ещё крепче, но опустил веки и, как обычно, ответил:
— Климат похож, никакого дискомфорта.
Цзян Бояо продолжил:
— А ваша мать здорова?
Го Чунфан, хитрый старый лис, наконец понял, к чему клонит Цзян Бояо, и кинул на него быстрый взгляд. Затем он снова посмотрел на Чжана Чжэ. Но когда его взгляд упал на сжатые пальцы Чжана Чжэ и его молчаливый профиль, он вдруг испытал какое-то странное чувство.
Этот ученик...
Казалось, он не был таким спокойным, как хотел показать на своём лице, и будто бы испытывал какие-то мучения.
В это время Цзян Бояо, который продолжал разговор, всё больше убеждался в том, что Чжан Чжэ был бы хорошим выбором.
А Се Вэй, сидящий с другими, слушал разговоры Цзяна Бояо, Го Чунфана и Чжана Чжэ, скрывая свой холодный смех. В его глазах мелькала злоба, но на лице не было видно ни малейшего движения. Он опустошил свою чашку до дна, чувствуя, как огонь спиртного проникает в его внутренности.
Гости подавали свои приглашения и списки подарков, а привратники, не успевая за всем, постоянно громко приветствовали и приглашали войти внутрь. С особенно важными личностями обращались еще более радушно.
Чжоу Иньчжи был известной фигурой.
Но сегодня его подарок приняли с обычным равнодушием, что говорило о том, сколько знати собралось здесь.
Это была свадьба дочери семьи Цзян, и Чжоу Иньчжи попал на государственную службу благодаря рекомендации Цзяну Бояо, поэтому он должен был преподнести щедрый подарок. Но, поразмыслив недавно, он вспомнил, что отношения Цзян Сюэнин с её сестрой, кажется, были не очень хороши, и решил урезать подарок наполовину.
Помимо этого, когда проходила церемония обручения Принцессы, Цзян Сюэнин попросила его кое о чем, но потом сказала, что это не нужно.
В последнее время он даже не слышал о её передвижениях.
В Тунчжоу они встречались с Учителем Се, который, казалось, был лишь обычным Учителем для неё. А та история, что распространилась вокруг наследного принца Динфэя, закончилась: он оказался беспутным человеком, а его семья Сяо теряла свой статус...
Стоя у ворот княжеского дворца, Чжоу Иньчжи был полон беспокойств: Император все больше доверял Цзиньи Вэй, и недавно одного из командующих повысили, оставив его должность вакантной. Чжоу Иньчжи мечтал о ней, но только в прошлом году он был повышен до ранга тысячника, и эта позиция, казалось, ему не светила. Но если упустить этот шанс, кто знает, когда еще появится такая возможность?
Вот Чжоу Иньчжи и был в таких раздумьях, когда из-за ворот послышался громкий голос:
– Прибывает Императорская супруга!
Вокруг вдруг стало намного тише.
Роскошная карета остановилась у входа, и из неё вышла Сяо Шу, благородная и изящная, опираясь на руки придворных и ступая на спину евнуха. Оглядев присутствующих, она спокойно произнесла:
– Две жены принца Линьцзи, на которых Его Величество сегодня женится, были моими одноклассницами в прошлые годы, поэтому я пришла на пир. Его Величество и Императрица ещё не прибыли, так что, милые господа, не стоит беспокоиться.
Все поспешили поклониться ей.
Но в душе у многих крутились свои мысли: семья Сяо сейчас оказалась в центре расследования по делу о помощи пострадавшим от наводнения в Ганьчжоу и она в сложном положении, а эта недавно ставшая Императорская супруга ведет себя так, будто это её совсем не затронуло. Как это так?
Когда она проходила, все уступали ей дорогу.
Чжоу Иньчжи уже подал своё пригласительное письмо и собирался войти внутрь.
Увидев, что Сяо Шу идет в его сторону, он отступил на несколько шагов назад и, когда она подошла, согнулся в поклоне.
Сяо Шу сначала не смотрела на него, но, заметив его поклон, она обратила на него внимание.
Увидев на нем одежду Цзиньи Вэй, её брови слегка поднялись. Она знала, что Император, возможно, собирался более активно использовать Цзиньи Вэй, так что она особенно внимательно следила за этим.
Она улыбнулась и легко сказала:
– Благодарю вас, сударь.
Сказав это, она не задержалась и направилась внутрь.
Чжоу Иньчжи был немного удивлен и на мгновение задумался, в его глазах мелькнул темный свет.
Как только Сяо Шу ушла, снаружи снова стало шумно.
Слуги княжеского дворца приглашали гостей войти.
В разных залах уже собрались люди.
Те, кто обладал некоторым статусом, были расположены в Цветочном зале.
Большинство чиновников придворной службы уже прибыли. Они обычно были строгими и осторожными, но сегодня они позволили себе расслабиться, хотя бы внешне отбросив старые обиды. Они весело общались и перекидывались тостами.
