Куньнин – Глава 342. Первый снег

    Ответом ей была долгая тишина.
    Се Вэй, хоть и выглядел бледным, сидел, опираясь на тёмный горный камень, тело его было слегка напряжено. Его сосредоточенная поза напоминала готового к броску хищника, а его взгляд внезапно стал острым, словно лезвие меча, обращённое на неё.
    Но Цзян Сюэнин не восприняла это всерьёз.
    Она подождала немного и увидела, что хотя лицо Се Вэя было крайне недовольным, он медленно сжал в другой руке лук и стрелы и не собирался предпринимать какие-либо действия.
    Иронично усмехнувшись, она решила не обращать на него внимания и направилась к лесу возле ручья, бросив на прощание:
    – Я пойду поищу что-нибудь поесть.
    Жизнь порой бывает странной.
    В прошлой жизни, когда она была в отчаянии, ночью она принесла суп и предложила себя в качестве спутницы высокопоставленному министру, но тот лишь улыбнулся ей издалека и попросил «сохранять достоинство». В этой жизни, когда она старалась избегать этого святого человека, как змею и скорпиона, он почему-то начал преследовать её, и теперь она стала издеваться над ним.
    В голове Цзян Сюэнин была лишь одна мысль:
    – Какой же это бессмысленный переворот событий!
    В этой обширной горной местности, хотя и было мало людей, найти еду было вполне возможно.
    В молодости, когда она жила на ферме, она любила бродить вокруг.
    Она знала, что можно есть, а что нет.
    Следуя вверх по течению ручья, она не осмелилась углубляться в лес, ограничившись его краем. Ей повезло найти несколько съедобных ягод, которых она смогла достать, немного потянувшись. Она откусила кусочек, а остальные убрала в карман.
    Хотя поход за едой занял не так много времени, но он и не был слишком коротким. Когда она вернулась, то увидела на камне уже освежеванного и выпотрошенного зайца, у ручья чувствовался легкий запах крови. Лук и стрелы Се Вэя лежали рядом, на одной из стрел еще виднелась свежая кровь, очевидно, недавно извлеченная из несчастного зайца. Сам он беззаботно сидел возле только что разведенного костра, держа в руках короткий нож и медленно счищая листву с бамбуковой ветки.
    Тот короткий нож...
    Цзян Сюэнин не видела его во время их путешествия.
    Но она помнила его с давних времен, даже сама когда-то пользовалась им.
    Подойдя, она положила собранные ягоды рядом, бросила взгляд на зайца, поморщилась, но не стала ничего говорить. Присев возле костра, она взяла ягоду, которую уже кусала, и сказала:
    – Сэр, этот нож вы не меняли уже много лет.
    Се Вэй не ответил и продолжил работать с бамбуком, затем он нанизал на него зайца.
    Цзян Сюэнин отвела взгляд:
    – Неужели быть поваром не лучше, чем мучиться во дворце?
    Се Вэй взглянул на нее снова молча.
    Тогда и Цзян Сюэнин перестала говорить.
    Уже светло, и они, измотанные бегством всю ночь, сидели рядом с костром в полной тишине, смотря на зайца, медленно прожаривающегося на огне.
    Всё казалось таким мирным.
    Будто все перипетии и острые моменты, произошедшие недавно, и не случались.
    Оба они знали — в этих диких горах люди становятся как звери.
    Здесь не было ни мисс Цзян, ни учителя Се Вэя. В лице смерти никто не был выше другого, никто не должен бояться другого. Даже если у кого-то в распоряжении и были тысячи воинов и горы золота и серебра, сейчас они были всего лишь одинокими людьми. Все обиды, ненависть, любовь и упрёки, словно утренний туман, растворились и улетучились к горизонту.
    Когда Цзян Сюэнин вежливо поблагодарила, принимая от Се Вэя поданную ей зайчью ногу, она была вежлива.
    В диких горах не было масла, соли или уксуса.
    Но заяц, приготовленный Се Вэем, был превосходно прожарен — хрустящий снаружи и нежный внутри, золотистая корочка блестела от жира. Оторвав кусок, она почувствовала его великолепный вкус, слегка ощущая аромат сосны от горящих внизу веток.
    Она чуть не откусила свой палец.
    Хотя это и не сравнимо с приправленным блюдом, но в такой ситуации и в таком месте это было настоящим удовольствием.
