Карета мчалась из столицы.
За её спиной огромные городские ворота медленно закрывались на фоне золото-красного заката. С увеличением расстояния от города ночь становилась всё гуще. Небосвод погрузился в черноту и шумные голоса города стихли, из-за чего звук копыт на официальной дороге стал всё более четким.
Цзян Сюэнин долго сидела в карете в молчании.
В конце концов она не выдержала, откинула занавес у окна и посмотрела назад: яркие фонари на городской стене медленно удалялись вдали, становясь всё тусклее, словно редкие звезды в ночном небе.
Она всегда думала, что если когда-нибудь сможет оставить все позади и покинуть столицу, то почувствует себя как птица, вылетевшая из клетки, полная радости и восторга.
Но реальность оказалась совсем иной.
Те последние слова разочарования и решительности от Се Вэя, словно зловещее проклятие, превратились в темные тучи и холодный ветер, которые не переставали кружить в её голове. Они нависли над её сердцем, не давали покоя и не исчезали.
В этом мире, на самом деле, нет настоящей свободы.
Даже если убежать на край света, пока в сердце есть привязанности...
Она всегда будет в клетке!
Что он знает?
Это было лишь попыткой запугать её, заставить остаться, не позволить ей покинуть столицу!
Цзян Сюэнин отвела взгляд и медленно закрыла глаза.
Она старалась прогнать хаотичные мысли, сосредоточившись на звуке хлестающего кнута кучера впереди, чтобы не думать о том, что произошло в резиденции Се Вэя, о тех неожиданных и крайних событиях.
Путь от столицы до Шу был далеким, целых три тысячи ли.
Хотя новости могут передаваться с помощью срочных вестей на 300, 600 и даже 800 ли, достигая места назначения за десятки или даже несколько дней. Цзян Сюэнин взяла с собой не так много вещей. Однако это всё равно заняло целую карету. Кроме того, с ней ехали две служанки, Тан-эр и Лянь-эр, а также охранники из резиденции для обеспечения безопасности. Даже если лошади и были хорошо подобраны, они не могли сравниться с государственными конями, поэтому в хорошую погоду проезжать более ста ли за день уже считалось успехом.
Летом длинные дни и короткие ночи идеально подходили для путешествий, но летом также часто бывают сильные ветра и ливни, и если погода становилась плохой, приходилось останавливаться в постоялых дворах или гостиницах, иногда нужно даже ночевать в деревнях.
Цзян Сюэнин, привыкшая к роскоши в столице, на этот раз решила как можно скорее добраться до Шу. Из-за неудобств в дороге она заметно похудела, у неё был истощенный вид.
Когда она добралась до берегов Хуанхэ, она попала на последствия наводнения.
Кругом были голодные люди, на дорогах валялись трупы от голода.
Из непонятно откуда появились люди из Небесной секты. Они распространяли слухи о бессилии и некомпетентности Императорского правления и утверждали, что именно из-за неумения Императора случилась стихийная беда. Они открыли бесплатные столовые и раздавали милостыню, тем самым завоевав сердца народа.
Цзян Сюэнин не занимала должности в правительстве и не могла видеть такие ужасные сцены. У неё не было возможности помочь стольким пострадавшим. Хотя она ясно видела козни Небесной секты и была обеспокоена, она также понимала, что распространяемые ими слова вовсе не были «слухами». Учитывая, что в прошлой жизни Се Вэй уничтожил Небесную секту, она предполагала, что он хорошо осведомлен об этих вещах и не нуждается в напоминании от других.
В конце концов, она решилась приказать кучеру продолжить путь.
Проезжая через Хуанхэ, через Лоян, преодолевая трудные тропы Шу и прибыв в Чэнду, она пробыла в дороге с начала лета до начала осени. Пейзаж вокруг менялся от бескрайних равнин до бурлящих рек Вэйхэ и горных перевалов Шу, пока, наконец, она не оказалась в окружении высоких гор в плодородных землях Тяньфу.
Ю Фанъинь заранее узнала о ее прибытии в Шу и, потратив свои собственные средства, приготовила для нее два дома в Чэнду и Цзилиуцзине: один для постоянного проживания, другой — для временной остановки. Она прибыла в Чэнду за полмесяца до Цзян Сюэнин, чтобы встретить её.
