Она сказала это в то время, как вставала со своего места.
Только теперь он увидел, что на ней была ярко-зеленая юбка с узором в виде завитков травы. Когда она шла вперед, край юбки колыхался, как мелкие волны на воде, и она подошла прямо к нему. Она обошла вокруг него, оценивая его с головы до ног.
Вэй Лян чувствовал себя неуютно.
Когда она стояла перед ним, он не осмеливался поднять свои глаза; когда она стояла за его спиной, его спина была напряжена, как каменный столб.
Цзян Сюэнин в прошлой жизни познакомилась с Вэй Ляном по ошибке.
Тогда Шэн Цзе только что взошел на престол. Он повёл ее гулять по улицам столицы, когда они наткнулись на группу торговцев с глубокими глазами и высокими носами, которые торговали на улице странными плодами.
Вокруг собралось много народа, чтобы посмотреть на суету.
Но желающих купить было совсем немного.
Она и Шэн Цзе просто наблюдали за суматохой, и когда они собрались уходить, увидели, как невысокий и некрепкий ученый с трудом пробивался сквозь толпу к этим торговцам, заявив, что он хочет купить не только эти фрукты, но и семена этих фруктов.
После множества беспорядочных переговоров цена так и не была согласована.
Этот ученый был так расстроен, что его лицо покраснело, и он казался очень упорным в своем желании купить эти фрукты и семена. Он стоял на улице и не желал уходить.
В конце концов, Чжэн Бао заметил этого человека, вспомнил его, и тихо шепнул на ухо Шэн Цзе:
— Разве это не тот Вэй Таньхуа, которого Вы лично выбрали на этот год?
Шэн Цзе внимательно взглянул на него.
И Цзян Сюэнин не могла не удивиться.
Подумав немного, Шэн Цзе приказал Чжэну Бао помочь этому странному Таньхуа, заплатил за него и в конце концов пригласил его для разговора.
Шэн Цзе, будучи Императором, не очень хорошо помнил людей, но, как Таньхуа, Вэй Лян, хоть и не помнил внешности Шэн Цзе, узнал Чжэна Бао, который стоял у ступенек во время церемонии в Золотом зале, и собирался подойти, чтобы поздороваться.
К счастью, Шэн Цзе вовремя его остановил.
Затем Шэн Цзе с большим удивлением спросил его, зачем он покупает все эти вещи.
Вэй Лян, вспотев от волнения, сказал, что у него есть некоторые неприличные увлечения, он любит изучать дела на полях и надеется, что Шэн Цзе не обидится.
Шэн Цзе взглянул на фрукты, которых Вэй Лян держал в руках, и покачал головой.
Неизвестно, считал ли он Таньхуа небрежным в своих обязанностях или был другой повод, но он не наказал его, а сказал:
— Немного развлечений вне работы не повредит, займитесь исследованиями, если хотите. В конце концов, я тоже вложил в это деньги. Если что-то удастся, не забудьте принести во дворец в знак уважения. Я не люблю это, но Императрица очень привередлива в еде, возможно, ей это понравится.
Цзян Сюэнин, стоявшая позади, смущенно хотела возразить, но не смогла высказать свои мысли вслух и проглотила свое разочарование.
Вэй Лян, словно избежавший беды, вздохнул с облегчением.
После этого Шэн Цзе и Цзян Сюэнин вернулись во дворец, и эта история завершилась. Во дворце люди сражались друг с другом, а привидения сошлись в битве привидений, и вскоре она забыла об этом инциденте.
Но никто и предположить не мог, что следующим летом, когда она обучала нескольких скворцов говорить на галерее вне главного зала Куньнина, ей показалось, что глава внутренних дел со своими евнухами несут что-то.
На первый взгляд это были необычные фрукты.
С реди них был один, покрытый шипами, напоминающий огромную звездочку.
Поинтересовавшись, она узнала, что это подарок от одного из редакторов Академии Ханьлин, по имени Вэй Лян, который после одобрения Императора, принес ей их.
Цзян Сюэнин совершенно не помнила предыдущее событие, и как только евнухи из внутренних дел ушли, она вместе с дворцовыми девушками стала изучать эти фрукты.
Некоторые были вкусными, некоторых еще предстояло изучить.
В итоге все внимание сосредоточилось на плодах с шипами, которые, как говорилось, назывались дурианами и нужно было открыть внешнюю оболочку, чтобы съесть внутреннюю мякоть, поэтому она попросила маленького евнуха принести нож и открыть его.
