Чжан Чжэ обнаружил пропажу мешочка по пути домой.
Но после встречи с Цзян Сюэнин он был настолько растерян, что не мог вспомнить, когда именно потерял его — на обратном пути или во дворце принца Линьцзи.
Так он вернулся обратно.
В пустынном саду уже не было Цзян Сюэнин, а в беседке не осталось никого, кроме двух слуг, убиравших остатки застолья.
Увидев возвращающегося Чжана Чжэ, слуга, который его помнил, подошел и поклонился:
— Чжан Дажэнь, что случилось? Может быть, вы что-то забыли?
Чжан Чжэ спросил:
— Не видели ли вы шелковый кошелек?
Слуга на мгновение замер:
— Чёрный с серебряным узором?
— Вы его видели? — спросил Чжан Чже.
Слуга замахал руками, но его взгляд стал странным, и он выглядел смущенным. Наконец, он неуверенно проговорил:
— Видел, да. Когда мы пришли сюда убирать, мы видели мисс Цзян из семьи министра, стоявшую здесь с мешочком в руках, похожим на тот, которого вы ищете. По её выражению лица... мы не осмелились подойти и спрашивать.
Чжан Чжэ стоял на ступенях, словно в трансе.
Отсутствие мешочка на его поясе оставило пустоту.
Слуга почувствовал, что выражение на лице этого молодого придворного чиновника каким-то образом перекликается с тем, что он видел ранее у второй мисс Цзян. Это было странное, колеблющееся ощущение тяжести, словно под темной водой находилось зеркало, отражающее свет так тускло и мрачно.
Через некоторое время Чжан Чжэ заговорил:
— Ушла ли вторая мисс Цзян?
Слуга кивнул:
— Да, похоже, она уже вернулась домой вместе с министром Цзян.
Чжан Чжэ слегка закрыл глаза, замолчал на мгновение, а затем просто сказал «Спасибо».
Слуга был полон сомнений, но не посмел задать больше вопросов.
Поклонившись, он поднял глаза и увидел, как этот чиновник направился обратно по садовой аллее. Несмотря на теплую летнюю ночь и ароматы, казалось, будто его фигура тает в свете фонарей, как будто он идет сквозь холодную осеннюю стужу.
Недавно прошел дождь, смывший пыль с неба над столицей, и дороги на длинных улицах были вымыты дождевой водой.
Шум транспорта стих.
Так шаги на дороге стали особенно заметны. Они были пустынными и холодными. В голове Чжана Чжэ мелькали все мысли, и в то же время ни одной.
Его дом находился далеко от резиденций благородных, и после того, как он миновал этот дорогой район, здания вокруг стали ниже, и послышались смех и зовы торговцев.
Сегодня утром он случайно разбил домашний чайник, и мать напомнила ему купить новый по дороге домой.
Чжан Чжэ зашел в небольшой керамический магазин, который еще не закрылся, и выбрал простой набор чайной посуды из белого фарфора Синъяо. Он услышал, как хозяин магазина вздыхает, стоя вместе с одним из клиентов у шкафа с разными предметами.
– Чистый керамический сосуд для вина «Цин Гу», словно море вина, с яркой прозрачной глазурью, идеально подходит для тонких ветвей сливы. Как жаль, что эта ваза Мэй Пин мистера Чжоу разбилась. Я привлек множество умелых мастеров, чтобы восстановить её, но это всё, что мы смогли сделать.
– На расстоянии она выглядит, как новая.
– Но если рассмотреть поближе, видны недостатки. Обратите внимание на этот участок у горлышка, тонкие трещины едва заметны, но даже самый ловкий мастер не может их полностью устранить. В конце концов, она была разбита. Если вы действительно цените и любите её, тогда вы должны быть ещё осторожнее, иначе любой удар может разрушить её. Это уже не то, что было раньше, когда она только что вышла из печи, целая и невредимая.
– Ах...
Чжан Чжэ посмотрел на вазу Мэй Пин высотой в один чи — она стояла в витрине, цвета небесного голубого как нефрит, с тонкой и мягкой структурой, обладающей естественной красотой. Но на её поверхности виднелись тонкие трещины, оставшиеся после реставрации, словно шрамы времени, которые стали меньше, но так и не исчезли.
