Цзян Сюэнин рано утром ушла из дома, не предупредив никого. Её заметил только привратник, но он не знал, куда она направилась. Если дома заметят её отсутствие, волнение будет неизбежным. Но она уже договорилась с Цзяном Бояо об отъезде в Шу.
Если она вернётся домой в таком растерянном состоянии, это вызовет беспокойство у домочадцев и может помешать планам поездки в Шу. Поэтому она нашла тихое и уединённое место по пути, где просидела долго, пока не заставила себя успокоиться. Потом она зачерпнула воды из ручья, чтобы умыться, и только после этого вернулась домой, стараясь казаться невозмутимой.
Цзян Бояо, услышав утром, что она пропала, и, не сумев выяснить, куда она ушла, отчитал нескольких слуг. Увидев её возвращение в безмятежном виде, он нахмурился и строго спросил:
– Куда ты опять исчезла, не поставив в известность домашних? Как можно доверять тебе и твоей поездке в Шу, если ты ведёшь себя так?
Цзян Сюэнин на самом деле не была в настроении отвечать. Но в этой жизни, кроме Чжана Чжэ, у неё были свои дела, которые ей предстояло завершить, и ошибки, которые нужно было исправить. Поэтому она не показала своего волнения перед Цзяном Бояо и ответила:
– Я просто вспомнила, что скоро покину столицу, и вдруг захотела прогуляться по знакомым местам. Некоторые друзья уже покинули город, так что я решила воспользоваться утренним рынком, чтобы расслабиться и подумать, стоит ли подготоавливать подарки для старых друзей перед отъездом. Это было импульсивное решение, смешанное с тоской по разлуке. Я прошу прощения за беспокойство, которое вызвала.
Цзян Сюэнин смотрела на отца, и, хотя на первый взгляд она казалась такой же, как всегда, на самом деле она явно была не в духе. Цзян Бояо не знал о её отношениях с Чжаном Чжэ и, следовательно, не мог догадаться, куда она пошла сегодня утром. Он принял её слова за чистую монету.
Для других девушек из благородных семей такое объяснение показалось бы абсурдным, но в случае с Цзян Сюэнин оно звучало вполне убедительно. Однако даже этот ответ заставил Цзяна Бояо вздохнуть:
— Раз у тебя есть некоторая привязанность к этому месту, может, ты рассмотришь возможность отказаться от поездки в Шу? Если тебе не нравится оставаться дома, то может, стоит выйти замуж за кого-нибудь, кто тебе по душе?
Цзян Сюэнин взглянула на Цзяна Бояо. Он собирался обсудить этот вопрос с ней еще вчера вечером, но, увидев её рассеянность, ограничился обсуждением планов поездки в Шу. Он так и не заикнулся о браке и отложил разговор до сегодняшнего дня:
— Вчера на банкете я нашел кандидата, который, как мне кажется, вполне тебе подходит. Если состоится брак, это может быть хорошим союзом.
Цзян Сюэнин была равнодушна к этому. Она лишь махнула рукой.
Но Цзян Бояо продолжил:
— Этот человек из Уголовного управления, помощник судьи Чжан Чжэ. Слышал, он заботился о тебе во время событий в Тунчжоу. Хотя он и молчалив, но он кажется надежным человеком. Вчера я немного поговорил с ним, и он, кажется, один из немногих достойных людей в правительстве. Не хочешь рассмотреть его кандидатуру?
Цзян Сюэнин удивилась, узнав, что Цзян Бояо выбрал именно Чжана Чжэ. Она пережила волну смешанных эмоций, горьких и безнадежных. Она не могла ни плакать, ни смеяться.
Она медленно опустила взгляд.
Цзян Сюэнин сказала:
– Отец, вам не стоило заботиться об этом. Я уже решила ехать в Шу, и все подготовительные мероприятия уже завершены. А мой упрямый характер лучше не навязывать другим. Пожалуйста, откажитесь от этой идеи.
