Она открыла ворота и пригласила Цзян Сюэнин войти.
Забыв даже положить на место бамбуковую корзину, она направилась, чтобы постучаться в дверь кабинета, который всю ночь не открывался, чтобы позвать Чжана Чжэ.
Но ещё не успев подняться по ступенькам, дверь, которая была плотно закрыта, вдруг открылась.
Чжан Чжэ стоял в дверях, опираясь на косяк.
На нём был темно-синий халат, который, несмотря на то, что он держался прямо, создавал впечатление молчаливого и одинокого человека. Он тихо смотрел на Цзян Сюэнин, стоящую в этом скромном дворе, и после долгого молчания сказал:
— Пожалуйста, войдите, вторая мисс Цзян.
Цзян Сюэнин также смотрела на него какое-то время, прежде чем она поднялась по ступенькам.
Когда она подошла к двери, Чжан Чжэ отошел в сторону, чтобы пропустить её.
Она вошла в комнату.
Чжан Чжэ обменялся парой слов с Цзян Ши и закрыл за собой дверь.
Двое людей, не спавших всю ночь, сели друг напротив друга.
Чай, оставшийся с прошлой ночи, уже остыл.
На столе, который был завален документами, кончик фитиля лампы тихо дымился, показывая, что он догорел. Первые лучи утреннего солнца проникали через окно на низкий лакированный столик, рассеивая холод.
Цзян Сюэнин смотрела на него.
Чжан Чжэ опустил взгляд.
Она тихо сказала:
— Сегодня утром должно было быть собрание, но Чжан Дажэнь остался дома. Как будто знали, что я приду. Вы ждали меня?
Чжан Чжэ молчал.
Цзян Сюэнин сложила руки на коленях, сидя на корточках. Она спокойно улыбнулась:
— Однажды я призналась в чувствах к Чжан Дажэню, но он сказал, что его сердце уже занято. В тот день я была растерянна и не хотела сдаваться, поэтому я даже забыла спросить. Могу ли я узнать, кто эта девушка, которую Чжан Дажэнь так любит?
Ладони Чжана Чжэ под столом крепко сжались.
Он ответил:
— Это обычная девушка из столицы, из простой семьи.
Чжан Чжэ тоже умел лгать и обманывать.
Цзян Сюэнин моргнула и спросила:
— Чжан Дажэнь только что расторг помолвку с мисс Яо и уже перенёс свои чувства на другого человека. Несмотря на то, что она из обычной семьи, она, наверное, весьма привлекательна и превосходит меня по характеру, не так ли?
Чжан Чжэ через некоторое время ответил:
— Вторая мисс Цзян безупречна, но я родом из бедной семьи и не хочу испортить её жизнь. Она не может сравниться с вами по красоте и характеру, но...
Цзян Сюэнин спросила:
— Но что?
Чжан Чжэ, наконец, поднял взгляд на неё, сдерживаясь и терпя, но в душе он чувствовал себя крайне опустошённым. Он вглядывался в её глаза, как будто хотел запечатлеть её образ в своём сердце, и медленно сказал:
— Но я люблю её больше.
Цзян Сюэнин внезапно засмеялась:
— Как её зовут?
Чжан Чжэ молчал.
Цзян Сюэнин вдруг почувствовала к нему ненависть. Она была не в силах больше удерживать даже ложную улыбку. Она положила на стол тщательно спрятанный в рукаве мешочек, которого она держала всю ночь, а на него положила раскрытую тонкую страницу и сказала:
— Чжан Дажэнь не может сказать, так позвольте мне рассказать вам, хорошо?
Чжан Чжэ закрыл глаза.
Но Цзян Сюэнин, словно в ярости, с красными от слёз глазами, сказала ему:
— Этот человек, который вам нравится, совсем некрасив, это абсолютно плохой, нехороший человек... Её фамилия Цзян, её зовут Цзян Сюэнин!
«Моё сердце направлено к яркой луне».
На странице, с редкой для неё аккуратностью, уже просочились чернила, но бумага всё ещё не выглядела старой.
Но сердце Чжана Чжэ уже было разбито вдребезги.
Цзян Сюэнин упрямо спросила:
— Как вы можете говорить, что не любите меня? Как вы смеете говорить, что не любите меня?
Тогда Чжан Чжэ вспомнил прошлую жизнь.
Живая она, сияющая она, броская она, свободная она. Тогда он не мог сдержать своё дерзкое сердце и хотел приблизиться к ней. Но в конце концов...
Гора из нефрита рухнула, шёлковый экран разбился.
В его груди сердце казалось вырезанным её острыми словами и насаженным на нож. Тысячи видов горечи подступали к горлу, но затем обратно опадали, оставляя внутри только кислоту и горечь.
Ваза Мэй Пин всё-таки была разбита.
Он смотрел на неё, словно смотрел из прошлой жизни в настоящую, и в конце концов с хриплым голосом позвал её:
— Ваше Величество...
Ваше Величество.
Как эта женщина перед ним могла называться так?
