Случается, что ты втыкаешь нож в свои ребра ради брата, а в ответ брат и его возлюбленная втыкают нож в тебя. Лю Сянь чувствовал, что его жизнь висит на волоске.
Его грудь была полна уныния, но он не осмеливался перекладывать вину обратно.
Если он скажет хоть слово против Цзян Сюэнин, кто знает, что будет потом.
Лю Сянь ломал голову, пытаясь найти подходящее оправдание для себя.
Но Се Вэй, казалось, не видел в этом ничего странного и с легкостью, словно перышко, улыбнулся, продолжив:
– Раз ты не бездельник, почему бы тебе не вернуться к своим делам?
Лю Сянь вдруг ошеломленно воскликнул:
– Эй?
Однако Се Вэй уже перестал обращать на него внимание и обратился к Цзян Сюэнин:
– На этот раз я возвращаюсь в Цзинлин, чтобы почтить память предков. Мы идем с тобой одним путем, и я объявлю, что это просто удачное совпадение. У меня есть старые знакомства с твоим отцом, министром Цзяном, так что я с радостью подвезу тебя. Так что мы не направимся прямиком к границе, а сначала поедем по дороге в столицу, а когда придет время повернуть на запад, мы решим на ходу.
Цзян Сюэнин тоже была немного ошарашена, но тут же поняла его намерения.
Изначально она сомневалась, как Се Вэй, ближайший слуга Императора, смог покинуть столицу, не привлекая внимание многочисленных глаз. Если бы у него не было подходящей причины, это могло быть непросто. Она забыла, что он на самом деле принадлежит семье Се из Цзинлина и что возвращение домой для почитания предков является более чем достаточным оправданием.
А путешествие с ней тоже легко объяснить.
В конце концов, прошло два года с тех пор, как она покинула столицу, и то, что Цзян Бояо собирается забрать её обратно, звучит вполне логично.
Этот человек всегда так тщательно продумывает всё...
Использует меня как щит от стрел.
Цзян Сюэнин мысленно бормочет себе под нос, но вскоре громко соглашается:
– Хорошо.
Се Вэй тогда говорит:
– Тогда отправляемся.
Цзян Сюэнин итак не выходила из кареты, поэтому, согласившись, собаралсь вернуться внутрь.
Но, поворачиваясь, она не удержалась и бросила взгляд на Лю Сяня.
Ну и ну. Увидев его сегодняшнее поведение, она подумала, что они случайно нарушили какое-то табу Се Цзюаня, и что это приведёт к большим неприятностям, так что она тоже нервничала.
В итоге ничего не произошло.
Что с этим человеком?
Хотя её взгляд был коротким и простым, Лю Сянь, будучи человеком остроумным, тут же понял его суть, распознав в нём сомнение и презрение. Он чувствовал, что не может выразить свою боль, и, разозлившись, просто смотрел вперёд.
Не знаю, нашёл ли Се Цзюань эту ситуацию забавной, но он улыбнулся.
Лю Сяню стало ещё тяжелее.
Дао Цинь и Цзянь Шу уже были здесь. Один вёл карету, другой ехал верхом.
Среди сопровождающих были и те десятки воинов в боевой одежде, которых они видели ранее у набережной Гуаньлань, все они были мастерами боевых искусств. Они следовали рядом с двумя каретами.
Утро только наступило, городские ворота уже заволакивает туманом.
Се Вэй акже садится в карету.
Таким образом, вся группа уверенно выезжает из города.
Действительно, как говорил Се Цзюань, если они направятся прямиком к границе, это может привлечь внимание нежелательных наблюдателей и поставить под угрозу всё дело. Поэтому они не направляются на северо-запад в Чужоу, а вместо этого следуют по официальной дороге в Янчжоу.
Цзян Сюэнин плохо спала прошлой ночью и теперь догоняет сон в карете.
За эти два года она много путешествовала, поэтому салон кареты был сделан очень удобным и ехать в ней было комфортно.
Но после пробуждения она почувствовала скуку.
Сначала она откинула занавеску и посмотрела наружу, но пейзажи Цзяньнина не представляли для неё особого интереса — небо без деревьев, земля без облаков, одно и то же всё время.
В пути, кроме дороги, только остановки для отдыха.
Большую часть времени она проводила в карете.
Так что она решила читать.