Чиновники из шести министерств также сидели рядом, разделившись на две группы: Министерство Правительства, Министерство Наказаний и Министерство Финансов с одной стороны, а Министерство Ритуалов, Министерство Общественных Работ и Министерство Войск – с другой.
Се Вэй, занимавший место вице-министра Министерства Общественных Работ после сражения в Тунчжоу, удачно оказался не рядом с Цзяном Бояо.
Цзян Бояо, вице-министр Министерства Финансов, неожиданно сидел рядом с Чжаном Чжэ.
Рядом с ними расположились министр Министерства Наказаний Го Чунфан, министр Министерства Правительства Яо Цинъюй, вице-министр Министерства Наказаний Чэнь Ин и другие.
Так как сегодня дочь Цзяна Бояо выходила замуж, все поздравляли его.
Цзян Бояо выпил несколько рюмок и с улыбкой сказал:
– Такое счастье не так уж и радует. Старшая дочь послушная и понимающая, а вот младшая... Настоящий бесенок, проблема на проблеме!
Эти слова были сказаны без лукавства.
Многие слышали те или иные слухи, но никто не стал их разоблачать. Вместо этого они великодушно хвалили Цзян Сюэнин и призывали Цзян Бояо выпить:
— Ваша дочь — цветок, лунная красавица и ещё была сопровождающей Принцессы. Несомненно, она порядочная и добродетельная девушка. Как можно верить во все эти слухи?
Чэнь Ин поддакнул:
— Да, как только я об этом услышал, я сразу понял, что это неправда.
Один из собеседников удивлённо спросил:
— Почему это?
Сейчас во главе Министерства Наказаний стоит Го Чунфан, а Чэнь Ин, который обычно прибегает к тайным методам, не пользуется его расположением. Непонятно, какие у него мысли, но он бросил взгляд на Чжана Чжэ и с иронией сказал:
— Мы не знаем дочь Цзяна Бояо, но другой участник слухов, которые недавно ходили по улицам, ведь сидит здесь перед нами, не так ли? Говорят, что у второй дочери Цзян есть связь с Чжаном Чже. Но посмотрите на нашего Чжана Чжэ, похож ли он на человека, который бы мог бы быть связан с какой-то дамой?
Все замерли, обернувшись на Чжана Чжэ, и осознали —
Да, точно так.
Этот недавно назначенный заместитель министра в Министерстве Наказаний сидел здесь уже какое-то время, но мало разговаривал. Он практически не произнес ни слова, так что все как будто подсознательно забыли о нём. Теперь, когда Чэнь Ин напомнил о нем, все внезапно поняли. Разве не о Чжане Чжэ шли те слухи?
Его обычная одежда, темно-синий халат, на поясе простой чёрный шелковый мешочек с тёмным нефритовым украшением... Сидевщий прямо, с непреклонным и холодным выражением лица, он казался неприступным.
Если Се Вэй, учитель Императора, был признан во дворе, как воплощение весеннего бриза, то его, в Министерстве Наказаний, за спиной называли «лицом мёртвеца».
Даже главные секретари в управлении, увидев его, дрожали и надевали лишний слой одежды. Кто мог поверить в ьл, что такой человек мог быть связан с какой-то девушкой, или что какая-то девушка не увидела бы его настоящего лица?
С того дня, как Чжана Чжэ спросили о его чувствах в гостинице «Шусян», он больше не виделся с Цзян Сюэнин и подсознательно старался избегать даже мыслей о ней. Он погружался в дела и документы, опасаясь, что в моменты покоя его могут одолеть те мучительные мысли.
Услышав её имя сейчас, он словно ощутил удар тяжёлого молота по груди.
Обычно его выражение лица было холодным и неподвижным, но пальцы, лежащие на краю чашки, непроизвольно сжались. Вряд ли кто-то заметил это незначительное движение.
Цзян Бояо в прошлом мало общался с Министерством Наказаний. В те дни, когда шли слухи, он больше всего беспокоился о том безумном наследном принце Динфэе и опасался того, что тот ввяжет его дочь в какие-нибудь неприятности, и не уделял внимание Чжану Чжэ.
В конце концов, он слышал, что Чжан Чжэ — человек благородный и не был одним из тех.
Он полагал, что слухи о его дочери были просто сплетнями. Ведь он, как отец, всегда видел, как сыновья благородных семей кружили вокруг его дочери, но никогда не слышал о том, чтобы она сама стремилась к кому-то. Так что эти слухи казались ему абсурдными.
Однако теперь, после слов Чэнь Ина, он поднял голову, чтобы рассмотреть Чжана Чжэ.
Го Чунфан, зная, что Чжан Чжэ неразговорчив и, не одобряя подстрекательского стиля Чэнь Ина, улыбнулся и спокойно сказал:
— Слухи ранят людей. Господин Цзян прекрасно воспитал своих дочерей, обе они были выбраны в качестве сопровождающих Принцессы, и, как я слышал, вторая мисс Цзян находится в благосклонности Уителя императора Се Вэя. Те, кто распространяют слухи в тени, могут лишь на время испортить чистую репутацию. Со временем слухи сами собой развеются, так что мистеру Цзяну не стоит беспокоиться.
