Но Се Вэй так и не спросил. Он лишь ответил:
– Я не устал.
Цзян Сюэнин села напротив него, наклонилась и протянула руку к нескольким веткам рядом, буркнув:
– Я уже немного поспала, я присмотрю за огнем. Судя по снегу, он не скоро прекратится. Даже если вы не устали, сэр, отдохните немного. В такую погоду легко заболеть, если не выспаться. Если с вами что-то случится, мне будет несладко.
Её слова звучали неловко.
Было немного неудобно.
Она сама это знала, поэтому после того, как она закончила, Сюэнин продолжила подкладывать дрова в огонь, не поднимая взгляда.
Се Вэй непонятно улыбнулся, наблюдая за тем, как она добавляла дрова, и спокойно напомнил:
– Они быстро сгорят, кидай помедленнее.
Цзян Сюэнин:
– …
Она на мгновение замерла. Подняв глаза, она увидела едва заметную улыбку на губах Се Вэя, и реплика «Мне не нужны ваши напоминания» застряла у неё в горле. Она тихо буркнула:
– Поняла, идите спать.
Се Вэй посмотрел на неё некоторое время, но в итоге медленно закрыл глаза.
Он не лег на кучу сухой травы.
Он просто скрестил руки, слегка запрокинув голову, опираясь на скалу за спиной, и притворился спящим.
Се Вэй не собирался засыпать.
Но эта ночь была обречена быть неспокойной.
Почти в тот момент, когда он закрыл глаза, бесконечный поток кровавых воспоминаний, словно кошмар, нахлынул на него, будто сбивая с ног, словно сталкивая с громадной скалы, срывая с корней огромные деревья, увлекая его за собой...
Даже приложив все усилия, он не мог освободиться.
Он погрузился в беспокойный сон.
В утреннем свете, под лучами солнца, крыши дворцовых построек, покрытые глянцевой плиткой, переливались одна за другой, величественно и внушительно.
Свежий снег блестел, отражая радость на лицах дворцовых слуг.
Молодая женщина остановилась, чтобы поправить его рукав, и, улыбаясь, сказала ему:
– Снег – знак богатого урожая. Зимой выпал снег, на следующий год урожай будет хорошим, и народ будет еще счастливее.
Её лицо должно было быть красивым и ярким.
Но как бы он ни старался, он мог вспомнить лишь несколько расплывчатых деталей, из которых составил нечеткий образ.
Только тепло ладони, которая вела его вперед, глубоко впечаталось в его память.
Он шаг за шагом входил во дворец, проходил по длинным коридорам, поднимался по ступеням, затем вместе с ней кланялся в поклоне.
Великолепно одетые люди смеялись и беседовали, поднимая бокалы за банкетом.
Наследный принц Шэн Лан с несколькими своими учебными компаньонами подошел к нему, увлекая в боковой зал поиграть в шахматы.
Он сыграл несколько партий, а затем утомился.
Та молодая женщина пришла, и слуги отвели его в теплую комнату, чтобы он немного поспал.
Там он увидел сон.
Се Вэй увидел во сне лето, новую вишневую яблоню во дворе дяди, которая была усыпана ярко-красными плодами; увидел себя, сидящего под крышей, играющего на цине мелодии, которые ему никак не удавалось сыграть, вдруг стали легко скользить под его пальцами; увидел, как повар в их доме наконец приготовил особенно вкусный персиковый пирог; он смеялся, взял его и выбежал наружу…
Затем он упал и внезапно проснулся.
Когда он открыл глаза, на улице уже было темно, и в теплой комнате не было ни одного слуги.
Только слышались тихие всхлипы.
Он встал с кровати и вышел, увидев нескольких молодых дворецких, которые обнимались и не могли остановить слезы, рыдая в голос. Та молодая женщина сидела очень близко к другой женщине в великолепной дворцовой одежде с фениксом на голове, на лице ее была скорбь, но, увидев его, она все же улыбнулась и махнула ему рукой, чтобы он подошел.
Он спросил, что произошло.
Она ответила, что ничего страшного, все будет хорошо.