Цзян Бояо был бессилен перед её решением. Он действительно высоко оценил Чжана Чжэ, но, раз Цзян Сюэнин не проявляла интереса, настаивать было бы неправильно. Он и не возлагал больших надежд на своё предложение, поэтому её равнодушие было ожидаемым.
Он только сказал:
– Тогда ничего не поделаешь. Но Шу находится так далеко, и я всё равно беспокоюсь...
– Отец служит в Министерстве доходов, вы один из шести ведущих министров, а наместник Четырёх провинций Лу Вэньин – ваш однокурсник. Губернатор Жончжоу в прошлом получил вашу поддержку. Всё уже устроено, – успокоила его Цзян Сюэнин. – К тому же у меня есть старые друзья там, например Ю Фанъинь, которая вышла замуж за главу соляной шахты, и она сможет помочь. А ещё Фань Илань из семьи министра Либу, которая была со мной на конкурсе чтецов прошлым летом, но не прошла из-за стихов, теперь она тоже в Чэнду.
Фань Илань после конкурса отправилась в путешествие и стала известной благодаря своим стихам. Учитывая, что её отец занимал более высокую должность, чем Цзян Бояо, и находился в Шу, это также убедило его в её решении.
Цзян Бояо, не найдя возражений, сказал:
– Тогда в следующие два дня посмотри, нет ли в столице старых друзей, с которыми ты хотела бы попрощаться. Ведь неизвестно, когда ты сможешь вернуться.
Цзян Сюэнин ответила:
– Хорошо.
Когда Цзян Бояо ушел, Цзян Сюэнин села под цветочной аркой своего двора и стала смотреть на высокие деревья гибискуса у стены. Весной и летом они покрылись зелеными листьями, но цветов не было. Она вспомнила, как Янь Линь в молодости, полный энтузиазма и, не зная бед, в шелковом одеянии перелез через стену и бросил ей цветок гибискуса, с улыбкой в глазах. Тогда Ю Фанъинь была несчастной незаконнорожденной дочерью, ищущей свой путь, а Цзян Сюэнин только что вернулась в прошлое. Она была полна надежд и мечт обо всем, включая Чжана Чжэ.
Но теперь все изменилось. Дом Янь был разрушен, семья была изгнана в Хуанчжоу; Ю Фанъинь полностью изменилась – она вышла замуж за Жэня Вэйжи и уехала в Шу; а все ее радости и мечты были разрушены в любви и ненависти к Чжану Чжэ. Это заставило ее осознать, что прошлое уже не вернуть. Что еще в столице могло ее удержать?
Цзян Сюэнин не нашла ответа на этот вопрос. Если раньше ее удерживал Чжан Чжэ, то теперь, независимо от того, сможет ли она его забыть, их любовь и ненависть должны были закончиться. Последняя привязанность умерла.
Она думала, что никогда так сильно не хотела покинуть эту шумную тюрьму и отправиться в свободные горы и реки, о которых так долго мечтала. В доме уже начали собирать чемоданы. Чтобы избежать непредвиденных обстоятельств, они не сообщали об этом наружу.
Цзян Сюэнин тщательно все обдумала. Она поняла, что этот отъезд будет выполнением ее предыдущих желаний и поможет в будущем спасти принцессу Лэ Ян. Но она не должна забывать о связях в столице. Такие люди, как Фан Мяо и Сяо Динфэй, могут оказаться полезными, поэтому она приготовила подарки для них и других, чтобы отправить в последние два дня в столице.
В последнее время Сяо Динфэй, следуя за Цзян Сюэнин, веселился на всю катушку, наслаждаясь своим беспределом и беззаконием. Он использовал неурядицы в семье Сяо, чтобы подставить их, превратив себя в пример истинного разгильдяя. Когда он был на пике своего безрассудства, он внезапно получил прощальный подарок от Цзян Сюэнин, от чего чуть не подпрыгнул от удивления.