Продавец за прилавком бросил на него взгляд:
— Юноша, вы тоже хотите купить вазу Мэй Пин? У нас есть всё, что угодно, посмотрите?
Чжан Чжэ медленно отвёл взгляд:
— Нет, спасибо.
Он заплатил серебряными монетами и унёс с собой купленный чайный набор.
Мать Чжана знала, что сегодня он идет на банкет и, вероятно, не избежит обязательных тостов и выпьет много вина, поэтому она подогрела для него суп, чтобы он протрезвел. Когда он вернулся, она как раз подала ему суп.
В душе Чжана Чжэ было горько.
Был момент, когда он даже почувствовал себя абсолютно убитым горем, но в конце концов он смягчил голос и сказал своей матери:
— Я вернулся поздно, опять заставил мать волноваться. У вас не очень хорошее здоровье, лучше ложитесь спать пораньше.
Как не понять своего сына, которого ты сама вырастила? Цзян Ши видела, что на его душе тяжело. В последние дни он уходил рано и возвращался поздно, загруженный делами в учреждении. Если бы дело было действительно в занятости, это было бы одно, но казалось, что помимо работы он не хочет думать ни о чем другом, словно он использует это как способ подавить что-то еще.
Но с детства он всегда был решительным и держал все в себе.
Цзян Ши не знала многого о его делах, и, увидев его безразличный вид, она поняла, что если она спросит, он не ответит, поэтому она просто сказала:
— Твой отец даже не добился таких успехов, как ты. Он был бы горд тобой. Я только хочу, чтобы ты был счастлив, нашел девушку, которая тебе понравится, и создал семью. Это будет для меня лучше всего. Что касается богатства и славы, это, конечно, хорошо, но если за этим гоняться, можно сильно утомиться.
Чжан Чжэ не стал объясняться.
Цзян Ши вздохнула и вышла из обычного кабинета, напомнив ему лечь спать пораньше, а затем закрыла за собой дверь.
Он принес домой множество дел из Министерства Наказаний, чтобы изучить их.
Теперь они все лежали в высокой стопке на столе.
Свет от лампы слабо колебался, освещая строки чернил на бумаге, но они не доходили до его глаз.
Чжан Чжэ почувствовал, что свет его раздражает, и отодвинул лампу подальше.
Тогда буквы на бумаге стали темнее.
Он сидел неподвижно за столом, подобно медленно высыхающим чернилам в чернильнице, и не двигался всю ночь.
***
Летний рассвет наступает рано.
Шум городских улиц вновь начал раздаваться.
Мать Чжана, Цзян Ши, проснувшись рано утром, поставила кашу, думая, что Чжан Чжэ, как обычно, уже отправился на утреннее собрание, и собиралась убрать комнату и привести в порядок двор, пока еще не было жарко. Она не ожидала, что, подойдя к двери его спальни и прикоснувшись к ней, она откроется. Внутри кровать была аккуратно заправлена, словно никто и не спал там всю ночь.
Она обернулась и увидела, что дверь кабинета закрыта.
Было еще не совсем светло, но сквозь щель просвечивал свет.
Она колебалась, но подошла и тихо постучала в дверь:
— Ты сегодня не идёшь на собрание?
Фигура Чжана Чжэ за столом слегка шевельнулась, словно кто-то наконец вытащил его из места, полного тьмы и холода, и он медленно ответил:
— Сегодня я не иду.
Он никогда не пропускал важные собрания.
И вчера он не говорил, что возьмет выходной.
Цзян Ши замерла, не зная, что сказать, а затем добавила:
— Тогда я схожу на рынок, куплю овощи, и мы позавтракаем, прежде чем ты пойдешь в учреждение.
Она собрала вещи и вышла, взяв с собой небольшую бамбуковую корзинку.
Утренний рынок был полон жизни и шума.
Выбрав двухкилограммового чёрного карпа, и, купив молодой имбирь, зелёный лук, лук-чеснок и свежий тофу, а также неплохой кусок свиной лопатки, Цзян Ши поместила всё в свою бамбуковую корзину и направилась домой.
Когда она шла на рынок, на улицах было едва светло.
Когда она возвращалась, уже занималась заря.