Молодой ребенок, хотя и понимал не так много вещей, чувствовал витающий в воздухе ужас.
Но никто не осмеливался говорить об этом.
В полночь вошел знакомый ему генерал, охранявший дворцовые ворота. В кровавых доспехах он упал на колени перед Императрицей и заплакал:
– Столица вот-вот падет, прошу Ваше Ввеличество открыть тайный ход в подземный дворец, чтобы спасти принца!
Тогда им завязали глаза.
В темноте только та женщина крепко держала его за руку.
Когда им сняли завязанные на глазах шелковые полотна, они оказались в темной подземной комнате. Сверху слышались тяжелые шаги, проходящие мимо, и звуки сталкивающихся мечей, что продолжалось почти двое суток.
Он слышал это перед сном.
И когда просыпался и открывал глаза, он все еще слышал их.
Только на третий день звуки стали затихать, пока не исчезли совсем.
Люди, скрывавшиеся в темнице, уже сильно измучились и практически плакали от радости.
Но Императрица строго приказала им не плакать.
Молодая женщина обняла его и сказала, что его дядя и отец – великие генералы, командующие десятками тысяч солдат, и скоро они получат весть и придут забрать их отсюда.
Он слушал, но в его сердце всегда было смущение: а что, если они не успеют вернуться?
Но, увидев мрачное лицо тети-императрицы, он так и не высказался.
Время тянулось в ожидании.
В конце концов, он уже не мог отличить день от ночи. Он просто смотрел, слушал их разговоры, или закрывал глаза и видел тревожные кошмары.
Но в тот день он не спал.
Слышалось, что кто-то вышел на разведку.
Когда они вернулись и начали рассказывать, раздался пронзительный крик, что-то разбилось, после чего последовала плачущая ссора, один из голосов был ужасно знакомым.
Он не надел обувь и тихо вышел наружу.
За жемчужной занавеской была скрыта его фигура.
Подойдя ближе, он услышал более отчетливо:
– Ваше величество, Небесные учения и Король Пиннань наступают с неистовством. Они изначально были жестокими и кровожадными. Если мы не найдем следы наследного принца, то эти триста детей могут быть спасены, возможно, они выдержат до прихода подкрепления! Если мы последуем вашим словам, независимо от того, кто пойдет, для этих трехсот детей, вероятно, мало шансов на спасение! Если это правда, они убьют их, чтобы предотвратить будущие проблемы; если это ложь, они могут впасть в гнев и отчаяние. Как можно заменить одного на другого?
– Предатели уже объявили ультиматум всей столице! Если никто не появится, разве это не спровоцирует восстание? Даже если мы и подавим восстание позже, как мы можем быть уверены, что это не вызовет беспорядки во дворце и осуждение общественности?
– Но Ваше Величество, ему даже не исполнилось семь лет...
– А сколько лет моему сыну, ты действительно осмеливаешься отправить моего сына на смерть?
– Почему моему ребенку должна выпасть эта участь?
– Потому что мой сын – правитель, а он подданный! Подданный должен умереть за своего правителя – есть разница между высшими и низшими, между знатью и простолюдинами!
Потому что Шэн Лан – правитель, а он подданный.
Потому что есть разница между высшими и низшими, между знатью и простолюдинами!
Подданный должен умереть за своего правителя.
Он тихо стоял за жемчужной занавеской и видел, как молодая женщина иссохла от слез и печали, опустившись на землю, закрыв лицо руками.
Женщина с холодным выражением лица сказала:
– Позовите маленького шицзы.
Стоящий неподалёку евнух поспешно подошел. Он отодвинул жемчужную занавеску и, увидев его за ней, испуганно вскрикнул и упал на землю, дрожа, как будто он увидел призрака. Евнух простонал:
– Шицзы, как, как вы здесь оказались?
Императрица Сяо в фениксовом венце на мгновение замерла, на её лице еще не успела улечься ярость, но, увидев его, она быстро переключилась на привычное теплое и дружелюбное обращение. Улыбнувшись ему, она спросила:
– Как, не спится? Как раз хорошо, у тети есть дело, которое я хочу с тобой обсудить.