Тем же днем он явился в дом Цзян, в слезах он тянул Цзян Сюэнин за рукав, вопрошая о том, на кого ему теперь полагаться, как она может оставить его одного, и почему она не сдержала своего обещания защищать его. Но его драма не продлилась долго – отец Цзян Сюэнин, услышав о его визите, выставил его за дверь.
Цзян Сюэнин осталась равнодушной. Она знала, что Сяо Динфэй, умеющий выживать в любых условиях, не попадет в беду, поэтому она и не воспринимала его слова всерьез. Однако после его ухода она задумалась. Она подготовила все для отъезда, но один человек все еще вызывал у нее затруднения.
Этим человеком был Се Вэй. В прошлой жизни он предал и убил весь королевский род, истребил семью Сяо, окрасил страну кровью. Хотя Цзян Сюэнин и сама причинила себе вред, она боялась Се Вэя. Когда ее мать умерла, она вернулась в столицу вместе с ним и многое пережила, поэтому также чувствовала отвращение.
В этой жизни она стала мягче и дипломатичнее. Она стала ученицей Се Вэя, помогала ему и получала помощь в ответ, что добавило к ее страху и отвращению благодарность.
Смешанные чувства делали ситуацию сложной.
Несмотря на все сложности, Цзян Сюэнин не могла игнорировать Се Вэя, который в этой жизни был её Учителем и с которым у неё было много общего. Он важен в дворцовых делах, и в будущем его поддержка будет критически важна для её планов по спасению Принцессы от татар и других политических маневров.
Цзян Сюэнин могла пренебречь всеми, кроме него; она могла обидеть кого угодно, но не его.
Цзян Сюэнин была гибкой и умела адаптироваться к обстоятельствам, и, казалось, в этой жизни Се Вэй не был так страшен, как в прошлой. Она решила угодить ему и отправилась в Юйхуан.
***
В последнее время бизнес Лю Сяня был не особо успешным. Продажа музыкальных инструментов шла медленно. Однако новости из Сычуани были обнадеживающими: дела соленых шахт семьи Жэнь шли гладко. Хотя он потерял деньги на акциях, теперь, когда стоимость акций медленно восстанавливалась, он не мог не радоваться.
В последнее время Лю Сянь даже напевал пару песен во время чаепития, что говорило о его прекрасном настроении. В начале лета, после короткого дневного сна, он держал в руках прекрасный чайник из фиолетовой глины, осматривая свой музыкальный магазин. Увидев приближающегося посетителя, он сначала обрадовался. Но когда он разглядел, кто это, его брови поднялись в удивлении.
Лю Сянь улыбнулся хитро:
– Ай-ай, какой редкий гость! Разве это не вторая дочь семьи Цзян? Вы пришли сделать инструмент или купить? Или, может быть, обсудить акции?
Цзян Сюэнин сразу поняла, что Лю Сянь все еще помнит о сделке с акциями соленых шахт семьи Жэнь и считает её легкой добычей. Как из человека с образованием и перспективами, он превратился в этакого наглого торгаша?
Цзян Сюэнин без улыбки отозвалась:
– Покупаю цитру.
Лю Сянь мгновенно показал недовольство, но затем снова воодушевился:
– Отлично, в последние месяцы у меня появились несколько отличных инструментов. Я давно думал, что цитра Цзяоань, которую вы купили в прошлом году, уже использовалась достаточно долго и пора бы её поменять. Посмотрите на эти, они с изящным лаком, элегантны и утонченны, идеально подходят для дамы вашего уровня…
Уголки губ Цзян Сюэнин едва заметно дернулись:
– Эта цитра не для женщины.
Лю Сянь издал звук «о» и быстро переключился на другие цитры, висящие на стене, и начал усердно их предлагать:
– Цитры для мужчин находятся здесь. Посмотрите на эту, сделанную из дерева Цзю, работа мастера-однорукого из Хэян, который занимался ею два года. Хоть она и уступает Цзяоань, которую вы забрали раньше, но в подарок она отлично подойдет…
Цзян Сюэнин безмолвно смотрела на Лю Сяня.