Зная, что дорога будет длинной, она взяла с собой несколько книг для развлечения.
Но читать в карете было трудно для глаз, да и книги быстро надоедали — через шесть-семь дней она уже почти все прочитала.
– Ах, как скучно...
Лежа в своей карете, Цзян Сюэнин бросает последнюю книгу в угол и, уставившись на деревянные узоры потолка кареты, долго вздыхает.
Откидывая занавеску, Цзян Сюэнин видит вне кареты только увядшую траву.
За это время они преодолели тысячи миль на север, и пейзажи Цзяньнина постепенно меняются, становясь все холоднее. На красных листьях далеких гор уже виден тонкий слой инея.
Карета Се Вэя находилась неподалеку впереди.
На протяжении всего пути, помимо остановок на почтовых станциях или гостиницах для отдыха, они почти все время проводили в своих каретах и редко встречались лицом к лицу. Они вели разговоры лишь изредка, словно даже не были знакомы.
В моменты скуки Цзян Сюэнин иногда думала о Се Вэе и размышляла о вопросах, связанных с ним.
Например, знает ли она на самом деле, каким человеком был Се Вэй?
Без сомнения, он словно туман на горе.
Неуловимый и непредсказуемый.
Он ведет себя сдержанно и редко проявляет неуважение, исходя из врожденного благородства. Даже зная о всех его преступлениях и жестокости в прошлой жизни, трудно отрицать, что он действительно заслуживает звания «святого», данного ему людьми.
Иногда она даже думала о том, что она испытывала в гостинице, стоя перед Се Вэем – больше гнева или разочарования?
Его давление, расчетливость и холодное сердце, стремление забрать ее с собой на границу, чтобы спасти Принцессу ради общего блага, вызывали у нее гнев от осознания, что ею манипулируют. Но если задуматься, это также было свидетельством ее надежд на Се Вэя.
Казалось, она считала, что он не должен был поступать таким образом.
Хотя он и не такой простой, Цзян Сюэнин в глубине души, кажется, считала, что Се Вэй опасен и расчетлив, но у него были свои принципы и границы, и он никогда не опустится до уровня настоящих коварных негодяев.
Наблюдая за каретой впереди, Цзян Сюэнин задумалась, но когда холодный ветер коснулся ее лица, она вновь пришла в себя.
«Зачем я это все обдумываю?» – подумала она. В конце концов, после спасения Принцессы, каждый пойдет своей дорогой, и лучше держаться от Се Вэя подальше. Ей стоит больше думать о том, как скоротать это долгое и скучное путешествие.
С такими мыслями, взгляд Цзян Сюэнин невольно упал на Дао Циня, юношу в синей одежде, который, неся лук и стрелы, ехал на лошади рядом с ее каретой.
Она наклонилась к окну и позвала:
– Дао Цинь.
Дао Цинь обернулся и увидел, как она манит его к себе. Сначала он посмотрел на карету Се Вэя впереди. Он поколебался, но затем повернул лошадь и выровнялся с ее каретой, подъехав поближе. Он спросил:
– Что вам угодно, мисс Цзян?
Цзян Сюэнин моргнула и спросила:
– Ты умеешь играть в шахматы?
Дао Цинь напрягся и ответил:
– Немного умею.
Глаза Цзян Сюэнин засияли:
– Это прекрасно, залезай ко мне в карету!
Дао Цинь встрепенулся:
– Что вы задумали?
Цзян Сюэнин не могла понять его реакции. Почему он, как и Лю Сянь, выглядел так, будто находится перед большой опасностью? Хотя она и была озадачена, Сюэнин подняла шахматную доску, которая лежала в её карете, и сказала:
– На дороге так скучно, сыграть со мной в партию или две.
Дао Цинь:
– ...
Он мрачно посмотрел на Цзян Сюэнин, чувствуя, будто ему не повезло на целых восемь поколений вперёд. Не решаясь добавить ни слова, он просто подтянул коня и поехал вперёд.
Цзян Сюэнин изначально думала, что люди, окружающие Се Вэя, обычно уважительно относятся к ней и следуют её указаниям. Увидев, что Дао Цинь собирается двигаться, она подумала, что он согласился, но кто мог предположить, что он просто уедет?
Приглядевшись, она увидела, что он направляется к карете Се Вэя впереди!