– Я не устал.
Цзян Сюэнин села напротив него, наклонилась и протянула руку к нескольким веткам рядом, буркнув:
– Я уже немного поспала, я присмотрю за огнем. Судя по снегу, он не скоро прекратится. Даже если вы не устали, сэр, отдохните немного. В такую погоду легко заболеть, если не выспаться. Если с вами что-то случится, мне будет несладко.
Её слова звучали неловко.
Было немного неудобно.
Она сама это знала, поэтому после того, как она закончила, Сюэнин продолжила подкладывать дрова в огонь, не поднимая взгляда.
Се Вэй непонятно улыбнулся, наблюдая за тем, как она добавляла дрова, и спокойно напомнил:
– Они быстро сгорят, кидай помедленнее.
Цзян Сюэнин:
– …
Она на мгновение замерла. Подняв глаза, она увидела едва заметную улыбку на губах Се Вэя, и реплика «Мне не нужны ваши напоминания» застряла у неё в горле. Она тихо буркнула:
– Поняла, идите спать.
Се Вэй посмотрел на неё некоторое время, но в итоге медленно закрыл глаза.
Он не лег на кучу сухой травы.
Он просто скрестил руки, слегка запрокинув голову, опираясь на скалу за спиной, и притворился спящим.
Се Вэй не собирался засыпать.
Но эта ночь была обречена быть неспокойной.
Почти в тот момент, когда он закрыл глаза, бесконечный поток кровавых воспоминаний, словно кошмар, нахлынул на него, будто сбивая с ног, словно сталкивая с громадной скалы, срывая с корней огромные деревья, увлекая его за собой...
Даже приложив все усилия, он не мог освободиться.
Он погрузился в беспокойный сон.
В утреннем свете, под лучами солнца, крыши дворцовых построек, покрытые глянцевой плиткой, переливались одна за другой, величественно и внушительно.
Свежий снег блестел, отражая радость на лицах дворцовых слуг.
Молодая женщина остановилась, чтобы поправить его рукав, и, улыбаясь, сказала ему:
– Снег – знак богатого урожая. Зимой выпал снег, на следующий год урожай будет хорошим, и народ будет еще счастливее.
Её лицо должно было быть красивым и ярким.
Но как бы он ни старался, он мог вспомнить лишь несколько расплывчатых деталей, из которых составил нечеткий образ.
Только тепло ладони, которая вела его вперед, глубоко впечаталось в его память.
Он шаг за шагом входил во дворец, проходил по длинным коридорам, поднимался по ступеням, затем вместе с ней кланялся в поклоне.
Великолепно одетые люди смеялись и беседовали, поднимая бокалы за банкетом.
Наследный принц Шэн Лан с несколькими своими учебными компаньонами подошел к нему, увлекая в боковой зал поиграть в шахматы.
Он сыграл несколько партий, а затем утомился.
Та молодая женщина пришла, и слуги отвели его в теплую комнату, чтобы он немного поспал.
Там он увидел сон.
Се Вэй увидел во сне лето, новую вишневую яблоню во дворе дяди, которая была усыпана ярко-красными плодами; увидел себя, сидящего под крышей, играющего на цине мелодии, которые ему никак не удавалось сыграть, вдруг стали легко скользить под его пальцами; увидел, как повар в их доме наконец приготовил особенно вкусный персиковый пирог; он смеялся, взял его и выбежал наружу…
Затем он упал и внезапно проснулся.
Когда он открыл глаза, на улице уже было темно, и в теплой комнате не было ни одного слуги.
Только слышались тихие всхлипы.
Он встал с кровати и вышел, увидев нескольких молодых дворецких, которые обнимались и не могли остановить слезы, рыдая в голос. Та молодая женщина сидела очень близко к другой женщине в великолепной дворцовой одежде с фениксом на голове, на лице ее была скорбь, но, увидев его, она все же улыбнулась и махнула ему рукой, чтобы он подошел.
Он спросил, что произошло.
Она ответила, что ничего страшного, все будет хорошо.
Молодой ребенок, хотя и понимал не так много вещей, чувствовал витающий в воздухе ужас.