Лю Сянь, обладая отличным наблюдательным даром, быстро заметил её недовольство и с ещё большим блеском в глазах спросил:
– Вам ни одна не подходит?
Цзян Сюэнин взглянула на него и прямо сказала:
– Подарок для младшего наставника Се.
Лю Сянь:
– …
Лю Сянь, который только что приготовился продать Цзян Сюэнин обычную цитру за большую сумму, мгновенно оцепенел. Рука, которая только что указывала на цитру за пять тысяч, хотя она стоила всего лишь тысячу триста, замерла в воздухе и медленно опустилась.
Он чувствовал, как в горле поднимается комок крови.
Обмануть Цзян Сюэнин было легко, ведь она не разбиралась в качестве инструментов. Но если эту цитру она действительно подарит Се Вэю, Лю Сяню пришлось бы смеяться сквозь слезы. Неважно, насколько он за эти годы работал на Се, если тот увидит, что это дешевая цитра, то Лю Сянь точно поплатится за это!
Лю Сянь посмотрел на Цзян Сюэнин другим взглядом. Она размышлял над тем, делала ли она это нарочно. Но вне зависимости от ее намерений, его первоначальный план мошенничества мгновенно исчез. Откинув занавес, ведущий во внутренний зал, он вновь надел лицо любезного хозяина и сказал:
– Прошу вас, я прикажу мальчику принести несколько циней.
Через некоторое время Цзян Сюэнин заплатила четыре тысячи за цинь и вышла из комнаты.
Лю Сянь, пересчитывая деньги в руках, жалел, что заработал вдвое меньше, чем мог бы. Провожая Цзян Сюэнин к выходу, он не удержался от любопытства:
– У Се Вэя день рождения не в эти дни. Почему вы вдруг решили подарить ему цинь?
Цзян Сюэнин, несущая цинь, спокойно ответила:
– Это подарок в знак благодарности Учителю перед прощанием.
Лю Сянь вздрогнул и мгновенно застыл.
Цзян Сюэнин поклонилась, повернулась и спустилась по лестнице. Она села в карету и уехала.
Ее следующей остановкой был дом Се.
Если она вернётся домой в таком растерянном состоянии, это вызовет беспокойство у домочадцев и может помешать планам поездки в Шу. Поэтому она нашла тихое и уединённое место по пути, где просидела долго, пока не заставила себя успокоиться. Потом она зачерпнула воды из ручья, чтобы умыться, и только после этого вернулась домой, стараясь казаться невозмутимой.
Цзян Бояо, услышав утром, что она пропала, и, не сумев выяснить, куда она ушла, отчитал нескольких слуг. Увидев её возвращение в безмятежном виде, он нахмурился и строго спросил:
– Куда ты опять исчезла, не поставив в известность домашних? Как можно доверять тебе и твоей поездке в Шу, если ты ведёшь себя так?
Цзян Сюэнин на самом деле не была в настроении отвечать. Но в этой жизни, кроме Чжана Чжэ, у неё были свои дела, которые ей предстояло завершить, и ошибки, которые нужно было исправить. Поэтому она не показала своего волнения перед Цзяном Бояо и ответила:
– Я просто вспомнила, что скоро покину столицу, и вдруг захотела прогуляться по знакомым местам. Некоторые друзья уже покинули город, так что я решила воспользоваться утренним рынком, чтобы расслабиться и подумать, стоит ли подготоавливать подарки для старых друзей перед отъездом. Это было импульсивное решение, смешанное с тоской по разлуке. Я прошу прощения за беспокойство, которое вызвала.
Цзян Сюэнин смотрела на отца, и, хотя на первый взгляд она казалась такой же, как всегда, на самом деле она явно была не в духе. Цзян Бояо не знал о её отношениях с Чжаном Чжэ и, следовательно, не мог догадаться, куда она пошла сегодня утром. Он принял её слова за чистую монету.