Но когда Цзян Ши свернула в знакомый переулок и увидела свой старый дом, она вдруг заметила, что у покрытых мхом ступенек стоит молодая девушка. Она была одета в платье с широкими рукавами цвета бледной луны и была без макияжа, её кожа казалась бледной на утреннем свете, и она слегка подняла голову, словно немного ошеломлённо смотрела на старую деревянную дверь.
В такое раннее утро…
Цзян Ши колебалась, но подошла и, улыбаясь, спросила:
— Девушка, вы кого-то ищете?
Цзян Сюэнин повернула голову и поняла, что стояла здесь слишком долго.
Она увидела Цзян Ши, обычную женщину, которая одна вырастила сына, и испытанная ею жизнь оставила на её лице более глубокие следы, чем у других женщин её возраста в виде седых волос у висков и тонких морщин.
В корзине на её руке лежали свежекупленные продукты.
Сейчас она смотрела на неё с некоторой тревогой, но её взгляд был очень добрым.
Она должна ненавидеть её.
В этом глубоком переулке был только один дом, и Цзян Сюэнин уже догадалась, кем была эта женщина. Чувство вины в её сердце поднялось, как горячий источник, и она пыталась улыбнуться, но слёзы продолжали капать.
Она спросила:
— Простите, здесь живёт Чжан Дажэнь из Министерства Наказаний?
Оказывается, она пришла к его сыну.
Цзян Ши, увидев такую ослепительно красивую девушку, даже не подумала о Чжане Чжэ, но когда она заметила, что у неё уже текут слёзы после нескольких слов, она вспомнила о необычном поведении Чжана Чжэ вчера вечером и сегодня утром. Она начала сомневаться:
«Этого дубину трудно тронуть, неужели он обидел эту девушку?»
В Хэнане всё было в порядке, но стоило приехать в столицу, как он начал вести себя плохо! Если он действительно сделал что-то плохое, она не пощадит его и хорошенько отругает его за его покойного отца!
— Да, да, это здесь.
Цзян была сбита с толку.
— Он сегодня не пошёл на собрание, он в кабинете. Пожалуйста, войдите, я позову его!
Но после встречи с Цзян Сюэнин он был настолько растерян, что не мог вспомнить, когда именно потерял его — на обратном пути или во дворце принца Линьцзи.
Так он вернулся обратно.
В пустынном саду уже не было Цзян Сюэнин, а в беседке не осталось никого, кроме двух слуг, убиравших остатки застолья.
Увидев возвращающегося Чжана Чжэ, слуга, который его помнил, подошел и поклонился:
— Чжан Дажэнь, что случилось? Может быть, вы что-то забыли?
Чжан Чжэ спросил:
— Не видели ли вы шелковый кошелек?
Слуга на мгновение замер:
— Чёрный с серебряным узором?
— Вы его видели? — спросил Чжан Чже.
Слуга замахал руками, но его взгляд стал странным, и он выглядел смущенным. Наконец, он неуверенно проговорил:
— Видел, да. Когда мы пришли сюда убирать, мы видели мисс Цзян из семьи министра, стоявшую здесь с мешочком в руках, похожим на тот, которого вы ищете. По её выражению лица... мы не осмелились подойти и спрашивать.
Чжан Чжэ стоял на ступенях, словно в трансе.
Отсутствие мешочка на его поясе оставило пустоту.
Слуга почувствовал, что выражение на лице этого молодого придворного чиновника каким-то образом перекликается с тем, что он видел ранее у второй мисс Цзян. Это было странное, колеблющееся ощущение тяжести, словно под темной водой находилось зеркало, отражающее свет так тускло и мрачно.
Через некоторое время Чжан Чжэ заговорил:
— Ушла ли вторая мисс Цзян?
Слуга кивнул:
— Да, похоже, она уже вернулась домой вместе с министром Цзян.
Чжан Чжэ слегка закрыл глаза, замолчал на мгновение, а затем просто сказал «Спасибо».
Слуга был полон сомнений, но не посмел задать больше вопросов.
Поклонившись, он поднял глаза и увидел, как этот чиновник направился обратно по садовой аллее. Несмотря на теплую летнюю ночь и ароматы, казалось, будто его фигура тает в свете фонарей, как будто он идет сквозь холодную осеннюю стужу.