Цзян Сюэнин сначала почувствовала смятение, а затем её голова сильно закружилась. Эти два едва слышных слова проникли из её ушей в сердце. Чжан Чжэ перед ней казался слегка покачивающимся. Проникающий свет утра был бледно-белым, в комнате, казалось, поднимался туман, делая всё вокруг неясным и расплывчатым.
Она инстинктивно покачала головой.
Как такое могло быть?
Она, должно быть, ошиблась в услышанном…
Но в глубине сердца какой-то холодный голос смеялся:
— Ты знала, ты должна была знать! Как долго вы знаете друг друга в этой жизни, почему он так сильно любит тебя, но всё же должен скрывать это от тебя? Ты не ошиблась!
Острая боль в сердце, сопровождающаяся бесконечным чувством вины, связала её, заставив её безвольно сесть на пол.
В этот момент она всё поняла.
Всё ощущалось так, словно высокие горы и глубокие пропасти давили на неё, заставляя её падать вниз. Она не смогла выдержать и закрыла лицо руками. Она начала плакать
Чжан Чжэ молча подошёл к ней, чувствуя себя жестоким палачом, разрушившим её последнюю защиту.
Все воспоминания о прошлой и настоящей жизни слились в один поток.
Он опустился на одно колено рядом с ней, горло его непроизвольно судорожно двигалось, и в конце концов он позволил себе этот преступный жест. Он обнял её и сказал:
— Это моя вина, это моя вина...
Она, плача, сказала:
— Ты мог рассказать мне раньше, ты обманул меня...
Чжан Чжэ ответил:
— Да, это я обманул вас.
Цзян Сюэнин ненавидела себя. Она вспомнила свои предыдущие вопросы, и почувствовала себя смешной и абсурдной. Где ей до этого?
Её слёзы падали на грудь Чжану Чжэ, смочив его одежду и обливая его сердце. Это подтвердило что он действительно не должен был говорить ей:
— Ваше Величество, я тоже боялся. Боялся, что если вы узнаете, увидите перед собой Чжана Чжэ из прошлой жизни...
Как только она узнает, воспоминания хлынут, и это вызовет бесконечное чувство вины.
Она хотела свободы, хотела, чтобы её желания сбылись.
Но этого чувства вины было достаточно, чтобы сломить человека, который уже начал отходить от прошлого. Все люди, которых она встретила, были новыми, только он оставался старой уздой. И как бы они оба ни старались заполнить глубокую пропасть, оставленную тяжелым прошлым, смогут ли они действительно полностью восстановить всё?
Как же утомительно так жить?
Когда она была рядом с ним, она совсем не была похожа на настоящую себя.
Забыв даже положить на место бамбуковую корзину, она направилась, чтобы постучаться в дверь кабинета, который всю ночь не открывался, чтобы позвать Чжана Чжэ.
Но ещё не успев подняться по ступенькам, дверь, которая была плотно закрыта, вдруг открылась.
Чжан Чжэ стоял в дверях, опираясь на косяк.
На нём был темно-синий халат, который, несмотря на то, что он держался прямо, создавал впечатление молчаливого и одинокого человека. Он тихо смотрел на Цзян Сюэнин, стоящую в этом скромном дворе, и после долгого молчания сказал:
— Пожалуйста, войдите, вторая мисс Цзян.
Цзян Сюэнин также смотрела на него какое-то время, прежде чем она поднялась по ступенькам.
Когда она подошла к двери, Чжан Чжэ отошел в сторону, чтобы пропустить её.
Она вошла в комнату.
Чжан Чжэ обменялся парой слов с Цзян Ши и закрыл за собой дверь.
Двое людей, не спавших всю ночь, сели друг напротив друга.
Чай, оставшийся с прошлой ночи, уже остыл.
На столе, который был завален документами, кончик фитиля лампы тихо дымился, показывая, что он догорел. Первые лучи утреннего солнца проникали через окно на низкий лакированный столик, рассеивая холод.
Цзян Сюэнин смотрела на него.
Чжан Чжэ опустил взгляд.
Она тихо сказала:
— Сегодня утром должно было быть собрание, но Чжан Дажэнь остался дома. Как будто знали, что я приду. Вы ждали меня?
Чжан Чжэ молчал.
Цзян Сюэнин сложила руки на коленях, сидя на корточках. Она спокойно улыбнулась:
— Однажды я призналась в чувствах к Чжан Дажэню, но он сказал, что его сердце уже занято. В тот день я была растерянна и не хотела сдаваться, поэтому я даже забыла спросить. Могу ли я узнать, кто эта девушка, которую Чжан Дажэнь так любит?
Ладони Чжана Чжэ под столом крепко сжались.
Он ответил:
— Это обычная девушка из столицы, из простой семьи.
Чжан Чжэ тоже умел лгать и обманывать.
Цзян Сюэнин моргнула и спросила:
— Чжан Дажэнь только что расторг помолвку с мисс Яо и уже перенёс свои чувства на другого человека. Несмотря на то, что она из обычной семьи, она, наверное, весьма привлекательна и превосходит меня по характеру, не так ли?
Чжан Чжэ через некоторое время ответил:
— Вторая мисс Цзян безупречна, но я родом из бедной семьи и не хочу испортить её жизнь. Она не может сравниться с вами по красоте и характеру, но...