Когда Ю Фанъинь увидела Цзян Сюэнин, спускающуюся с кареты, она едва узнала ее.
Цзян Сюэнин выглядела утомленной и бледной, исхудавшей от долгого путешествия. Такой образ жизни заставил ее выглядеть намного худее, чем раньше, что создавало впечатление угнетенности и подавленности. Одно её появление чуть не заставило Ю Фанъинь расплакаться.
Жэнь Вэйчжи немного смущенно и с любопытством стоял в стороне.
Цзян Сюэнин улыбнулась и помогла Ю Фанъинь, которая приветствовала её с поклоном.
Оглядываясь вокруг, Цзян Сюэнин заметила, что всё здесь отличалось от столицы: прохожие говорили на диалекте Шу, и кроме Ю Фанъинь, которая приехала встретить её, всё было незнакомо и вызывало ощущение одиночества в чужой стране.
В этот момент слова Се Вэя вновь прозвучали у неё в ушах, однако вскоре она почувствовала новизну и радость.
Она забыла о странной тоске и пустоте.
В течение следующих двух лет Цзян Сюэнин, скрываясь за солью семьи Жэнь, сдержала своё обещание Шэн Чжэйи, не жалея сил для расширения своего дела. Она была замешана во всех быстро приносящих доход предприятиях и быстро накапливала богатство, распространяя свои методы по коммерчески важным городам вдоль реки Янцзы.
На второй год она уже тайно связалась с Янь Линем.
Цзян Сюэнин заставила себя заниматься чем-то всё время. Она не позволяла себе страдать в еде, одежде и прочих повседневных потребностях. Подчиненные слушались её, а свыше никто не мог ей повелевать, у неё не было тех фальшивых и утомительных общественных обязательств.
Но даже так она не могла остановиться.
Она боялась, что если остановится хотя бы на мгновение, чтобы спокойно подумать, она поймет: даже если её выбор уехать в Шу и был правильным, два года бегства лишь доказывали, насколько верными были слова того человека.
За её спиной огромные городские ворота медленно закрывались на фоне золото-красного заката. С увеличением расстояния от города ночь становилась всё гуще. Небосвод погрузился в черноту и шумные голоса города стихли, из-за чего звук копыт на официальной дороге стал всё более четким.
Цзян Сюэнин долго сидела в карете в молчании.
В конце концов она не выдержала, откинула занавес у окна и посмотрела назад: яркие фонари на городской стене медленно удалялись вдали, становясь всё тусклее, словно редкие звезды в ночном небе.
Она всегда думала, что если когда-нибудь сможет оставить все позади и покинуть столицу, то почувствует себя как птица, вылетевшая из клетки, полная радости и восторга.
Но реальность оказалась совсем иной.
Те последние слова разочарования и решительности от Се Вэя, словно зловещее проклятие, превратились в темные тучи и холодный ветер, которые не переставали кружить в её голове. Они нависли над её сердцем, не давали покоя и не исчезали.
В этом мире, на самом деле, нет настоящей свободы.
Даже если убежать на край света, пока в сердце есть привязанности...
Она всегда будет в клетке!
Что он знает?
Это было лишь попыткой запугать её, заставить остаться, не позволить ей покинуть столицу!
Цзян Сюэнин отвела взгляд и медленно закрыла глаза.
Она старалась прогнать хаотичные мысли, сосредоточившись на звуке хлестающего кнута кучера впереди, чтобы не думать о том, что произошло в резиденции Се Вэя, о тех неожиданных и крайних событиях.
Путь от столицы до Шу был далеким, целых три тысячи ли.
Хотя новости могут передаваться с помощью срочных вестей на 300, 600 и даже 800 ли, достигая места назначения за десятки или даже несколько дней. Цзян Сюэнин взяла с собой не так много вещей. Однако это всё равно заняло целую карету. Кроме того, с ней ехали две служанки, Тан-эр и Лянь-эр, а также охранники из резиденции для обеспечения безопасности. Даже если лошади и были хорошо подобраны, они не могли сравниться с государственными конями, поэтому в хорошую погоду проезжать более ста ли за день уже считалось успехом.