Казалось, он что-то сказал внутрь кареты.
Через некоторое время он вернулся.
Его грудь была полна уныния, но он не осмеливался перекладывать вину обратно.
Если он скажет хоть слово против Цзян Сюэнин, кто знает, что будет потом.
Лю Сянь ломал голову, пытаясь найти подходящее оправдание для себя.
Но Се Вэй, казалось, не видел в этом ничего странного и с легкостью, словно перышко, улыбнулся, продолжив:
– Раз ты не бездельник, почему бы тебе не вернуться к своим делам?
Лю Сянь вдруг ошеломленно воскликнул:
– Эй?
Однако Се Вэй уже перестал обращать на него внимание и обратился к Цзян Сюэнин:
– На этот раз я возвращаюсь в Цзинлин, чтобы почтить память предков. Мы идем с тобой одним путем, и я объявлю, что это просто удачное совпадение. У меня есть старые знакомства с твоим отцом, министром Цзяном, так что я с радостью подвезу тебя. Так что мы не направимся прямиком к границе, а сначала поедем по дороге в столицу, а когда придет время повернуть на запад, мы решим на ходу.
Цзян Сюэнин тоже была немного ошарашена, но тут же поняла его намерения.
Изначально она сомневалась, как Се Вэй, ближайший слуга Императора, смог покинуть столицу, не привлекая внимание многочисленных глаз. Если бы у него не было подходящей причины, это могло быть непросто. Она забыла, что он на самом деле принадлежит семье Се из Цзинлина и что возвращение домой для почитания предков является более чем достаточным оправданием.
А путешествие с ней тоже легко объяснить.
В конце концов, прошло два года с тех пор, как она покинула столицу, и то, что Цзян Бояо собирается забрать её обратно, звучит вполне логично.
Этот человек всегда так тщательно продумывает всё...
Использует меня как щит от стрел.
Цзян Сюэнин мысленно бормочет себе под нос, но вскоре громко соглашается:
– Хорошо.
Се Вэй тогда говорит:
– Тогда отправляемся.
Цзян Сюэнин итак не выходила из кареты, поэтому, согласившись, собаралсь вернуться внутрь.
Но, поворачиваясь, она не удержалась и бросила взгляд на Лю Сяня.
Ну и ну. Увидев его сегодняшнее поведение, она подумала, что они случайно нарушили какое-то табу Се Цзюаня, и что это приведёт к большим неприятностям, так что она тоже нервничала.
В итоге ничего не произошло.
Что с этим человеком?
Хотя её взгляд был коротким и простым, Лю Сянь, будучи человеком остроумным, тут же понял его суть, распознав в нём сомнение и презрение. Он чувствовал, что не может выразить свою боль, и, разозлившись, просто смотрел вперёд.
Не знаю, нашёл ли Се Цзюань эту ситуацию забавной, но он улыбнулся.
Лю Сяню стало ещё тяжелее.
Дао Цинь и Цзянь Шу уже были здесь. Один вёл карету, другой ехал верхом.
Среди сопровождающих были и те десятки воинов в боевой одежде, которых они видели ранее у набережной Гуаньлань, все они были мастерами боевых искусств. Они следовали рядом с двумя каретами.
Утро только наступило, городские ворота уже заволакивает туманом.
Се Вэй акже садится в карету.
Таким образом, вся группа уверенно выезжает из города.
Действительно, как говорил Се Цзюань, если они направятся прямиком к границе, это может привлечь внимание нежелательных наблюдателей и поставить под угрозу всё дело. Поэтому они не направляются на северо-запад в Чужоу, а вместо этого следуют по официальной дороге в Янчжоу.
Цзян Сюэнин плохо спала прошлой ночью и теперь догоняет сон в карете.
За эти два года она много путешествовала, поэтому салон кареты был сделан очень удобным и ехать в ней было комфортно.
Но после пробуждения она почувствовала скуку.
Сначала она откинула занавеску и посмотрела наружу, но пейзажи Цзяньнина не представляли для неё особого интереса — небо без деревьев, земля без облаков, одно и то же всё время.
В пути, кроме дороги, только остановки для отдыха.
Большую часть времени она проводила в карете.
Так что она решила читать.
Зная, что дорога будет длинной, она взяла с собой несколько книг для развлечения.