Недавно прошел дождь, смывший пыль с неба над столицей, и дороги на длинных улицах были вымыты дождевой водой.
Шум транспорта стих.
Так шаги на дороге стали особенно заметны. Они были пустынными и холодными. В голове Чжана Чжэ мелькали все мысли, и в то же время ни одной.
Его дом находился далеко от резиденций благородных, и после того, как он миновал этот дорогой район, здания вокруг стали ниже, и послышались смех и зовы торговцев.
Сегодня утром он случайно разбил домашний чайник, и мать напомнила ему купить новый по дороге домой.
Чжан Чжэ зашел в небольшой керамический магазин, который еще не закрылся, и выбрал простой набор чайной посуды из белого фарфора Синъяо. Он услышал, как хозяин магазина вздыхает, стоя вместе с одним из клиентов у шкафа с разными предметами.
– Чистый керамический сосуд для вина «Цин Гу», словно море вина, с яркой прозрачной глазурью, идеально подходит для тонких ветвей сливы. Как жаль, что эта ваза Мэй Пин мистера Чжоу разбилась. Я привлек множество умелых мастеров, чтобы восстановить её, но это всё, что мы смогли сделать.
– На расстоянии она выглядит, как новая.
– Но если рассмотреть поближе, видны недостатки. Обратите внимание на этот участок у горлышка, тонкие трещины едва заметны, но даже самый ловкий мастер не может их полностью устранить. В конце концов, она была разбита. Если вы действительно цените и любите её, тогда вы должны быть ещё осторожнее, иначе любой удар может разрушить её. Это уже не то, что было раньше, когда она только что вышла из печи, целая и невредимая.
– Ах...
Чжан Чжэ посмотрел на вазу Мэй Пин высотой в один чи — она стояла в витрине, цвета небесного голубого как нефрит, с тонкой и мягкой структурой, обладающей естественной красотой. Но на её поверхности виднелись тонкие трещины, оставшиеся после реставрации, словно шрамы времени, которые стали меньше, но так и не исчезли.
Продавец за прилавком бросил на него взгляд:
— Юноша, вы тоже хотите купить вазу Мэй Пин? У нас есть всё, что угодно, посмотрите?
Чжан Чжэ медленно отвёл взгляд:
— Нет, спасибо.
Он заплатил серебряными монетами и унёс с собой купленный чайный набор.
Мать Чжана знала, что сегодня он идет на банкет и, вероятно, не избежит обязательных тостов и выпьет много вина, поэтому она подогрела для него суп, чтобы он протрезвел. Когда он вернулся, она как раз подала ему суп.
В душе Чжана Чжэ было горько.
Был момент, когда он даже почувствовал себя абсолютно убитым горем, но в конце концов он смягчил голос и сказал своей матери:
— Я вернулся поздно, опять заставил мать волноваться. У вас не очень хорошее здоровье, лучше ложитесь спать пораньше.
Как не понять своего сына, которого ты сама вырастила? Цзян Ши видела, что на его душе тяжело. В последние дни он уходил рано и возвращался поздно, загруженный делами в учреждении. Если бы дело было действительно в занятости, это было бы одно, но казалось, что помимо работы он не хочет думать ни о чем другом, словно он использует это как способ подавить что-то еще.
Но с детства он всегда был решительным и держал все в себе.
Цзян Ши не знала многого о его делах, и, увидев его безразличный вид, она поняла, что если она спросит, он не ответит, поэтому она просто сказала:
— Твой отец даже не добился таких успехов, как ты. Он был бы горд тобой. Я только хочу, чтобы ты был счастлив, нашел девушку, которая тебе понравится, и создал семью. Это будет для меня лучше всего. Что касается богатства и славы, это, конечно, хорошо, но если за этим гоняться, можно сильно утомиться.
Чжан Чжэ не стал объясняться.
Цзян Ши вздохнула и вышла из обычного кабинета, напомнив ему лечь спать пораньше, а затем закрыла за собой дверь.
Он принес домой множество дел из Министерства Наказаний, чтобы изучить их.
Теперь они все лежали в высокой стопке на столе.
Свет от лампы слабо колебался, освещая строки чернил на бумаге, но они не доходили до его глаз.
