Вэй Лян не провел много времени внутри. Выйдя на улицу, он был полон решимости вернуться к своим полям и решил, что посадить. За пределами его ожидала упряжка, нанятая им ранее. Но теперь там была еще одна карета.
Вэй Лян поднял взгляд и слегка удивился. Эта карета не выглядела чрезмерно роскошной, но дерево, использованное для ее изготовления, было высшего качества, с тщательной окраской и прочной структурой. С обеих сторон были вставлены резные оконные рамы, а внутри добавлены занавеси.
Изящный и мускулистый кучер кареты казался человеком с военными навыками. В его глазах мелькали блики остроты, а мускулы на руках свидетельствовали о физической силе.
Вэй Ляну стало любопытно и он внимательно рассмотрел эту карету. И как раз в этот момент из нее вышел человек. Это была молодая женщина в одежде из желтого шелка с золотой вышивкой в виде бабочек. Она была молода и привлекательна, с тихим и спокойным лицом, хотя ее лоб был слегка нахмурен, как будто она переживала из-за чего-то.
Она также заметила Вэй Ляна. Они не знали друг друга, и после короткого взгляда оба кивнули и продолжили каждый свой путь — один в свою карету, другой в резиденцию.
Только когда карета Вэй Ляна выехала из Уйи на главную улицу и он услышал возобновившийся гул голосов вокруг, у него в голове вспыхнула мысль:
– Ах, это же семейство Жэнь из Шу!
На карете не было никаких явных знаков, но на уздечке лошади был заметен один. На уздечке был изображен узор, похожий на снежинку. Это был символ гильдии солеторговцев из Цзылиуцзин.
«Так это была не кто иная, как Ю Фанъинь», — подумал Вэй Лян. — «Два месяца назад император Шэн Лан объявил, что в следующем году он совершит южный тур и проедет по Большому каналу до Цзяньнина. Разве это не общеизвестно, что у Небесных Учений были глубокие корни на юге? Все предполагали, что этот тур будет направлен на борьбу с Небесными Учениями, чтобы продемонстрировать небесное могущество и позволить народу Цзяньнину увидеть Императора. Хотя в последние годы государственная казна не была пустой, но она и не переполнена, а южный тур потребовал бы значительных расходов. Поскольку казна не могла покрыть эти расходы, власти обратились к народу.
Официальные лица вдоль канала должны были встречать Императора, и каждый придумывал свои методы. Некоторые вводили дополнительные налоги, другие искали пожертвования у местных знатных. В Цзяньнине самыми богатыми были торговцы солью, затем шли крупные торговцы рисом, тканью и другими товарами. Чиновники, привыкшие к бездействию, не хотели много думать и за месяц до этого отправили письмо, пригласив представителей всех крупных торговых гильдий собраться в Цзяньнине для обсуждения вопроса о финансировании, под предлогом «определения квоты на соль на следующий год».
Хотя солевые поля семейства Жэнь находились в Шу, за два года после прибытия Цзян Сюэнин они начали инвестировать свои излишки денег в более прибыльные предприятия в Цзяньнине, а также в торговые корабли, плавающие между севером и югом, и даже в поглощение некоторых средних и малых солеторговцев в Янчжоу, а также в торговлю шелком и тканями, используя свои контакты с торговцами шелком. Таким образом, хотя основной бизнес семейства Жэнь все еще был в Шу, большая часть их территории уже расширилась до Цзяньнина.
Когда уже есть деньги, зарабатывать их становится еще проще. Цзян Сюэнин лично показала им, что значит «деньги порождают деньги, и чем больше у вас их, тем легче зарабатывать больше». Деньги, вложенные и потерянные, не так важны, если успешных дел больше, чем неудачных, а прибыль превышает убытки, тогда их богатство будет неизбежно расти.
На территории Цзяньнина местные власти готовились к приему Императора и строительству императорского дворца. Они обращались к солеторговцам за финансированием. Хотя это и не считалось хорошим делом, если это было связано с будущими сольевыми квотами, то это становилось бизнесом, которого нельзя было игнорировать, так как отказ от участия в нем мог привести к потере позиции на рынке.
Поэтому и Ю Фанъинь, и Жэнь Вэйчжи приехали сюда. Однако сегодняшний визит Ю Фанъинь в резиденцию Се Бай Цзю не был ограничен только обсуждением этого вопроса.
Цзян Сюэнин перелистывала учетные книги. Затем она подошла к удочке, привязанной к перилам. Подняв леску, она увидела, что рыба давно съела всю наживку. На конце лески оставался только голый крючок, который, отражая лучи закатного солнца, сверкал на фоне света.
Ю Фанъинь приближалась к беседке с несколько сбитым шагом. Еще не дойдя до беседки, она позвала:
– Вторая мисс Цзян!
Увидев ее, Цзян Сюэнин удивленно спросила:
– Фанъинь, как тебя сюда занесло?