Но читать в карете было трудно для глаз, да и книги быстро надоедали — через шесть-семь дней она уже почти все прочитала.
– Ах, как скучно...
Лежа в своей карете, Цзян Сюэнин бросает последнюю книгу в угол и, уставившись на деревянные узоры потолка кареты, долго вздыхает.
Откидывая занавеску, Цзян Сюэнин видит вне кареты только увядшую траву.
За это время они преодолели тысячи миль на север, и пейзажи Цзяньнина постепенно меняются, становясь все холоднее. На красных листьях далеких гор уже виден тонкий слой инея.
Карета Се Вэя находилась неподалеку впереди.
На протяжении всего пути, помимо остановок на почтовых станциях или гостиницах для отдыха, они почти все время проводили в своих каретах и редко встречались лицом к лицу. Они вели разговоры лишь изредка, словно даже не были знакомы.
В моменты скуки Цзян Сюэнин иногда думала о Се Вэе и размышляла о вопросах, связанных с ним.
Например, знает ли она на самом деле, каким человеком был Се Вэй?
Без сомнения, он словно туман на горе.
Неуловимый и непредсказуемый.
Он ведет себя сдержанно и редко проявляет неуважение, исходя из врожденного благородства. Даже зная о всех его преступлениях и жестокости в прошлой жизни, трудно отрицать, что он действительно заслуживает звания «святого», данного ему людьми.
Иногда она даже думала о том, что она испытывала в гостинице, стоя перед Се Вэем – больше гнева или разочарования?
Его давление, расчетливость и холодное сердце, стремление забрать ее с собой на границу, чтобы спасти Принцессу ради общего блага, вызывали у нее гнев от осознания, что ею манипулируют. Но если задуматься, это также было свидетельством ее надежд на Се Вэя.
Казалось, она считала, что он не должен был поступать таким образом.
Хотя он и не такой простой, Цзян Сюэнин в глубине души, кажется, считала, что Се Вэй опасен и расчетлив, но у него были свои принципы и границы, и он никогда не опустится до уровня настоящих коварных негодяев.
Наблюдая за каретой впереди, Цзян Сюэнин задумалась, но когда холодный ветер коснулся ее лица, она вновь пришла в себя.
«Зачем я это все обдумываю?» – подумала она. В конце концов, после спасения Принцессы, каждый пойдет своей дорогой, и лучше держаться от Се Вэя подальше. Ей стоит больше думать о том, как скоротать это долгое и скучное путешествие.
С такими мыслями, взгляд Цзян Сюэнин невольно упал на Дао Циня, юношу в синей одежде, который, неся лук и стрелы, ехал на лошади рядом с ее каретой.
Она наклонилась к окну и позвала:
– Дао Цинь.
Дао Цинь обернулся и увидел, как она манит его к себе. Сначала он посмотрел на карету Се Вэя впереди. Он поколебался, но затем повернул лошадь и выровнялся с ее каретой, подъехав поближе. Он спросил:
– Что вам угодно, мисс Цзян?
Цзян Сюэнин моргнула и спросила:
– Ты умеешь играть в шахматы?
Дао Цинь напрягся и ответил:
– Немного умею.
Глаза Цзян Сюэнин засияли:
– Это прекрасно, залезай ко мне в карету!
Дао Цинь встрепенулся:
– Что вы задумали?
Цзян Сюэнин не могла понять его реакции. Почему он, как и Лю Сянь, выглядел так, будто находится перед большой опасностью? Хотя она и была озадачена, Сюэнин подняла шахматную доску, которая лежала в её карете, и сказала:
– На дороге так скучно, сыграть со мной в партию или две.
Дао Цинь:
– ...
Он мрачно посмотрел на Цзян Сюэнин, чувствуя, будто ему не повезло на целых восемь поколений вперёд. Не решаясь добавить ни слова, он просто подтянул коня и поехал вперёд.
Цзян Сюэнин изначально думала, что люди, окружающие Се Вэя, обычно уважительно относятся к ней и следуют её указаниям. Увидев, что Дао Цинь собирается двигаться, она подумала, что он согласился, но кто мог предположить, что он просто уедет?
Приглядевшись, она увидела, что он направляется к карете Се Вэя впереди!
Казалось, он что-то сказал внутрь кареты.
Через некоторое время он вернулся.
0 Комментарии