Упоминание о Се Вэе только усугубило дискомфорт Цзян Бояо.
Несмотря на то что это сказал Го Чунфан с добрыми намерениями и без знания всех подробностей, Цзян Бояо не хотел вдаваться в подробности. Он с трудом улыбнулся и перевел тему:
— Надеюсь, слова Го Дажэня окажутся пророческими. Кстати, наш молодой помощник министра Чжан еще не думал о браке, хотя ему уже двадцать четыре-двадцать пять лет, не так ли?
На эти слова министр Министерства Правительства Яо Цинъюй смутился.
Ведь некогда он обсуждал брак с Чжаном Чжэ брак со своей дочерью.
Сначала он оценил Чжан Чжэ и хотел выдать за него свою дочь Яо Си. Но девушка отказалась и настаивала на разрыве помолвки. Позже она во дворце случайно толкнула Вэнь Чжаои, чуть не вызвав у неё выкидыш, за что была отправлена обратно домой. Теперь она была словно одержима, постоянно говорит, что кто-то преследует её, и страдает от бредового помешательства, так что она даже не может выйти на люди.
Рассказывать об этом было бы неприлично.
Чжан Чжэ, сидя прямо и внимательно, ответил с опущенными глазами:
— Во-первых, я упрям и непреклонен, а во-вторых, судьба у меня тяжёлая, не хочу обременять других.
Цзян Бояо был удивлен.
А Яо Цинъюй взглянул на Чжана Чжэ и немного расслабился, видя, что тот не упоминает о разрыве помолвки. Это свидетельствовало о его благородстве. Но чем больше он это осознавал, тем больше жалел, что его дочь была так слепа.
Он вздохнул:
— Какая там судьба, глупости!
Многие слышали о недосостоявшемся браке между Чжаном Чжэ и дочерью Яо и думали, что между Яо Цинъюем и Чжаном Чжэ должно было быть напряжение. Но когда Чжан Чжэ назвал себя «человеком с тяжёлой судьбой», а Яо Цинъюй, человек его статуса, возразил ему, на первый взгляд казалось, что он упрекает его. Но при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что он, наоборот, заступается за Чжана Чжэ.
Почему именно была расторгнута помолвка, никто из окружающих не знал.
Цзян Бояо, который долгое время занимал должность чиновника на службе Императора, обладал умением читать между строк. Услышав этот разговор, он по-настоящему заинтересовался Чжаном Чжэ: Яо Тайфу, являющийся помощником во внутреннем совете, обладал проницательным взглядом. То, что он выбрал Чжана Чжэ в качестве зятя, уже говорило о многом; а тот факт, что Яо Тайфу продолжал защищать его после расторжения помолвки, был и вовсе удивительным.
Чжан Чжэ был одним из немногих чиновников при дворе, кто начал карьеру с низших должностей, в отличие от большинства чиновников, поступивших через государственные экзамены. Это не считалось особенно престижным.
Но он был молчаливым и осмотрительным.
По сравнению с многочисленными развратными дворянскими сыновьями в столице, он был на голову выше. Хотя на первый взгляд казалось, что с ним трудно ладить, но в нём не чувствовалось злобы или мрачности, и, казалось, у него было доброе сердце. Цзян Бояо подумал, что Чжан Чжэ мог бы управиться с его дочерью и не обидел бы девушку.
Цзян Бояо с интересом спросил, как бы между прочим:
— Слышал, что Чжан Дажэнь родом из Хэнаня и пришёл в столицу, чтобы отомстить за отца. Это было не так давно, не так ли?
Чжан Чжэ ответил:
— Да, всего лишь три года.
Цзян Бояо сделал вид, что задумался:
— А привыкли к жизни в столице?
Чжан Чжэ сжал пальцы вокруг края чашки ещё крепче, но опустил веки и, как обычно, ответил:
— Климат похож, никакого дискомфорта.
Цзян Бояо продолжил:
— А ваша мать здорова?
Го Чунфан, хитрый старый лис, наконец понял, к чему клонит Цзян Бояо, и кинул на него быстрый взгляд. Затем он снова посмотрел на Чжана Чжэ. Но когда его взгляд упал на сжатые пальцы Чжана Чжэ и его молчаливый профиль, он вдруг испытал какое-то странное чувство.
Этот ученик...
Казалось, он не был таким спокойным, как хотел показать на своём лице, и будто бы испытывал какие-то мучения.
В это время Цзян Бояо, который продолжал разговор, всё больше убеждался в том, что Чжан Чжэ был бы хорошим выбором.
А Се Вэй, сидящий с другими, слушал разговоры Цзяна Бояо, Го Чунфана и Чжана Чжэ, скрывая свой холодный смех. В его глазах мелькала злоба, но на лице не было видно ни малейшего движения. Он опустошил свою чашку до дна, чувствуя, как огонь спиртного проникает в его внутренности.
0 Комментарии