Для других девушек из благородных семей такое объяснение показалось бы абсурдным, но в случае с Цзян Сюэнин оно звучало вполне убедительно. Однако даже этот ответ заставил Цзяна Бояо вздохнуть:
— Раз у тебя есть некоторая привязанность к этому месту, может, ты рассмотришь возможность отказаться от поездки в Шу? Если тебе не нравится оставаться дома, то может, стоит выйти замуж за кого-нибудь, кто тебе по душе?
Цзян Сюэнин взглянула на Цзяна Бояо. Он собирался обсудить этот вопрос с ней еще вчера вечером, но, увидев её рассеянность, ограничился обсуждением планов поездки в Шу. Он так и не заикнулся о браке и отложил разговор до сегодняшнего дня:
— Вчера на банкете я нашел кандидата, который, как мне кажется, вполне тебе подходит. Если состоится брак, это может быть хорошим союзом.
Цзян Сюэнин была равнодушна к этому. Она лишь махнула рукой.
Но Цзян Бояо продолжил:
— Этот человек из Уголовного управления, помощник судьи Чжан Чжэ. Слышал, он заботился о тебе во время событий в Тунчжоу. Хотя он и молчалив, но он кажется надежным человеком. Вчера я немного поговорил с ним, и он, кажется, один из немногих достойных людей в правительстве. Не хочешь рассмотреть его кандидатуру?
Цзян Сюэнин удивилась, узнав, что Цзян Бояо выбрал именно Чжана Чжэ. Она пережила волну смешанных эмоций, горьких и безнадежных. Она не могла ни плакать, ни смеяться.
Она медленно опустила взгляд.
Цзян Сюэнин сказала:
– Отец, вам не стоило заботиться об этом. Я уже решила ехать в Шу, и все подготовительные мероприятия уже завершены. А мой упрямый характер лучше не навязывать другим. Пожалуйста, откажитесь от этой идеи.
Цзян Бояо был бессилен перед её решением. Он действительно высоко оценил Чжана Чжэ, но, раз Цзян Сюэнин не проявляла интереса, настаивать было бы неправильно. Он и не возлагал больших надежд на своё предложение, поэтому её равнодушие было ожидаемым.
Он только сказал:
– Тогда ничего не поделаешь. Но Шу находится так далеко, и я всё равно беспокоюсь...
– Отец служит в Министерстве доходов, вы один из шести ведущих министров, а наместник Четырёх провинций Лу Вэньин – ваш однокурсник. Губернатор Жончжоу в прошлом получил вашу поддержку. Всё уже устроено, – успокоила его Цзян Сюэнин. – К тому же у меня есть старые друзья там, например Ю Фанъинь, которая вышла замуж за главу соляной шахты, и она сможет помочь. А ещё Фань Илань из семьи министра Либу, которая была со мной на конкурсе чтецов прошлым летом, но не прошла из-за стихов, теперь она тоже в Чэнду.
Фань Илань после конкурса отправилась в путешествие и стала известной благодаря своим стихам. Учитывая, что её отец занимал более высокую должность, чем Цзян Бояо, и находился в Шу, это также убедило его в её решении.
Цзян Бояо, не найдя возражений, сказал:
– Тогда в следующие два дня посмотри, нет ли в столице старых друзей, с которыми ты хотела бы попрощаться. Ведь неизвестно, когда ты сможешь вернуться.
Цзян Сюэнин ответила:
– Хорошо.
Когда Цзян Бояо ушел, Цзян Сюэнин села под цветочной аркой своего двора и стала смотреть на высокие деревья гибискуса у стены. Весной и летом они покрылись зелеными листьями, но цветов не было. Она вспомнила, как Янь Линь в молодости, полный энтузиазма и, не зная бед, в шелковом одеянии перелез через стену и бросил ей цветок гибискуса, с улыбкой в глазах. Тогда Ю Фанъинь была несчастной незаконнорожденной дочерью, ищущей свой путь, а Цзян Сюэнин только что вернулась в прошлое. Она была полна надежд и мечт обо всем, включая Чжана Чжэ.