В результате...
Запах был настолько сильным, что он оглушил всех в Куньнине, оставив Цзян Сюэнин воспоминание на всю жизнь!
Как это могло считаться съедобным?
Она разозлилась, решив, что этот мистер Вэй, который казался таким честным, на самом деле был хуже старых консервативных чиновников, противостоящих ей во дворце, и это было явным унижением!
Однажды, во время праздничного банкета в цветочном саду Императора, Цзян Сюэнин нашла возможность вытащить Вэй Ляна наедине, чтобы поговорить.
Вэй Лян, казалось, не осознавал всей серьезности своего проступка и даже спросил Цзян Сюэнин, понравились ли ей фрукты.
Цзян Сюэнин едва не приказала отрубить ему голову.
Но все же это был Таньхуа, лично выбранный Императором, и она не могла так просто в открытую противостоять ему. Поэтому она лишь усмехнулась, сказав, что ей очень понравился его подарок. Раз уж он так увлечен фруктами и овощами, почему бы ему не покинуть Академию Ханьлин и не стать местным чиновником, учить людей возделыванию земли? Она даже могла бы поговорить об этом с Императором.
Любой более-менее умный чиновник на его месте испугался бы таких слов, потому что это было явной угрозой.
Оставаться в Академии Ханьлин означало быть «хранителем будущего министра» и в будущем оставаться в столице на службе. Быть отправленным в провинции на низшие должности – это неудача, тяжелая работа.
Но неожиданно для Цзян Сюэнин, Вэй Лян лишь на мгновение задумался, а затем радостно засиял, его лицо покраснело, и он запинаясь сказал, склоняясь в поклоне:
— Как я могу позволить себе беспокоить Ваше Величество таким образом?
В тот момент Цзян Сюэнин не поняла его реакции.
Она иронично похвалила его, скрывая уколы в своих словах, но Вэй Лян, был ли он действительно таким наивным или просто притворялся, по-видимому, воспринял это как похвалу и улыбнулся еще ярче.
В конце концов, Цзян Сюэнин, оставшись в недоумении и видя, что он совсем не обижается, разозлилась и ушла.
Той ночью она даже подала жалобу Шэну Цзе.
Цзян Сюэнин жаловалась на Вэй Ляна, сказав о том, как он пытался угодить ей и что он не является хорошим чиновником. Она предложила отправить его в отдаленную провинцию, чтобы он мог хорошенько задуматься и, если он так любит земледелие, пусть занимается этим в свое удовольствие.
Шэн Цзе, конечно, пытался ее успокоить и уговорил ее не сердиться.
В тот момент Цзян Сюэнин подумала, что Шэн Цзе все-таки склоняется в пользу этого неприятного Таньхуа.
На следующий день она узнала, что во время утреннего совета Шэн Цзе подписал указ, по которому Вэй Лян был назначен графственным управляющим в Гаою.
Цзян Сюэнин была довольна.
Шэн Цзе не стал ничего говорить, и вечером, когда они ужинали вместе, он просто смотрел на нее и улыбался. Он спросил её, довольна ли она.
Цзян Сюэнин чувствовала себя победительницей.
Она подумала, что с Вэй Ляном в качестве примера, когда хороший Таньхуа стал графственным управляющим и его жизнь стала жалкой, никто больше не осмелится беспокоить ее.
Однако...
Спустя всего лишь год, когда Министерство финансов подводило итоги налогов и оброков из различных провинций, они были шокированы, обнаружив, что уровень налогов и сборов в Гаою удвоился по сравнению с прошлым годом!
Впервые Цзян Сюэнин начала сомневаться в том, что небеса специально дразнят ее.
Весь двор был шокирован ситуацией в Гаою. Некоторые подозревали, что он увеличил налоги для населения, другие предполагали, что здесь что-то нечистое. Шэн Цзе, естественно, был удивлен и послал людей разобраться.
Результаты проверки удивили всех.
Это было дело настоящего мастерства: с тех пор как жители Гаою начали вместе с графственным управляющим Вэй Ляном заниматься земледелием, с одного му земли они стали получать урожай, равный двум му. Сначала они удвоили свой собственный урожай, а затем увеличили налоги для государства.
Естественно, Вэй Лян был срочно вызван обратно в столицу.
Если урожайность риса в округе Гаою можно распространить на всю страну, разве не исчезнет голод во всей великом империи Да Цянь?