Чжан Чжэ почувствовал, что свет его раздражает, и отодвинул лампу подальше.
Тогда буквы на бумаге стали темнее.
Он сидел неподвижно за столом, подобно медленно высыхающим чернилам в чернильнице, и не двигался всю ночь.
***
Летний рассвет наступает рано.
Шум городских улиц вновь начал раздаваться.
Мать Чжана, Цзян Ши, проснувшись рано утром, поставила кашу, думая, что Чжан Чжэ, как обычно, уже отправился на утреннее собрание, и собиралась убрать комнату и привести в порядок двор, пока еще не было жарко. Она не ожидала, что, подойдя к двери его спальни и прикоснувшись к ней, она откроется. Внутри кровать была аккуратно заправлена, словно никто и не спал там всю ночь.
Она обернулась и увидела, что дверь кабинета закрыта.
Было еще не совсем светло, но сквозь щель просвечивал свет.
Она колебалась, но подошла и тихо постучала в дверь:
— Ты сегодня не идёшь на собрание?
Фигура Чжана Чжэ за столом слегка шевельнулась, словно кто-то наконец вытащил его из места, полного тьмы и холода, и он медленно ответил:
— Сегодня я не иду.
Он никогда не пропускал важные собрания.
И вчера он не говорил, что возьмет выходной.
Цзян Ши замерла, не зная, что сказать, а затем добавила:
— Тогда я схожу на рынок, куплю овощи, и мы позавтракаем, прежде чем ты пойдешь в учреждение.
Она собрала вещи и вышла, взяв с собой небольшую бамбуковую корзинку.
Утренний рынок был полон жизни и шума.
Выбрав двухкилограммового чёрного карпа, и, купив молодой имбирь, зелёный лук, лук-чеснок и свежий тофу, а также неплохой кусок свиной лопатки, Цзян Ши поместила всё в свою бамбуковую корзину и направилась домой.
Когда она шла на рынок, на улицах было едва светло.
Когда она возвращалась, уже занималась заря.
Но когда Цзян Ши свернула в знакомый переулок и увидела свой старый дом, она вдруг заметила, что у покрытых мхом ступенек стоит молодая девушка. Она была одета в платье с широкими рукавами цвета бледной луны и была без макияжа, её кожа казалась бледной на утреннем свете, и она слегка подняла голову, словно немного ошеломлённо смотрела на старую деревянную дверь.
В такое раннее утро…
Цзян Ши колебалась, но подошла и, улыбаясь, спросила:
— Девушка, вы кого-то ищете?
Цзян Сюэнин повернула голову и поняла, что стояла здесь слишком долго.
Она увидела Цзян Ши, обычную женщину, которая одна вырастила сына, и испытанная ею жизнь оставила на её лице более глубокие следы, чем у других женщин её возраста в виде седых волос у висков и тонких морщин.
В корзине на её руке лежали свежекупленные продукты.
Сейчас она смотрела на неё с некоторой тревогой, но её взгляд был очень добрым.
Она должна ненавидеть её.
В этом глубоком переулке был только один дом, и Цзян Сюэнин уже догадалась, кем была эта женщина. Чувство вины в её сердце поднялось, как горячий источник, и она пыталась улыбнуться, но слёзы продолжали капать.
Она спросила:
— Простите, здесь живёт Чжан Дажэнь из Министерства Наказаний?
Оказывается, она пришла к его сыну.
Цзян Ши, увидев такую ослепительно красивую девушку, даже не подумала о Чжане Чжэ, но когда она заметила, что у неё уже текут слёзы после нескольких слов, она вспомнила о необычном поведении Чжана Чжэ вчера вечером и сегодня утром. Она начала сомневаться:
«Этого дубину трудно тронуть, неужели он обидел эту девушку?»
В Хэнане всё было в порядке, но стоило приехать в столицу, как он начал вести себя плохо! Если он действительно сделал что-то плохое, она не пощадит его и хорошенько отругает его за его покойного отца!
— Да, да, это здесь.
Цзян была сбита с толку.
— Он сегодня не пошёл на собрание, он в кабинете. Пожалуйста, войдите, я позову его!
1 Комментарии
Благодарю за перевод. Жду с нетерпением🌷
ОтветитьУдалить