С момента «брака» Ю Фанъинь с Жэнем Вэйчжи в Шу, хотя они были и мнимыми супругами, Жэнь Вэйчжи утверждал, что если они играют роли, то должны играть по-настоящему, и действительно доверил ей все дела семьи Жэнь, не позволяя другим вмешиваться во внутренние или внешние дела.
Таким образом, она постепенно избавилась от своей былой застенчивости, которая была у нее, когда она жила в особняке Цин Юань.
Управляя делами и неся ответственность за них, Ю Фанъинь уже потеряла свою прежнюю неуклюжесть в ведении бизнеса. Хотя она все еще казалась малоразговорчивой, но она уже набралась опыта. Причиной ее прихода было именно это дело. Подойдя к Цзян Сюэнин, и, увидев ее яркое улыбающееся лицо, Ю Фанъинь на мгновение замерла, а затем медленно сказала:
– Мы только что встретились с людьми из торговой гильдии Хуэй... и столкнулись с…
Цзян Сюэнин внутренне напряглась:
– С кем встретились?
Ю Фанъинь смотрела на нее и медленно произнесла:
– С тем самым владельцем Юйхуана, Лю Сяня.
Лю Сянь! Цзян Сюэнин почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. За эти два года она уже слышала это имя, ведь Лю Чжаоинь владел значительной долей акций в солевых полях семьи Жэня и ежегодно получал свою долю прибыли.
Но обычно они держались подальше друг от друга. Она делала вид, что не знала Лю Сяня, и он никогда не создавал ей проблем. А теперь… Зачем ему лично приезжать в Цзинлин для ведения дел?
Остальные могли не знать, но она лучше всех понимала — этот человек был правой рукой и глазами Се Вэя. В последние два года все говорили, что Император Шэн Лан отдал предпочтение национальному мастеру Юаньцзи и охладел к Се Вэю. Но Цзян Сюэнин так не думала.
Хотя народ считал, что Юаньцзи обладает большим благоволением из-за своего противостояния с главой Небесных Учений Ванем Сюйцзы, но влияние и мощь Се Вэя, одного на придворной арене и другого среди ученых, не могли сравниться друг с другом. К тому же, все эти дела были за пределами досягаемости обычных людей. Как они могли знать о тайных планах и махинациях Се Вэя?
Вэй Лян поднял взгляд и слегка удивился. Эта карета не выглядела чрезмерно роскошной, но дерево, использованное для ее изготовления, было высшего качества, с тщательной окраской и прочной структурой. С обеих сторон были вставлены резные оконные рамы, а внутри добавлены занавеси.
Изящный и мускулистый кучер кареты казался человеком с военными навыками. В его глазах мелькали блики остроты, а мускулы на руках свидетельствовали о физической силе.
Вэй Ляну стало любопытно и он внимательно рассмотрел эту карету. И как раз в этот момент из нее вышел человек. Это была молодая женщина в одежде из желтого шелка с золотой вышивкой в виде бабочек. Она была молода и привлекательна, с тихим и спокойным лицом, хотя ее лоб был слегка нахмурен, как будто она переживала из-за чего-то.
Она также заметила Вэй Ляна. Они не знали друг друга, и после короткого взгляда оба кивнули и продолжили каждый свой путь — один в свою карету, другой в резиденцию.
Только когда карета Вэй Ляна выехала из Уйи на главную улицу и он услышал возобновившийся гул голосов вокруг, у него в голове вспыхнула мысль:
– Ах, это же семейство Жэнь из Шу!
На карете не было никаких явных знаков, но на уздечке лошади был заметен один. На уздечке был изображен узор, похожий на снежинку. Это был символ гильдии солеторговцев из Цзылиуцзин.
«Так это была не кто иная, как Ю Фанъинь», — подумал Вэй Лян. — «Два месяца назад император Шэн Лан объявил, что в следующем году он совершит южный тур и проедет по Большому каналу до Цзяньнина. Разве это не общеизвестно, что у Небесных Учений были глубокие корни на юге? Все предполагали, что этот тур будет направлен на борьбу с Небесными Учениями, чтобы продемонстрировать небесное могущество и позволить народу Цзяньнину увидеть Императора. Хотя в последние годы государственная казна не была пустой, но она и не переполнена, а южный тур потребовал бы значительных расходов. Поскольку казна не могла покрыть эти расходы, власти обратились к народу.
Официальные лица вдоль канала должны были встречать Императора, и каждый придумывал свои методы. Некоторые вводили дополнительные налоги, другие искали пожертвования у местных знатных. В Цзяньнине самыми богатыми были торговцы солью, затем шли крупные торговцы рисом, тканью и другими товарами. Чиновники, привыкшие к бездействию, не хотели много думать и за месяц до этого отправили письмо, пригласив представителей всех крупных торговых гильдий собраться в Цзяньнине для обсуждения вопроса о финансировании, под предлогом «определения квоты на соль на следующий год».