    За эти годы Се Вэй, несомненно, стал значительной фигурой в правительстве. Говорят, что джентльмен держится подальше от кухни, но у этого человека, похоже, навыки приготовления еды только улучшились.
    После того, как Цзян Сюэнин наелась наполовину, она не удержалась и взглянула на него.
    Се Вэй уже погасил огонь, сметая все следы костра в ручей, и безразлично встав сказал:
    – Как закончишь, пойдём.
    Цзян Сюэнин наблюдала за тем, как он привязывает короткий нож обратно к запястью, подбирает лук и стрелы, включая ту, которой убил зайца, аккуратно протирает их и убирает обратно в колчан.
    Только кровавые отверстия на его пальце всё ещё были заметны.
    Она действительно боялась, что он умрет по пути.
    Поэтому она спросила:
    – Ваша рана действительно в порядке?
    Се Вэй ответил:
    – Если бы ты не мешала, она бы уже зажила.
    Цзян Сюэнин:
    – …
    Она действительно немного опешила, но улыбнулась:
    – Я думала, вы отравились.
    Се Вэй взглянул на неё:
    – Просто отдыхал. Если бы ты смогла различить, когда кто-то в обмороке, а когда просто отдыхает, может быть, твои скромные медицинские знания принесли бы меньше вреда.
    Ладно, во всём виновата она.
    Почему-то Цзян Сюэнин раздражала его невозмутимая манера. Она сдерживала себя некоторое время, прежде чем угомонила своё желание спорить с ним. Собрав с земли оставшиеся недоеденные ягоды, она последовала за ним дальше.
    Они перешли через ручей и вошли в другой лес.
    Дни в пути были скучными.
    Как говорится, «вид гор может утомить лошадь». Се Вэй говорил, что как только они перейдут этот участок гор, им будет легче добраться до Цзынани. Но эти горы и долины, которые казались такими близкими на вид, на деле требовали дней пути.
    Хотя Цзян Сюэнин и не была капризной, ей было трудно выдерживать тяготы пути.
    К третьему дню на её ногах появились волдыри.
    Даже, если она и не желала быть обузой, она все равно не могла идти быстро.
    В этот день им предстояло пересечь гребень горы.
    Это было довольно круто.
    После нескольких шагов вверх она уже покрылась холодным потом, и её ноги подкосились. Если бы не Се Вэй, поддерживающий её рядом, она, вероятно, упала бы.
    Цзян Сюэнин с горькой улыбкой посмотрела в небо, скрывая свою глубокую тревогу, и обратилась к Се Вэю:
    – Вы должны идти на границу, чтобы управлять ситуацией, жизнь Принцессы в опасности. Я бесполезна, и путь и так непростой. Ведя меня с собой, вы только усложните задачу. Лучше оставьте меня здесь, а сами идите в Цзынань. Я останусь в горах и не буду никуда ходить, а вы, закончив дела, можете послать за мной кого-то.
    Се Вэй не произнёс ни слова, а лишь резко дернул за край своего одеяния.
    Слышен был звук «ссс».
    Он оторвал полосу от уже испачканного грязью светлого монашеского одеяния и тут же привязал её к руке Цзян Сюэнин. Другой конец он крепко завязал на своём запястье. С непреклонным выражением лица он произнёс:
    – Пойдем.
    Цзян Сюэнин подумала, что он не в своем уме.
    Она предложила, по ее мнению, лучшее решение.
    Но Се Вэй даже не подумал рассматривать её предложение и, схватив её за руку, потащил за собой.
    Но то, чего они боялись больше всего, всё равно случилось —как только они с трудом добрались до гребня горы, их встретил резкий встречный ветер!
    На северной стороне неба сгущались тучи.
    Встав на высоте и посмотрев вдаль, они увидели бескрайние просторы, но в этот момент Цзян Сюэнин почувствовала давящую, угнетающую атмосферу, как будто на них надвигается огромная армия.
    Она посмотрела на Се Вэя.
    Он стоял на ветру, его монашеское одеяние развевалось, и он смотрел на набегающие тучи.
    В его глазах необычайно просветлело.
    Казалось, вся пыль и вся тьма в его душе были сметены пронзительным холодным ветром.
    Она услышала его спокойный и отдаленный голос:
    – Нин-эр, скоро пойдет снег.

Вернуться к оглавлению