Только теперь он увидел, что на ней была ярко-зеленая юбка с узором в виде завитков травы. Когда она шла вперед, край юбки колыхался, как мелкие волны на воде, и она подошла прямо к нему. Она обошла вокруг него, оценивая его с головы до ног.
Вэй Лян чувствовал себя неуютно.
Когда она стояла перед ним, он не осмеливался поднять свои глаза; когда она стояла за его спиной, его спина была напряжена, как каменный столб.
Цзян Сюэнин в прошлой жизни познакомилась с Вэй Ляном по ошибке.
Тогда Шэн Цзе только что взошел на престол. Он повёл ее гулять по улицам столицы, когда они наткнулись на группу торговцев с глубокими глазами и высокими носами, которые торговали на улице странными плодами.
Вокруг собралось много народа, чтобы посмотреть на суету.
Но желающих купить было совсем немного.
Она и Шэн Цзе просто наблюдали за суматохой, и когда они собрались уходить, увидели, как невысокий и некрепкий ученый с трудом пробивался сквозь толпу к этим торговцам, заявив, что он хочет купить не только эти фрукты, но и семена этих фруктов.
После множества беспорядочных переговоров цена так и не была согласована.
Этот ученый был так расстроен, что его лицо покраснело, и он казался очень упорным в своем желании купить эти фрукты и семена. Он стоял на улице и не желал уходить.
В конце концов, Чжэн Бао заметил этого человека, вспомнил его, и тихо шепнул на ухо Шэн Цзе:
— Разве это не тот Вэй Таньхуа, которого Вы лично выбрали на этот год?
Шэн Цзе внимательно взглянул на него.
И Цзян Сюэнин не могла не удивиться.
Подумав немного, Шэн Цзе приказал Чжэну Бао помочь этому странному Таньхуа, заплатил за него и в конце концов пригласил его для разговора.
Шэн Цзе, будучи Императором, не очень хорошо помнил людей, но, как Таньхуа, Вэй Лян, хоть и не помнил внешности Шэн Цзе, узнал Чжэна Бао, который стоял у ступенек во время церемонии в Золотом зале, и собирался подойти, чтобы поздороваться.
К счастью, Шэн Цзе вовремя его остановил.
Затем Шэн Цзе с большим удивлением спросил его, зачем он покупает все эти вещи.
Вэй Лян, вспотев от волнения, сказал, что у него есть некоторые неприличные увлечения, он любит изучать дела на полях и надеется, что Шэн Цзе не обидится.
Шэн Цзе взглянул на фрукты, которых Вэй Лян держал в руках, и покачал головой.
Неизвестно, считал ли он Таньхуа небрежным в своих обязанностях или был другой повод, но он не наказал его, а сказал:
— Немного развлечений вне работы не повредит, займитесь исследованиями, если хотите. В конце концов, я тоже вложил в это деньги. Если что-то удастся, не забудьте принести во дворец в знак уважения. Я не люблю это, но Императрица очень привередлива в еде, возможно, ей это понравится.
Цзян Сюэнин, стоявшая позади, смущенно хотела возразить, но не смогла высказать свои мысли вслух и проглотила свое разочарование.
Вэй Лян, словно избежавший беды, вздохнул с облегчением.
После этого Шэн Цзе и Цзян Сюэнин вернулись во дворец, и эта история завершилась. Во дворце люди сражались друг с другом, а привидения сошлись в битве привидений, и вскоре она забыла об этом инциденте.
Но никто и предположить не мог, что следующим летом, когда она обучала нескольких скворцов говорить на галерее вне главного зала Куньнина, ей показалось, что глава внутренних дел со своими евнухами несут что-то.
На первый взгляд это были необычные фрукты.
С реди них был один, покрытый шипами, напоминающий огромную звездочку.
Поинтересовавшись, она узнала, что это подарок от одного из редакторов Академии Ханьлин, по имени Вэй Лян, который после одобрения Императора, принес ей их.
Цзян Сюэнин совершенно не помнила предыдущее событие, и как только евнухи из внутренних дел ушли, она вместе с дворцовыми девушками стала изучать эти фрукты.
Некоторые были вкусными, некоторых еще предстояло изучить.
В итоге все внимание сосредоточилось на плодах с шипами, которые, как говорилось, назывались дурианами и нужно было открыть внешнюю оболочку, чтобы съесть внутреннюю мякоть, поэтому она попросила маленького евнуха принести нож и открыть его.
В результате...