Хотя солевые поля семейства Жэнь находились в Шу, за два года после прибытия Цзян Сюэнин они начали инвестировать свои излишки денег в более прибыльные предприятия в Цзяньнине, а также в торговые корабли, плавающие между севером и югом, и даже в поглощение некоторых средних и малых солеторговцев в Янчжоу, а также в торговлю шелком и тканями, используя свои контакты с торговцами шелком. Таким образом, хотя основной бизнес семейства Жэнь все еще был в Шу, большая часть их территории уже расширилась до Цзяньнина.
Когда уже есть деньги, зарабатывать их становится еще проще. Цзян Сюэнин лично показала им, что значит «деньги порождают деньги, и чем больше у вас их, тем легче зарабатывать больше». Деньги, вложенные и потерянные, не так важны, если успешных дел больше, чем неудачных, а прибыль превышает убытки, тогда их богатство будет неизбежно расти.
На территории Цзяньнина местные власти готовились к приему Императора и строительству императорского дворца. Они обращались к солеторговцам за финансированием. Хотя это и не считалось хорошим делом, если это было связано с будущими сольевыми квотами, то это становилось бизнесом, которого нельзя было игнорировать, так как отказ от участия в нем мог привести к потере позиции на рынке.
Поэтому и Ю Фанъинь, и Жэнь Вэйчжи приехали сюда. Однако сегодняшний визит Ю Фанъинь в резиденцию Се Бай Цзю не был ограничен только обсуждением этого вопроса.
Цзян Сюэнин перелистывала учетные книги. Затем она подошла к удочке, привязанной к перилам. Подняв леску, она увидела, что рыба давно съела всю наживку. На конце лески оставался только голый крючок, который, отражая лучи закатного солнца, сверкал на фоне света.
Ю Фанъинь приближалась к беседке с несколько сбитым шагом. Еще не дойдя до беседки, она позвала:
– Вторая мисс Цзян!
Увидев ее, Цзян Сюэнин удивленно спросила:
– Фанъинь, как тебя сюда занесло?
С момента «брака» Ю Фанъинь с Жэнем Вэйчжи в Шу, хотя они были и мнимыми супругами, Жэнь Вэйчжи утверждал, что если они играют роли, то должны играть по-настоящему, и действительно доверил ей все дела семьи Жэнь, не позволяя другим вмешиваться во внутренние или внешние дела.
Таким образом, она постепенно избавилась от своей былой застенчивости, которая была у нее, когда она жила в особняке Цин Юань.
Управляя делами и неся ответственность за них, Ю Фанъинь уже потеряла свою прежнюю неуклюжесть в ведении бизнеса. Хотя она все еще казалась малоразговорчивой, но она уже набралась опыта. Причиной ее прихода было именно это дело. Подойдя к Цзян Сюэнин, и, увидев ее яркое улыбающееся лицо, Ю Фанъинь на мгновение замерла, а затем медленно сказала:
– Мы только что встретились с людьми из торговой гильдии Хуэй... и столкнулись с…
Цзян Сюэнин внутренне напряглась:
– С кем встретились?
Ю Фанъинь смотрела на нее и медленно произнесла:
– С тем самым владельцем Юйхуана, Лю Сяня.
Лю Сянь! Цзян Сюэнин почувствовала, как холодок пробежал по ее спине. За эти два года она уже слышала это имя, ведь Лю Чжаоинь владел значительной долей акций в солевых полях семьи Жэня и ежегодно получал свою долю прибыли.
Но обычно они держались подальше друг от друга. Она делала вид, что не знала Лю Сяня, и он никогда не создавал ей проблем. А теперь… Зачем ему лично приезжать в Цзинлин для ведения дел?
Остальные могли не знать, но она лучше всех понимала — этот человек был правой рукой и глазами Се Вэя. В последние два года все говорили, что Император Шэн Лан отдал предпочтение национальному мастеру Юаньцзи и охладел к Се Вэю. Но Цзян Сюэнин так не думала.
Хотя народ считал, что Юаньцзи обладает большим благоволением из-за своего противостояния с главой Небесных Учений Ванем Сюйцзы, но влияние и мощь Се Вэя, одного на придворной арене и другого среди ученых, не могли сравниться друг с другом. К тому же, все эти дела были за пределами досягаемости обычных людей. Как они могли знать о тайных планах и махинациях Се Вэя?
Цзян Сюэнин скрестила руки и задумчиво сморщилась, чувствуя некоторое беспокойство:
– Император собирается на юг в следующем году, и в районе Цзяньнина, вероятно, появится немало коммерческих возможностей. Лю Чжаоинь всегда находится там, где можно извлечь выгоду, так что его визит вполне объясним. И учитывая, что в прошлом году он особо не проявлял активности, нам, вероятно, не стоит слишком беспокоиться.
2 Комментарии
Спасибо. ⚘
ОтветитьУдалитьБыстрее бы Севеюшка появился! Я очень сильно соскучилась по нему)
ОтветитьУдалить