Цзян Сюэнин спросила:
— Но что?
Чжан Чжэ, наконец, поднял взгляд на неё, сдерживаясь и терпя, но в душе он чувствовал себя крайне опустошённым. Он вглядывался в её глаза, как будто хотел запечатлеть её образ в своём сердце, и медленно сказал:
— Но я люблю её больше.
Цзян Сюэнин внезапно засмеялась:
— Как её зовут?
Чжан Чжэ молчал.
Цзян Сюэнин вдруг почувствовала к нему ненависть. Она была не в силах больше удерживать даже ложную улыбку. Она положила на стол тщательно спрятанный в рукаве мешочек, которого она держала всю ночь, а на него положила раскрытую тонкую страницу и сказала:
— Чжан Дажэнь не может сказать, так позвольте мне рассказать вам, хорошо?
Чжан Чжэ закрыл глаза.
Но Цзян Сюэнин, словно в ярости, с красными от слёз глазами, сказала ему:
— Этот человек, который вам нравится, совсем некрасив, это абсолютно плохой, нехороший человек... Её фамилия Цзян, её зовут Цзян Сюэнин!
«Моё сердце направлено к яркой луне».
На странице, с редкой для неё аккуратностью, уже просочились чернила, но бумага всё ещё не выглядела старой.
Но сердце Чжана Чжэ уже было разбито вдребезги.
Цзян Сюэнин упрямо спросила:
— Как вы можете говорить, что не любите меня? Как вы смеете говорить, что не любите меня?
Тогда Чжан Чжэ вспомнил прошлую жизнь.
Живая она, сияющая она, броская она, свободная она. Тогда он не мог сдержать своё дерзкое сердце и хотел приблизиться к ней. Но в конце концов...
Гора из нефрита рухнула, шёлковый экран разбился.
В его груди сердце казалось вырезанным её острыми словами и насаженным на нож. Тысячи видов горечи подступали к горлу, но затем обратно опадали, оставляя внутри только кислоту и горечь.
Ваза Мэй Пин всё-таки была разбита.
Он смотрел на неё, словно смотрел из прошлой жизни в настоящую, и в конце концов с хриплым голосом позвал её:
— Ваше Величество...
Ваше Величество.
Как эта женщина перед ним могла называться так?
Цзян Сюэнин сначала почувствовала смятение, а затем её голова сильно закружилась. Эти два едва слышных слова проникли из её ушей в сердце. Чжан Чжэ перед ней казался слегка покачивающимся. Проникающий свет утра был бледно-белым, в комнате, казалось, поднимался туман, делая всё вокруг неясным и расплывчатым.
Она инстинктивно покачала головой.
Как такое могло быть?
Она, должно быть, ошиблась в услышанном…
Но в глубине сердца какой-то холодный голос смеялся:
— Ты знала, ты должна была знать! Как долго вы знаете друг друга в этой жизни, почему он так сильно любит тебя, но всё же должен скрывать это от тебя? Ты не ошиблась!
Острая боль в сердце, сопровождающаяся бесконечным чувством вины, связала её, заставив её безвольно сесть на пол.
В этот момент она всё поняла.
Всё ощущалось так, словно высокие горы и глубокие пропасти давили на неё, заставляя её падать вниз. Она не смогла выдержать и закрыла лицо руками. Она начала плакать
Чжан Чжэ молча подошёл к ней, чувствуя себя жестоким палачом, разрушившим её последнюю защиту.
Все воспоминания о прошлой и настоящей жизни слились в один поток.
Он опустился на одно колено рядом с ней, горло его непроизвольно судорожно двигалось, и в конце концов он позволил себе этот преступный жест. Он обнял её и сказал:
— Это моя вина, это моя вина...
Она, плача, сказала:
— Ты мог рассказать мне раньше, ты обманул меня...
Чжан Чжэ ответил:
— Да, это я обманул вас.
Цзян Сюэнин ненавидела себя. Она вспомнила свои предыдущие вопросы, и почувствовала себя смешной и абсурдной. Где ей до этого?
Её слёзы падали на грудь Чжану Чжэ, смочив его одежду и обливая его сердце. Это подтвердило что он действительно не должен был говорить ей:
— Ваше Величество, я тоже боялся. Боялся, что если вы узнаете, увидите перед собой Чжана Чжэ из прошлой жизни...
Как только она узнает, воспоминания хлынут, и это вызовет бесконечное чувство вины.
Она хотела свободы, хотела, чтобы её желания сбылись.
Но этого чувства вины было достаточно, чтобы сломить человека, который уже начал отходить от прошлого. Все люди, которых она встретила, были новыми, только он оставался старой уздой. И как бы они оба ни старались заполнить глубокую пропасть, оставленную тяжелым прошлым, смогут ли они действительно полностью восстановить всё?
Как же утомительно так жить?
Когда она была рядом с ним, она совсем не была похожа на настоящую себя.
2 Комментарии
⚘⚘⚘⚘⚘
ОтветитьУдалитьВсе идет не как в сериале. Как же она тогда к Сивею переметнется?
ОтветитьУдалить