Но никто не осмеливался говорить об этом.
В полночь вошел знакомый ему генерал, охранявший дворцовые ворота. В кровавых доспехах он упал на колени перед Императрицей и заплакал:
– Столица вот-вот падет, прошу Ваше Ввеличество открыть тайный ход в подземный дворец, чтобы спасти принца!
Тогда им завязали глаза.
В темноте только та женщина крепко держала его за руку.
Когда им сняли завязанные на глазах шелковые полотна, они оказались в темной подземной комнате. Сверху слышались тяжелые шаги, проходящие мимо, и звуки сталкивающихся мечей, что продолжалось почти двое суток.
Он слышал это перед сном.
И когда просыпался и открывал глаза, он все еще слышал их.
Только на третий день звуки стали затихать, пока не исчезли совсем.
Люди, скрывавшиеся в темнице, уже сильно измучились и практически плакали от радости.
Но Императрица строго приказала им не плакать.
Молодая женщина обняла его и сказала, что его дядя и отец – великие генералы, командующие десятками тысяч солдат, и скоро они получат весть и придут забрать их отсюда.
Он слушал, но в его сердце всегда было смущение: а что, если они не успеют вернуться?
Но, увидев мрачное лицо тети-императрицы, он так и не высказался.
Время тянулось в ожидании.
В конце концов, он уже не мог отличить день от ночи. Он просто смотрел, слушал их разговоры, или закрывал глаза и видел тревожные кошмары.
Но в тот день он не спал.
Слышалось, что кто-то вышел на разведку.
Когда они вернулись и начали рассказывать, раздался пронзительный крик, что-то разбилось, после чего последовала плачущая ссора, один из голосов был ужасно знакомым.
Он не надел обувь и тихо вышел наружу.
За жемчужной занавеской была скрыта его фигура.
Подойдя ближе, он услышал более отчетливо:
– Ваше величество, Небесные учения и Король Пиннань наступают с неистовством. Они изначально были жестокими и кровожадными. Если мы не найдем следы наследного принца, то эти триста детей могут быть спасены, возможно, они выдержат до прихода подкрепления! Если мы последуем вашим словам, независимо от того, кто пойдет, для этих трехсот детей, вероятно, мало шансов на спасение! Если это правда, они убьют их, чтобы предотвратить будущие проблемы; если это ложь, они могут впасть в гнев и отчаяние. Как можно заменить одного на другого?
– Предатели уже объявили ультиматум всей столице! Если никто не появится, разве это не спровоцирует восстание? Даже если мы и подавим восстание позже, как мы можем быть уверены, что это не вызовет беспорядки во дворце и осуждение общественности?
– Но Ваше Величество, ему даже не исполнилось семь лет...
– А сколько лет моему сыну, ты действительно осмеливаешься отправить моего сына на смерть?
– Почему моему ребенку должна выпасть эта участь?
– Потому что мой сын – правитель, а он подданный! Подданный должен умереть за своего правителя – есть разница между высшими и низшими, между знатью и простолюдинами!
Потому что Шэн Лан – правитель, а он подданный.
Потому что есть разница между высшими и низшими, между знатью и простолюдинами!
Подданный должен умереть за своего правителя.
Он тихо стоял за жемчужной занавеской и видел, как молодая женщина иссохла от слез и печали, опустившись на землю, закрыв лицо руками.
Женщина с холодным выражением лица сказала:
– Позовите маленького шицзы.
Стоящий неподалёку евнух поспешно подошел. Он отодвинул жемчужную занавеску и, увидев его за ней, испуганно вскрикнул и упал на землю, дрожа, как будто он увидел призрака. Евнух простонал:
– Шицзы, как, как вы здесь оказались?
Императрица Сяо в фениксовом венце на мгновение замерла, на её лице еще не успела улечься ярость, но, увидев его, она быстро переключилась на привычное теплое и дружелюбное обращение. Улыбнувшись ему, она спросила:
– Как, не спится? Как раз хорошо, у тети есть дело, которое я хочу с тобой обсудить.
1 Комментарии
🥺🥺🥺
ОтветитьУдалить