Летом длинные дни и короткие ночи идеально подходили для путешествий, но летом также часто бывают сильные ветра и ливни, и если погода становилась плохой, приходилось останавливаться в постоялых дворах или гостиницах, иногда нужно даже ночевать в деревнях.
Цзян Сюэнин, привыкшая к роскоши в столице, на этот раз решила как можно скорее добраться до Шу. Из-за неудобств в дороге она заметно похудела, у неё был истощенный вид.
Когда она добралась до берегов Хуанхэ, она попала на последствия наводнения.
Кругом были голодные люди, на дорогах валялись трупы от голода.
Из непонятно откуда появились люди из Небесной секты. Они распространяли слухи о бессилии и некомпетентности Императорского правления и утверждали, что именно из-за неумения Императора случилась стихийная беда. Они открыли бесплатные столовые и раздавали милостыню, тем самым завоевав сердца народа.
Цзян Сюэнин не занимала должности в правительстве и не могла видеть такие ужасные сцены. У неё не было возможности помочь стольким пострадавшим. Хотя она ясно видела козни Небесной секты и была обеспокоена, она также понимала, что распространяемые ими слова вовсе не были «слухами». Учитывая, что в прошлой жизни Се Вэй уничтожил Небесную секту, она предполагала, что он хорошо осведомлен об этих вещах и не нуждается в напоминании от других.
В конце концов, она решилась приказать кучеру продолжить путь.
Проезжая через Хуанхэ, через Лоян, преодолевая трудные тропы Шу и прибыв в Чэнду, она пробыла в дороге с начала лета до начала осени. Пейзаж вокруг менялся от бескрайних равнин до бурлящих рек Вэйхэ и горных перевалов Шу, пока, наконец, она не оказалась в окружении высоких гор в плодородных землях Тяньфу.
Ю Фанъинь заранее узнала о ее прибытии в Шу и, потратив свои собственные средства, приготовила для нее два дома в Чэнду и Цзилиуцзине: один для постоянного проживания, другой — для временной остановки. Она прибыла в Чэнду за полмесяца до Цзян Сюэнин, чтобы встретить её.
Когда Ю Фанъинь увидела Цзян Сюэнин, спускающуюся с кареты, она едва узнала ее.
Цзян Сюэнин выглядела утомленной и бледной, исхудавшей от долгого путешествия. Такой образ жизни заставил ее выглядеть намного худее, чем раньше, что создавало впечатление угнетенности и подавленности. Одно её появление чуть не заставило Ю Фанъинь расплакаться.
Жэнь Вэйчжи немного смущенно и с любопытством стоял в стороне.
Цзян Сюэнин улыбнулась и помогла Ю Фанъинь, которая приветствовала её с поклоном.
Оглядываясь вокруг, Цзян Сюэнин заметила, что всё здесь отличалось от столицы: прохожие говорили на диалекте Шу, и кроме Ю Фанъинь, которая приехала встретить её, всё было незнакомо и вызывало ощущение одиночества в чужой стране.
В этот момент слова Се Вэя вновь прозвучали у неё в ушах, однако вскоре она почувствовала новизну и радость.
Она забыла о странной тоске и пустоте.
В течение следующих двух лет Цзян Сюэнин, скрываясь за солью семьи Жэнь, сдержала своё обещание Шэн Чжэйи, не жалея сил для расширения своего дела. Она была замешана во всех быстро приносящих доход предприятиях и быстро накапливала богатство, распространяя свои методы по коммерчески важным городам вдоль реки Янцзы.
На второй год она уже тайно связалась с Янь Линем.
Цзян Сюэнин заставила себя заниматься чем-то всё время. Она не позволяла себе страдать в еде, одежде и прочих повседневных потребностях. Подчиненные слушались её, а свыше никто не мог ей повелевать, у неё не было тех фальшивых и утомительных общественных обязательств.
Но даже так она не могла остановиться.
Она боялась, что если остановится хотя бы на мгновение, чтобы спокойно подумать, она поймет: даже если её выбор уехать в Шу и был правильным, два года бегства лишь доказывали, насколько верными были слова того человека.
1 Комментарии
🙏⚘
ОтветитьУдалить