Но теперь все изменилось. Дом Янь был разрушен, семья была изгнана в Хуанчжоу; Ю Фанъинь полностью изменилась – она вышла замуж за Жэня Вэйжи и уехала в Шу; а все ее радости и мечты были разрушены в любви и ненависти к Чжану Чжэ. Это заставило ее осознать, что прошлое уже не вернуть. Что еще в столице могло ее удержать?
Цзян Сюэнин не нашла ответа на этот вопрос. Если раньше ее удерживал Чжан Чжэ, то теперь, независимо от того, сможет ли она его забыть, их любовь и ненависть должны были закончиться. Последняя привязанность умерла.
Она думала, что никогда так сильно не хотела покинуть эту шумную тюрьму и отправиться в свободные горы и реки, о которых так долго мечтала. В доме уже начали собирать чемоданы. Чтобы избежать непредвиденных обстоятельств, они не сообщали об этом наружу.
Цзян Сюэнин тщательно все обдумала. Она поняла, что этот отъезд будет выполнением ее предыдущих желаний и поможет в будущем спасти принцессу Лэ Ян. Но она не должна забывать о связях в столице. Такие люди, как Фан Мяо и Сяо Динфэй, могут оказаться полезными, поэтому она приготовила подарки для них и других, чтобы отправить в последние два дня в столице.
В последнее время Сяо Динфэй, следуя за Цзян Сюэнин, веселился на всю катушку, наслаждаясь своим беспределом и беззаконием. Он использовал неурядицы в семье Сяо, чтобы подставить их, превратив себя в пример истинного разгильдяя. Когда он был на пике своего безрассудства, он внезапно получил прощальный подарок от Цзян Сюэнин, от чего чуть не подпрыгнул от удивления.
Тем же днем он явился в дом Цзян, в слезах он тянул Цзян Сюэнин за рукав, вопрошая о том, на кого ему теперь полагаться, как она может оставить его одного, и почему она не сдержала своего обещания защищать его. Но его драма не продлилась долго – отец Цзян Сюэнин, услышав о его визите, выставил его за дверь.
Цзян Сюэнин осталась равнодушной. Она знала, что Сяо Динфэй, умеющий выживать в любых условиях, не попадет в беду, поэтому она и не воспринимала его слова всерьез. Однако после его ухода она задумалась. Она подготовила все для отъезда, но один человек все еще вызывал у нее затруднения.
Этим человеком был Се Вэй. В прошлой жизни он предал и убил весь королевский род, истребил семью Сяо, окрасил страну кровью. Хотя Цзян Сюэнин и сама причинила себе вред, она боялась Се Вэя. Когда ее мать умерла, она вернулась в столицу вместе с ним и многое пережила, поэтому также чувствовала отвращение.
В этой жизни она стала мягче и дипломатичнее. Она стала ученицей Се Вэя, помогала ему и получала помощь в ответ, что добавило к ее страху и отвращению благодарность.
Смешанные чувства делали ситуацию сложной.
Несмотря на все сложности, Цзян Сюэнин не могла игнорировать Се Вэя, который в этой жизни был её Учителем и с которым у неё было много общего. Он важен в дворцовых делах, и в будущем его поддержка будет критически важна для её планов по спасению Принцессы от татар и других политических маневров.
Цзян Сюэнин могла пренебречь всеми, кроме него; она могла обидеть кого угодно, но не его.
Цзян Сюэнин была гибкой и умела адаптироваться к обстоятельствам, и, казалось, в этой жизни Се Вэй не был так страшен, как в прошлой. Она решила угодить ему и отправилась в Юйхуан.
***
В последнее время бизнес Лю Сяня был не особо успешным. Продажа музыкальных инструментов шла медленно. Однако новости из Сычуани были обнадеживающими: дела соленых шахт семьи Жэнь шли гладко. Хотя он потерял деньги на акциях, теперь, когда стоимость акций медленно восстанавливалась, он не мог не радоваться.