Запах был настолько сильным, что он оглушил всех в Куньнине, оставив Цзян Сюэнин воспоминание на всю жизнь!
Как это могло считаться съедобным?
Она разозлилась, решив, что этот мистер Вэй, который казался таким честным, на самом деле был хуже старых консервативных чиновников, противостоящих ей во дворце, и это было явным унижением!
Однажды, во время праздничного банкета в цветочном саду Императора, Цзян Сюэнин нашла возможность вытащить Вэй Ляна наедине, чтобы поговорить.
Вэй Лян, казалось, не осознавал всей серьезности своего проступка и даже спросил Цзян Сюэнин, понравились ли ей фрукты.
Цзян Сюэнин едва не приказала отрубить ему голову.
Но все же это был Таньхуа, лично выбранный Императором, и она не могла так просто в открытую противостоять ему. Поэтому она лишь усмехнулась, сказав, что ей очень понравился его подарок. Раз уж он так увлечен фруктами и овощами, почему бы ему не покинуть Академию Ханьлин и не стать местным чиновником, учить людей возделыванию земли? Она даже могла бы поговорить об этом с Императором.
Любой более-менее умный чиновник на его месте испугался бы таких слов, потому что это было явной угрозой.
Оставаться в Академии Ханьлин означало быть «хранителем будущего министра» и в будущем оставаться в столице на службе. Быть отправленным в провинции на низшие должности – это неудача, тяжелая работа.
Но неожиданно для Цзян Сюэнин, Вэй Лян лишь на мгновение задумался, а затем радостно засиял, его лицо покраснело, и он запинаясь сказал, склоняясь в поклоне:
— Как я могу позволить себе беспокоить Ваше Величество таким образом?
В тот момент Цзян Сюэнин не поняла его реакции.
Она иронично похвалила его, скрывая уколы в своих словах, но Вэй Лян, был ли он действительно таким наивным или просто притворялся, по-видимому, воспринял это как похвалу и улыбнулся еще ярче.
В конце концов, Цзян Сюэнин, оставшись в недоумении и видя, что он совсем не обижается, разозлилась и ушла.
Той ночью она даже подала жалобу Шэну Цзе.
Цзян Сюэнин жаловалась на Вэй Ляна, сказав о том, как он пытался угодить ей и что он не является хорошим чиновником. Она предложила отправить его в отдаленную провинцию, чтобы он мог хорошенько задуматься и, если он так любит земледелие, пусть занимается этим в свое удовольствие.
Шэн Цзе, конечно, пытался ее успокоить и уговорил ее не сердиться.
В тот момент Цзян Сюэнин подумала, что Шэн Цзе все-таки склоняется в пользу этого неприятного Таньхуа.
На следующий день она узнала, что во время утреннего совета Шэн Цзе подписал указ, по которому Вэй Лян был назначен графственным управляющим в Гаою.
Цзян Сюэнин была довольна.
Шэн Цзе не стал ничего говорить, и вечером, когда они ужинали вместе, он просто смотрел на нее и улыбался. Он спросил её, довольна ли она.
Цзян Сюэнин чувствовала себя победительницей.
Она подумала, что с Вэй Ляном в качестве примера, когда хороший Таньхуа стал графственным управляющим и его жизнь стала жалкой, никто больше не осмелится беспокоить ее.
Однако...
Спустя всего лишь год, когда Министерство финансов подводило итоги налогов и оброков из различных провинций, они были шокированы, обнаружив, что уровень налогов и сборов в Гаою удвоился по сравнению с прошлым годом!
Впервые Цзян Сюэнин начала сомневаться в том, что небеса специально дразнят ее.
Весь двор был шокирован ситуацией в Гаою. Некоторые подозревали, что он увеличил налоги для населения, другие предполагали, что здесь что-то нечистое. Шэн Цзе, естественно, был удивлен и послал людей разобраться.
Результаты проверки удивили всех.
Это было дело настоящего мастерства: с тех пор как жители Гаою начали вместе с графственным управляющим Вэй Ляном заниматься земледелием, с одного му земли они стали получать урожай, равный двум му. Сначала они удвоили свой собственный урожай, а затем увеличили налоги для государства.
Естественно, Вэй Лян был срочно вызван обратно в столицу.
Если урожайность риса в округе Гаою можно распространить на всю страну, разве не исчезнет голод во всей великом империи Да Цянь?
1 Комментарии
Спасибо🌷
ОтветитьУдалить