В последнее время Лю Сянь даже напевал пару песен во время чаепития, что говорило о его прекрасном настроении. В начале лета, после короткого дневного сна, он держал в руках прекрасный чайник из фиолетовой глины, осматривая свой музыкальный магазин. Увидев приближающегося посетителя, он сначала обрадовался. Но когда он разглядел, кто это, его брови поднялись в удивлении.
Лю Сянь улыбнулся хитро:
– Ай-ай, какой редкий гость! Разве это не вторая дочь семьи Цзян? Вы пришли сделать инструмент или купить? Или, может быть, обсудить акции?
Цзян Сюэнин сразу поняла, что Лю Сянь все еще помнит о сделке с акциями соленых шахт семьи Жэнь и считает её легкой добычей. Как из человека с образованием и перспективами, он превратился в этакого наглого торгаша?
Цзян Сюэнин без улыбки отозвалась:
– Покупаю цитру.
Лю Сянь мгновенно показал недовольство, но затем снова воодушевился:
– Отлично, в последние месяцы у меня появились несколько отличных инструментов. Я давно думал, что цитра Цзяоань, которую вы купили в прошлом году, уже использовалась достаточно долго и пора бы её поменять. Посмотрите на эти, они с изящным лаком, элегантны и утонченны, идеально подходят для дамы вашего уровня…
Уголки губ Цзян Сюэнин едва заметно дернулись:
– Эта цитра не для женщины.
Лю Сянь издал звук «о» и быстро переключился на другие цитры, висящие на стене, и начал усердно их предлагать:
– Цитры для мужчин находятся здесь. Посмотрите на эту, сделанную из дерева Цзю, работа мастера-однорукого из Хэян, который занимался ею два года. Хоть она и уступает Цзяоань, которую вы забрали раньше, но в подарок она отлично подойдет…
Цзян Сюэнин безмолвно смотрела на Лю Сяня.
Лю Сянь, обладая отличным наблюдательным даром, быстро заметил её недовольство и с ещё большим блеском в глазах спросил:
– Вам ни одна не подходит?
Цзян Сюэнин взглянула на него и прямо сказала:
– Подарок для младшего наставника Се.
Лю Сянь:
– …
Лю Сянь, который только что приготовился продать Цзян Сюэнин обычную цитру за большую сумму, мгновенно оцепенел. Рука, которая только что указывала на цитру за пять тысяч, хотя она стоила всего лишь тысячу триста, замерла в воздухе и медленно опустилась.
Он чувствовал, как в горле поднимается комок крови.
Обмануть Цзян Сюэнин было легко, ведь она не разбиралась в качестве инструментов. Но если эту цитру она действительно подарит Се Вэю, Лю Сяню пришлось бы смеяться сквозь слезы. Неважно, насколько он за эти годы работал на Се, если тот увидит, что это дешевая цитра, то Лю Сянь точно поплатится за это!
Лю Сянь посмотрел на Цзян Сюэнин другим взглядом. Она размышлял над тем, делала ли она это нарочно. Но вне зависимости от ее намерений, его первоначальный план мошенничества мгновенно исчез. Откинув занавес, ведущий во внутренний зал, он вновь надел лицо любезного хозяина и сказал:
– Прошу вас, я прикажу мальчику принести несколько циней.
Через некоторое время Цзян Сюэнин заплатила четыре тысячи за цинь и вышла из комнаты.
Лю Сянь, пересчитывая деньги в руках, жалел, что заработал вдвое меньше, чем мог бы. Провожая Цзян Сюэнин к выходу, он не удержался от любопытства:
– У Се Вэя день рождения не в эти дни. Почему вы вдруг решили подарить ему цинь?
Цзян Сюэнин, несущая цинь, спокойно ответила:
– Это подарок в знак благодарности Учителю перед прощанием.
Лю Сянь вздрогнул и мгновенно застыл.
Цзян Сюэнин поклонилась, повернулась и спустилась по лестнице. Она села в карету и уехала.
Ее следующей остановкой был дом Се.
0 Комментарии